ЕРМАК БЕРЕТ КАЗАНЬ

На степи было на Саратовской,

Пониже города Саратова,

Повыше города Камышина

Собирались казаки охотники,

Донские, гребенские и яицкие,

Во кругу стоят, думу думают,

А среди их круга казачьего

Там Ермак стоит Тимофеевич,

Кунья шуба на нем нараспашечку,

Пола правая в пятьсот рублей,

Пола левая близу тысячи,

Всей-то шубе той цены нету.

Вот казак Ермак речь возговорит:

«Ой вы, братцы, атаманы-молодцы!

Проходит лето, лето теплое,

А зима-то наступает холодная,

Где-то мы, братцы, зимовать будем?

Вы подумайте, братцы, подумайте,

Да меня, Ермака, послушайте:

На Яик нам идтить – переход велик,

На тихой Дон идтить – ворами слыть.

Я хотел бы вверх по Волге идтить.

Пойдем-ка, братцы, под Казань-город:

Под ним Грозный царь стоит,

У него ли там много силушки,

Он семь лет стоит под Казанию,

Он семь лет стоит, не возьмет ее!»

Тут подумавши, в поход пошли,

Не дойдя Казани, становилися.

«Станьте, братцы, вы побудьте тут,

Я, Ермак-казак, к царю пойду,

Я пойду к нему, поклонюсь ему,

Расскажу про наше житье-бытье

И скажу ему, как город взять.

А повесит меня – знак вам дам,

А примет меня –по вас пошлю!»

Вот идет Ермак к царю Грозному,

Принимает его царь за товарища

И сажает его возле себя.

Посадивши, стал расспрашивать:

«Ты кто такой и отколь взялся?»

Тут Ермак ему и стал рассказывать:

«Не один я пришел, а с товарищи,

Теперь, государь, позволь лишь мне,

Расскажу тебе, как город взять.

Только сроку дай мне день один,

А теперя, царь, успокойся ты,

Как не сделаю того – повесь меня!»

Царь послушался, отпустил его.

Вот он ждет день до вечера,

Не дождавшись, сомневаться стал:

«Знать, Ермак-казак обманул меня,

Как он вором был – и остался вор!»

Не успел Грозный слово вымолвить,

Затряслась земля, всколебалася,

Стены градские разрушаются,

Казаки в Казань ворываются,

А орда из ней убирается.

Царь въезжает во Казань-город,

Он там хвалится, прославляется.

Вот Ермак к нему является:

«Чем, Ермак, тебя пожаловать?»

«Ты отдай, государь, нам тихой

Дон Снизу до верху, сверху до низу,

С его реками и вершинами!»

Литературные источники говорят об участии в Казанском походе (1545-1552) казаков, но роль их в исходе войны не была столь значительной, как об этом говорится в песне. Песня должна рассматриваться в связи с исторической действительностью и пред­ставлениями казачьих масс более позднего периода. Создание ее относится вероятно, к 80–90-м годам XVI в. – кануну «Смутного» времени. Пожалование казаков Тихим Доном за их боевые заслуги поэтически обосновывает казачьи права и привилегии. Эта идея придавала песне актуальное звучание на разных этапах истории казачества.