Деколонг, Иван, генерал-поручик, происходил из «лифляндского шляхетства люторского закона».

На военную службу поступил в 1733 году, в Инженерный корпус кондуктором, а в 1738 году произведен в прапорщики, в 1755 — в инженер-капитаны, в 1759 — в полковники и в 1763 — в генерал-майоры.

За это время Деколонг сделал несколько военных походов: в 1736-37 — Крымский, в 1738-39 — Турецкий, причем участвовал в сражении при Ставучанах и при взятии городов Хотина и Ясс.

С 1746 по 1753 год, Деколонг находился, в качестве, военного инженера, при разных крепостях для исправления и показания фортификационных работ, а вскоре затем принял участие в .семилетней войне, причем участвовал в сражении при Эгерсдорфе (1757), Цорндорфе (1758), при взятии Берлина (1761) и во многих других делах.

В 1771 году Деколонг, состоя в Сибирском корпусе, был произведен в генерал-поручики, а вскоре за тем сыграл довольно видную роль в истории усмирения Пугачевского бунта.

В 1773 г. Военная коллегия поручила командующему войсками на Сибирской линии, генерал-поручику Деколонгу, чтоб он обратил особое внимание «касательно до отращения замыслов помянутого бездельника (т. е. Пугачева)» на государевы в Сибири состоящие рудокопные заводы... Но дело были гораздо серьезнее, чем предпологалось сначала, бунт разрастается, а первоначальные распоряжения Деколонга парализовались местным высшим начальством и отсутствием единства действий среди наших генералов. Дальнейшие действия Деколонга, смущенного, как и большинство действовавших на первых порах против Пугачева, успехами самозванца, далеко не отличались дожной энергией. Так, например, он отказался снабдить Оренбург провиантом, несмотря на неоднократные требования коменданта и на настоятельную необходимость в продовольствии, находя операцию доставления его, под ударами мятежных шаек, слишком рискованною. Тоже чрезмерною осторожностью, бывшей весьма на руку бунтовщикам, отличались его действия и в 1774 году. Так, например, успешно овладев Челябинском, и разбив одну из шаек близь дер. Першиной, он на преследование не решился, объясняя в своем рапорте, что «за наступившим вдруг большим туманом, а более по малости конницы, на оное покуситься и в видимую опасность вдаваться не рассудил». После этой победы Деколонг счел за благо отступить от Челябинска и даже, несмотря на приказание военной коллегии и главнокомандующего войсками А. И. Бибикова защищать Екатеринбургские заводы, «как приносящие знатную пользу государству», — пошёл не к Екатеринбургу, а к Шадринску, что совершенно противоречило всем стратегическим и тактическим расчётам, но было гораздо безопаснее. О таких действиях Деколонга, главнокомандующий донес императрице, говоря, что « странному поведению генерала Деколонга или леты его, или вкоренившаяся сибирская косность причиною. Признаюся, всемилостивейшая государыня, что я бы лучше желал, чтоб сей генерал на нынешнее время там не был, и если-бы возможно кого надежнейшего отправить, а его отозвать, то бы весьма казалось полезнее». Екатерина II исполнила эту просьбу, послав на место Деколонга генерал-поручика Суворова. Но Суворов, находившийся в действующей армии Румянцева, у Силистрии, не был отпущен фельдмаршалом «из уважения, что сия отлучка подала бы неприятелю подтверждение по делам оренбургским, кои они воображают опаснее, чем они суть», — и Деколонг остался командовать своим отрядом почти до усмирения восстания. А между тем движение Деколонга из Челябинска не к Шадринску, а на юг — позволило бы окружить самозванца со всех сторон. Бездействие престарелого генерала дало возможность Пугачеву оправиться и надолго затянуть военные действия... Не лучше были действия Деколонга и при новом командующем войсками князе Щербатове, сменившем умершего Бибикова. Тем не менее, ему пришлось атаковать 21 мая 1774 года 10000 скопище Пугачева близ Троицкой крепости и даже, к своему удивлению разбить его, причем, по донесению Деколонга, бежавший самозванец потерял 28 орудий, 4000 убитыми и 70 человек пленными и огромный обоз, да отбито было захваченных Пугачевым 3663 человека «разного звания людей». Дальнейшая бездеятельность победителя дала однако побежденному возможность оправиться снова. Эта бездеятельность, крайне вредная для общего положения дел, беспокоила и нового главнокомандующего, графа Панина, сменившего кн. Щербатова. Панин даже обратился к императрице с просьбой дать ему для командования войсками в Башкирии более «надежного генерал-поручика». но в это время на театр мятежа уже скакал Суворов...

Деколонг оставался на службе до 28 июня 1777 года, после чего был уволен с пенсионом.

Рассматривая его деятельность, как военного человека, нельзя слишком удивляться отсутствию в нем должной энергии и понимания военного дела, так как он был прежде всего инженер и на свой, сделавшийся внезапно столь важным и ответственным, пост попал случайно, так как служба в Сибирском корпусе, до возстания Пугачева, не требовала боевых военных талантов. К тому же общее смущение бунтов и его кажущиеся размеры были так велики, что очевидно не могли не отозваться на действиях заурядного человека, неожиданно принужденного играть большую роль.