Еще летом... я почувствовал, что что-то в стране произошло, что настроение поднимается, что становится похоже на последние перед войной годы... мои впечатления стали подтверждаться главным образом из сфер правительственных. Многие мои знакомые, говорившие с тем или иным министром, были поражены их пессимизмом и недовольством собой (как правительством). Такое же впечатление вынес и я из разговора с Кривошеиным...
...И Кривошеин тоже говорил мне, что между Берлином и Петербургом возникли разного рода трения. Когда я спросил его, не грозит ли это опасностью миру, он отвечал: "Ах, бог мой! Конечно, и у нас имеются беспокойные люди, как и везде понемногу. Но мы, без всякого сомнения, не совершим такой глупости, чтобы напасть на Австрию или в особенности на Германию. Война между этими тремя империями означала бы -я в этом твердо убежден -конец трех великих династий". Когда я сообщил этот успокоительный ответ одной русской ...
...Очевидно, Россию наше правительство желает втянуть в авантюру, а вовсе не готовится к отражению наступления вражеского и не заботится его предупредить. Вероятно, рассчитывают путем войны вызвать подъем национального настроения и на этой основе создать -солидарность между властью и обществом. Неужели ты предвидишь, что Дума поддастся на эту удочку и вотирует испрашиваемые громадные кредиты? ...По-видимому, октябри, даже левые, пожалуй, в самом деле поддержат правительство в его игре. Страшно подумать о том, какие внутренние, неожиданные для правительства осложнения могут последовать в случае необдуманной провокации войны и в какую бездну может быть повергнута страна. ...
Из статьи в "Биржевых ведомостях"
Мы получили из безупречного источника сведения, не оставляющие сомнений, что Россия, по воле своего верховного вождя поднявшая боевую мощь армии, не думает о войне, что готова ко всяким случайностям.
С гордостью мы можем сказать, что для России прошли времена угроз извне. России не страшны никакие окрики. ...
Вступая в войну, правительство должно было покончить пикировку с Государственной думой и привлечь, поскольку это еще было возможно, общественные народные силы к общей работе на пользу родины, без чего победоносной войны такого масштаба не могло быть. Невозможно было продолжать сидеть на двух стульях и одновременно сохранять и самодержавие, и конституцию в лице законодательной Думы. ...
Уже неудачная война 1904-1905 гг. и последовавшие за нею события выявили внутреннюю слабость России и ее неприспособленность к тяжелым испытаниям; тем не менее эти обстоятельства далеко не всех убедили в необходимости решительно повернуть нашу родину на путь широких внутренних реформ. Слабые попытки, делавшиеся в этом направлении правительством, и его частые колебания из стороны в сторону лишь сгущали атмосферу, создавая обстановку недоверия и недоброжелательства к правящим кругам со стороны едва ли не всех слоев населения. Оппозиция правительству входила как бы в привычку. Она обосновалась в Государственной думе, особенно первых двух созывов, в интеллигентских кругах, в высших учебных заведениях, земских и городских учреждениях, купечестве... Центром оппозиции стала Москва. Среди рабочих, составлявших в ...
29 декабря 1913 г.
Я, как редактор военно-народной газеты, с глубоким огорчением считаю необходимым доложить вашему высокопревосходительству, что за последнее время появилось недовольство и в армии. Ко мне начали поступать письма дурного настроения, особенно после задержания запасных. Я передаю эти письма в Генеральный штаб. Это, несомненно, указание, что недовольство есть, ибо, при малой грамотности нашей армии, если один солдат смог написать письмо, то десять так думают, да не умеют высказать... Считаю, однако, необходимым доложить Вашему Высокопревосходительству, что если в 1906 г. борьба с революционной пропагандой в войсках признавалась необходимой, то она не менее необходима и ныне. Я буду глубоко огорчен, если Его высокопревосходительство, зная меня с ранних лет моей службы, подумаете, что только материальные интересы меня побудили беспокоить вас настоящим письмом. Я совершенно убежден, что войска ныне требуют настойчивой проповеди, самого яркого убеждения, что счастье России -не в призрачных идеалах социализма и иных левых учений, а в незыблемости монархического строя, который дает русскому народу и лучшие реформы, и более прочное счастье. ...
В кажущемся нам ныне столь далеком 1900 году от Рождества Христова (который неизвестно куда торопившееся уже тогда человечество поспешило объявить "первым годом ХХ века» - хотя в действительности до наступления этого нового века оставался еще целый год!) бывший монах духовного Цистерцианского Ордена (под патронажем которого в Средневековье был основан исторический военно-монашеский Орден Храма), австриец Йозеф Адольф Ланц (принявший, как и подобает монаху, вместе с иноческим чином, монастырское имя Георг и вошедший в историю под литературным псевдонимом "барон» (нем.: "фрейгерр», Freiherr) Йорг Ланц фон Либенфельз», основал духовно-рыцарский "Орден Нового Храма» ("Орден Новых Храмовников»), добавив к прежним орденским идеям тамплиеров-храмовников немало новых, собственного изобретения, некоторые из которых, согласно утверждениям целого ряда позднейших исследователей (Вильфрида Дайма, Николаса Гудрик-Кларка и др.) были, якобы, позднее "творчески переработаны» фюрером (вождем) НСДАП Адольфом Гитлером в рамках национал-социалистической доктрины Третьего рейха. ...
Очерк северянской колонизации.
Вся местность к востоку от Днепра представляет возвышенную плоскость, перерезываемую долинами рек Дона и Донца, текущими к югу, благодаря наклону ее в этом направлении, а в западной части долинами рек Десны и Сожа, направляющимися к юго-западу, вследствие наклона ее в этом направлении. Вся северная часть этой плоскости покрыта была в древности дремучими лесами, занимавшими верхнее течение Десны и ее северных притоков, а также бассейн Оки и Волги. К югу характер местности несколько изменялся. В бассейне Десны шли еще леса, остатки которых можно видеть еще и теперь на нижнем ее течении в виде довольно больших заросших пространств; в других же местах поросли кустарников, группы деревьев, свидетельствуют о когда-то бывших здесь лесных чащах. Леса, шедшие по бассейну Десны, соединялись на востоке с лесами бассейна Дона, от которых теперь осталось немного, но которые еще в XVII в. сохранялись там. О существовании лесов в данной местности в древнее время свидетельствует летопись, поме-{1}щая близ реки, Оскола, на Дону "Черный Лес» 1. Затем в XVII в. упоминаются по Донцу и Дону Разумянский и Пузацкий леса 2. Еще далее к югу местность переходила в степь. Среди этих дремучих лесов протекали многоводные реки: Десна с своими притоками Сновью, Сеймом, и брали начало Дон и его приток, Донец, идущие к Азовскому морю, небольшими волоками соединяющиеся с Сеймом и Волгой. Первый волок у верховья Сейма и Донца, второй у изгиба Дона и Царицына на Волге. Таким образом бассейн Десны соединялся с Каспийским и Азовским морями. ...
Подступал тута царь Бахмет1 турецкий,
И разорял он старую Казань-город2 подлесную,
И полонил он народу во полон сорок тысячей,
Увел весь полон во свою землю. ...
