Чины одноименного Гессенского батальона самообороны Вольфа носили черную манжетную ленту с белой надписью "Вольф» ("Волк»); кроме этой, единой для всего батальона эмблемы, чинам его 1-й роты полагалась черная манжетная лента с белой надписью "Вервольф» ("Вурдалак», или "Волк-оборотень»), чинам 2-й роты – бежевая манжетная лента с черной надписью "Штурмфогель» ("Буревестник»), а чинам 3-й роты – черная манжетная лента с белой надписью "Лютцов» (в честь майора Адольфа фон Лютцова - основателя первого прусского фрейкора в 1813 году).

       Чины добровольческого штурмового отряда Россбаха носили кайзеровскую черно-бело-красную кокарду на тулье фуражек и бескозырок, а на околыше – посеребренную металлическую заглавную латинскую литеру "R» ("Россбах») в венке из дубовых листьев, такие же буквы "R» на  черных, с белыми выпушками, погонах, олений череп с крестом Святого Губерта между рогами над красно-бело-черным шевроном углом вверх на левом плече, позднее – черные нарукавные повязки с белой литерой "R» поверх двух белыых горизонтальных полосок, а со времени гитлеровского "пивного путча» 1923 года, в котором "россбаховцы» принимали активное участие – красные нацистские повязки с черной свастикой в белом круге (впрочем, иногда, как свидетельствуют сохранившиеся фотографии, свастика на повязках у россбаховцев помещалась не в круге, а в белом квадрате – как у членов русской эмигрантской организации РОНД Светозарова-Пельхау и князя Авалова).

       Чины добровольческого корпуса Паульсена носили на рукаве герб прусской королевской династии Гогенцоллернов (геральдический щит, четвертованный из серебра и черни) , а чины батальона самообороны фон Гейдебрека – золоченую корону Германской Империи, и т.д. Нарукавные знаки изготавливались из материи, кожи или металла. Иногда отличительным знаком чинов добровольческого подразделения служила узкая нарукавная, или манжетная, лента, пришивавшаяся к обшлагу, обычно белого или черного цвета, иногда с вышитым или нанесенным краской названием фрейкора.

       Вооружение.

       Несколько слов о вооружении германских белых добровольцев. С учетом того, что им приходилось вести боевые действия по преимуществу в городских условиях, вооружение фрейкоровцев ограничивалось в основном стрелковым оружием – винтовками, карабинами, пистолетами и револьверами, тяжелыми и легкими пулеметами, минометами и огнеметами. Кроме того, у них имелось некоторое количество пистолетов-пулеметов "Бергман» МР-18. В боях на улицах германских городов, где фактически решалась судьба мировой революции, "о необходимости которой так долго говорили большевики», но которая, к счастью, не совершилась, активно использовались как ручные гранаты-"бутылки», так и гранаты-"лимонки», саперные лопатки и "окопные кинжалы» – "узкие, шилообразные, похожие скорее на средневековые итальянские стилеты, и такие острые, что, вонзенные в рукопашной схватке в глаз противника, мгновенно ударялись изнутри о черепную кость врага» (как писал Людвиг Ренн в своей дилогии "Война»/"После войны»).

       Фрейкоровские кавалеристы, особенно в Прибалтике, порой использовали, наряду с карабинами, пистолетами и револьверами, сабли и пики, как это многократно засвидетельствовано мемуаристами (Двингером, фон Саломоном, Баллой и многими другими). Германские кавалерийские пики (отмененные в рейхсвере только в 1927 году) были стальные, трубчатые, с гранеными воронеными наконечниками. Нередко фрейкоровцы-кавалеристы из числа бывших студентов (корпорантов или буршей) прикрепляли к своим пикам флюгера цветов своих университетских корпораций или "буршеншафтов» с крыжем в виде уменьшенного знамени своего фрейкора (например, черного, с белой "мертвой головой», знамени Железной дивизии), у древка.

       Артиллерия, бронемашины и танки (главным образом, трофейные английские) использовались реже и преимущественно крупными добровольческими частями. Применялась и военная авиация – главным образом, в целях воздушной разведки, корректировки огня и сбрасывания пропагандистского материала типа листовок над вражескими позициями (например, в период боев в Рурской области), но иногда и для прицельного бомбометания.

        

Январское восстание в Берлине.

       6 января 1919 года Густав Носке, в качестве чрезвычайного уполномоченного рейхспрезидента Эберта, был назначен главнокомандующим всеми добровольческими частями, а генерал фон Гофман, командир Гвардейского кавалерийского стрелкового корпуса (Гардекавалери-Шютценкор) – его начальником штаба.

       Чтобы спровоцировать на преждевременное выступление берлинских большевиков, копивших силы перед решительным ударом по правительству, 4 января 1919 года по приказу Фридриха Эберта был отрешен от должности полицей-президент Берлина, Эмиль Эйхгорн, симпатизировавший красным и сформировавший, фактически в помощь им, собственные силы безопасности. Дело в том, что после выхода оппозиционных Эберту "независимых социал-демократов» ("независимцев») из правительства, их сторонники, в порядке партийной дисциплины, начали повсеместно увольняться с государственной службы и административных должностей. Однако глава берлинской полиции, "независимец» Эйхгорн отказался уйти со своего поста. Его поддержали левые "независимцы», берлинские "революционные старосты» и "спартаковцы» (как по старой памяти именовались немецкие коммунисты и сочувствующие). Был сформирован Революционный комитет (Ревком), который призвал к свержению правительства Эберта и объявил, что берет всю власть на себя. 5 и 6 января КПГ, в знак протеста против правительственного распоряжения о смещении Эйхгорна, организовала массовые беспорядки и демонстрации берлинских рабочих.

       6 января была объявлена всегерманская политическая стачка. "Народные матросы» и красногвардейцы захватили государственные военные склады и военные заводы в Шпандау и Виттенау. Теперь "спартаковцы» оказались в избытке снабженными оружием и боеприпасами. Костяк их сил составляли 3000 вооруженных до зубов красногвардейцев. Воодушевленные этим первым успехом, вожди берлинских революционеров во главе с представителями Центра КПГ - Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург – приняли решение о начале вооруженной борьбы за свержение "контрреволюционного правительства» социал-демократов и захват власти в стиле РСДРП/ВКП (б). Была развязана разнузданная травля социал-демократической партии – совсем в духе московских большевиков (всего через несколько лет заклеймивших социал-демократов "социал-фашистами»). Однако призыв коммунистов к насильственному свержению правительства Эберта-Шейдемана не нашел отклика у большинства немецких рабочих, которые отказались бороться против социал-демократического правительства, поскольку считали его "своим». Не было единства и в рядах самих "спартаковцев – смелых бойцов». Их ненадежные союзники – "независимые социал-демократы» - заколебались перед лицом угрозы полномасштабной гражданской войны "в русском стиле» и начали сепаратные переговоры с правительством, чем смутили рабочих, симпатизировавших "независимцам».

       Но маховик вооруженного восстания был уже запущен и не мог быть остановлен. Берлинские красногвардейцы, действуя строго "по Ленину», захватили столичные вокзалы, дирекцию путей сообщения, полицей-президиум (Главное Управление Внутренних Дел), издательства нескольких буржуазных и социал-демократических газет, включая редакцию главного печатного органа СДПГ – газеты "Форвертс (Вперёд)», почтамт, телеграф и телефонную станцию.