ВОЛЬФГАНГ АКУНОВ

ФРАЙКОРЫ. ПОВЕСТЬ О ГЕРМАНСКИХ ДОБРОВОЛЬЦАХ. 

       Фрайкоры

Добровольческими корпусами (фрайкорами или фрейкорами) в германской традиции принято именовать сравнительно небольшие военные добровольческие части без строгого подчинения крупным войсковым соединениям. Иногда слово "фрейкор» (Freikorps) переводится с немецкого языка на русский как "свободный корпус», что, однако, менее точно. В германской истории наибольшую известность снискали добровольческие корпуса Фердинанда фон Шилля и Адольфа фон Лютцова, сражавшиеся против наполеоновской тирании. В рядах "черных егерей» - добровольцев фон Лютцова - пал в бою с французами немецкий романтический поэт и патриот Теодор Кернер – "немецкий Денис Давыдов». После развала кайзеровской армии в 1918 году из ее обломков образовались многочисленные добровольческие формирования, основанные, как правило, националистически настроенными офицерами и названные по их фамилиям, в подражание отрядам ландскнехтов германского Средневековья. Под их знаменами объединились безработные, вчерашние гимназисты и кадеты, студенты-корпоранты, восточноэльбские юнкеры и профессиональные солдаты, потерявшие всякие ориентиры в гражданской жизни после возвращения с фронта, не желавшие мириться с социальной дискриминацией, враждебно настроенные по отношению к Веймарской республике и видевшие свое основное предназначение в борьбе с внешним и внутренним большевизмом. Коренное различие между положением в России в 1917 и в Германии в 1918 году, несмотря на сходные обстоятельства – военное поражение, отречение Императора и революционную ситуацию в стране – заключалось в следующем. Даже на последней стадии войны германские фронтовые части, в отличие от российских, остались до конца верны присяге, сохранили высокие боевые качества и лояльность по отношению к командованию и правительству.

       В дни Ноябрьской революции в Германии как раз в германской армии случаи приверженности к левому (как, впрочем, и к правому) радикализму и вообще к революционным идеям были достаточно редки. Хотя после роспуска старой кайзеровской армии в начале декабря 1918 года большинство офицеров потеряли в армии всякий вес, внешние посторонние силы также не имели никаких шансов на успех в среде фронтовиков - ни Советы солдатских депутатов, ни строгая большевицкая система так и не смогли по-настоящему укрепиться в германской армейской среде. С конца 1918 года фронтовые части сами начали организовываться в добровольческие корпуса и отряды самообороны, причем добровольцы повсеместно выступали с позиций непримиримой борьбы с большевизмом, на кровавые эксцессы и прочие безобразия которого многие успели насмотреться еще в охваченной смутой России. Непримиримо антибольшевицкой позиции подавляющего большинства германских фронтовиков нисколько не противоречило то обстоятельство, что начало Ноябрьской революции было положено матросским бунтом в Киле. Дело в том, что германские военные моряки (как и российские, между прочим!) почти не принимали участия в Великой войне, в большинстве своем четыре года бездельничали на своих базах и потому приняли в полном смысле слова "в штыки» отданный, как им казалось, "под занавес» приказ главнокомандующего Имперским военно-морским флотом адмирала Шеера выйти в море на бой с британским "Гранд Флитом». На фронте же, где офицеры и солдаты кайзеровской армии годами вместе сражались, гибли и кормили вшей в окопах, дух боевого товарищества ("камерадшафт) был весьма высок. Поэтому в сухопутных войсках не могло быть и речи о таких военных мятежах, как в Киле. Впрочем, и у нас в России в годину смут особо "отличились» не столько солдаты, сколько орлы-матросики – "краса и гордость революции»...

       Поздно вечером 10 ноября 1918 года преемник Эриха Людендорфа на посту генерал-квартирмейстера генерал-лейтенант Вильгельм Грёнер от имени Верховного Руководства Сухопутных Сил (Оберсте Геерес-Лейтунг, ОГЛ; нем.: Оberste Heeresleitung, OHL), предложил лидеру Социал-демократической партии Германии Фридриху Эберту рассматривать германскую армию как фактор обеспечения закона и порядка и как инструмент борьбы с большевизмом. 11 ноября большинством съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, собравшегося в цирке (!) Буша, Временное социал-демократическое правительство Эберта было конституировано как Совет Народных Уполномоченных (СНУ, нем.: Rat der Volksbeauftragten) – название этого органа было, в сущности, аналогично названию тогдашнего большевицкого Совета Народных Комиссаров в Совдепии – государственном образовании, созданном большевиками на месте прежней исторической России. Подобное название, несомненно, являлось уступкой "революционному духу масс», охватившему всю Центральную и Восточную Европу повальному революционному безумию.

       Сразу же после избрания Фридриха Эберта Председателем Совета Народных Уполномоченных он заключил с генералом Грёнером секретное соглашение о подавлении большевизма в Германии, продолжении войны с Совдепией на Востоке, освобождении России от Советской власти, и о разрешении на формирование добровольческих частей. Чтобы решить первую задачу соглашения (по которому Совет Народных Уполномоченных обязался восстановить в армии командную власть и единоначалие офицеров) была достигнута договоренность о незамедлительном вступлении в Берлин 10 фронтовых дивизий для охраны правительства и "недопущения таких событий, как в России». Но оказалось, что дивизии, прибывавшие с фронта, мало способны к ведению боевых действий на родине, да еще и в городских условиях. Большинство фронтовиков думало лишь о возвращении домой. Поэтому 27 ноября 1918 года Верховное Руководство Вооруженных Сил отдало распоряжение о формировании новых воинских подразделений исключительно из тех военнослужащих, лояльность которых не вызывала никаких сомнений. Тем самым была заложена основа для формирования добровольческих корпусов. Никаких изменений государственного строя, структуры и аппарата германского государства взявшие власть фактически "без боя» социал-демократы решили не проводить вплоть до созыва Национального (Учредительного) Собрания. Никто из прежних чиновников государственных учреждений, проявивших лояльность новой республиканской власти, не был смещен со своей должности. Так – в отличие от России! – в Германии было обеспечено продолжение бесперебойного функционирования государственной машины. В качестве военного министра Фридрих Эберт пригласил в новое Временное правительство заслуженного боевого генерала Ганса-Георга Рейнгардта, прославившегося на фронтах Великой войны.

       Ныне почему-то стало модным безмерно приуменьшать угрозу большевизации Германии, нередко даже подвергается сомнению само понятие "Ноябрьская революция 1918 года». Между тем сторонники товарищей Ленина-Свердлова-Троцкого, захватившие власть над Россией, думали, прежде всего, о реализации своего основного стратегического плана – разжигания пожара мировой революции любой ценой. Говоря словами песни, которую большевики заставляли учить даже детей в советских школах:
       
       Мы пойдем к буржуям в гости,
       Поломаем им все кости!
       Мировой пожар горит,
       Буржуазия дрожит!

       Или, в несколько более "возвышенной» версии певца "новых варваров» Александра Блока, придавшего всему происходящему оттенок некоего "русского космизма»:

       Мы на горе всем буржуям
       Мировой пожар раздуем!
       Мировой пожар в крови!
       Господи, благослови!