Часть 3.

По "Диспозиции к Бородинскому сражению» 18-й Егерский полк находился во 2-м Передовом отряде центра соединенных армий, под командой шефа. При обороне люнета – батареи Раевского – полк находился непосредственно за ним, в резерве. При второй атаке на батарею, в 10 утра, французы бригады генерала Шарля-Огюста Бонами из 1-й дивизии Шарля-Антуана-Луи-Алексиса Морана (30-й линейный полк) выбили оттуда 26-ю дивизию И.Ф. Паскевича и егерскую бригаду 12-й дивизии, переколов штыками орудийную прислугу.

Генерал от кавалерии Н.Н. Раевский. А.П. Рокштуль. 1810-е

Бородинское поле. Памятник полкам 23-й дивизии...

Проезжавший генерал А.П. Ермолов, заметив на Курганной батарее французов и взяв лишь третий батальон Уфимского пехотного полка (по воспоминаниям фон Левенштерна – Томского полка), повел солдат в атаку. Генерал Н.Н. Раевский послал им на помощь 18-й Егерский под командою подполковника Тихона Ивановича Чистякова. 19-й и 40-й Егерские полки полковника Н.В. Вуича стали обходить неприятеля с левого фланга. Генерал И.В. Васильчиков с двумя полками 12-й дивизии ударил с правого фланга, а И.Ф. Паскевич с остатками своей 26-й дивизии и бригады 12-й дивизии обошел французов с тыла.

Атакой 18-го Егерского руководил генерал Ф.П. Алексополь. Полковой командир Т.И. Чистяков непосредственно вёл своих егерей на редут. Командиры батальонов майоры Загорский и Еремеев шли впереди батальонных колонн. Интенсивность огня была настолько сильна, что выжить можно лишь чудом.

Генерал Алексополь получил рану в колено. Его бригадный адъютант капитан И.Н. Павлов – в правое плечо. Полковой адъютант подпоручик П.М. Томиловский 1-й? ранен картечью в левую ногу.

После ранения командира I батальона майора Загорского 2-го "сзади правого уха в шею тремя гранатными черепками», командование батальоном принял командир 1-й гренадерской роты штабс-капитан С.А. Эйсмонт.  Принявший за ним роту поручик А.И. Мей в рукопашной получает рану "в левый бок пониже груди». Но, контратакой егерские роты капитана Панченко (2-я) и штабс-капитана Ускова 2-го (3-я) отбросили неприятеля. Храбро дрались офицеры польского происхождения: А.К. Дворжевский-Богданович, ранен "пулею навылет с повреждением костей», а И.А. Барановский "пулею в лоб сколзом».

В III батальоне его командир майор Еремеев также выбыл из строя. Командир 3?й гренадерской роты капитан В.И. Брейер фактически принял на себя командование III батальоном. Поручик А.Е. Мандерштерн 1-й взял командование ротой на себя, но практически сразу же был контужен в правую ногу.

Через четверть часа упорной битвы люнет опять становится русским. Теперь основная боевая задача – удержать отвоёванное. Вместо раненого генерала Алексополя оборону егерей возглавил командир полка Чистяков, гренадерские роты штабс-капитана С.А. Эйсмонта (1-я) и капитана В.И. Брейера (3-я) с трудом отбивались от французов, желавших взять реванш. Особенно тяжело приходилось левому флангу: там поручик Тхоржевский с остатками 8-й роты рассыпанными в стрелковую цепь уже несколько раз отбивал французов штыковыми атаками. В одной из них был тяжело ранен 16-летний прапорщик Е.Е. Мандерштерн 2-й, который через 20 лет станет последним (до его соединения с Орловским пехотным) командиром 18-го Егерского полка.

В это время фельдфебель 1-й гренадерской роты 18-го Егерского полка Василий Васильевич Золотов, взял в плен в рукопашной схватке генерала Ш.-О. Бонами. Генерал Бонами, стремясь спастись, назвал себя королем Неаполитанским Мюратом. Правда выяснилась лишь, когда фельдфебель В.В. Золотов привел именитого пленника к М.И.Кутузову. Случай этот описывает в своих воспоминаниях офицер 11-й артиллерийской бригады И.Т. Радожицкий: "... этот мнимый Мюрат был генерал Бонами. Когда русский гренадер хотел его колоть то он, для спасения своего, вскричал: "Я король!". Тогда усач, взявши короля за шиворот, потащил к главнокомандующему. князь Кутузов тут же ... наградил его знаком отличия военного ордена Св. Георгия».

За этот подвиг В.В. Золотов, на самом деле не получал Знака отличия ордена Св. Георгия, а был произведен в подпоручики в свой 18?й Егерский полк, что подтверждает его формуляр за 1815 год. В полковых документах об этом герое говорится следующее: "Фельдфебель Василий Золотов Его Светлостью Господином Главнокомандующим армиями Князем и кавалером Голенищевым-Кутузовым во время сражения 26го числа августа при селе Бородине за взятие французского генерала в плен произведен в подпорутчики. Которому сей чин того ж августа 26го числа 812го года и объявлен».

Хочется отметить, что Василий Васильевич Золотов был типичным младшим офицером провинциального полка начала ХIХ века. В 1812 году ему 29 лет, 10 из них он посвятил военной службе. По происхождению – из солдатских детей. Вся служба В.В. Золотова, со звания рядового в 1803 году,  была связана с 18-м Егерским полком. В 1804 году (на втором году службы) он произведен в унтер-офицеры, а в 1806 году (на четвертом) в фельдфебели.

В рапорте князю Барклаю де Толли Ермолов указывал также на личную храбрость командира 18-го Егерского полка подполковника Чистякова. За Бородино Тихон Иванович был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.

Десять офицеров 18-го Егерского были особо отмечены в "Списке 23-й пехотной дивизии, отличившимся господам штаб- и обер-офицерам бывшим в сражении против французских войск 26-го числа августа при селе Бородине», подписанном генерал-лейтенантом графом Остерман-Толстым, это:

· шеф полка георгиевский кавалер генерал-майор Алексополь, командовавший полком во время штыковой атаки на люнет, где тяжело ранен пулей в ногу, – представлен к ордену Св. Владимира 3-й степени;

· Подполковник Чистяков кроме Георгия 4-й степени представлен к Анне 2-й степени за "отличную храбрость и мужество»;

· майоры Загорский и Остен-Сакен, капитан Брейер и штабс-капитан Эйсмонт представлены к ордену Св. Владимира 4-й степени "за личную храбрость и умелое руководство нижними чинами при защите батареи и контратаке на неприятеля»;

· поручики Мандерштерн, Мей, Тхоржевский и подпоручик Барановский представлены к ордену Св. Анны 3-й степени за "то, что во время штыковой атаки, презирая опасность, вели за собой» нижних чинов.

Но не все они получили заслуженные награды: орден получил лишь майор Остен-Сакен. генерал-майор Алексополь, подполковник Чистяков, поручики Мандерштерн 1-й и Тхоржевский не были награждены вовсе. Остальные офицеры были произведены в очередной чин.

Награждение состоялось по-видимому позже: к 1815 году за прошлые подвиги при Бородине полковник Чистяков уже числится кавалером ордена Св. Георгия 4-й степени, бригадный адъютант капитан Павлов и командир 2-й егерской роты капитан Панченко становятся кавалерами ордена Св. Анны 3-й степени.

Следует сказать, что не только строевые чины полка показали чудеса храбрости. В фондах Исторического архива сохранился список священников разных полков, награжденных медалями "В память войны 1812 года», установленными "за бытность их того года в сражениях»; под № 9 в списке указан священник 18-го Егерского полка отец Улиян Заморской. Он был награжден также бронзовым наперсным крестом на Владимирской ленте.

В результате Бородинского сражения полк потерял 303 нижних чина (убито – 147 рядовых, ранено – 6 унтер-офицеров, 111 рядовых и 4 нестроевых; без вести пропало – 4 унтер-офицера, 30 рядовых и 1 нестроевой).

Потери офицерского состава были также велики. Ранены были:

· шеф генерал-майор Алексополь Феодор Пантелеймонович,

· майор Еремеев,

· майор Загорский 2-й Федор Иванович,

· капитан Панченко Даниил Иванович,

· штабс-капитан Усков,

· поручик Мей Александр Иванович,

· поручик Мандерштерн 1-й Алексей Егорович (контужен),

· подпоручик Богданович-Дворжевский Адам Казимирович,

· подпоручик Барановский Иван Андреевич,

· подпоручик Бурдуков,

· подпоручик Томиловский 1-й  Петр Матвеевич,

· прапорщик Мандерштерн 2-й  Евгений Егорович.

Для прапорщика Мандерштерна 2-го эта последствия ранения оказалась летальными даже через 54 года. На Введенском кладбище в Москве находится памятник со следующей надписью: "Генералъ-Лейтенантъ / Евгенiй Егоровичъ / МАНДЕРШТЕРНЪ / родился 20 Мая 1796, / скончался 3 Сентября 1866 / всл?дствiи бол?зни / произошедшей отъ раны / полученной имъ / на Бородинскомъ пол? / въ 1812 году».

В сражении большие потери понесла вся 23-я дивизия: ее командиру А.Н. Бахметьеву 3-му ядром оторвало ногу. Погибли многие офицеры и нижние чины.

Огромные потери были у французов. Так, в 30-м линейном полку бригады Ш.?О. Бонами, в котором 23 августа 1812 года насчитывалось 3 078 человек, после атаки на Курганную батарею осталось 268 бойцов, в том числе 11 офицеров.

На рассвете 27 августа Русская армия оставила Бородинское поле и начала движение к Можайску, а затем к Москве.

В связи с ранением Бахметьева 3-го 23-ю дивизию принял бывший командир 2-й бригады 11-й пехотной дивизии отставной генерал-майор В.Д. Лаптев. С 28 августа по 2 сентября остатки 18-го Егерского полка, сведенные в один батальон, находились на дороге по направлению к Звенигороду.

2 сентября русские войска оставили Москву.

15 сентября 1812 года в связи с тяжелыми потерями 18-й Егерский полк был расформирован, его обученный состав поступил на доукомплектование 1-го (1 штаб-офицер – майор Остен-Сакен, 8 обер-офицеров, 6 унтер-офицеров, 4 барабанщика и 146 рядовых) и 33-го (8 обер-офицеров, 9 унтер-офицеров, 4 барабанщика и 146 рядовых) Егерских полков. А команда, состоящая из "30 рядовых с батальона с приличным числом унтер-офицеров и офицеров и унтер-штаб», во главе с подполковником Т.И. Чистяковым была отправлена в Арзамас на доукомплектование до полных штатов.

Рассмотрим вопрос комплектования 18-го Егерского полка, после потерь понесенных им в ходе июля-сентября 1812 года. Следует отметить, что процесс доукомплектования полка до полных штатов происходил из-за нехватки личного состава довольно медленно. Руководил процессом подполковник Т.И. Чистяков. На комплектование были употреблены нижние чины и офицеры временных полков сформированных в Воронежской, Тамбовской и Ярославской губерниях.

Но личный состав прибывал небольшими партиями, что задерживало отбытие пока к местам боевых действий. К примеру, в январе 1813 года из 3-го Егерского Воронежского полка поступили: 1 штаб-офицер (майор князь Петр Алексеевич Кропоткин), 2 обер-офицера, 6 унтер-офицеров, 3 музыканта, 123 рядовых, 12 нестроевых и денщиков. Они послужили основой для 1?го батальона. На протяжении января–мая 1813 года таких партий прибыло пять. Кроме того, несколько обер- и унтер-офицеров поступило из 2-го егерского Ярославского и 1-го и 7-го пехотных Тамбовских полков. Два офицера – вновь произведенные за отличия нижние чины Лейб-Гвардии Егерского полка.

На 1 октября 1812 года в 18-м Егерском насчитывалось: 1 штаб-офицер, 4 обер-офицера, 6 унтер-офицеров, 12 музыкантов и 60 рядовых. Количество раненых, числившихся в батальоне было явно больше: 2 штаб-офицера, 14 обер-офицеров, 32 унтер-офицера, 12 барабанщиков и 626 рядовых.