Аркадий, Император, (ок. 377 – 408, имп. с 383, до 395 – соправитель отца). Родился в Испании.

Флавий Аркадий, старший сын Великого Феодосия, появился на свет в ту пору, когда его отец еще только восходил на имперский престол. Облик этого государя, доставшийся ему от природы, был далек от идеалов античной мощи. Историк Филосторгий оставил нам неприглядный портрет: «Малого роста, сухощавый, слабосильный, он имел смуглый цвет лица; вялость его души обличал характер его речи и свойство глаз, которые смыкались сонливо и болезненно»^*.

^*-  Филосторгий. Сокращенная церковная история Филосторгия, сделанная патриархом Фотием// ХЧ, 1854. № 4. с. 409, цит. по 144, т. I.

В 383 году стал соправителем своего отца. Перед своей смертью в 395 году Император Феодосий разделил империю между двумя сыновьями: Восток - Аркадию, Запад - Гонорию. Братьям было тогда 17 и 11 соответственно. Поэтому власть держали могущественные придворные: на Востоке префект претория Руфин, а на Западе магистр армии Стилихон. Из-за их интриг отношения между частями империи были достаточно напряженными.

Когда Феодосий Великий скончался, восемнадцатилетний Аркадий находился в Константинополе. Формально он уже восемь лет, с 16 января 383 года, носил титул августа и считался правителем Востока. Однако бразды правления крепко держал в своих руках всемогущий временщик – галл Руфин, префект претория Востока. Юный император безвольно покорялся его искусному руководству. Не скрывая гнева, историк V века Евнапий живописует двор Руфина: «Вокруг него вилась огромная толпа льстецов, а льстецы были из тех людей, которые вчера или третьего дня выбежали из лавочки, чистили отхожие места или мыли пол. Теперь они носили красивые хламиды с золотыми застежками и имели на пальцах печати, оправленные в золото»^*.

*- Византийские историки Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор, Малх, Петр Патриций, Менандр, Ноннос и Феофан Византиец/Пер. С.Дестуниса. Спб., 1868. с. 51.

На Западе аналогичную роль наставника при одиннадцатилетнем Гонории играл германец Стилихон. Между двумя этими могущественными варварами не просто отсутствовало взаимопонимание – между ними бушевала непримиримая вражда. Это противостояние роковым образом отразилось на судьбах обеих половин империи: отношения между Константинополем и Римом быстро остыли и стали почти враждебными.

Яблоком раздора послужила область Восточный Иллирик, которая при разделе империи отошла к владениям Аркадия. Западный двор требовал ее возврата. Аркадий, действуя по указке Руфина, не уступил и, в свою очередь, потребовал вывести оттуда римские легионы, подчинявшиеся Стилихону. Тот, от имени Гонория, отказался, и тогда Константинополь потребовал вернуть восточные легионы, ранее переброшенные на Дунай. Стилихон ответил уклончиво, пообещав вернуть их «когда позволят обстоятельства», и даже выразил готовность лично явиться для объяснений. Как раз в это время рухнули честолюбивые планы Руфина выдать свою дочь за Аркадия и породниться с императорским домом^[1] – в результате ловкой придворной интриги, в отсутствие Руфина, август женился на красавице Евдоксии, дочери франкского военачальника Баутона.

Согласно версии историка Созомена, оскорбленный Руфин, желая укрепить пошатнувшееся положение, пошел на прямую измену. Он вступил в сговор с Аларихом, вождем вестготов, чьи орды после битвы при Адрианополе (378) безнаказанно хозяйничали во Фракии. Непримиримый враг Рима, обладавший огромной армией, поддержал замыслы фаворита. Уже осенью 395 года готские полчища подступили к стенам Константинополя. Город, застигнутый врасплох, погрузился в панику. Руфин, разыгрывая спасителя, лично явился в стан готов и якобы уговорил их отступить. Варвары сняли осаду, а «герой» был осыпан милостями. Однако Аларих, вместо того чтобы уйти во Фракию, обрушился на Грецию, опустошая в том числе и спорные с Западом земли. На выручку эллинам поспешил Стилихон, который за год нанес захватчикам ряд поражений и в конце концов взял их в кольцо. Тут вмешался Аркадий, резко потребовав пощадить Алариха как «друга римлян» и законного правителя Иллирика. Стилихон был вынужден подчиниться.

Отношения между двумя империями испортились настолько, что когда Аларих в 402-403 годах вновь вторгся во владения Гонория, Константинополь не оказал Риму никакой помощи, предоставив Стилихону справляться своими силами. В 406 году тот же Стилихон, без всякой поддержки с Востока, разгромил у Флоренции двухсоттысячную армию остготов и кельтов.

Руфин долго не продержался на своем месте. В том же 395 году готские воины военачальника Гаины, сторонника Стилихона, убили его 27 ноября 395 года, во время цермонии встречи легионов, возвращавшихся из Италии на глазах у императора. За этим стоял препозит священной опочивальни Евтропий, который и захватил власть. Но в 399 году был свергнут за корыстолюбие Гайной. Когда в 400 году жители Константинополя, недовольные готами, взбунтовались и убили несколько их тысяч, Гайна бежал из империи.

Новой всесильной фигурой при дворе августа стал бывший раб, евнух Евтропий. Еще Аммиан Марцеллин проницательно отмечал о нравах подобных ему лиц: «Всегда безжалостные и жестокие, лишенные всяких кровных связей, они испытывают чувство привязанности к одному лишь богатству, как к самому дорогому их сердцу детищу»^*. Эта характеристика идеально подходила Евтропию, чья ненасытная жадность вызывала ропот как среди знати, так и в народе. Летом 399 года в столице вспыхнул мятеж, евнух был отстранен от власти и вскоре убит.

^*- Федорова Е.В. Люди императорского Рима. М., 1990. с. 276.

Однако смуты на этом не прекратились. На сей раз их зачинщиком выступил сам Гаина. Варвар вестготского происхождения, опираясь на соплеменников, попытался совершить переворот и захватить Константинополь. Против захватчиков поднялось городское ополчение; после нескольких дней уличных боев готы были изгнаны из столицы 12 июля 400 года. Одна из арианских церквей, где укрылись варвары с семьями, была сожжена озверевшими горожанами вместе со всеми, кто находился внутри. Гаине удалось бежать во Фракийский Херсонес, где он продолжил мятеж, но год спустя его выступление было подавлено, а голова предводителя отослана императору в качестве зловещего дара. Наученный горьким опытом, Аркадий около 400 года создал отряд личной стражи из отборных воинов, назвав их «аркадийцами».

В правление Аркадия скончался константинопольский патриарх Нектарий, и август назначил на его место знаменитого проповедника и богослова, одного из ярчайших умов V столетия – Иоанна Златоуста. Новый патриарх, человек строгих и непреклонных нравов, быстро вошел в конфликт с распущенными обычаями столицы. Он держался с царственным двором независимо, а порою и открыто обличал его пороки, что породило череду столкновений главы церкви с властью. Между сторонниками и противниками патриарха нередко завязывались настоящие уличные схватки. Мощные волнения вызвала установка статуи императрицы Евдоксии у церкви Святой Ирины. Городской эпарх устроил по этому поводу шумное празднество с песнями и плясками, которое Златоуст сурово осудил. Возмущенная толпа впала в буйство; в ходе драк церковь была подожжена и сгорела дотла вместе с окружающими постройками.

После всех этих интриг и переворотов наибольшее влияние имела императрица Евдоксия. В 403 года она изгнала из столицы архиепископа Иоанна Златоуста, но после многих протестов его вернули. Однако вскоре вновь изгнали по доносу. Из-за этого отношения между Западом и Востоком вновь ухудшились, так как Гонорий и папа Иннокентий были на стороне Иоанна.

Вообще, история Византии, особенно ранней, изобилует волнениями на религиозной почве. К началу V века население Константинополя насчитывало от трехсот до пятисот тысяч жителей, и почти половина из них были христиане. Различия в толковании веры, социальное недовольство, религиозная нетерпимость и борьба политических группировок приводили к тому, что богословские споры выливались в кровавые побоища. Ими ловко пользовались демагоги, умевшие направлять стихию толпы, и воры, под шумок с удовольствием грабившие дома богачей и даже храмы.

Сам Аркадий относился к вопросам веры с заметным равнодушием. Показательны в этом смысле слова, приписываемые ему автором жития св. Порфирия Газского: «Я знаю, что это языческий город [Газа в Палестине -С.Д.], но он добросовестен в уплате налогов, много внося в казну. Если мы внезапно нагоним на них [жителей Газы] страх, то они обратятся в бегство и мы потеряем большие средства... мы прижмем их понемногу, отнимая у приверженцев идолов их звания и другие официальные и политические должности, прикажем запереть их храмы и никогда не служить [в них]. Стесненные во всем лишениями, они сразу признают истину, но не следует [в погоне за ней. - С.Д.] наносить удары, тяжелые для подданных»^*.

^*- Федорова Е.В. Люди императорского Рима. М., 1990.4. Сборник документов по социально-политической истории Византии/ Отв. ред. акад. Е.А.Косминский. М., 1951. с. 20.

Зато императрица Евдоксия, в отличие от инертного супруга, была правительницей энергичной и властной, активно вмешивавшейся в церковные распри. В 405 году она до того накалила обстановку между сторонниками низложенного к тому времени Иоанна Златоуста и его противника, александрийского епископа Феофила, что спровоцировала в столице крупнейшие беспорядки.

При Аркадии, несмотря на изгнание германцев в 400 году, продолжилась, хотя и в меньших масштабах, чем на Западе, варваризация армии и государственного аппарата. Озабоченный этим процессом философ Синесий, будущий епископ Птолемаиды^[2], в своей записке «Об императорской власти», адресованной Аркадию накануне июльских событий 400 года, писал: «Прежде всего надо устранить иноземцев от всех начальственных должностей и лишить их сенаторских званий, так как то, что в древности у римлян казалось и было почетным, сделалось благодаря им позором... Государю надлежит очистить от них войска, как кучу пшеницы, из которой мы отделяем мякину и все то, что, произрастая, вредит настоящему зерну...»*. Для римлянина, хранившего старые идеалы – а такие еще находились в начале V века, особенно среди образованной элиты, – было недопустимо, чтобы воинов, «одетых в тоги», вели полководцы, привыкшие к звериным шкурам, а начальственные посты занимали братья тех, кто прислуживает на кухнях и носит за господами складные стулья.

^*- Робер де-Клари. Завоевание Константинополя [в 1204г.]/Пер., комм. М.А.Заборова. М., 1968.  с. 351, цит. по 106, с. 98.

Из архитектурных сооружений, связанных с именем Аркадия, известны его форум и колонна. В VIII веке землетрясение низвергло с ее вершины серебряную статую императора, но шестиметровый обломок колонны с рельефами чудом сохранился до наших дней.

Весной 408 года Аркадий заболел и скончался 1 мая, оставив регентом при своем малолетнем сыне Феодосии II префекта претория Анфимия. Вскоре у Феодосия объявился и еще один, неожиданный опекун – персидский шах Йездигерд I, провозгласивший себя таковым, что дало почву для легенды о подобном завещании самого Аркадия. Агафий Миринейский замечает по этому поводу: «Это известие передается из древности потомкам главным образом устным путем и до настоящего времени [около 580 г. - С.Д.] популярно у людей ученых и у народа. В письменном виде я его не нахожу ни в книгах историков, ни у тех, кто, в частности, писал о смерти Аркадия, за исключением Прокопия Ритора [Прокопия Кесарийского. - С.Д.]»^*. Возникновению такой молвы немало способствовало то, что при Йездигерде I на границе с Персией царил долгожданный мир.

^*-  Агафий. О царствовании Юстиниана/Пер. М.В.Левченко. Л., 1953. с. 131.

После кончины императора Аркадия ему наследовал малолетний Феодосий II.

Примечание:

17 января 395 года скончался Феодосий Великий, последний правитель единой Римской империи. Государство подверглось административному разделению на западную часть, доставшуюся младшему сыну Феодосия, Гонорию, и восточную в столице которой, Константинополе, стал править старший сын, Аркадий (395 - 408 гг). 17-летний юноша был слабым. Фактически при нем управляли сначала префект претория Руфин, после него евнух Евтропий. Недолгое правление Аркадия закончилось 1 мая 408 года. Перед смертью император, озабоченный судьбой восьмилетнего сына, Феодосия Младшего, искал возможности обезопасить его от коварства могущественных придворных, что он в полной мере ощутил на себе. Рядом не оказалось ни родных, ни людей, заслуживающих доверия. Тогда Аркадий пошёл на беспрецедентный шаг: в завещании он назначил опекуном персидского шаха Йездигерда I. Это было тем более удивительно, что граница Рима и Персии неоднократно горела пожаром войны. И, однако, шах отнесся с полным сочувствием к воле Аркадия. Он гарантировал мир на границе и направил письмо сенату, грозя войной в случае посягательства на трон Феодосия. Своё слово он сдержал.

Со смертью Аркадия канули в лету и последние остатки веротерпимости. Уже 15 ноября 408 года от имени Феодосия II и Гонория был издан эдикт, предписывавший конфисковать оставшееся у языческих храмов имущество, а их здания обратить в «общественные сооружения».

Скульптурные портреты Аркадия, хранящие черты этого безвольного императора, ныне можно увидеть в музеях Берлина и Стамбула.

^[1] Именно так впоследствии сделал Стилихон, выдав дочь за императора Гонория.
^[2] Интересно, что граждане избрали его на этот высокий церковный пост, дававший власть над окрестными епископами Киренаики, из уважения к уму и способностям Синесия, хотя тот не был крещен!