Вольфганг Акунов    

       АМАН.


       И кажется злодеям, что шестёрка
       Как будто сплетена из конопли
       И, ежели в неё вглядеться зорко,
       Имеет вид затянутой петли.

       Самуил Маршак.


       Для смертного ужасен подвиг сей,
       Но он - к бессмертию стезя прямая.
       И, благовествуя, речет о ней
       Сама нам Истина Святая:
       Блажен, кого Отец наш изберет,
       Кто Истины здесь будет проповедник.
       Того венец, того блаженство ждет,
       Тот Царствия Небесного наследник.

       Последнее стихотворение Кондратия Рылеева,
       написанное им в ночь перед перед повешением в каземате
       Петропавловской крепости.


       Читая о жестокой казни Атамана донских казаков генерала П.Н. Краснова палачами из НКВД, поневоле задумываешься о том, почему его именно повесили, а не, скажем, отправили в мир иной девятью граммами свинца в затылок из чекистского нагана, как это было принято при ликвидации "врагов народа» и "предателей Родины» в сталинских застенках ( несмотря на появившиеся недавно утверждения о том, что П.Н. Краснова, как дряхлого старика, все-таки расстреляли, в милосердие и сострадание бериевксих палачей к преклонным годам Атамана верится как-то с трудом). И тогда приходят на ум следующие слова из Священного Писания:

       Вот, я дом Амана отдал Есфири, и его самого повесили на дереве за то, что он налагал руку свою на Иудеев.
       Есф., 8, 7.

       И невольно вспоминается судьба одного из современников Петра Николаевича, во многом аналогичная судьбе Донского Атамана. Этого современника никак нельзя было назвать "фигурой умолчания». О нем все что-нибудь когда-нибудь да слышали. Всякому человеку, интересующемуся историей Третьего райха и вообще историей национал-социализма в частности, известно, что был среди сподвижников бесноватого фюрера Адольфа Гитлера такой человек - Юлиус Штрайхер - "патологический антисемит», "бульварный журналист» и одновременно "чудовищный развратник» и "любитель самой грязной порнографии», казненный в 1946 году в Нюрнберге по приговору Международного военного трибунала за "заговор с целью захвата Европы и мира» и за "преступления против человечества». Но этим знания по теме "Штрайхер» у большинства, как правило, и ограничиваются. И это в то время, как о других "столпах» Третьего райха - Гитлере, Геринге, Геббельсе, Гиммлере, Бормане, Гейдрихе, Мюллере, Гессе и прочих написано множество книг! Попробуем же, с Божьей помощью, sine ira et studio, как выражался древнеримский историк Корнелий Тацит, а говоря по-русски - без гнева и пристрастия - восполнить этот досадный пробел, поскольку судьба Штрайхера не только во многом повторяет, но и во многом объясняет судьбу Донского Атамана.

       Герой нашей миниатюры Юлиус Штрайхер появился на свет 12 февраля 1885 года в семье учителя сельской школы во франконской деревушке Фляйнгаузен, близ старинного германского города Аугсбурга. С началом Великой войны в 1914 году он ушел добровольцем на фронт, был награжден за храбрость Железными Крестами II и I степеней, всеми тремя степенями баварской медали "За отвагу» и рядом других боевых наград Германской империи и Баварского королевства.
 
       Вернувшись с войны, Штрайхер в 1919 году стал одним из основателей антисемитской народнической "Германской социальной партии», влившейся под его руководством в 1921 году в состав Национал-социалистической германской рабочей партии (НСДАП). Присоединившись к Адольфу Гитлеру и фельдмаршалу Эриху Людендорфу в дни мюнхенского "пивного» путча 8-9 ноября 1923 года, направленного против баварских сепаратистов и правительства "ноябрьских преступников» Веймарской республики, он был осужден вместе с ними и другими участвовавшими в путче национал-социалистами и приговорен к заключению в тюрьме Ландсберг.

       После выхода на свободу Штрайхеру было запрещено заниматься преподаванием в учебных заведениях (в Германии еще и по сей день действует это суровое наказание за политические преступления, целенаправленно лишающее провинившегося возможности заработать себе на жизнь, именуемое по-немецки "беруфсфербот», то есть "запрет на работу по профессии»). В период запрета НСДАП Юлиус Штрайхер руководил пришедшей этой партии на смену, в качестве правопреемницы, организацией "Великогерманское Народное сообщество» (по-немецки: "Гроссдойче Фольксгемайншафт»). В качестве делегата от этой организации Штрайхер был в 1924 году избран в баварский ландтаг (земельный парламент), депутатом которого неизменно избирался до 1932 года, что говорит о его большой популярности среди избирателей. Параллельно с этим Штрайхер, после выхода из заключения Адольфа Гитлера, успешно делал партийную карьеру в воссозданной последним НСДАП.

       В 1928 году ветеран войны стал гауляйтером (национал-социалистическим секретарем обкома) Франконии, получив именно на этом партийном посту свое знаменитое прозвище "вождя франков» ("франкенфюрера»), расценивавшееся самим Штрайхером как весьма лестное для него и ставившее бывшего скромного учителя-фронтовика в один ряд с легендарными франкскими королями героического периода поздней Античности и Средневековья – Арбогастом, Хлодвигом, Карлом Мартеллом и Карлом Великим.

       В 1933 году Юлиус Штрайхер был избран депутатом общегерманского парламента - райхстага (сохранив депутатский мандат до 1945 года) и в том же 1933 году назначен руководителем "Центрального комитета по борьбе с еврейской травлей и бойкотом» Германии, организовавшим, в частности, бойкот еврейских магазинов в Германии 1 апреля 1933 года. Кроме того, он принимал участие в разработке известных Нюрнбергских расовых законов, принятых в Третьем рейхе 1935 году.

       С начала 20-х годов Юлиус Штрайхер посвятил себя серьезному изучению Священного Писания (в первую очередь - Ветхого Завета), а также Талмуда. В результате своих исследований он пришел к заключению, что "до тех пор, пока иудеи будут объявлять и считать себя "избранным народом», у них всегда будут возникать проблемы во взаимоотношениях с народами тех стран, в которых они проживают». Особенно запомнились впечатлительному и воспитанному в строгих правилах христианской веры (а это воспитание в описываемое время, к сожалению, отнюдь не способствовало толерантному отношению христиан к иудеям) Штрайхеру содержащиеся в Талмуде, мягко говоря, нелицеприятные упоминания об Иисусе Христе ("Иешу Га-Ноцри») и обо всех, кто верует в Христа ("ноцрим», "миним» или "акумах»). Многие из этих нелицеприятных упоминаний он даже заучил наизусть и часто цитировал, причем не всегда в подходящих обстановке и окружении. Все это, естественно, не могло не наложить определенного отпечатка на мировоззрение Юлиуса Штрайхера.

       Так, например, он, под влиянием своих воспринятых еще в молодые годы антисемитских предрассудков в отношении евреев, пришел к ошибочному убеждению, что в 1917 году власть в России захватили "иудеи-большевики», что именно они убили русского Царя и Царскую семью и начали править Россией посредством жесточайшего террора. По глубокому убеждению Штрайхера, одурманенного проповедниками юдофобии еще на гимназической скамье, ему якобы удалось распознать и правильно определить методы подрывной работы "иудейского Советского правительства» (нем.: "juedische Raeteregierung»), как он его именовал, Баварии во главе с Куртом Айзнером (Соломоном Космановским), а затем – Ландауэром, Левиным, Аксельродом и Евгением (Ойгеном) Левине, засланными в Баварию в качестве агентов Коминтерна из красной Москвы, правительства, захватившего власть в конце 1918, ввергнувшего весь юг Германии в кровавый хаос гражданской войны и свергнутого штыками бойцов немецких белых добровольческих корпусов ("фрайкоров») 1 мая 1919 года. То обстоятельство, что в гости к одному из лидеров советской Баварии - Ландауэру - в самый разгар большевицкого эксперимента и кровавого террора преспокойно приезжал из Берлина в Мюнхен не кто иной, как крупнейший капиталист (и вдобавок еврей) Вальтер Ратенау (впоследствии заключивший с советскими большевиками Рапалльский договор и убитый за это германскими национал-революционерами из секретной организации Консул), о чем-то консультировавшийся с мюнхенскими революционерами, также укрепило паталогически подозрительного Штрайхера в его беспочвенных (но оттого не менее навязчивых) подозрениях, будто евреи-капиталисты и евреи-коммунисты делают одно общее дело, стремясь двумя путями достичь некоей единой, известной только им одним высшей цели. 

       В результате наблюдений за происходящим в других странах Европы у Штрайхера также сложилось совершенно ложное, но, к сожалению, глубоко воспринятое им убеждение, что и там "иудеи-большевики» силой устанавливают авторитарные режимы (например, режим Белы Куна в Венгрии и т.п.). В конце концов, Штрайхер пришел к общему (и трагическому для него самого) выводу, что иудеи повсеместно стремятся к одной общей цели - установлению полного, безраздельного и окончательного господства "избранного иудейского народа» над всеми другими народами, исподволь и неуклонно навязывая последним свою волю путем постепенной кажущейся "ассимиляции» иудеев, проповеди "многорасовости» и "мультикультурности». Придя к этому ошибочному, не имевшему ничего общего с реальной действительностью, выводу, Штрайхер не замедлил принять самое активное участие в антииудейской кампании со страниц своих газет, окрещенных политическими противниками национал-социализма "погромными листками».

       Два основанные им периодические издания пользовались, может быть не слишком значительной, но все же популярностью. Они представляли собой малоформатные газеты с весьма сжатым текстом. Проведя тщательный анализ опыта, накопленного в результате публикации этих малотиражных изданий, Юлиус Штрайхер с начала 1923 года приступил к изданию неофициального, также малоформатного, но уже многотиражного еженедельника "Дер Штюрмер» ("Штурмовик»), который политические противника Штрайхера стали честить уже не просто "погромным», но вдобавок и "порнографическим листком».

       Его еженедельник нередко являлся источником немалых огорчений не только для шефа пропаганды доктора Йозефа Геббельса, но и для самого Гитлера, поскольку "Штюрмер», издававшийся не НСДАП, в качестве официального партийного органа печати, а лично Штрайхером, был в буквальном смысле слова неподконтролен национал-социалистической партии. Тем не менее, в период с 8 по 18 августа 1934 года, "Дер Штюрмер» был запрещен за публикацию статьи о главе правительства Чехословацкой республики, расцененной как "откровенно клеветнический пасквиль» (но в то же время другое издание Штрайхера - ежедневная, хотя и ограниченная региональными рамками Франконии, газета "Френкише Тагесцайтунг», продолжало беспрепятственно публиковаться). Вообще же в основе публикаций в "Штюрмере», по глубочайшему убеждению противников Штрайхера, лежал "беззастенчивый и паталогический антисемитизм», причем общий собирательный портрет "иудея», представавшего со страниц еженедельника перед аудиторией, "щедро приправлялся такими кровавыми наветами, как обвинение иудеев в ритуальных убийствах христианских младенцев», необоснованными утверждениями о подчинении всемирного масонства некоему "невидимому высшему руководству», состоящему также из иудеев, и т.п. Так, например, в "Штюрмере» изображались иудеи, собирающие в чашу кровь из перерезанных младенческих глоток, а под этим страшным рисунком помещалась рифмованная подпись следующего содержания:

       Durch die Jahrhunderte vergoss der Jud’,
       Geheimem Ritus folgend, Menschenblut.
       Der Teufel sitzt uns heute noch im Nacken -
       Es liegt an euch, die Satansbrut zu packen!

       (что, в переводе с немецкого языка на русский, означало: Столетиями иудей, следуя тайному ритуалу, проливал человеческую кровь. Дьявол доныне прочно сидит у нас на шее. Будет ли это сатанинское отродье схвачено, зависит от вас!).

       Вот за эту-то свою человеконенавистническую, глубоко реакционную агитационную деятельность, направленную на создание вокруг иудеев атмосферы всеобщей ненависти - при этом больше на словах, чем на деле - Штрайхер и был после окончания Европейской Гражданской войны заключен западными "союзниками» сначала в тюрьму, а затем и в лагерь Мондорф. Впрочем, Штрайхер пострадал еще при Гитлере, задолго до своего заключения в лагерь.