Вестроботнийская операция 1808 г.

ВЕСТРОБОТНИЯ (Западная БОТНИЯ), до 1809 г. провинция шведского королевства, окаймлявшая с запада (от р. Кеми до р. Эре) Ботнический залив; восточное (финляндское) побережье последнего называлось Эстроботнией (восточной Ботнией: потом губернией Вазаская и часть Улеаборгской).

Известна Вестроботнийской операцией 1808 г.

В войну 1808–09 гг. эта провинция сделалась почти единственным театром военных действий. Зимою, во время нашего вторжения в Швецию (см. Aланд), в пределы ВЕСТРОБОТНИИ вступили на короткое время (с 10 по 15 марта) войска перешедшей через Кваркен по льду колонны Барклай де Толли, занявшей гор. Умео; другая колонна, гр. Шувалова, прошла от г. Кеми (70 вер. восточнее Торнео) до местечка Калликса, где положил перед ней оружие шведский отряд Гриппенберга (7 т.) - Эта капитуляция (см. Калликс) были единственным результатом нашей заботнийской операции.

Данное гр. Аракчеевым согласие на перемирие повлекло за собою отвод наших войск обратно к исходным пунктам. Однако, уклонение шведов, стремившихся только выиграть время, от серьезных переговоров, привело к возобновлению нами военных действий.

Не имея возможности, за неготовностью наших морских сил, и будучи вынуждены оставить значительное количество войск в Финляндии для обороны ее берегов и удержания в повиновении населения, мы решили "угрожать неприятелю деятельнейшею войною в самой Швеции», для чего предпринять сухопутным путем наступление в ВЕСТРОБОТНИЮ, в обход Ботнического залива.

Наступление это возложено было на корпус гр. Шувалова, который и зимовал в окрестностях Улеаборга и Кеми. Не дожидаясь сосредоточения всех сил, Шувалов 3-мя эшелонами 18 апреля выступил из Торнео, имея не более 5 т. ч. Частною задачею ему поставлено были захватить ближайшие шведские продовольственные магазины, чтобы этим подготовить успех дальнейшего наступления на юг. Ближайший к границе магазин находилея в Шеллефтео на полупути между Лулео u Умео.

26 апреля Шувалов форсированными маршами подошел к Питео и, узнав о присутствии шведов в Шеллефтео, пошел туда; не доходя 10 вер., 2 мая он отделил, под началом генерал-майора Алексеева, 4 полка пехоты (Ревельский, Севский, Могилевский и 3-й егерский) с артиллерией и небольшим числом казаков, по едва державшемуся у берегов льду прямо в тыл неприятелю, на д. Итервик.

Остальные 4 полка (Низовский, Азовский, Калужский и 20-й егерский) повел по береговой дороге сам Шувалов.

Наступление Шувалова застало неприятеля врасплох. Отряд Фурумарка у Шеллефтео, не успев сломать мост на реке, спешно отступил к Итервику, теснимый к морю всею колонною Шувалова; а с противоположной стороны шведы были встречены вышедшей на берег колонной Алексеева.

Два дня спустя, 5 мая, залив уже освободился от льда. Фурумарку, зажатому в клещи, пришлось сдаться (691 пленных, 22 орудия и 4 знамени).

В это время командующим войсками в северной Швеции были назначен генерал ф.-Дебельн (Добельн), к энергии и твердости духа которого прибегали всякий раз в тяжелых обстоятельствах.

Ему приказано, избегая боя, вывезти оставшееся продовольствие из ВЕСТРОБОТНИИ. Прибыв в Умео, ф.-Дебельн прибег для задержания русских к прежней уловке, уже раз успешно им примененной (см. Aланд): он обратился к Шувалову с предложением переговоров о перемирии. Шувалов, отправив письмо Дебольна главнокомандующему, приостановил наступление. По­ка шли переговоры, в Умео спешно шла нагрузка транспортных судов и вывод их в море через прорубленные во льду каналы. Наконец, когда 14 мая, Шувалов, ее дожидаясь ответа главнокомандующего, заключил со шведами пред­варительную конвенцию о передаче нам 17 мая Умео, 7 кораблей вышло из Умео, вывозя все запасы и имущество неприятеля. ф.-Дебельн отошел за р. Эре. Барклай де Толли, между тем, отверг перемирие и предписал Шувалову "угрожать противнику деятельнейшею войною в самой Швеции». Но это распоряжение запоздало; ошибка, допущенная Шуваловым, отразилась, вследствие неготовности наших морских сил, суще­ственным образом на ход кампании. Оставив командование корпусом, Шувалов сдал его старшему по себе генерал-майору Алексееву. Последний занял Умео, а затем продвинул передние части к южным границам Вестроботнии, заняв отдельными отрядами ряд пунктов по по­бережью Ботнического залива.

Продовольственный вопрос сразу же дал почувствовать себя довольно остро. Край был уже истощен, все магазинные запасы были вывезены Дебольном и, несмотря на все крупные затраты, доставка запасов как через Торнео, так и к портам Ботнического залива, для намечавшегося впоследствии подвоза морем, шла с большими задержками; однако, до половины июня 1809 г. Алексеев защищал Вестроботнию, не испытывая существенных неудобств.

Между тем, стремление поднять престиж вновь провозглашенного короля Карла XIII вызвало у шведов желание, пользуясь своим превосходством на море, организовать нападение на забравшегося вглубь страны корпус Алексеева.

В конце июня в Ботническом заливе уже показалась шведская эскадра из 3 судов; по неготовности наших морских сил море было в полной власти неприятеля. Начав­шееся половодье заставило Алексеева сблизить отдельные группы корпуса и оттянуть ближе к Умео расположенный на р. Эре авангард.

Тем временем у шведов уже созрел план наступления. Сандельс (сменивший ф.-Дебельна) решил нападать при содействии эскадры из 4 фрегатов и гребной флотилии, очистив сперва от русских полосу между pp. Эpe и Умео.

Алексеев решил предупредить атаку и бросился сам на шведов, результатом чего и быль не­удачный для шведов скоротечный бой у Гернефорса.

Последствием этой неудачи явились по­пытки шведов возобновить переговоры о перемирии. Заключение его предоставлено было уже не Алексееву, а гр. Каменскому, назначение которого командиром Вестроботнического корпуса знаменовало собою намерение императора Александра оказать, в случай нужды, воздействие силою оружия на ход мирных переговоров, в это время завязавшихся в Фридрихсгаме.

Шведы нарочно затягивали свой ответ на наши условия, а их военные суда успеш­но перехватывали те купеческие корабли, которые пы­тались доставить Каменскому продовольствие.

Вместе с тем, у них созрел замысел – последним усилием вырвать у нас хотя част­ный успех, чтобы смягчить условия мира, сохранив хотя бы Аланд и земли севернее р. Коми.

Пользуясь полною свободой передвижений в Ботнике, шведы решились на следующий план. Все оставшиеся в их распоряжении силы предпо­ложено было обрушить одновременно с фронта и с тыла на изолированный корпус Каменского, сочетав наступление сухопутным путем с переброскою десанта. Кроме "северного» отряда (авангардом которого начальствовал Сандельс), у шведов к этому времени оставались еще "западный» (на границах Норвегии) и "береговой» (в окрестностях столицы); общая численность отрядов – около 17 т.ч. Руководство всей операций взял в свои руки Адлерспарре, главный вожак военного мятежа, только что свергнувшего с престола короля Густа­ва IV Адольфа; начальником экспедиции был назначен адмирал Пуке; а гр. Вахтмейстер, командовавший отрядом берег, обороны, поставлен был во главе десантного корпуса. В последний было назначе­но 17 линейных и 3 егерских батальона, ? эскадрона, две 6-ор. батареи и 4 гаубицы. Высадка десанта на­мечена у Ратана, в двух переходах к северу от Умео. Тем временем гр. Каменский, ознакомясь с положением корпуса, не признал возможным оставаться в бездействии и решил оттеснить шведов южнее и воспользоваться средствами района их расположения. Подтянув несколько те силы, которые были размещены им для обеспечения операционной лиши, и имея по батальону в Торнео и Питео, в Ратане 3 батальона полковника Фролова и в Умео столько же генерал-майора Ершова, Каменский вышел 4 августа из Умео тремя ко­лоннами: 1-я – генерала Алексеева (6 батальонов), 2-я – самого Каменского (8 батальонов) и 3-я – резерв Са­банеева (4 батальона).

Генерал-лейтенант Вреде (Fabian Wrede (1760 †1824))

1-ой колонне приказано было пе­реходить р. Эре на 15-ой вер. выше устья и затем надавливать на левый фланг шведов; остальные силы должны были форсировать переправу на главном бе­реговом тракте и теснить противника за кирку Олофсборг. Стремясь внушить войскам уверенность к победе, Каменский назначал на следующий день свою гланую квартиру в селений Нордмалинге, в 5 вер. южнее позиции неприятеля. Уже головы на­ших колонн приближались к переправам, как из Ратана, от Фролова, пришло доне­сение о появлений флота противника, "более неже­ли из 100 судов» и о начавшейся высадке. Каменский оказался между двух огней: с фрон­та, за р. Эре, был Вреде (6-7 т.), а с тыла, у Ратана, высаживался Вахтмейстер с 8 т. Ме­жду р. Эре и Ратаном 5-6 переходов; движение можно было совершать только в узкой прибрежной полосе, исключавшей маневрирование; море было во власти противника, а наш операционный путь пересекался устьями глубоких рек, допу­скавшими вход мелкосидящих судов. Каменский, не колеблясь, решил атаковать десантный корпус, как более сильную и опасную для нас группу.

5 августа он приказывает: резерву Сабанеева (едва прошедшему Умео) идти назад на под­держку Фролова; головному эшелону левой ко­лонны (под началом Эриксона) - остаться на р. Эре, продолжая форсировать переправы, и удержи­вать Сандельса в заблуждении, а ночью отой­ти к Умео, разрушая за собою мосты; всем прочим войскам идти за Сабанеевыми.

Все эти передвижения заняли 5 августа. Шведы успе­ли высадить авангард (7 батальонов Лагербринка с батарей). Продвинувшись до Севара и оттеснив наши передовые части, Вахтмейстер сталь здесь ожидать дальнейших приказаний Пуке. Останов­ка, эта была пагубной, тем более что местность у Севара совершенно не допускала оборонительного боя. У Каменского день 6 августа был полон ли­хорадочной деятельности. Пока Сабанеев, поддерживал Фролова, остальные войска спешили к Умео. На заре 7-го к Тефте подошли войска полковника Алексеева; остальные задержались в Умео, под­жидая Эриксона, который весь день 6-го успеш­но обманывал генерал-лейтенанта Вреде (Fabian Wrede (1760 †1824)), а под покровом ночи ушел к Умео. На утро 7-го гр. Каменский атаковал с наличными силами Вахтмейетера у Севара; кровопролитный бой этот, длившийся с 7 ч. утра до 4 дня, завершился отходом десанта к Ратану. Каменский, несмотря на известие о приближении Вреде к Умео, что сокращало расстояние между обеими группами шведов до 2-3 переходов, решил добивать Вахтмейсте­ра. Он всеми силами свернул за ним следом. Бой у Ратана завершился посадкой шве­дов на суда, чему Каменский не мог воспре­пятствовать, за истощением огнестрельных припасов. В виду этого, Каменский решил отхо­дить 12 августа к Питео, где пополнился из транс­порта, посланного морем из Улеаборга. По­сле 3 дней отдыха, 21 августа, корпус снова пошел к Умео, надеясь довершить прерванную за­дачу. Между тем шведы опять завели речь о перемирии. После непродолжительных переговоров, недалеко от Шеллефтео было заключено перемирие, по которому русские задерживались в Пи­тео, а шведы в Умео, не считая авангардов; шведский флот отводился от Кваркена и обязывался не действовать против Аланда и против финляндских берегов, а невооруженным судам предоста­влялось плавать по всему Ботническому заливу. Не­обходимость перемирия Каменский мотивировал трудностью удовлетворить потребности корпуса, а также сосредоточением всех сил шведов в одну группу в Умео, что делало ее значительно сильнее нас. В Петербурге сочли за лучшее не отвечать на предложения шведов; вместе с тем, Каменскому приказано готовиться к наступлению. Свободою плавания в Ботинке воспользовались для сосредоточения в Питео запасов; в Торнео продвинуть особый резерв, для направления его на поддержку Каменскому в случае надобности. Все эти меры имели целью понуждение шведов дать согласие на наши условия мира, которые были нам нужны. Наш главный уполномоченный в Фридрихсгаме, гр. Н. П. Румянцев, требовал, чтобы Каменского за­ставили наступать; он настаивал даже на высадке близ Стокгольма, лишь бы достигнуть надлежащего воздействие на шведов. Между тем, опасение, что, с уходом англичан, мы можем усилить войска в Вестроботнии и перейти к бо­лее решительным действиям, заставило шведов сми­риться и мир был заключен. (см. Фридрихсгамский мир ).