Военно-санитарная служба военного времени в Российской императорской армии

Охранение здоровья армии в военное время, по сравнению с таковым в мирное время, представляет и большие затруднения и большую важность.

Важность, — поскольку, потери больными часто обессиливают лучшие армии и разбивают самые остроумные планы полководца; затруднения, — поскольку бытовые и санитарные условия войск на войне по общему правилу ниже таковых же в мирное время, количество лиц, нуждающихся во врачебной помощи, громадно, особенно во время боев и эпидемий, и, что самое главное, объект санитарной службы, войска, чрезвычайно подвижен. Везде, где есть войска, от разъезда, производящая разведку на фронте, до запасного батальона и маршевые команды пополнения в глубоком тылу, — везде нужна врачебная помощь.

Всю эту находящуюся в непрерывном движении массу надо обеспечить врачебным пособием, имея в то же время в виду необходимость сохранить силы и средства для боя, считаясь все время с крайнею малочисленностью санитарного персонала. Эта трудная задача вызвала необходимость и в некоторых организационных различиях военно-санитарной службы военного и мирного времени.

С момента перехода армии на военное положение, число военно-лечебных заведений значительно увеличивалось за счет вновь формируемых госпиталей и лазаретов. Лазареты, дивизионные и бригадные (стрелковых бригад) формировались по 1 на дивизию (бригаду), госпитали же в количестве 8 на дивизию и 4 на стрелковую бригаду. Одновременно с этим значительно уменьшалось число мест в полковых лазаретах мобилизуемых частей.

Вновь формируемые госпитали делились на 2 группы: подвижные и запасные.

Руссский подвижной лазарет 33-й пехотной дивизии в под крепостью Рущук во время Русско-Турецкой войны 1877-78 гг.

Подвижные были снабжены собственным обозом и вообще по организации своей были способны сравнительно быстро свертываться и развертываться.

Запасные госпитали же обоза не имели и могли быть передвинуты только помощью железнодорожных, водных путей, наемных подвод и т.п.

Развертывание их требовало значительно большего времени, чем развертывание подвижных госпиталей. Лазареты, как полковые, так и дивизионные, имели обоз и могли развернуться для приема больных или раненых очень скоро.

Дивизионный лазарет требовал на развертывание от 3 до 6 ч., полковой — еще менее.

Т. образом, в военное время Российская армия в начале XX века, располагала 3-мя категориями лечебных заведений:

- могущими следовать непосредственно за войсками и почти постоянно готовыми для приема больных (лазареты);

- могущими передвигаться самостоятельно, но требующими значительного времени для развертывания (подвижные госпитали), и

- не могущие передвигаться самостоятельно, меняющие место только в крайнем случае (запасные госпитали).

Эти 3 категории лечебных заведений соответствовали 3-м частным задачам, на которые расчленялась врачебная помощь движущейся группе людей, — дать больному временный приют, оказать неотложную помощь и дать ему обстановку, где он получить все нужное для длительного лечения.

Больной поступал в лазарет, следующий за войсками, получал там первую помощь; оттуда направляется в запасной госпиталь, находящийся в тылу, где его лечили, и по дороге находил приют, отдых и врачебное пособие в подвижных госпиталях, расположенных по военной дороге, ведущей от войск к базе. Такова была помощь на марше.

Во время боя, в общем дело, обстояло так же, только расчленялись функции дивизионных и полковых лазаретов. Дело в том, что в идеале раненый, немедленно по ранении, должен быть удален из боя, получить основательную врачебную помощь и основательный отдых. Если поместить врачебную помощь близко от войск, то и они и отдых, выиграв в быстроте, с какою получить их раненый, потеряют в основательности, т. к. для окончательной и полной врачебной помощи, питания и отдыха нужны известная, заблаговременного подготовленная, обстановка и оседлость, несовместимая с легкою подвижностью и приспособляемостью к колебаниям боевой линии учреждения, работающего в районе боевых частей; если же поместить врачебную помощь далеко, то таковая, выиграв в основательности и полноте, сильно теряла в быстроте получения помощи.

Если ради удовлетворения обоим заданиям пожертвовать подвижностью учреждения, то, во-первых, или оно будет развернуто рано и не будет отвечать обстановке, или его открытие будет замедлено, и первый период боя раненые будут предоставлены своей участи; во-вторых, при инертности учреждения, при значительном колебании боя, оно могло оказаться сперва ненужным для войск, а потом и вредным, т. к. перевязочный пункт с сотнями раненых на линии стрелковых цепей бесспорно является помехой.

Т. образом, одно учреждение требованиям быстроты и полноты помощи, легкой подвижности и заблаговременно подготовленной обстановки удовлетворить никак не могло; между тем, и врачебная помощь, и отдых, и питание легко м. б. разделены на 2 момента, оказываясь двумя учреждениями, из коих первое будет удовлетворять, главным образом, требованиям быстроты, а второе — основательности. Этим требованиям и удовлетворяли передовые и главные перевязочные пункты, соответственно открываемые полковыми и дивизионными лазаретами.

Окончательно долечивались как больные, так и раненые в запасных госпиталях. Эти последние размещались в большем числе в крупных населенных пунктах в тылу, часто предназначались для определенной категории: одни для раненых, другие — для заразных (инфекционных), иные—для венериков и т. д., и часто соединялись для удобства управления в группы по два и по три, получая в таких случаях название сводных госпиталей.

Помимо лазаретов и полевых госпиталей, раненые и больные поступали на излечение в постоянные военно-лечебные заведения, расположенные на театре военных действий, а также в гражданские больницы своего, нейтрального или враждебного государства (в территориях, занятых по праву войны) и в учреждения Красного Креста. Из сказанного видно, что система, сложившаяся к началу XX века,  пользования больных и раненых являлась эвакуационной.

Армия быстро освобождалась от всего больного и увечного, негодного к походу и бою, и, несомненно, с военной точки зрения, эта система наилучшая. Необходимо, однако, помнить, что с чисто медицинской точки зрения для больного и раненого всегда лучше не подвергаться эвакуации, а получить нужные лечение и покой по возможности ближе к пункту заболевания или ранений. Конечно, на войне, когда жизнь человека вообще есть только средство для достижения определенной цели, такое медицинское "противопоказание» можно принимать в расчет до тех пор, пока оно не входить в конфликт с боевыми задачами и целями, но, во всяком случае, пока возможно, задерживание больных и раненых в ближнем тылу, терпится, при чем напряженность эвакуации постоянно колеблется в зависимости от общей обстановки.

Могут быть моменты, когда на местах оставляются только умирающие, и можно иногда, в предвидении простановки операции, задерживать на этапах всех, кому мало-мальски вредно передвижение. При эвакуационной системе весьма большое значение имело надлежащая сортировка раненых. Сортировка эта начинается уже на передовых перевязочных пунктах, где оставляли умирающих и возвращали желающих из легкораненых и контуженных в строй после перевязки. Далее, по этапному пути от войск к базе и затем с базы на родину, основанием для сортировки являлась вероятная длительность течения и исхода ранений или болезни. Те больные, болезни коих, по всей вероятности, затягивались очень надолго или оканчивались неспособностью к военной службе, и если они могли выдержать длинную дорогу, отправлялись на родину; чем короче вероятный срок болезни, тем ближе к войскам — поскольку это позволяла общая обстановка, — задерживают больных.

При всяком к тому возможности избегали эвакуирования больных и заразных.

Эвакуация больных и раненых осуществляется особыми эвакуационными комиссиями, при которых открывались сборные пункты. На пункты эти поступали раненые и здесь распределялись для дальнейшей эвакуации или для помещения в госпитали района комиссиями.

Комиссии делились на: полевые, тыловые и внутренние.

- Первые учреждаются в тех пунктах ближнего тыла, где было расположено значительное число запасных госпиталей, т.-е. на санитарных базах, могущих не совпадать с базою в общем смысле;

- Вторые — в особых тылов, районах (учреждение таковых не обязательно); и

- Последние, внутренние, — внутри Империи.

В ведении внутренних эвакуационных комиссий находились, кроме лечебных заведений, еще и рассеивание раненых по обывателям, в чем им способствовали особые, подчиненные комиссиям, губернские и уездные распорядительные по эвакуации комитеты.

Для перевозки больных и раненых служили военно-санитарные транспорты (см.).

По железным дорогам для этого использовались военно-санитарными поездами (см. это слово), устраиваемыми по мере надобности; обратными воинскими и товарными поездами, приспособленными для перевозки больных и раненых, и, наконец, пассажирскими поездами (для малых команд).

По водным путям той же цели служили пароходы и другие суда, приспособленные для перевозки больных и раненых.

Транспортировочные средства для перевозки раненых по грунтовым дорогам находились в ведении надлежащих начальников строевых частей (корпусных и отрядных командиров), а по железнодорожным и водным путям — в ведении эвакуационных комиссий (подробности об этом см. Эвакуация).

Помимо собственно лечения больных и раненых, на обязанности военно-санитарной службы лежало, как и в мирное время, предупреждение болезней и снабжение военно-лечебных заведений и частей войск медикаментами, перевязочными предметами и медицинскими инструментами и аппаратами. Предупреждение болезней, в общем, было постановлено так же, как в мирное время. Так же велось тщательное наблюдение за здоровьем людей путем периодических осмотров, так же контролировалась качество пищевых продуктов, принимались меры к раннему распознаванию первых случаев заразных заболеваний и т.п. Конечно, эта отрасль военно-санитарной службы в военное время бесконечно труднее, чем в мирное, в силу того, что гигиенические требования могли выполняться только условно, а надзор до чрезвычайности затруднен; тем не менее, и при самых неблагоприятных условиях походной и боевой жизни возможно было, в известных пределах, соблюдать требования гигиены.

Врачи особенно много внимания должны были посвящать в этом направлении наблюдениям за качеством воды, за санитарными условиями биваков и населенных пунктов, занимаемых войсками, за болезнями, господствующими у населения района, за расположением части и т. д.

Организационной особенностью военного времени являлось только существование особых санитарных, гигиенических и дезинфекционных отрядов, импровизированных уже в войну с Японией (1904-05 гг.), и окончательно введенных в число военно-врачебных заведений военного времени в последнее время существования Российской Императорской армии.

Сущность задачи этих отрядов состояло в следующем. При развитии всякой эпидемии имело громадное значение первые случаи заболеваний. Чем раньше было распознано первый случай заболевания, тем больше шансов, что эпидемия будет задушена в самом начале. В мирное время для такого распознавания служат лаборатории, существовавшие в военно-лечебных заведениях. Роль таких лабораторий на войне играли санитарно-гигиенические отряды.

При вспышках подозрительных заболеваний в район их являлся отряд, изолировал и подавал первую помощь заболевшим и исследовал бактериологический характер инфекции. Отряды эти учреждались по одному на корпус.

Дезинфекционные отряды, учреждались по одному на дивизию, и имели задачею выполнение массовых дезинфекционных работ: например, обеззараживание транспортировочных средств, помещений, полей сражения и т.п.

Снабжение предметами медицинского довольствия организовывалось из полевых аптек и временных аптечных магазинов (см.) и существенных отличий от мирного времени не имело.

Что касалось общей организации военно-санитарной службы, то таковая не отличалась от мирной. При каждом войсковом начальнике также имелся врач, являющийся докладчиком по санитарным вопросам и ответственным исполнителем санитарных мероприятий.

По сравнению с мирным временем, сильно расширялись обязанности дивизионного врача, у которого под начальством, кроме полковых лазаретов, оказывались еще дивизионный лазарет и 2 госпиталя из числа 4-х подвижных госпиталей на дивизию (только 2 придавались дивизии, а два оставались в распоряжении инспектора госпиталей армии).

Военно-врачебные заведения военного времени состояли в полном ведении врачей (за исключением транспортов и поездов).

Относительно поездов, впрочем, было принципиально решено подчинить их старшему врачу.

Вопрос о высшем руководстве санитарной службой военного времени в начале XX века, после изучения опыта Русско-Японской войны 1904-95 гг., основательно перерабатывался; по действующему закону (Приказ по военному ведомству 1890 гг. № 62) хозяйственно-административная часть находилась в руках полевого инспектора госпиталей, а часть чисто медицинская — в руках полевого военно-медицинского инспектора. Оба они, были подчинены дежурному генералу армии, который, т. обр., кроме массы других своих обязанностей, объединял в своем лице санитарную службу армии.

В виду неудобства восхождения санитарных вопросов к командующему армии через 2 инстанции (дежурный генерал и начальника штаба), в кампанию 1904—05 гг. пришлось учредить должность начальника санитарной части, непосредственно подчиненного командующему армии, так что действующий закон фактического применения не имел.

В виду того, что хозяйственно-административная, и собственно врачебная части в мирное время соединены, как в округах, так и в главном военно-санитарном управлении, имелись все данные ожидать сохранения должности, подчиненного непосредственно лишь командующему армией, начальнику санитарной части армии, объединяющего, таким образом, всю санитарную службу военного времени, в том числе и деятельность Красного Креста (главноуполномоченный которого должен быть подчинен начальнику санитарной части).