Синоп – небольшой турецкий город и порт на южном берегу Черного море.

Сначала – греческая колония, а затем – столица Понтийского царства; выстроен на узком перешейке полуострова Бостепе-Бурун.

Гавань обращена к югу и безопасна, а по своей глубине и грунту принадлежит к разряду первостепенных, причем имеет особенное значение для Анатолии, п. ч. по этому берегу последней нет другой такой же удобной и спокойной бухты. Снабжает Анатолию, Константинополь и другие места лесом во всех видах.

После Восточной войны 1853 – 56 г., разрушенный город плохо обстраивался, и батареи его находились в запущении.

Сражение 18 ноября 1853 г.

По объявлении Россией войны Турции (1853 г.), вице-адмирал Нахимов (корабли "Императрица Мария", "Чесма" и "Ростислав") был послан кн. Меншиковым в крейсерство к берегам Анатолии. Проходя вблизи Синопа, Нахимов увидел в бухте отряд турецких судов, под защитою береговых батарей, и решился тесно блокировать порт, чтобы, с прибытием из Севастополя кораблей "Святослав" и "Храбрый", атаковать неприятеля. Погода стояла мрачная, дождливая, со свежим восточным ветром и довольно сильным волнением от NO. Несмотря на это, эскадра держалась весьма близко к берегу, чтобы не дозволить туркам уйти ночью из порта в Константинополь.

16 ноября к отряду Нахимова присоединилась эскадра контр-адмирала Новосильского (120-пушечные корабли "Париж", "Великий князь Константин" и "3 Святителя", фрегаты "Кагул" и "Кулевчи").

На другой день Нахимов пригласил на флагманский корабль ("Императрица Мария") командиров судов, для сообщения им плана предстоявшей атаки неприятельского флота. Решено было атаковать 2 колонами: в 1-й, ближайшей к неприятелю, – корабли отряда Нахимова, во 2-й – Новосильского; фрегаты же д. были, под парусами, наблюдать за неприятельскими пароходами. Якоря приказано бросить со шпрингами, по возможности ближе к противнику, имея наготове верпы и кабельтовы; консульские дома и вообще город – щадить, поражая лишь суда и батареи.

Утром 18-го шел дождь при порывистом ветре от OSO, самом неблагоприятном для завладения неприятельскими судами (разбитые, они легко могли выброситься на берег). В 9 ? ч. у., держа гребные суда у бортов кораблей, эскадра, с национальными флагами на брам-стеньгах, направилась к рейду.

В глубине бухты 7 турецких фрегатов и 3 корвета расположены были лунообразно, под прикрытием 4 батарей (одна – 8-орудийная, 3 – по 6 ор. каждая); за боевой линией стояли 2 парохода и 2 транспорта.

В 12 ? ч. дня, по 1-му выстрелу с 44-пуш. фрегата "Аунни-Аллах", открыт был огонь со всех неприятельских судов и батарей. Корабль "Императрица Мария" засыпана ядрами и книпелями, большая часть его рангоута и стоячего такелажа перебита, у грот-мачты осталась нетронутою только 1 ванта. Однако корабль этот безостановочно шел вперед и, действуя батальным огнем по неприятельским судам, отдал якорь против фрегата "Аунни-Аллах"; последний, не выдержав и ?-часов. боя, выбросился на берег. Тогда наш флагманский корабль обратил свой огонь исключительно на 44-пушечный фрегат "Фазли-Аллах", который скоро загорелся и также выбросился на берег.

После того действия корабль "Императрица Мария" сосредоточилась на батарее № 5. Корабль "Великий князь Константин", встав на якорь, открыл сильный огонь по батарее № 4 и 60-пушечным фрегатам "Навек-Бахри и "Несими-Зефер".

1-й был взорван через 20 мин. по открытии огня, осыпав обломками и телами батарею № 4, которая затем почти перестала действовать; 2-й же выброшен ветром на берег, когда у него была перебита якорная цепь.

"Чесма" своими выстрелами срыл батареи №№ 4 и 3.

"Париж", стоя на якоре, направил батальный огонь по батарее № 5, корвету "Гюли-Сефид" (22-пуш.) и фрегату "Дамиад" (56-пуш.); взорвав же на воздух корвет и отбросив на берег фрегат, стал поражать 64-пуш. фрегат "Низамие", фок- и бизань-мачты последнего были сбиты, а самое судно сдрейфовало к берегу, где вскоре и загорелось. Тогда "Париж" снова начал обстреливать батарею № 5.

Нахимов, восхищенный действиями этого корабля, приказал изъявить ему свою благодарность во время сражения, но не на чем было поднять сигнал: все фалы оказались перебитыми. Корабль "3 Святителя" вступил в борьбу с фрегатами "Каиди-Зефер" (54-пуш.) и "Низамие"; 1-ми же неприятельскими выстрелами перебило у него шпринг, и корабль, повернувшись по ветру, подвергся меткому продольному огню батареи № 6, причем сильно пострадал его рангоут. Но, заворотив снова корму, очень удачно стал действовать по "Каиди-Зефер" и другим судам и принудил их броситься к берегу.

Корабль "Ростислав", сосредоточив огонь на батарее № 6 и 24-пуш. корвете "Фейзе-Меабуд", отбросил корвет на берег. В 1 ¹/₂ ч. дня показался из-за мыса наш пароходо-фрегат "Одесса", под флагом генерал-адъютанта Корнилова, в сопровождении пароходов "Крым" и "Херсонес".

Эти суда немедленно приняли участие в бою, который, однако, уже близился к концу, т. к. силы неприятеля очень ослабели.

Батареи №№ 5 и 6 продолжали беспокоить наши корабли до 4 ч., но "Париж" и "Ростислав" вскоре разрушили их. Между тем остальные неприятельские суда, зажженные, по-видимому, своими экипажами, взлетали на воздух один за другим; от этого в городе распространился пожар, которой некому было тушить.

В числе пленных находился начальник турецкой эскадры, вице-адмирал Осман-паша, и 2 судовых командира.

По окончании сражения, наши корабли начали исправлять повреждения в такелаже и рангоуте, а 20 ноября, утром, снялись с якоря, чтобы на буксире пароходов следовать в Севастополь. За Синопским мысом эскадра встретила большую зыбь от NO, т. ч. пароходы принуждены были отдать буксиры.

Ночью ветер скрепчал, и суда направились под парусами. 22-го, около полудня, победоносные корабли вошли, при общем ликовании, на Севастопольский рейд.

Синопская победа имела очень важные последствия: наше черноморское кавказское побережье освободилось от опасности, и Черном море очистилось от неприятеля.