Шемячич, Василий Иванович, князь Северский, последний из удельных князей, внук Димитрия Шемяки, умер в московской темнице в 1529-м году.

Он был младшим из четырех сыновей Ивана Димитриевича Шемякина, бежавшего в 1453-м году в Литву от мщения великого князя Московского.

Время и место рождения его неизвестны.

В Литве он владел городами Рыльском, Новгород-Северском и некоторыми другими землями, пожалованными королем Сигизмундом его отцу в наследственное владение.

Из времени литовского подданства известен только один поход Шемячича в 1497-м году на помощь королю польскому Альбрехту против Стефана Молдавского.

Наиболее важными моментами его жизни следует считать участие в русско-литовских интригах того времени.

Значительная роль, которую сыграл Шемячич вместе с другими пограничными князьями в истории отношений литовско-русских в конце 15-го и первой половине 16-го столетия, заставляет коснуться сущности этих отношений. Получая от Сигизмунда земли, бежавшие из-под московского владычества удельные князья теряли свою самостоятельность и делались служебными; они давали присягу: "после смерти нам и нашим детям служить тому, кто будет на литовском престоле; если после нас не будет потомков, то нашей земле от Великих княжеств литовских не отступаться».

В числе условий, разрешавших князей от присяги были пункты, дававшие возможность служебным князьям весьма часто менять своего господина, именно: отказ великого князя защищать служебных князей от обидчика, неоказание чести и милости, — все это разрешало от присяги.

Такая формула присяги вела к тому, что, то литовское, то московское правительство принимало к себе перебежчиков с землями, и этим вызывались постоянные ссоры.

К концу XV-го столетия закончилось присоединение северо-восточных уделов к Москве, и Иоанн III обратил внимание на запад, желая возвратить русские земли, присоединенные к Литве в XIV-м столетии во время княжеских междоусобий. Пограничные князья могли оказать ему значительную помощь и потому, задумав войну, Иоанн послал к ним тайные предложения перейти с владениями на его сторону и сражаться вместе против Литвы, за что предлагал им в награду свои города и все завоеванные литовские земли, обещая не вступаться в последние, а только "беречь» их. Такое тайное послание получил и В. И. Шемячич.

Опасение его, что великий князь Московский может вспомнить обиды, причиненные его дедом, Димитрием Шемякою, Василию II, были предупреждены Иоанном III, давшим Шемячичу опасную грамоту: "Что какое лихо учинилось от твоего деда, князя Димитрия Шемяки, нашему отцу, великому князю, Василию Васильевичу, то мы тебе даем опасную грамоту, что нам за то на тебя нелюбки не держать».

Переходя на сторону Москвы, Северские князья делались владетельными и приобретали сильного защитника в лице Московского князя.

В официальных переговорах Москвы с Литвою переход Северских князей Шемячича и Можайского в московское подданство мотивировался гонениями за православную веру, которые они терпели в Литве. По уговору Московский князь послал во владения Шемячича свои войска, Шемячич явился к ним, и уже после этого Иоанн отправил сказать великому князю Литовскому, чтобы он не вступался более в отчину Шемячича, так как последний переходить на московскую службу.

Литовцы не хотели отказаться от отчин князей, перешедших на сторону Москвы, и вели долгие переговоры, не признавая переход законным. Про Шемячича и Можайского они говорили: "Отцы этих князей пришли в Литву, сделав над самим Иваном Васильевичем и его отцом известно какую измену; их в Литве приняли и дали им отчины на прожиток, а они, по привычке, заимствованной от своих отцов-изменников, изменили теперь и Литовскому государю, да по той же привычке наверно сделают то же и со своим новым государем».

Не умея удержать пограничных князей, Литовский великий князь не терял надежды вернуть их себе, хотя и называл их изменниками. К ним подсылались литовские агенты, на них действовали и посредством Крымского хана, прося его передать Шемячичу, что если он перейдет в литовскую службу, то король даст ему еще более того, что у него есть теперь, особенно по завоевании Москвы. Московские князья хорошо знали литовские интриги и удерживали князей различными средствами: окружили их шпионами, старались возбудить их патриотизм, поощряли их вражду к пограничным литовским князьям и поддерживали их войны.

князь Северский Шемячич оказал большое содействие Москве в дальнейших завоеваниях литовских земель.

Со времени присяги Московскому государю в 1500-м году на берегу реки Кондова, где он со своим войском встретил отправленные к нему московские дружины, этот князь почти беспрерывно воюет против Литвы — то вместе с московскими войсками, то самостоятельно делая набеги на своих литовских соседей.

14-го ноября 1500-го года новые подданные Москвы, князья Северские Шемячич и Можайский вместе с боярами князем Ростовским и Семеном Воронцовым одержали победу над литовским князем Михаилом Ижеславским и воеводою Евстафием Дашковичем под Мстиславлем, положив тысяч семь неприятелей на месте. 

В июле 1502-го года Шемячич опять идет против Литвы с многочисленною ратью, посланной Иоанном к Смоленску под начальством его сына Димитрия. В декабре того же года Шемячич и Семен Можайский опять ходили на Литву, не завоевали городов, но везде распространили ужас жестокими опустошениями.

Во время перемирия с 1503-го года до 1507-го года пограничные князья, поощряемые московским правительством, желавшим войны, не переставали беспокоить Литву набегами. Когда при Василии III война с Литвою возобновилась, Шемячичу велено было идти на помощь Глинскому, перешедшему на сторону Василия III и ожесточенно мстившему королю Сигизмунду за личные обиды.

Войска Глинского и Шемячича стояли две недели под Минском в ожидании помощи от великого князя, но получили приказание идти осаждать Оршу. По дороге они взяли Друцк и под Оршею соединились с князем Щенею, пришедшим с новгородскою ратью. Ссоры московских воевод помешали взятию Орши, и с приближением короля русские войска отступили.

Поручив Шемячичу и Стародубскому оберегать окраины, Василий III заключил с королем Сигизмундом в 1508-м году мир, по которому утверждались за Россией её завоевание и земли перебежчиков.

В 1511-м году снова началась война, и Северским князьям приходилось бороться не только с Литвою, по и с Татарами нападавшими по соглашению с королем на южные русские пределы.

В 1518-м году некоторые отряды крымских татар напали на Путивльские земли, но были разбиты Шемячичем, за что последний получил в награду от великого князя Путивль. Не взирая на значительные услуги, оказанные Северскими князьями Москве, они не пользовались доверием великого князя, помнившего их измены.

Не давая Северским князьям Шемячичу и Можайскому вести междоусобные войны, князь Московский поощрял их взаимные доносы, погубившие обоих этих князей. Московское правительство, имея целью объединение русского государства, пользовалось всеми способами для уничтожение уделов. Шемячич и Можайский были последними удельными князьями. Их взаимная вражда помогла великому князю присоединить их владения к Москве.

Еще при Иоанне III Семен Иванович Можайский доносил на Василия Шемячича; после смерти Семена Ивановича, сын его Василий Семенович точно также интриговал против Шемячича. Последний несколько раз просил позволение у великого князя приехать в Москву оправдаться, но ему отвечали, что не следует этого делать "ради Государского и Земского дела». В 1510-м году Василий Семенович стал хвалиться, что по его оговору Государь хочет положить опалу на Шемячича. Узнав про клевету, Шемячич просил великого князя прислать ему опасную грамоту, чтобы можно было без боязни приехать в Москву оправдаться. Опасная грамота была дана, и Василий Иванович при этом объявил Шемячичу, что, как он жаловал обоих князей, так и теперь жалует и нелюбви к ним не имеет.

Шемячич оправдался и снова был отпущен в свои владение.

князь Василий Семенович тем не менее продолжал свои доносы и в 1517-м году вместе с князем Пронским прислал в Москву двух людей, свидетелей сношений Шемячича с Литвою. Один из них был пленным в Литве и слышал там, что у Альбрехта Немировича, киевского наместника, был гонец от князя Василия Шемячича, который предлагал: "как король помирится с царевичами, и Альбрехт бы с царевичами шел под его город, и он (Шемячич) хочет королю служить и с городами». Другой, человек Пронского, служивший, когда то Василию Шемячичу и убежавший в Стародуб, говорил: "Шемячич ссылается с королем да с Альбрехтом Немировичем, да и из Литвы у него люди были от короля». Великий князь послал к Шемячичу Шигону Поджогина и своего дьяка Ивана Телешова объявить все о доносах и сказать потом: "Тебе хорошо ведомо, что и наперед того к нам на тебя такие безлепичные речи прихаживали, и мы им не верили, а тебя жаловали: таким речам мы и теперь не верим и хотим тебя жаловать. Ты теперь ехал бы к нам, и мы тебя укрепим в том, чтобы тебе быть без мысли в нашем жаловании, и боярам нашим велим тебе также крепость учинить; а чтобы тебе ехать без всякого опаса, то наши посланные в том тебе правду дадут». Шемячич же, еще не дождавшись этого посольства, а только узнавши о доносе, отправил к Государю своего человека со следующими словами: "Государь, брать мой, князь Василий Семенович, прислал к тебе и сам ныне говорит: "Либо я этим своего брата, Василия Ивановича, уморю, либо сам от Государя буду под гневом; лучше чему-нибудь одному быть, а не оставаться так». Ты-б, Государь, смиловался, пожаловал, велел мне, своему холопу, у себя быть, бить челом о том, чтобы стать мне перед тобою, Государем, очи на очи с теми, кого брать мой, князь Василий Семенович, к тебе, Государю, на меня прислал с нелепицами. Обыщешь, Государь, мою вину, то волен Бог да ты, Государь мой, голова моя готова перед Богом, да перед тобою; а не обыщешь, Господарь, моей вины, и ты-б смиловался, пожаловал, от брата моего оборонил, как тебе, Господарю, Бог положить по сердцу, потому что брат мой прежде этого сколько раз меня обговаривал тебе, Господарю, такими нелепицами, желая меня у тебя, Господаря, уморить, чтобы я не был тебе слугою».

Искушение со стороны Литвы Северским князьям без сомнения были, что видно из следующих слов того же письма Шемячича: "да и то тебе, Господарю, известно же, сколько прежде ко мне из Литвы присылок ни бывало, я от отца твоего великого князя и от тебя, Господаря, ничего не утаивал, а если и в самом деле кто слышал такую нелепицу про меня в Литве, так, Государь, там вельми рады, чтобы нас, твоих холопей, на Украине не было». На это письмо Василий III отправил Шемячичу опасную грамоту для приезда в Москву, по посланным все-таки наказал: "заезжайте к князю Василию Семеновичу, скажите ему речь о бережении, да похвальную речь ему скажите». 14-го августа 1518-го года Шемячич был уже в Москве и на Успение обедал у митрополита вместе с великим князем.

22-го и 25-го августа на княжеском дворе в "брусяной» избе бояре, высланные князем, делали ему допрос.

И на этот раз Шемячич оправдался. Великий князь велел ему сказать: "Мы у слуги своего Василия на тебя речей никаких не слушали. Мы, как прежде нелепым речам не потакали, так и теперь не потакаем, а тебя, слугу своего, как прежде, так и теперь жалуем, и впредь жаловать хотим; обыскали мы, что речи на тебя нелепыя, и мы им теперь не верим. Человек, который говорил на тебя нелепыя речи, перед тобою головой». Шемячич просил выдать ему и другого обносителя, человека князя Василия, но великий князь сказал, что его выдать нельзя потому, что "этот человек был в имении в Литве и слышал о тебе речи в Литве, так как же ему было нам не сказать. Нам этого человека выдать тебе нельзя». Шемячич был отпущен с честью с свое княжество, где спокойно властвовал еще пять лет. Не более как через месяц после приезда его в Москву в официальных бумагах было записано, что Василия Семеновича Можайского не стало, и его владение вполне принадлежит московскому государю.

В 1523 г. Шемячича опять потребовали в Москву на суд. Он не решался ехать, но Митрополит Даниил уверил его своим словом в безопасности, и Шемячич явился к великому князю, был им ласково принять, но через несколько дней схвачен и заключен в темницу, обвиненный снова в сношениях с Литвою; княгиню же его привезли в Москву и здесь отняли у неё боярынь.

Шел слух, что причиною заключение Шемячича было его письмо к киевскому наместнику, где он предлагал службу свою Королю Сигизмунду. Сомневались в истине этого обвинения и рассказывали, что тогда ходил по улицам Москвы юродивый с метлою и кричал: "время очистить государство от последнего сора», т. е. избавить великого князя от последнего удельного князя ».

Заступался за Шемячича и игумен Троицкий Порфирий.

Воспользовавшись приездом великого князя в Троицкий монастырь на храмовой праздник, Порфирий смело сказал ему: "если ты приехал сюда в храм Безначальной Троицы просить милости за грехи свои, будь сам милосерд над теми, которых гонишь ты безвинно; а если ты, стыдясь нас, станешь уверять, что они виноваты перед тобою, то отпусти по Христову Слову какие-нибудь малые динарии, если сам желаешь получить от Христа прощение многих талантов». За это Порфирий был изгнан из монастыря и посажен в тюрьму в оковах. Через некоторое время его выпустили, но не возвратили сана игумена. Митрополит же одобрял поступок великого князя и говорил, что "Бог избавил Государя от запазушного врага», совсем забывая, по словам боярина Берсен Беклемишева, "что сам писал к Шемячичу грамоту и приложил к ней свою руку и печать, и взял его на образ Пречистые и Чудотворцев, да на свою душу».

Василий Иванович Шемячич, последний удильный князь, умер в Москве заключенным в "набережной» палате 10-го августа 1529-го года.

Место погребение его тела неизвестно.

От брака с неизвестного происхождение женой он оставил сына, князя Ивана, умершего иноком Троицко-Сергиевского монастыря в 1561-м году, и двух дочерей — МарФу и Ефросинию, судьба которых неизвестна.