О КОПЬЕ СОТНИКА ЛОНГИНА

NNDNN
Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода.
В видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его: он знает, что говорит истину, дабы вы поверили.
Ибо сие произошло, да сбудется Писание: кость Его да не сокрушится. Также и в другом месте Писание говорит: воззрят на Того, Которого пронзили.

От Иоанна Святое Евангелие, 19, 33-37.

Кто не слыхал про острие копья,
Пронзившее распятого Христа?
Теперь тем острием владеет Карл.
Его он вправил в рукоять меча.
В честь столь большой святыни свой булат
Он Жуайезом - "Радостным" - назвал.
Тот меч французам памятен всегда:
Недаром клич их бранный - "Монжуа"!
Недаром их никто не побеждал.

Песнь о Роланде.

Братья по ордену,
Из бездны времен
Распятый на Норде
Вернется с Копьем.
Плоть от плоти предвечной,
Кованный орденом,
Приведет наконечник
Героя на родину.
Сплетенные звенья
Свободны от пут.
Восстань из забвенья -
И вспомнишь свой путь.
Без вести пропавший,
Ты - сам себе цель.
Смерть смертью поправший,
Замкни нашу цепь.
Пусть вечно цветет
Средь полярного льда
Золото Розы
На древке Копья.

Густав Майринк. Ангел Западного окна.

Во имя Отца, и Сына. и Святого Духа, аминь.

В последних главах Евангелия от Иоанна содержится рассказ о том, как "один из воинов" пронзил копьем ребра Иисуса Христа, распятого на Голгофском кресте. Согласно древней христианской легенде, этим воином был римский центурион (сотник) по имени Гай Кассий Лонгин, присутствовавший при распятии в качестве официального представителя римского прокуратора (императорского наместника) Иудеи – Понтия Пилата.

На протяжении двух лет римский центурион следил за деятельностью странствующего галилейского проповедника Иисуса из Назарета, о котором ходили слухи, что он и есть ожидаемый иудеями Спаситель-Мессия, предназначенный свыше для восстановления земного Царства Израильского в прежнем блеске – хотя Кассий и не видел никакой угрозы, которая бы исходила от Галилеянина для римского владычества над Палестиной.

После ареста Иисуса слугами первосвященника Иерусалимского и передачи облыжно обвиненного в посягательстве на царский венец проповедника на казнь, Гай Кассий Лонгин стал свидетелем мужества и величия, проявленного Галилеянином, распятым на кресте между двумя разбойниками.

В ветхозаветной книге "Исход" (12, 46) о пасхальной жертве – прообразе Мессии-Христа, как Агнца Божия – принесенного в жертву на Пасху за грехи всего рода человеческого – было сказано "...и костей ее не сокрушайте". Поэтому Анна, тесть первосвященника иудейского Каиафы и советник Синедриона (Верховного судилища Иерусалимского Храма), и сам Каиафа твердо вознамерились "сокрушить кости" Христа, дабы убедить таким образом народные массы, что Иисус из Назарета – не Мессия, а вероотступник и смутьян, рвущийся к царской власти во что бы то ни стало.

Время шло, а распятые все не умирали. Это дало Анне и Каиафе необходимый им повод. Анна, как высший авторитет в вопросах Закона Моисеева, не дозволявшего казнить человека смертью в субботу, при посредничестве царя Иудейского Ирода Антипы обратился к римскому прокуратору Иудеи - Понтию Пилату - с ходатайством позволить храмовым служителям перебить распятым кости, с целью ускорить приход смерти осужденных, чтобы они умерли в пятницу, до появления на небе первой вечерней звезды и наступления темноты, знаменовавших приход шабаша (субботы).

Понтий Пилат удовлетворил просьбу Анны. Первосвященник Иерусалимский Каиафа направил отряд храмовой стражи на Голгофу (это слово переводится с арамейского как "Череп" или "Лысая гора" - по легенде, именно в пещере Голгофы испокон веков покоились череп и кости праотца Адама). Возглавлявший отряд военный предводитель нес в руке копье Ирода Антипы, (тетрарха или "четверовластника", в действительности не обладавшего в Иерусалиме царской властью, носившего лишь титул царя Иудейского и владевшего всего лишь четвертью прежней территории Иудейского царства, расположенной в Заиорданье).

Это священное копье служило символом полученных предводителем полномочий на совершение дозволенного римским прокуратором акта "сокрушения костей". Не держи он в руке этого зримого символа царской власти, как бы делегированной ему по данному случаю формально тетрархом Иродом, а фактически – Иерусалимским судилищем, римские воины, охранявшие место казни, не позволили бы ему и его людям и пальцем коснуться осужденных.

К описываемому времени старинное копье, врученное царем Иродом начальнику храмовой стражи в знак переданных ему полномочий, было уже овеяно множеством древних легенд. Считалось, что это копье было выковано по воле ветхозаветного пророка Финееса, как символ магических сил, содержавшихся в крови богоизбранного народа (хотя существовала и версия, согласно которой этим копьем на заре времен владел еще Адам - праотец всего человеческого рода). Когда израильтянин Зимри, сын Салу, начальник поколения Симеонова, после победы возглавляемого пророком Моисеем Израиля над язычниками-мадианитянами и уклонения победоносных израильтян в ересь идолослужения Ваал-Фегору (Ваал-Пеору, Бельфегору), божеству побежденных язычников, привел в свой шатер мадианитянку Хазву, дочь Цура, начальника Оммофа, племени Мадиамского,

"...Финеес, сын Елеазара, сына Аарона священника, увидев это, встал из среды общества, и взял в свою руку копье, и вошел вслед за израильтянином в спальню и пронзил обоих их, израильтянина и женщину в чрево ее..." (Числа, 25, 6-8).

В данном случае священник Финеес исполнял прямое указание Святого пророка-Боговидца Моисея:

"И сказал Моисей судьям Израильским: убейте каждый людей своих, прилепившихся к Ваал-Фегору".

Так магическое копье оказалось впервые омытым в крови супостатов Единого Бога. После этого оно не раз оправдало себя в качестве талисмана военной удачи и власти.

Так, ветхозаветный пророк и воитель Иисус Навин, по преданию, держал в руке именно это копье, подавая своим воинам сигнал испустить оглушительный крик, приведший к падению стен неприступного Иерихона, а также при взятии другого ханаанского города – Гая.

"Тогда Господь сказал Иисусу: простри копье, которое в руке твоей, к Гаю, ибо Я предам его в руки твои...Иисус простер... копье, которое было в его руке, к городу. Сидевшие в засаде тотчас встали с места своего и побежали, как скоро он простер руку свою, вошли в город и взяли его и тотчас зажгли город огнем".

Это же самое копье царь Израильский Саул в приступе гнева метнул в молодого Давида, игравшего перед ним "на струнах": "...в руке у Саула было копье. И бросил Саул копье, подумав: пригвожду Давида к стене; но Давид два раза уклонился от него".

По старинной легенде, царь иудейский Ирод, сын эллинизированного идумея Антипатра, прозванный Великим, также держал в руках это древнее копье, как символ власти над жизнью и смертью, когда отдал свой жестокий приказ перебить всех невинных младенцев "от двух лет и ниже", родившихся в Вифлееме Иудейском "и окрест него", стремясь погубить среди них и младенца Иисуса, которому было предсказано стать "Царем Иудейским". А теперь то же самое копье было принесено на Голгофу по приказу другого Ирода, сына предыдущего, как символ права на "сокрушение костей" Христа Спасителя.

Когда храмовые стражники поднялись на Голгофу, римские воины, охранявшие кресты с распятыми, по свидетельству позднейшего византийского хрониста Симеона Метафраста, с отвращением отвернулись. Лишь сотник (центурион) Гай Кассий Лонгин, которому это было положено по должности, не отвел взора, когда слуги первосвященника раздробили палицами черепа и кости двух разбойников, распятых по обе стороны от Иисуса.

Римский центурион, не в силах преодолеть омерзения при виде того, как жестоко были перебиты кости разбойников, решил защитить тело Иисуса Христа от поругания.

Выхватив копье Финееса из рук начальника храмовой стражи, центурион направил своего коня к среднему кресту и пронзил грудь распятого Иисуса справа между четвертным и пятым ребром (в память об этом при прободении просфоры святым копием по уставу Православной Церкви священник и поныне произносит слова Евангелия от Иоанна 9, 34: "И един от воин копием ребра Ему прободоша"). Именно так было принято у римских воинов проверять по окончании сражения, не остался ли кто в живых из их противников, чьи тела устилали поле битвы. Дело в том, что из застывшего трупа кровь не могла бы вытечь. Но в данном случае из пронзенного ребра Распятого "истекла кровь и вода" - и в тот момент, когда таким "неестественным" образом пролилась спасительная кровь Христа, Гай Кассий Лонгин оказался чудесным образом исцелен от мучившей его глазной болезни (катаракты).

Согласно одному из преданий, римский сотник, проведя ладонью по окровавленному острию копья, прикоснулся к глазам и тут же стал полностью зрячим. Уверовав в Христа, Лонгин громко воскликнул:

"Истинно, то был Сын Божий"!

Согласно "Четьям-Минеям" святого Дмитрия Ростовского, в которых описаны житие и страдания святого мученика Лонгина-сотника, история его чудесного исцеления имела продолжение. Сотник Лонгин, приставленный вместе с воинами охранять тело Иисуса, погребенное в пещере, удостоился лицезреть воскрешение Спасителя. И тогда он окончательно уверовал в Христа, обратился, стал вести жизнь праведную, проповедовать христианскую веру, обращая множество людей на путь спасения, и в период гонений принял мученическую смерть за Христа чрез усекновение главы.

Когда слепой римский наместник приговорил Лонгина к смерти, тот объявил, что в день его казни наместник вновь обретет способность видеть. Как только Лонгину отсекли голову, слепой наместник действительно прозрел (в том числе и духовно) и принял веру Христову.

По другой легенде, сотник Лонгин сохранил бесценные капли крови Христовой в дарохранительнице-пиксиде, переданной им в христианский храм в городе Мантуе (в кафедральном соборе которого она хранится по сей день).

Впрочем, не будем перечислять все чудеса и легенды, связанные с именем сотника Лонгина, ибо в этом случае слишком отклонились бы от основной канвы нашего краткого повествования. Более важным представляется нечто другое.

В случае центуриона Лонгина "копье Финееса" сыграло роль своеобразного "катализатора Откровения". Оно послужило живым свидетельством Воскрешения плоти, ибо нанесенная его острием телесная рана таинственным образом сохранилась и на теле воскресшего Христа, явившегося своим ученикам в Еммаусе. Лишь один из апостолов – Фома Неверующий, склонный верить только в то, что был способен узреть своими телесными очами, не узнал воскресшего Богочеловека, вошедшего к ученикам через затворенную дверь, чтобы открыться им.

И тогда Иисус сказал Фоме: "...подай перст твой сюда и посмотри руки Мои (с ранами от гвоздей – В.А.); подай руку твою и вложи в ребра Мои (пронзенные копьем – В.А.); и не будь неверующим, но верующим".

Поскольку раны от гвоздей и от копья были видны на теле воскресшего Христа, первые христиане верили, что, если бы сотнику Лонгину не удалось предотвратить сокрушение костей Иисуса на кресте, величайшее чудо Воскресения было бы невозможным.

Именно так они понимали древнее пророчество: "Кость Его да не сокрушится".

Римский сотник Гай Кассий Лонгин, поразивший Спасителя "копьем Финееса и Иисуса Навина" в ребро, чтобы предохранить Его тело от "сокрушения костей", вошел в христианские легенды как "копейщик Лонгин" или "копьеносец Лонгин". В качестве одного из первых христианских святых, он особенно почитался иерусалимской христианской общиной, как живой свидетель пролития Крови Нового Завета, символом которого стало древнее копье.

И в самом деле – на краткий миг в руках у Лонгина оказалась судьба всего рода человеческого, предназначенного либо к тому, чтобы по-прежнему нести бремя первородного греха, либо к спасению путем подражания Христу. Копье, которым были пронзены ребра Спасителя, и в наконечник которого был позднее вделан один из голгофских гвоздей, стало одной из величайших общехристианских святынь, овеянной множеством легенд. Число этих легенд росло с течением столетий. Считалось, что тот, кто владеет "копьем Финееса и Лонгина" и способен познать те силы, которым оно служит, держит в руках судьбы всего рода человеческого.

Римский военачальник Маврикий, легат Фиванского легиона, согласно христианской легенде, держал в руке "копье Лонгина" (или копье, наконечник которого был снят с "копья Лонгина"), когда отказался принести жертву языческим идолам по приказу римского тирана Максимиана.

По повелению верховного императора августа Диоклетиана, жестокого гонителя христиан, его соправитель - август Максимиан - заманил Фиванский легион – один из лучших в римской армии – в 285 (а по другим источникам - в 287)  г. п. Р.Х. заманил из Египта в Галлию, якобы для подавления восстания галльских крестьян-"багаудов" ("борцов"). Когда Маврикий во главе своего легиона прибыл из Египта в Галлию, сопротивления "багаудов" было уже подавлено. Но Маврикий сделал трагическое для себя, как христианина, открытия - перебитые римскими войсками галльские повстанцы были не язычниками, а христианами, не желавшими отречься от веры в Спасителя.

Легатом Маврикием овладело чувство вины, хотя ему и не пришлось участвовать в уничтожении единоверцев. Вскоре его пригласили на смотр римских войск, в ходе которого планировалось проведение массового языческого празднества с целью оживить и укрепить веру легионеров в древних языческих римских богов. Добравшись до главного лагеря римлян, Маврикий узнал, что туда, по повелению верховного императора Диоклетиана, прибыл его соправитель август Максимиан.

Укрепление пошатнувшейся веры в богов древнего Рима Диоклетиан, сам объявивший себя "Иовием" ("сыном Юпитера"), а своего соправителя августа Максимиана – "Геркулием" ("сыном Геркулеса"), считал единственным средством остановить распад Римской империи. Язычник "от ума", а не "от сердца", сам уже не веривший в древних языческих богов, но желавший, во что бы то ни стало, угодить своему господину, Максимиан приказал всем легионам поклониться ему, как живому богу.

В ответ легат Маврикий произнес священную клятву, что он будет верно служить императору, но ни сам он, ни воины его легиона не будут убивать христиан и поклоняться ложному богу. Гневу тирана не было границ. Легат Маврикий (принадлежавший, кстати, по некоторым данным, не к ортодоксальной, а к еретической, манихейской ветви христианства), в знак протеста против высказанной Максимианом угрозы подвергнуть его легион децимации (казни каждого десятого воина-христианина), предложил себя в качестве добровольной жертвы за своих людей, преклонил колена и, подобно сотнику Лонгину, "принял мечное сечение", то есть был обезглавлен. Христианские агиографы донесли до нас его последние слова: "In Christo morimur" ("Умрем во Христе").

Ветераны Фиванского легиона, воодушевленные примером ненасильственного, но оттого не менее решительного сопротивления богоборческой власти, проявленного их доблестным легатом, предпочли умереть, как он, но не принести жертву римским богам, в которых они больше не верили.

Даже произведенная над легионом децимация – казнь каждого десятого – не оказала на уцелевших легионеров, охваченных жаждой мученического подвига, никакого воздействия. Все 6 066 легионеров (6000 рядовых воинов, 60 унтер-офицеров - центурионов, и 6 офицеров - военных трибунов; именно в численности римского легиона коренится, по нашему глубочайшему убеждению, взаимосвязь между евангельским "числом зверя", или антихриста, грядущего воплощения дьявола на земле, и евангельским же ответом бесов, устами бесноватого, из которого их изгонял Иисус Христос, на обращенный к бесноватому вопрос Спасителя о его имени: "Легион" - см. примечание к настоящей миниатюре!) – пожалуй, самое дисциплинированное подразделение в истории римской армии – блестящей грудой сложили оружие к ногам тирана и бестрепетно подставили свои шеи мечам палачей. Тогда разъяренный август Максимиан отдал жестокий приказ вырезать поголовно весь легион, как жертву своим языческим богам. Так, по крайней мере, говорится в житии Св. мученика Маврикия.

Жертвенная гибель Маврикия и его Фиванского легиона во имя Христианской веры потрясла весь языческий мир и подготовила приход к власти Святого Равноапостольного Царя Константина Великого из рода Флавиев, превратившего Римскую империю в Христианскую державу.

Во время битвы у Мульвийского моста через Тибр у врат древнего (ветхого) Рима, в которой языческий император Максенций был разбит Константином Великим, последний держал в руке "копье Лонгина", которое, со времен коллективного мученичества фиванских легионеров, стали именовать также "копьем Святого Маврикия". Исход битвы определил, кто отныне будет править Римом, и привел к объявлению Христианства официальной религией Римской империи.

Хотя сам Константин Великий, почитавший бога Солнца и считавший источником своих побед "Высшее Божество" (Summa Divinitas) - что, впрочем, вовсе не мешало ему вмешиваться в церковные споры между христианскими иерархами о Троичности Божества! - крестился лишь на смертном одре и воспользовался тайной силой Святого копья для того, чтобы подчинить новую религию и ее адептов своим собственным честолюбивым планам, направленным на то, чтобы сохранить воинственный дух Ромула даже под личиной обновленного Христианством преображенного Рима.

Облаченный в порфиру, под которой был скрыт наконечник Святого копья, император Константин, провозглашенный придворными льстецами "тринадцатым апостолом", в качестве "внешнего епископа" провозгласил перед отцами Церкви, собравшимися на Никейском соборе, догмат о Троичности Божества. При основании Нового Рима – Константинополя – император Константин Великий, по древнеримскому обычаю, обходя границы будущей столицы, которой присвоил древнее название Рима на Тибре - "урбс региа", то есть "город царей", "град царев", "царский град", "царствующий град" или "царственный град" (отсюда славянское название - "Царьград"), держал перед собой Святое копье и утверждал при этом, что "шествует по стопам Того, Кого видит идущим перед собой".

По преданию, августейшая мать Константина Великого, царица Елена, обретшая в Иерусалиме Святой Истинный Крест, на котором был распят Спаситель, повелела вделать в наконечник "копья Лонгина-Маврикия" один из святых гвоздей, которыми Христос был пригвожден к Голгофскому Кресту, дабы сделать владельца Святого копья непобедимым и неуязвимым.

Несмотря на то, что позднейшие восточно-римские православные императоры считали Святого Равноапостольного Царя Константина принадлежащим исключительно собственной, "византийской", истории, его авторитет во всем христианском мире, в том числе и на Западе, был столь велик, что западные крестоносцы-"латиняне", захватившие Константинополь в ходе злополучного для Восточной империи Четвертого Крестового похода, в числе прочих христианских святынь (в частности, двух обломков Святого Истинного Креста, Голгофских гвоздей, туники и тернового венца Спасителя, Честной главы Святого Предтечи и Крестителя Господня Иоанна и др.) вывезли оттуда и порфировую гробницу императора Константина Великого, хранящуюся с тех пор в Ватикане.

Позднее "копье Лонгина-Маврикия" на протяжении столетий постепенного упадка Римской империи играло немаловажную роль в отражении опустошительных набегов северных и восточных варваров, а также в их обращении в христианство и союзников римского дела.

Этим копьем владел Феодосий I Великий – последний император единой Римской державы, в 385 г. усмиривший с его помощью опустошавшее имперские земли германское племя остготов. Готский король Аларих, принявший христианство и взявший Рим в 410 г., в качестве контрибуции потребовал передать ему, между прочим, и Святое Копье. От Алариха "копье Лонгина-Маврикия" перешло к "последнему римлянину" Аэцию – полководцу римского императора Запада Валентиниана, а от Аэция – к вестготскому королю Теодориху, объединившему, при помощи "копья Лонгина-Маврикия", под своими знаменами германцев и галло-римлян, остановивших нашествие орд гуннского вождя Аттилы в битве на Каталаунских полях в 452 г.

Обладал Святым копьем и православный василевс (император) Юстиниан I Великий – величайший из государей Восточной Римской империи (Византии), отвоевавший у варваров значительные территории бывшей Западной Римской империи (Северную Африку с Карфагеном – у вандалов, Италию с Римом – у остготов, часть Испании - у вестготов и пр.) и прославившийся также строительством Собора Святой Софии в Константинополе и кодифицированным в его правление сводом римского права (Codex juris civilis).

Держа в руке "копье Лонгина-Маврикия", василевс Юстиниан повелел закрыть Афинскую академию и навсегда изгнать за пределы Христианской империи всех учителей языческой философии. Согласно византийской традиции, Святое копье с тех пор пребывало в ризнице константинопольской церкви – по крайней мере, до взятия "Второго Рима" крестоносцами-латинянами в 1204 г.

Во всяком случае, по свидетельству одного из участников штурма "франками" Константинополя, Робер де Клари, свидетельствовал, что "...там нашли... железный наконечник от копья, которым прободен был наш Господь в бок...- кстати, по его же свидетельству, "франки" нашли там же "...в одном хрустальном сосуде... большую часть пролитой Им крови" (Робер де Клари. "Завоевание Константинополя" LXXXII).

Возможно, это был Святой Грааль, хотя еще ранее, в XII в., рыцари Ордена Храма хранили в своей крепости Газа "чашу из зеленого хрусталя или изумруда на золотых ножках", выдававшуюся ими за подлинный Святой Грааль, якобы обретенный тамплиерами в Кесарии (а также, кстати, и другое Святое копье, при помощи которого участники Первого Крестового похода овладели Антиохией)! Но вернемся к "копью Финееса".

В VIII и IX вв. п. Р.Х. "копье Финееса-Лонгина-Маврикия" по-прежнему оставалось своеобразной "осью" исторического развития человечества. Утверждали, что этот таинственный талисман был снова использован в качестве реального древкового оружия франкским полководцем Карлом Мартеллом, одержавшим в 782 г. в кровопролитном сражении при Пуатье эпохальную победу над войском сарацин (арабов-мусульман). Победа арабских мусульман (именовавшихся на Иберийском полуострове также маврами) над франкскими христианами при Пуатье означала бы установление власти Ислама надо всей христианской Европой (во всяком случае, Западной). Если это правда, то что за Святое копье хранилось тогда в Константинополе?

Внук Карла Мартелла, франкский король Карл Великий, коронованный папой римским в 800 г. императором Запада (а фактически - первым императором Священной Римской империи), был в немалой степени обязан своими военно-политическими успехами (в частности, покорением Испании до самой реки Ибера, или Эбро) обладанию Святым копьем.

Не сомневаясь в его победоносной силе, Карл Великий совершил за годы своего правления 47 успешных военных походов, в частности, покорив и обратив в христианство язычников-саксов. Кроме того, считалось, что обладание Святым копьем сделало Карла ясновидящим и способным предугадывать все планы и действия своих врагов, а также определить место захоронения апостола Иакова Зеведеева в испанской провинции Галисии, со временем превратившееся в одно из древнейших мест паломничества – Сантьяго де Компостела, где позднее, с целью охраны паломников к гробнице апостола, был основан знаменитый духовно-рыцарский Орден Святого Иакова и Меча.

Обладание "копьем Лонгина" окружало его венценосного владельца ореолом святости и мудрости в глазах всех его подданных. Говорят, что император Карл Великий всю свою жизнь пребывал в непосредственной близости от "копья Финееса-Лонгина-Маврикия", не расставаясь с ним ни днем, ни ночью. Когда же он, возвращаясь из своего последнего военного похода, случайно выронил копье из рук, все расценили это как предвестие скорой смерти легендарного императора Запада (которая не замедлила и в самом деле наступить).

По другой, легендарной, версии, отраженной, в частности, в средневековой "Песни о Роланде", император Шарлемань (Каролус Магнус, то есть Карл Великий) повелел вделать острие Святого копья в рукоятку своего меча Жуайеза ("Радостного"), отчего, якобы, произошел боевой клич древних франков и их потомков-французов "Монжуа" (Моя радость)!

Со дня увенчания Карла Великого императорской короной в Риме в 800 г. и до ликвидации Священной Римской империи Наполеоном I Бонапартом после битвы под Аустерлицем в 1805 г. "копьем Финееса и Лонгина" на протяжении 1000 лет обладали 45 западных "римских" (на деле же – франкских, а затем – германских) императоров.

Справедливости ради, следует заметить, что во все времена существовало (и по-прежнему существуют) немало реликвий, претендующих на право именоваться "подлинным копьем Лонгина".

Одно такое копье (точнее, наконечник копья, украшенный в центре прорезью в форме лапчатого креста – так называемый "Святой Гегард") с давних пор (якобы с момента крещения древней Армении в IV в.) хранится в ризнице кафедрального собора монофизитской армянской церкви г. Эчмиадзина (древнего Вагаршапата), вместе с другими христианскими святынями, привезенными крестителем Армении Григорием Просветителем (Грикором Лусаворичем) из Кесарии Палестинской. "Святой Гегард" (о котором также рассказывают, что именно им был насмерть поражен в битве с персами нечестивый римский император Юлиан-Отступник, отрекшийся от христианства и пытавшийся вновь ввергнуть империю во мрак язычества) помог войскам армянских христиан одолеть их противников-огнепоклонников (зороастрийцев-маздеистов, или, точнее говоря, маздаяснийцев). Автору настоящей военно-исторической миниатюры довелось, будучи в Армении, посетить ризницу Эчмиадзинского собора и лицезреть там Святое Копье.

Второе Святое копье с незапамятных времен висело в Большом зале Ватикана (а до этого – в Латеранском дворце римских пап).

Третье "копье Лонгина" обреталось в древней столице Польши – Кракове –  римско-германский император Оттон III при посещении города Гнезно в 1000 г. подарил его своему вассалу - польскому королю Болеславу Храброму, собравшемуся совершить паломничество в Святую Землю. По одной из легенд, именно этим Святым копьем польский рыцарь Добко (Добеслав) сразил в битве при Танненберге (Грюнвальде) в 1410 г. Верховного магистра (гохмейстера) Тевтонского (Немецкого) Ордена брата Ульриха фон Юнгингена (который был неуязвим для любого другого оружия, ибо носил поверх лат золотой ковчежец с частицей Истинного Животворящего Креста и мощами нескольких святых)! Фотографию краковского "копье Лонгина" (официально признанного копией шестого "копье Лонгина", что ныне хранится в Вене, и о котором будет подробнее рассказано далее, хотя и несколько отличающееся от него по форме, мы поместили в качестве иллюстрации в заголовке настоящей миниатюры).

Четвертое Святое Копье было обретено участниками Первого Крестового похода при осаде Антиохии в 1098 г., что помогло им овладеть этой сильнейшей крепостью Востока.

Пятое "копье Лонгина", таинственным образом связанное с именем знаменитого православного проповедника и Отца Церкви Иоанна Златоуста, как мы уже знаем, несколько столетий хранилось в столице Восточной Римской империи - Константинополе. В XIII в. это копье было перевезено французским королем Людовиком Святым, возвращавшимся из Крестового похода, из Византии в Париж. Им очень интересовался знаменитый схоластик-доминиканец Фома Аквинский, прозванный "ангелическим доктором". Но если это так, то что за Святое Копье, упомянутое Робером де Клари, обрели западные крестоносцы при взятии Царьграда в 1204 г.?

Еще одно, уже шестое, "копье Лонгина" впервые вошло в историю в Х в., в правление германского короля из Саксонской (Салической) династии – Генриха I Птицелова (919-936 гг.), разгромившего во главе тяжеловооруженной саксонской кавалерии конные орды опустошавших Германию (и доходивших даже до Италии и Франции) язычников-венгров (мадьяр). Это Святое копье было подарено Генриху I в 930 г. бургундским королем Рудольфом в подтверждение отказа последнего от притязаний на имперскую Италию (север Апеннинского полуострова). О том, как Святое копье попало к Рудольфу Бургундскому, история умалчивает. Однако традиция утверждает, что в битве с кочевниками-мадьярами на реке Унструте, ознаменовавшей окончательное поражение венгерских язычников, король Генрих Птицелов держал в руке "копье Лонгина".

После победы над венграми таинственное копье не упоминалось в летописях до самого дня смерти Генриха Птицелова в Кведлинбурге и коронации его не менее знаменитого сына – римско-германского императора Оттона I Великого (936-973 гг.), засвидетельствованного льстивыми придворными хронистами в качестве первого "законного" владельца Святого копья. Правда, по одной из версий, Генрих Птицелов перед тем, как завещать Святое копье своему сыну и наследнику, передал его на некоторое время своему отдаленному родственнику (по происхождению от древнегерманского племени саксов, еще до переселения части этого саксонского племени, вместе с англами и ютами, в Британию!) англо-саксонскому королю Ательстану, также сражавшемуся не на жизнь, а на смерть с язычниками (только не с венграми, а с норманнами - датскими викингами, наводнившими в то время Англию).

С помощью "копья Лонгина" король Ательстан одержал решающую победу над датчанами (данами) в битве при Мальмсбери. Когда же сестра Ательстана – Эдгита – вышла замуж за Оттона Великого, английский король подарил ему Святое копье как часть приданого своей дочери. С этим даром было, якобы, связано поставленное Оттону I его тестем Ательстаном условие превратить города-гарнизоны континентальной Европы в торговые центры, и потому император Оттон I вошел в историю не только как победитель варваров, но и как градостроитель, придавший первые контуры европейской экономике.

Оттон I, в свою очередь, разгромил венгров в битве на реке Лех под Аугсбургом в 955 г. – и, разумеется, при помощи Святого копья, которое возили за ним в сражении рядом с военным стягом, украшенным образом Михаила Архангела. Согласно сообщениям других хронистов, Оттон Великий, прибыв с войском в Рим, еще в качестве германского короля, преклонил колена перед папой Иоанном XII, который коснулся "копьем Лонгина" его плеча и тем самым символически провозгласил его владыкой Священной Римской империи. При этом, правда, остается не совсем ясным вопрос, какое именно Святое копье использовалось при коронации – унаследованное королем Оттоном – через Ательстана - от отца, или же хранившееся "с незапамятных времен" у римских пап.

Во всяком случае, не подлежит сомнению, что священным "копьем Финееса-Лонгина-Маврикия" владели последовательно пять римско-германских императоров Саксонской (Салической) династии, а затем семь кайзеров Швабской династии Гогенштауфенов, в том числе легендарные Фридрих I Барбаросса ("Рыжебородый") и его не менее знаменитый внук Фридрих II, прозванный "чудом мира" (stupor mundi).

Фридрих I Барбаросса (1152-1190 г.г.), в чьих жилах текла кровь враждовавших дотоле древних родов Штауфенов и Вельфов, поистине обладал всеми качествами идеального средневекового правителя и рыцаря. Мечтавший о восстановлении древней Римской империи в прежнем блеске, рыжебородый император, хотя и не имел под своим началом победоносных древнеримских легионов, покорил всю Италию, взял Милан (откуда вывез реликварий с мощами трех евангельских "царей-волхвов", доныне хранящийся в Кельнском соборе) и доказал свое превосходство над папой римским. Он взял Рим и – с "копьем Лонгина" в руке! - лично возглавил штурм Латеранского дворца, вынудив папу римского искать спасение в бегстве.

Впоследствии, встретившись с папой в Венеции, Фридрих Барбаросса – опять-таки со Святым копьем в руке! – преклонил колена перед папой, которого только что победил на поле боя, и поцеловал ему ноги. Но это было ничем иным, как военной хитростью, необходимой для того, чтобы выиграть время и восстановить свою власть над мятежной Италией. Фридрих I Барбаросса погиб во время возглавленного им Третьего Крестового похода, утонув при переправе через реку Салефу в Сирии. В момент переправы через реку Святое копье выскользнуло у него из рук – и конь императора в тот же миг оступился! Из реки Барбароссу извлекли уже мертвым. Впрочем, смерть во время Крестового похода (как и во время всякого паломничества к святым местам вообще) считалась достойнейшим концом для рыцаря и вообще всякого христианина и верным пропуском в рай...

Однако внук Фридриха I Барбароссы, по мнению многих современников и историков последующих поколений, превзошел своего знаменитого деда. Фридрих II Гогенштауфен (1212 -1250 гг.), необычайно талантливый и высокообразованный для своего времени властитель, обладавший поистине энциклопедическими знаниями (в том числе и в области оккультных наук), свободно владевший шестью языками и правивший на Сицилии, являвшейся при нем центром Священной Римской Империи, более всех своих сокровищ ценил "копье Финееса и Лонгина", унаследованное им от своего легендарного деда. Фридрих II полагался на магическую силу Святого копья как во время совершенного им несанкционированного папой римским Крестового похода в Святую Землю (в ходе которого ему удалось, почти без пролития крови, заставить мусульман вернуть христианам Иерусалим и самому короноваться королем Иерусалимским – хотя и против воли папы, отлучившего его от церкви!), так и в непрестанных боях с мятежными итальянскими городами и папскими войсками.

Когда власть над Священной Римской империей перешла к Люксембургской династии, представители последней как бы унаследовали и функцию хранителей Святого копья. Один из самых знаменитых представителей этой династии, римско-германский император и чешский (богемский) король Карл (Карел) IV Люксембург, повелел изготовить для Святого копья новую, золотую манжетку, скреплявшую переломившийся со временем наконечник, поверх предыдущей, серебряной манжетки, с надписью, свидетельствующей о принадлежности копья Святому Маврикию, и повелел хранить Святое копье в замке Карлштейн (Карлов Тын) близ Праги. В период гуситских войн еретики-табориты неоднократно осаждали замок Карлштейн, пытаясь овладеть Святым копьем, в чем, однако, не преуспели, невзирая на многократные штурмы и ожесточенный артиллерийский обстрел (так, в ходе шестимесячной осады Карлштейна в 1422 г. гуситы выпустили по осажденному замку в общей сложности до 10 000 каменных ядер из метательных машин и артиллерийских орудий).

Со временем Святое копье перешло к римско-германским императорам из австрийской династии Габсбургов, и с тех пор хранилось в сокровищнице их венского дворца Гофбург вместе с коронационными регалиями Священной Римской империи. После битвы при Аустерлице император французов Наполеон I Бонапарт (фактически ставший императором Запада) потребовал передачи ему "копья Лонгина", которое было перевезено в старинный имперский город Нюрнберг. Впрочем, по другой версии все было наоборот – до Аустерлица Святое копье находилось в Нюрнберге, а после Аустерлица – в Вене. Вторая версия представляется нам более правдоподобной.

После присоединения Австрии в гитлеровской Третьей империи в 1938 г. Святое копье было вновь перевезено в Нюрнберг, а оттуда – в восстановленный рейхсфюрером (имперским руководителем) СС Генрихом Гиммлером, в качестве штаб-квартиры "черного Ордена", древний вестфальский замок Вевельсбург, которому - по не доведенному до конца проекту – предполагалось придать очертания "копья Лонгина". После 1945 г. Святое копье было, по одной версии, вместе с прахом Адольфа Гитлера и Святым Граалем, доставлено секретной субмариной на тайную нацистскую базу Новая Швабия (Шангрила) в Антарктиде, в то время как в венский Гофбург была возвращена всего лишь копия Святого копья. По другой, общепризнанной, версии – в Гофбург было возвращено подлинное "копье Финееса и Лонгина".

Шестое из перечисленных нами Святых копий, считающееся истинным Голгофским копьем, пребывает в Вене по сей день. Автору настоящей миниатюры довелось, будучи в Австрии, лицезреть это копье воочию. В его продолговатый, почерневший от времени железный наконечник, покоящийся на выцветшей красной бархатной подушечке, в кожаном футляре, вделан кованый железный гвоздь – один из Голгофских гвоздей. Гвоздь этот вделан в прорезь посредине наконечника, украшенного в нижней части нанесенными по обе стороны от втулки двумя золотыми Андреевскими крестиками, и дополнительно закреплен при помощи манжетки, обмотанной металлической (золотой, серебряной и медной) проволокой. В ходе бурной истории Святого копья его наконечник оказался переломленным пополам и с тех пор его острие соединено с нижней частью наконечника другой, серебряной, манжеткой, которой довольно-таки неуклюжие руки древнего мастера попытались придать очертания сложенных голубиных крыльев.

Здесь конец и Богу нашему слава!

ПРИЛОЖЕНИЕ

Леонид Гурченко

ЧИСЛО ЧУДОВИЩА

"Когда же вышел Он на берег, встретил Его один человек из города, одержимый бесами с давнего времени... Его связывали цепями и узами, сберегая его; но он разрывал узы, и был гоним бесом в пустыни. Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: "легион", потому что много бесов вошло в него" (Лук. 8, 27, 29, 30).

Легион. Римское воинское соединение. К началу I века н. э. являлся чисто пехотным соединением, без всадников, состоял из 6.000 человек пехоты и делился на когорты, манипулы и центурии   (Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М., 1976. С. 584, стлб. 2). В нём было 6 трибунов (офицеров) и 60 центурионов, младшего командного состава (Тацит П. К. Анналы. Малые произведения. История. М., 2003. С. 534; 862, № 75; 863, № 91). Всего 6.066 человек. Это было  простое, надёжное и бесчеловечное воинское соединение, "чудовище", победить его было невозможно. "Раз только они (солдаты) стоят в боевом порядке, пишет Иосиф Флавий, то они никогда не отступают ни перед количественным превосходством сил, ни перед военной хитростью, ни перед препятствиями, представляемыми местностью, ни даже перед изменой счастья, ибо тверже, чем в последнее, они веруют в свою победу" (Иосиф Флавий. Иудейская война. Кн. 3, гл. 5).

Число легиона в ионийской системе счисления (оригинал Апокалипсиса написан по-гречески) записывалось греческими буквами так: "коппа кси F(дигамма) кси F(дигамма)" = 6.066. Но для определения числа антихриста необходимо присутствие числа первой буквы в имени Христа. Тогда интеллектуальная операция могла быть проведена с использованием акрофонической системы записей чисел, когда базовую цифру обозначает буква, с которой начинается соответствующее цифре слово. Поэтому вместо "кси F(дигамма)" = 6000 в числе, обозначающем легион, следует поставить первую букву в имени Христа - "Х"("хи") = 600, и мы получаем число "Х(хи) кси F(дигамма)" =  666. Числу первой буквы в имени Христа - "Х(хи)" = 600 противостоит число "кси F(дигамма)" = 66 в качестве "земного и телесного"   (Евангелие от Фомы. Ростов-на Дону "Феникс", 2007. Речение 66, коммент.  С. 198), то есть зла. "Мистическим корнем числа 66 является число три – символ равновесия мира"(Ключников С. Ю. Священная наука чисел. М.: "Беловодье", 1996. С. 100).

"Генон отмечает, что антихрист может принять на себя символы Мессии, разумеется, применив к ним обратный знак. Св. Ипполит, написавший работу "Антихрист", указывает, что "Мессия и антихрист оба имеют в качестве эмблемы льва" (Ключников, с. 180).

Если в греческом оригинале Откровения Иоанна Богослова стояло слово "антропо-физис" - "имеющий человеческую природу", то есть что это число относится к человеческой, а не к звериной природе, тогда понятно отношение числа личного состава римского легиона к числу зверя, вышедшего из моря. Легион – это коллективное и бесчеловечное "чудовище", победить которое невозможно, антихрист, имеющий на своих семи головах "имена богохульные", наделяется качествами римского легиона – "овладеет всеми народами на земле".

Чтобы от числа антихриста прийти к исходному числу легиона, нужно было знать синоптические Евангелия: сам евангелист Иоанн, по преданию, перед написанием своего Евангелия ознакомился с тремя предыдущими. А также знать структуру римского легиона в I в. н. э., владеть, кроме того, счётом как искусством или наукой. Поэтому сказано: "... кто имеет ум, да сочтет (ц.-слав. почтетъ, родственно ‘читать, честь’) число зверя: ибо число это человеческое..." (Откр. 13, 18). Словосочетание "число зверя" является ключевым в этом предложении. В греческом языке число имеет связь с вещью – "число вещи". Т. В. Васильева отмечает эту особенность как чуждую русскому языку: "В русском языке слово "число" мы привыкли понимать как число вещей, сочетание "число вещи" режет нам слух"  (Васильева Т. В. Беседа о логосе в платоновском "Теэтете" // Платон и его эпоха. М., 1979. С. 292, Примеч. № 17).

"Число вещи" – это совсем не результат арифметических операций с цифровым значением букв алфавита, это совсем другое. Сократ в платоновском "Теэтете" говорит, например, что число войска и само войско – не одно и то же: само войско "есть и сущее "всё" и число "всё" (Васильева Т. В. Там же. С. 292).

Приложимо сюда и обсуждаемое "число зверя". Однако для большей ясности требуется логический анализ стихов 17 и 18 главы 13 "Апокалипсиса" Иоанна Богослова.  "Да никтоже возможет (во время правления "зверя". – Л.Г.) ни купити, ни продати, токмо кто имать начертание (на правой руке или на лбу. – Л. Г.), или имя зверя, или число имене его. Зде мудрость есть, иже имать ум, да почтет число зверино: число бо человеческо есть, и число его, шестьсот шестьдесят шесть" (Апок. 13, 17 – 18). Во-первых, указаны не две, а три опознавательных приметы у тех, кто покорился "зверю": некое начертание, имя "зверя", число имени его. Во-вторых, вид "начертания" нам не задан. Нам задано "число зверя", и дана подсказка: число это человеческое, а не звериное, то есть подразумевается человек. И вторая подсказка: дано искомое "число зверя" в преобразованном виде – 666 как сущее "зверя". Таким образом, "имя зверя" – Легион, "число имени его" – численный состав легиона 6. 066 как "число зверя", а в преобразованном виде 666 – "антихрист". Сущее его то, что он антихрист, а число его – численный состав легиона – нечто другое, не связанное с числовым значением букв алфавита конкретного исторического имени. Число антихриста связано с тем, в кого "много бесов вошло", с богоненавистником, "ведущем войну со святыми", беспощадным, как римский легион. Антихристами признавались Нерон, Магомет, Лютер, Наполеон, Ленин, и даже, как недавно в передаче по ТВ на эту тему было сказано, чтобы усилить скептическое отношение к "числу зверя", под него подпадает бывший президент США Р. Рейган, если продолжать операции с числовым значением букв (по-видимому, греческого) алфавита. Но имя "Легион всё-таки гораздо ближе к новозаветной традиции. Выявленные имена сочетают (греч. Легейн) единение бесов в них, но не дотягивают до легиона (легеон), тем не менее, с понятием антихриста эти деятели, и не только они, тесно соприкасаются.

Вызывает интерес и первый член числа "Х (хи) кси F (дигамма)" =  666, первая буква в имени Христа - "Х"(хи") = 600, взаимозависимость этой буквы с монограммой Христа – буквой  "Х"(хи"), пересечённой сверху вниз мачтой, верх которой образует букву "Р"("ро"). – И как бы ни показалось на первый взгляд невероятным, но монограмма Христа является также и знаком центуриона (Соломоник Э. И. Латинские надписи Херсонеса Таврического. М.: "Наука". 1983. С. 20, 21; 25).

Тем самым, возможно, обозначена мистическая связь между римским легионом  и "зверем", который "овладеет всеми народами на земле" в ответ на мировую проповедь христианства. Таков резкий и кучный бой числа антихриста, принявшего на себя символы Мессии с обратным знаком.

Итак, "имя зверя" и "число имени его" или "число зверя", будем считать, установлены, притом, что окончательное "число зверя" дано по тексту – 666. Но если даже наши данные в точности соответствуют объектам, подразумеваемым евангелистом, автором "Апокалипсиса", Иоанном Богословом, они ничего не добавляют к духовному миру Нового завета. Однако такой подход исключает возможность при помощи арифметических операций с цифровым значением букв алфавита получить "имя зверя".  И по-прежнему оставляет неопределённым срок прихода антихриста и связанный с ним срок  Второго пришествия Христа. Но даёт намёк на имя грядущего антихриста, – оно может быть образовано от корня слова "легион", или являться составным именем с включением слова "легион". Тем не менее подыскать в настоящее время слово для такого мнения невозможно, и оно остаётся мнением без слов, тем, что не является знанием. Между тем важно отметить включение в содержание формулы антихриста "легион имя мне, потому что нас много" (Мк., 5, 9) частных случаев политически устойчивого организационного сатанизма, который имеет в названии, или только устно его называют словом "легион", но показывающего степень тесноты взаимосвязи с бесами.

Первой приходит на память военно-политическая организация, учреждённая Наполеоном Бонапартом 19 мая 1802 г. для защиты свободы и равенства  – Орден Почётного Легиона со своими первичными организациями по всей стране, Большим административным советом, в который входили исключительно высшие офицеры, ближайшие сподвижники Наполеона. Это была привилегированная каста, которая была призвана защищать "свободу и равенство".

Вторая военно-политическая организация, включённая в содержание формулы антихриста – это ВКП(б), "орден меченосцев", как называл партию коммунистов Сталин. Позднее он подобрал для преданных ему сталинистов другое, абсолютно точное слово "имя им – легион". "Открыто провозгласил "сакральное кредо" ленинизма-сталинизма". Это произошло 25 июня 1945 г. на торжественном приёме в Кремле в честь участников Парада Победы. Сталин сказал: "Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают "винтиками" великого государственного механизма, но без которых все мы – маршалы и командующие франтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим... Их очень много, ИМЯ ИМ – ЛЕГИОН...  Это десятки миллионов людей (то есть не весь советский народ, а только члены партии)... которые держат нас, как основание держит вершину".

ПРИМЕЧАНИЕ

В качестве иллюстрации  к настоящей миниатюре мы поместили в ее заголовке цветную фотографию краковского "копье Лонгина" (официально признанного копией того "копья Лонгина", что ныне хранится в Вене, хотя и несколько отличающегося от него по форме).