Как возникли части пеших егерей

Вольфганг Акунов

RLD

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.

Члены современного немецкого военно-исторического объединения, реконструирующие прусских королевских егерей периода Силезских войн

Долгий период Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.), начавшейся как назревавший на протяжении продолжительного времени религиозно мотивированный конфликт между протестантскими и католическими государями ("удельными" князьями) лоскутной "Священной Римской Империи германской нации" (первые из которых, стремившиеся добиться полной самостоятельности от Империи, возглавляемой католическими Императорами из претендовавшей не только на общегерманское, но и на мировое господство, тесно связанной с папским Римом, австрийской по происхождению династии Габсбургов, опирались на поддержку отпавших к тому времени от Рима протестантских государств Северной Европы, прежде всего - стремительно набиравшей силу Швеции, а вторые - на поддержку южноевропейских католических государей, прежде всего - правившей в самой "Священной Римской Империи" и в Испании австрийской династии Габсбургов), со временем переросший в общеевропейскую (а применительно к тогдашним "евроцентристским" реалиям и представлениям - "мировую") войну, в которой обоснованные конфессиональным противоборством центробежные и центростремительные факторы германской междоусобицы уступили место факторам геополитическим (связанным, прежде всего, с началом Францией борьбы за мировое господство), ознаменовался возникновением нового рода войск - егерей (первоначально - пеших, а впоследствии - и конных).

Близость к природе и умение метко стрелять издавна отличали хорошего охотника и егеря (кстати говоря, по-немецки слово "Jaеger" означает и "охотник", и "егерь"). Данное обстоятельство потенциально делало охотников и егерей хорошими солдатами. Естественно, вовлеченные в вооруженный конфликт невиданных дотоле масштабов германские государи решили использовать эти качества охотников и егерей из числа своих подданных в военных целях.

В 1631 г. видный протагонист германской Протестантской унии ландграф Вильгельм Гессен-Кассельский свел своих профессиональных охотников, егерей и лесничих в одну военную часть - егерский корпус, направил его на помощь союзнику германских протестантов - шведскому королю Густаву Адольфу. В 1656 г. другой германский протестантский государь - князь-электор (или, по-немецки. "курфюрст", облеченный правом участвовать в избрании Императора "Священной Римской Империи") Бранденбурга Фридрих-Вильгельм I Гогенцоллерн, прозванный за свои заслуги в деле "собирания бранденбургско-прусских земель", в народе "Великим курфюрстом", сформировал под своими знаменами егерскую роту, состоявшую из охотников, егерей и лесничих, в составе прусского ландштурма (ополчения). Вооруженные нарезными ружьями-штуцерами, превосходившими солдатские гладкоствольные ружья тогдашней пехоты в дальнобойности и точности попадания, обладающие профессиональными навыками стрельбы, близкие к природе, способные хорошо ориентироваться, применяться к условиям местности, подкрадываться к дичи и т. д., егеря были превосходными снайперами и проводниками по пересечённой местности.

В силу своей "охотничьей" специфики егеря привыкли действовать самостоятельно. Находясь на постоянной службе у правящего государя (или, выражаясь по-немецки, "ландесфатера", т.е. "отца отечества"), на его полном содержании и с надеждой на получение пенсии по окончании срока службы, они не стремились дезертировать или дать себя переманить на службу другому государю.

В католической Австрии (наследственном домене Габсбургов) так называемые "гренцерские", или "граничарские", военные части (состоявшие преимущественно из поселенных на границе с традиционным противником австрийских Габсбургов - турецкой Османской Империей - южных славян), к началу XVIII века использовались не только для строевой службы в боевых порядках, но и в качестве "плэнклеров", т.е. фланкёров, в частях, предназначенных для прикрытия собственных войск, или для наблюдения за неприятелем.

В годы Первой Силезской войны Пруссии с Австрией (1740-1742) за австрийскую провинцию Силезию (являвшуюся частью общеевропейской войны за Австрийское наследство) победившему в этой войне и захватившему Силезию прусскому королю Фридриху II Великому из дома Гогенцоллернов пришлось испытать на себе эффективность австрийских фланкёров - в первую очередь иррегулярных частей кроатов (хорватов), которые, прикрывая собственные боевые порядки, мешали движению неприятельских войск, вели разведку и чинили всяческие помехи действиям прусских войскам, действовавшим в сомкнутых боевых порядках. Это побудило прусского "короля-философа" создать им адекватный противовес.

18 июня 1744 г. Королевская Земельная палата Курмарка (т.е. Бранденбурга) выпустила для всех своих старших лесничих (обер-егерей) циркуляр, обязавший бранденбургских лесничих со своими сыновьями и собственными ружьями явиться к генералу графу Гаке. Явилось 300 человек. Возможно, столь похвальное и явное служебное рвение в немалой степени объяснялось содержавшимся в циркуляре обещанием предоставления явившимся на зов короля постоянной должности по королевскому лесному ведомству после нескольких лет военной службы в "пеших фельдъегерях".

Циркуляр гласил:

"По воле Его Величества Короля Пруссии и Нашего всемилостивого Господина формируется корпус Наших фельдъегерей из числа честных сыновей отечественных служащих лесного ведомства или же из числа других известных егерей, причем настоящим объявляется следующая милость к ним нашего Государя.

Всем служащим Его лесного ведомства надлежит приложить все усилия, дабы завербовать умелых и честных юношей-лесничих, на коих, вследствие их верности, можно было бы надежно положиться, и коих надлежит затем направить к господину генерал-майору, графу фон Гаке, поскольку именно ему поручено сформировать оный корпус, и отправлять их к нему следует не мешкая, причём Его Превосходительство и Королевское Величество не сомневается, что таковые молодые парни-егеря тем будут охотно вступать в ряды охотнее оного корпуса, ибо, после нескольких лет фельдъегерской службы, они будут обеспечены на будущее постоянной должностью".

Считаясь в высшей степени надежными отборными солдатами, эти "фельдъегеря" (буквально: "полевые егеря", "егеря, несущие полевую, т.е. военную, службу") должны были использоваться в качестве дозорных и охранников, создавать форпосты, служить проводниками воинских частей, выполнять особые задания командования. Егеря вполне осознавали своё исключительное положение, по сравнению с общей солдатской "массой", и выражали это всем своим поведением.

Задач по наведению порядка или военно-политических задач фельдъегеря не выполняли, за исключением использования их, в отдельных случаях, для борьбы с дезертирством. Обычно ловля беглых солдат входило в задачи гусар. Учитывая, что тогдашние армии состояли (за исключением случаев крайней необходимости, требовавших поголовного призыва мужского населения определенных возрастных категорий в ополчение-ландвер) из наемных солдат (особого "патриотизма" и чувства "верности короне" не испытывавших), число дезертиров было весьма велико. Пешие фельдъегеря, как наиболее надежные части, несли ночами караульную службу вокруг мест расположения армейских частей, в качестве усиления конных гусарских патрулей.

Пешие фельдъегеря прусской королевской армии первоначально носили длиннополый зеленый мундир (кафтан) с "бранденбурами" (жёлтыми шнурами и латунными пуговицами), красными воротником, обшлагами и отворотами, зелёный камзол с латунными пуговицами, жёлтые кожаные штаны (лосины), черный галстух, длинные чёрные штиблеты (гамаши с башмаками), а впоследствии - черные сапоги-ботфорты. Головным убором егерям служила черная фетровая треугольная шляпа (треуголка), обшитая по краям бело-зелёной шерстяной тесьмой, с чёрной кокардой. Офицеры носили широкие черные шляпы, обшитые витым золотым галуном. Егеря носили через правое плечо сумки "охотничьего" образца, желтой кожи (позднее замененные кожаными патронными сумками). Впоследствии цвет лосин изменился с желтых на белые. Вооружение фельдъегеря состояло из штуцера и охотничьего ножа. Комплект обмундирования дополняли желтые кожаные перчатки с раструбами. На клинке охотничьего ножа было выгравировано по-французски: "Vive ie roi et ses chasseurs" ("Да здравствует король и Его егеря").

Первым командиром прусского корпуса пеших фельдъегерей (Korps Feldjаеger zu Fuss) был майор шевалье де Шасо (Chevalier de Chasot), умерший в 1750 году, успев сформировать в составе шарлоттенбургского гарнизона, две пешие фельдъегерские роты по 150 человек. Они хорошо проявили себя в годы Второй Силезской войны (1744-1745) с Австрией (также окончившейся победой Пруссии) в ходе которых действовали не в полном составе, а отдельными, более мелкими подразделениями. В сомкнутых боевых порядках их использовали редко.

В 1759 г., через три года после начала общеевропейской Семилетней (или Третьей Силезской) войны (1757-1763), в которой Пруссия (при военно-политической, но - прежде всего - финансовой поддержке Англии) воевала одновременно с Австрией и другими государствами, входившими в состав "Священной Римской Империи германской нации" - например - Саксонией, Францией, Россией и Швецией) командиром прусских пеших фельдъегерей был назначен флигель-адъютант фон Гауди.

В 1760 году Фридрих II Великий, потерпев ряд поражений от австрийской и союзной с нею русской армий (над французами он неизменно одерживал верх), был вынужден перейти к обороне и сражался из последних сил. 9 октября обе егерские роты были использованы для обороны Берлина от русско-австрийских войск. Перед самым мостом через реку Гафель в Шпандау егеря были почти поголовно истреблены иррегулярной русской кавалерией - казаками. "Король-философ" незамедлительно приказал заново воссоздать уничтоженные егерские части. И в 1761 году в прусской королевской армии уже имелся новый егерский батальон численностью 600 человек. Под руководством энергичного и обладавшего выдающимися организаторскими способностями командира майора Гауди егеря проходили, в качестве полноценной регулярной части, как общевойсковую боевую подготовку, так и специальную "егерскую" подготовку с опытом ведения "малой" (партизанской) войны.

Егерей обучали ведению боя в так называемом "рассыпном" строю, несению патрульной, дозорной, фланкёрной, караульной и разведывательной службы.

При подготовке егерей основной упор делался на развитие навыков применения к особенностям местности и умения отступать, если того требовала обстановка, от слепого следования требованиям артикулов окостенелого устава прусской королевской армии.

После окончания крайне тяжёлой, хотя и завершившейся благополучно для Пруссии Семилетней войны (1756-1763) численность прусского егерского батальона была снова сокращена до двух рот по 150 человек в каждой, дислоцированных в миттенвальдском гарнизоне. Но уже в 1773 г. были сформированы, в целях усиления батальона, три дополнительные егерские роты, дислоцированные в Цоссене и Тойпитце.

В период очередного внутригерманского вооруженного территориального конфликта - войны за Баварское наследство (1778-1779), основными движущими силами и враждующими сторонами опять-таки были Пруссия и Австрия - для усиления прусского егерского батальона были дополнительно наняты охотники на фазанов из Богемии (Чехии), получавшие повышенное жалованье. К тому же в составе батальона была сформирована ещё одна, 6-ая, егерская рота. В ходе войне за Баварское наследство у прусского короля впервые возникли серьезные проблемы с пешими фельдъегерями. Поскольку егерей лишили традиционного огнестрельного оружия - штуцеров, перевооружив их, на манер прусской линейной пехоты, гладкоствольными ружьями со штыками, егеря восприняли это как понижение своего статуса и начали дезертировать из рядов прусской королевской армии в невиданных дотоле масштабах.

Когда в 1786 г. переселился в лучший мир "король-философ" Фридрих II Великий, батальон прусских пеших фельдъегерей насчитывал 26 офицеров, одного обер-егеря и 720 егерей. Он стал прочной составной частью прусской королевской армии. Для персонала прусского лесного ведомства прохождение службы в рядах егерского батальона было чем-то само собой разумеющимся, и дослужившимся до обер-егеря верный кусок хлеба в будущем был обеспечен.

"Пеших фельдъегерей" - отборную воинскую часть, отличавшуюся образцовым порядком и пользовавшихся отличным уходом, нельзя было не только заменить так называемыми "добровольческими батальонами", но даже ставить на одну доску с ними. Как уже говорилось выше, Фридрих Великий намеревался в лице своих фельдъегерей создать противовес иррегулярным кроатским и пандурским частям своей главной противницы - императрицы Австрии и королевы Венгрии (а также Богемии-Чехии) - Марии-Терезии Габсбург, которых также использовали в рассыпном строю, вне сомкнутых "линейных" боевых порядков. Прусский военачальник герцог Фердинанд Брауншвейгский сводил команды прусских пеших егерей с кавалерийским отрядами в небольшие мобильные воинские части. Вследствие недостаточной дисциплины и нелюбви к "общеармейской" прусской муштре егеря были непригодны для занятий строевой подготовкой, чтобы затем блистать безупречной выправкой на плац-парадах. Зато в области партизанских и диверсионных действий они добивались значительных успехов, будучи непревзойденными мастерами по части рейдов, набегов, засад и разведки.

Уроки Североамериканской войны за независимость (1775-1783) были также надлежащим образом учтены в Европе, в том числе - и в Пруссии, послужив немаловажным стимулом к формирования там фельдъегерских рот.

1 января 1784 г. Фридрих II Великий распорядился переформировать фельдъегерский батальон в полк двухбатальонного состава. Процесс переформирования и усиления его численности до 10 рот занял два года. Части полка были размещены в гарнизонах Миттенвальде (штаб полка и четыре фельдъегерские роты), Цоссена и Мюнхенберга (по две роты в каждом гарнизоне), и Фюрстенвальде, впоследствии -  Белица (две роты). Командиром был полковник де Гранж (Дегранж), а позднее полковник фон Фосс. На вооружении полк имел 700 штуцеров и 600 пехотных ружей со штыками. Различие между ними заключалось, главным образом, в стволе. Штуцера имели нарезные стволы, пехотные ружья были гладкоствольными. Впоследствии весь егерский полк был перевооружен штуцерами.

Личный состав полка был обучен ведению боя в рассыпном строю, т.е. вне общепринятого в описываемого времени "линейного" боевого порядка. Абсолютно новым явлением было обучение военнослужащих прусской армии искусству применяться к условиям местности, нарушая жесткие рамки уставных требований. Егерей обучали несению патрульной и фланкёрской службы, но, в первую очередь, использованию особенностей местности. Кроме того, их обучали взаимодействию с гусарами.

Уже тогда возникло ставшее традиционным "боевое товарищество" егерей с гусарами, продолжавшееся до ХХ в. Эта особо сердечная дружба егерей с гусарами проистекала из общности решаемых егерями и гусарами задач, так как легкая кавалерия, подобно егерям, использовалась, как уже указывалось выше, прусским "королём-философом" против иррегулярных частей неприятеля - кроатов, пандуров австрийской и казаков русской армии.

Гусары были, как известно, лёгкими кавалеристами (кроме литовско-польских панцирных, или "крылатых", гусар, являвшихся тяжеловооруженными конными копейщиками и, в определенной мере, преемниками "жандармов" позднего Средневековья). Само слово "гусар" происходит, по наиболее распространенной версии, от латинского слова "сursarius" и означает "тот, кто совершает набеги" (существуют и другие версии происхождения названия "гусар", но мы их здесь касаться не будем). На Балканах это слово было преобразовано в “huszar”, означая первоначально "разбойник" или "грабитель" (от этого слова происходит, кстати говоря, и слово "корсар", т.е. "пират"). Например, еще в период Тридцатилетней войны, шведы не признавали гусар, даже находившихся на королевской службе, солдатами.

Взятых в плен неприятельских гусар шведы ссылали, как преступников, в Швецию для работы в рудниках. Со временем, однако, гусары превратились в общепризнанный род регулярных войск.

Прусский регламент 1787 г. предусматривал обучение егерей регулярному строю, подобно пехотинцам (фузилерам) и мушкетерам, от которых егеря должны были отличаться лишь вооружением и, разумеется, формой. Пехотинцы-фузилеры имели на вооружении ружья (фузеи), мушкетеры – мушкеты. В сражениях пехотинцы-фузилеры вели бой в рассыпном строю, мушкетеры - в сомкнутых боевых порядках. В ходе реформы прусской армии 1808 г. различие между ними было сведено до минимума, а впоследствии от разделения пехоты на фузилеров и мушкетеров с точки зрения различия боевых порядков вообще отказались. В 1794 г. прусский пеший фельдъегерский полк был усилен включением в него Ансбах-Байрейтского егерского батальона двухротного состава, состоявшими ранее на голландской службе. Теперь полк насчитывал три батальона. Изменилась и полковая форма. Вместо треуголок были введены каскетки - простые, небольшие чёрные шляпы без кокарды, с маленьким султаном из зеленых перьев и завернутыми спереди и сзади полями (впоследствии каскетки были заменены головными уборами, именуемые по-немецки - Tschаko, "чако" или "шако" - этим словом в немецкой военной традиции обозначаются различные головные уборы - от киверов до егерских и полицейских касок).

С 1800 по 1805 г. прусским пешим егерским полком командовал майор (впоследствии - полковник) граф Йорк фон Вартенбург, прикомандированный ранее к фузилерному батальону, несшему службу в Голландии. Сначала майор имел постоянные неприятности из-за широкого распространения воровства, склонности к грабежам и мародерству среди своих солдат. Последнее было, наверно, неудивительно для большинства профессиональных егерей, служивших в армии. Но Йорк фон Вартенбург в конце концов добился искоренения этого зла.

Как гласит одна из строф строф "Песни егерей" (Jaegerlied) Федора фон Кеппена, сочиненной им в 1858 году:

Или, в переводе с немецкого языка на русский:

В 1805 г. Йорк фон Вартенбург был повышен в чине до полковника, а новым командиром егерей стал майор (впоследствии - полковник) фон Витцлебен.

Йорк фон Вартенбург передал своему преемнику образцовую войсковую часть, прекрасно зарекомендовавшую себя в войне 1806-1807 гг. с Наполеоном I Бонапартом - императором французов. На момент начала войны с Наполеоном полк был разделён и находился под началом четырех разных командиров, что не позволило использовать его на поле боя в качестве единой части.

Солдаты полка сражались не в "линейных" боевых порядках времен "короля-философа", все еще применявшихся в прусской армии, а в рассыпном строю, как это было принято у егерей. Однако это не спасло шесть рот и большую часть командного состава прусского полка пеших фельдъегерей от поражения в бою с частями французской армии под Любеком. 600 егерей были убиты, ранены или взяты в плен. Тем не менее, прусский король Фридрих Вильгельм III Гогенцоллерн оценил храбрость наших фельдъегерей в том бою лишь пожалованием ордена "За заслуги" ("Pour le Merite") майору фон Витцлебену.

В конце войны 1807 г. имелось ещё девять егерских рот, сформированных частично на временной основе, и один отдельный егерский отряд (деташемент). На момент приостановке военных действий из 1800 чинов полка в строю оставались 700 егерей и обер-егерей. Можно с уверенностью утверждать, что пеших фельдъегерей удалось приучить воинские части и каждого отдельно взятого солдата воевать, применяясь к обстоятельством, проявляя солдатскую смекалку и самостоятельность, преодолевая прежнюю привычку слепо следовать требованиям явно устаревшего устава. Эти опыт и навыки нашли широкое распространение в войсках, предвосхитив и облегчив проведение впоследствии реформы прусской армии.

Усилия Йорка фон Вартенбурга по обучению егерских частей и возможности их боевого применения были оценены королём по достоинству. 16 ноября 1808 г. Фридрих-Вильгельм III написал Йорку из Кёнигсберга:

«Похвальное единодушие, всегда свойственное корпусу фельдъегерей, и выдающаяся доблесть, проявленная им на последней войне, побудили Меня к решению засвидетельствовать  мое официальное благоволение и уважение корпусу, сформировав из числа его чинов гвардейский егерский батальон».

Одновременно король назначил Йорка инспектором всего егерского батальона.

В ходе последовавшей вслед за тем реорганизации прусской армии пеший фельдъегерский батальон был расформирован и превращен в базу для формирования трех новых батальонов:

1. Гвардейского егерского батальона, дислоцированного в мирное время в Берлине, в составе столичного гарнизона.

2. Восточно-прусского егерского батальона. Батальон сначала располагался в гарнизоне в Восточной Пруссии, впоследствии - в Миттенвальде, с 1810 г. - во Франкфурте-на-Одере, а с 1815 г. - в Кёнигсберге.

3. Силезского охранного батальона (егерского батальона №5), дислоцированного в Лигнице в составе городского гарнизона. Название "фельдъегерский" после 1807 г. сохранил лишь "Конный фельдъегерский корпус" (история которого выходит за рамки настоящей миниатюры, посвященной прусским пешим егерям).

В период Освободительных войн (1813-1815) против Наполеона к числу егерских батальонов прибавились Магдебургский, Саксонский и Рейнский охранные батальоны (Sсhutzbataillone). Из-за специфики своего боевого применения в рассыпном строю, егерские части в армии старой, дореформенной Пруссии не имели знамён. Не получили они знамен и после реорганизации, проведенной в 1808 г. И только после окончания Освободительных войн егерские батальоны, в знак  признания своих выдающихся боевых заслуг, удостоились собственных знамен. Кроме того, Восточно-прусскому егерскому батальону №1 было присвоено имя графа Йорка фон Вартенбурга. Это было необычным для тогдашней прусской армии знаком воздаяния особых заслуг офицера егерских войск, командовавшего данной воинской частью. Выходит, данную егерскую воинскую часть надо было как-то особо отметить за славный боевой путь, пройденный ею от первых егерей Великого курфюрста до Освободительных войн.

Прусские егеря неизменно проявляли свои высокие боевые качества во всех последующих войнах.

В заключение следует заметить, что в Австрии с 1758 г. также существовали егерские части (насчитывавшие в 1864 г. 32, а в 1910 - 26 фельдъегерских батальонов). Военно-полицейских задач австрийские фельдъегеря не решали.

В русской армии егеря (не по названию, но фактически) появились также в период Семилетней войны. Заметив в пользу, которую приносили егеря пруссакам, русский полководец генерал П. А. Румянцев в ходе операции по взятию прусской крепости Кольберг в 1761 г. сформировал из охотников особый батальон, который, хотя и не был назван егерским, но по характеру деятельности соответствовал этому названию. Батальон разделялся на пять рот по 100 человек в каждой (для большей устойчивости ему было придано два орудия).

Снаряжение егерей было самое облегчённое: вместо шпаг в портупеи были вложены штыки; тяжёлые гренадерские сумки были заменены лёгкими мушкетёрскими, палатки отобраны, галуны со шляп спороты, плащи оставлены лишь желающим. Каждый солдат был снабжён шнобзаком (мешком) для трёхдневного продовольствия. Для действий приказано избирать места "наиудобнейшия и авантажнейшия, в лесах, деревнях, на пасах"; "в амбускадах (засадах) тихо лежать и молчание хранить, имея всегда перед собой патрули пешие, впереди и по сторонам". Егеря служили также для поддержки действий лёгкой конницы.

Генерал-аншеф граф П. И. Панин, командовавший в 1763-1764 гг. русскими войсками, действовавшими против шведов в Финляндии, "где положение земли такого существа, что в случае военных операций совсем невозможно на ней преимуществами кавалерийско-лёгких войск пользоваться, но требует она необходимо лёгкой и способнейшей пехоты", сформировал команду егерей в 300 человек. Обучив их действию "в тамошней земле, состоящей из великих каменных гор, узких проходов и больших лесов", он просил воинскую комиссию, образованную Императрицей Екатериной II Великой для рассмотрения вопросов по благоустройству и реорганизации армии осмотреть его команду и, если представится польза в таком корпусе, то ввести его в состав русской армии. Комиссия нашла, что команда Панина обучена всем тем военным действиям, «с которыми таковой корпус может с особливою пользою в военное время отправлять службу как егерскую, так и всякую другую по званию лёгкой пехоты».

На основании этого доклада был сформирован егерский корпус из 1650 человек при полках Финляндской, Лифляндской, Эстляндской и Смоленской дивизий, как ближайших на случай войны с теми державами, "коих ситуация земель и их войска требуют против себя лёгкой пехоты". С этой целью в 25 мушкетёрских полках были учреждены егерские команды, назначением в них по пять человек от каждой гренадерской и мушкетёрской роты. В егеря выбирались люди "самаго лучшаго, проворнаго и здороваго состояния". Офицеров для егерей велено было назначать таких, которые отличаются особою расторопностью и "искусным военным примечанием различностей всяких военных ситуаций и полезных, по состоянию положений военных, на них построений".

Содержание рядовых егерей внутри империи производилось наравне с гренадерами; обмундирование отличалось большей простотой; вооружены они были лучшим оружием. Для боевых действий егеря строились не в три, а в две шеренги, попарно, саженях в двух пара от пары; все построения делались беглым шагом; рассыпались в одну шеренгу, «содержа в подкрепление рассыпанным некоторое число отставших в сомкнутом фронте».

В 1767 г. число егерей было доведено до 3500 человек, а в 1769 г. егерские команды были введены во всех пехотных полках русской армии.

Польза егерей обнаружилась в войне с польскими конфедератами и в Первую турецкую войну, когда они придавались подвижным колоннам, а также на Кавказе в экспедициях против горцев. Румянцев назначал их всегда в авангард наряду с лёгкой кавалерией, а в боевых порядках ставил рядом с артиллерией. А.В. Суворов последовал его примеру. Так, благодаря егерям, в русской армии также зародился новый тип боевого порядка.

Здесь конец и Господу нашему слава!