Орлов (Орлов 1-й) Михаил Федорович (25.3. 1788, Москва -19.3.1842, Москва).

генерал-майор (1814).

Внебрачный сын графа Федора Григорьевича Орлова (8.2.1741-17.5.1796), мать — полковница Татьяна Федоровна Ярославова, узаконен вместе с другими братьями после смерти отца в дворянских и фамильных правах (без графского титула) указом императрицы Екатерины II от 27.4.1796.

За ним имение Милятино Масальского у. Калужской губернии, в котором 1300 душ и хрустальный завод.

Воспитывался в Петербурге в пансионе аббата Д.Ш. Николя.

В службу записан юнкером в Коллегию иностранных дел — 27.8.1801, в службу вступил эстандарт-юнкером в Лейб-Гвардии Кавалергардский полк — 15.7.1805, участник войн 1805-1807 (отличился под Аустерлиц , Гейльсбергом и Фридландом), за отличие при Аустерлице произведен в корнеты — 9.1.1806, поручик — 27.4.1808, адъютант кн. П. М. Волконского — 1.7.1810,

В июне 1812 сопровождал А. Д. Балашева в Вильно к императору Наполеону. Об итогах этой поездки сообщил в специальном «Бюллетене особых известий», участник Отечественной войны 1812 (Бородино, Верея, Красное, Малоярославец, Березина), штабс-ротмистр с назначением флигель-адъютантом — 2.7.1812.

После сражения у Валутиной Горы послан парламентером, чтобы узнать о судьбе попавшего в плен ген. П. А. Тучкова.

В дальнейшем находился в отряде генерал-майора И.С. Дорохова, за отличие при взятии Вереи награжден орденом Георгия 4 ст. — 16.11. 1812, за отличие при Малоярославце, Вязьме, Красном отмечен ротмистром — 2.12.1812.

По заданию М. И. Кутузова написал на французском языке в иронических тонах опровержение на 29-й бюллетень Великой армии.

Участвовал в заграничных походах 1813-14 гг.

В кампанию 1813 г. действовал в составе летучего отряда (Дрезден, Мерзебург — награжден орденом Анны 2 ст., Лейпциг, Париж), за отличие при Калише отмечен полковником — 25.3.1813.

В дальнейшем в составе отряда генерала И. А. Тильмана осаждал Мерзенбург, участвовал в Лейпцигском сражении.

В кампанию 1814 в отряде генерала В. В. Орлова-Денисова сражался при Шампобере, Труа, Арси-сюр-Об. Подписал 18.3.1814 с французским командованием акт о капитуляции Парижа, генерал-майор — 2.4.1814 и определен состоять по кавалерии, в 1814 выполнял дипломатическое поручения Александра I по урегулированию конфликта между Норвегией и Швецией.

Участник 2-го похода во Францию (1815).

Начальник штаба 7 пехотного корпуса — 1815 (в 1815-1817 во Франции), переведен на ту же должность в 4 пехотный корпус в Киев (командир H. Н. Раевский) — 13.6.1817, начальник 16 пехотной дивизии, стоявшей в Кишиневе — 3.6.1820, сблизился здесь с А. С. Пушкиным, с которым познакомился еще в 1817, и с П. И. Пестелем (см.), в связи с делом декабриста В. Ф. Раевского (см.) оставлен от командования дивизией и назначен состоять при армии — 18.4.1823.

В 1817 был членом «Арзамаса» (прозвище «Рейн»).

Один из основателей (совместно с графом М. А. Дмитриевым-Мамоновым) тайной преддекабристской организации «Орден русских рыцарей», был близок с членами Союза спасения, член Союза благоденствия (1818, член Коренного совета, участник Московского съезда 1821), руководитель Кишиневской управы тайного общества:

В то самое время, в 1817 году, когда задумал он учредить тайное общество для сопротивления лихоимству и другим беспорядкам и составлял Устав оного, Александр Муравьев объявил ему, что подобное общество уже существует. После сего он оставил свое намерение и вступил в Союз благоденствия, но никакого участия в действиях оного не брал и способствовал к принятию только одного члена. В 1821 году на совещании общества в Москве объявил, что более членом не хочет быть. В 1823 году убеждали его снова присоединиться к обществу, но он отказался, а потому и не знал тайн их. В начале 1825 года Бестужев-Рюмин сказал ему, что он открыл сношения с поляками. Орлов с негодованием принял сие известие. В октябре того же года Никита Муравьев говорил ему о намерении Якубовича покуситься на жизнь покойного государя. 17-го декабря было показано ему письмо Пущина к Семенову от 12-го числа, содержавшее только уведомление о намерении воспользоваться предстоящим случаем, которое, прочитав, сжег. По показанию Якушкина, 19 или 20-го того же декабря Муханов, заехав к Орлову, говорил, что взятых под арест ничто не спасет, кроме смерти государя, и что он знает человека, готового убить его величество; но Орлов отвечал противу сего, что Муханов точно был в большом отчаянии и говорил, что все взятые погибнут, но прибавил ли что другое, не помнит. Кроме того, по военно-судному делу о майоре Раевском Аудито- риатский департамент нашел Орлова виновным в том, что он, поручив Раевскому юнкерскую школу, оставлял без внимания действия его относительно внушения юнкерам вредных правил и в том, что он приказами по дивизии, объявляя нижним чинам покровительство свое противу частных начальников, велел читать их в ротах, из чего произошли все неустройства в 16-й дивизии и буйственный поступок нижних чинов Камчатского пехотного полка, коим Орлов объявил прощение, не имея на сие никакого права. Содержался в крепости с 28-го декабря 1825-го года.

Показания М.Ф. Орлова от 4 января 1826 г. Показание написано рукой М.Ф. Орлова и хранится в его следственном деле. Государственный архив Российской Федерации, Ф. 48. Оп. 1. Д. 83. Л. 19 об.–20.
	«9. В 1820 году назначен я был начальником 16-й пехотной дивизии. Проезжая через Тульчин, Фон Визен, Пестель и Юшневский, которого я тут в первый раз увидел, настоятельно просил меня, чтоб я взошел в общество, и, наконец, видя мое упорство, сказали, что зная все их тайны и имена многих, невеликодушно мне не разделять их опасности. Я поддался на сию причину и подписал обязательство. Так я взошел в сей Союз благоденствия в июле или августе месяце 1820 года. Тут я прочитал также и устав, который обещан был мне в копии, но никогда не прислан. Я особого поручения, ни занятия никакого не получил. 10. Приехавши в Кишинев, я нашел там Охотникова, и вскоре потом явился ко мне майор Раевский (тогда еще капитан), который дал мне знать, что он также член общества. Сии два офицера были мне очень полезны, чтоб открывать злоупотребления по дивизии, а особливо во всем то, что касается до благосостояния солдат. Я нашел еще полковника Непенина, также члена общества, посвященного Пестелем, и который тому ни душой, ни телом не виноват. Других членов общества в дивизии не было ни одного, кроме сих рех, и во все время моего командования не прибавилось. 11. В конце 1820 года я поехал в отпуск сперва в Киев, а потом в Москву. Там я нашел собрание некоторых членов, а именно: Фон Визенов, обоих: Михаила и Ивана, Охотникова, Граббе, Бурцова и Тургенева. В Москву я прибыл в начале 1821 года. Кажется мне, что проездом через»
	«местечко Каменку, я познакомил Охотникова с Васильем Давыдовым, который тогда же и был принят в общество. Это один член, коего я уговорил и к принятию коего способствовал. Из сего видно, что отъезжая из Кишинева, я еще не имел твердого намерения оставить общество. Оно родилось во мне после и было непоколебимо. 12. Собранные в Москве члены должны были заняться преобразованием общества, ибо все чувствовали, что в нем нет никакой связи. Они пригласили и меня быть их сотрудником. Мы имели только два заседания. В первом ничего определительного не положили, а во втором я совершенно от всего отказался и объявил, что более членом быть не хочу. На другой день они съехались ко мне меня уговаривать, но все было тщетно, и мы расстались очень сухо. С тех пор я не видел многих из них и с ними нигде не встречался, а именно: Тургенева, Ивана Фон Визена и Граббе. 13. Вскоре потом я отправился в Киев, куда приехал и Бурцов. Он мне объявил, что общество разрушилось после моего отъезда и поставило последним своим действием уничтожить все акты и бумаги, кои, впрочем, ни в чем другом не состояли, как в копиях устава и в расписках, данных членами при их принятии. Была также какая-то скудная касса, не знаю, в чьем ведении и что из нее сделалось. После Бурцова приехал и Охотников, который то же самое мне подтвердил. Охотников был со мной совершенно откровенен, и словам его я мог верить.»

Приказ об аресте — 18.12.1825 с отстранением от командования дивизией и назначения состоять по армии, арестован в Москве — 21.12, доставлен в Петербург 28.12 и 29.12 заключен в Петропавловскую крепость («посадить в Алексеевский равелин, выведя Горского или кого другого и содержа хорошо. 29 декабря 1825»; «прошу, Александр Яковлевич, позволить Орлову Михайле видеться у вас с Алексеем Орловым. 29 декабря 1825»; «генерал-майору Орлову дать видеться с братом Алексеем и перевести на офицерскую квартиру, дав свободу выходить, прохаживаться и писать, что хочет, но не выходя из крепости. 30 декабря 1825»; «генерал-адъютанту Бенкендорфу поручено мною снять допрос с г. Орлова, допустить сделать наедине. 31 декабря 1825») сначала в № 12 Алексеевского равелина, а после свидания 29.12 с братом А. Ф. Орловым переведен 30.12 в плац-адъютантскую квартиру у Петровских ворот.

Благодаря заступничеству брата, А. Ф. Орлова, не понес тяжелого наказания.

Высочайше Повелено (15.6.1826), продержав еще месяц под арестом, отставить от службы и впредь никуда не определять, по окончании срока отправить в деревню, где и жить безвыездно, а местному начальству иметь за ним бдительный тайный надзор. Об оном к исполнению сообщено г[осподину] управляющему Министерством внутренних дел.

Отправлен из Петропавловской крепости с фельдъегерем Белоусовым в место постоянного жительства с. Милятино Масальского у. Калужской губернии — 16.6.1826, брат выхлопотал ему разрешение жить в Москве — 12.5.1831, в июне 1841 разрешено проездом в Ревель быть в Петербурге.

† в Москве, похоронен вместе с женой в Новодевичьем монастыре.

Бумаги Орлова были опечатаны немедленно после его смерти московским обер-полицмейстером Цынским, а затем по выделении бумаг, касающихся дел семейных и денежных, остальные были доставлены гр. А. X. Бенкендорфу, который после их разбора представил 4.5.1842 всеподданнейший доклад, а затем большая часть бумаг возвращена семейству, а служебную переписку, «как не заключающую в себе для наследников покойного ни существенной пользы, ни особенной занимательности» велено уничтожить.

Автор ряда публицистических политэкономических и исторических сочинений.

Жена (с 15.5.1821 в Киеве) — Екатерина Николаевна Раевская (10.4.1797-22.1.1885), дочь героя Отечественной войны 1812 генерала H. Н. Раевского, сестра жены декабриста С. Г. Волконского (см.).

Дети: Николай (20.3.1821-17.6.1886) и Анна (20.6. 1826-30.12.1887), замужем за кн. В. В. Яшвилем.

Братья: Алексей (1787-1862), впоследствии шеф жандармов, председатель Государственного совета; Григорий (1790-1853), генерал-майор; Федор (1792-1835); сестра — Анна.

Награды: российские ордена Св. Георгия 4-го кл., Св. Владимира 3-й ст., Св. Анны 2-й ст. с алмазами; австрийский орден Леопольда 2-й ст., прусский орден «За заслуги», датский орден Данеброга 1-го кл.; золотая шпага «За храбрость».