Адамова голова

RLD

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.

Скажем пару слов об эмблеме «Адамовой головы» (известной в просторечии как «мертвая голова» или «череп и кости») - одном из древнейших символов в истории человечества, носящего, тем не менее, в глазах многих наших соотечественников и современников, дезориентированных злонамеренной пропагандой или же попросту страдающих от недостатка элементарных знаний, достаточно одиозный и зловещий характер.

История символа «Адамовой головы», то есть «черепа и костей», уходит в глубь времен, восходя к самому началу истории человечества.

Череп и кости, как наиболее стойко противостоящая тлению, то есть разложению, и в наименьшей степени поддающаяся разрушению органическая ткань, в большинстве древних культур издавна символизировали способность к телесному возрождению, жизненную энергию и силу духа, отнюдь не являясь, вопреки широко распространенному заблуждению, символом устрашения, разрушения и смерти. Этот мрачный смысл вкладывался в него только анархистами и большевиками в период Октябрьского переворота, последующего периода «красного террора» и гражданской войны 1917-1922(3?) годов в России.

Не случайно большевицкий литератор Артём Весёлый (в период сталинской «большой чистки» сам попавший под Красное колесо, которое так усердно помогал крутить в кровавые годы российской Смуты!) описывая революционный разгул в своём романе-хронике «Россия, кровью умытая», писал: «В станицу отряд входил под черным знаменем, на котором светлыми шелками были вытканы скрещенные кости, череп, восходящее – похожее на петушиный гребешок – солнце и большими глазастыми буквами грозные слова: СПАСЕНЬЯ НЕТ. КАПИТАЛ ДОЛЖЕН ПОГИБНУТЬ».

Символ «Адамовой головы» пользовался широчайшим распространением как раз в России со времен крещения древней Руси Святым Равноапостольным князем Владимиром, если не раньше. В этом проще простого убедиться, зайдя в любой христианский храм, где, рассмотрев повнимательнее изображения на Распятии, мы почти всегда увидим в основании Голгофского креста этот самый «зловещий» символ – череп и кости. Дело в том, что, по христианскому Священному преданию, место для распятия Спасителя было промыслом Божьим выбрано как раз там, где покоились бренные останки, то есть череп и кости, прародителя рода человеческого – Адама. Поэтому Голгофа (в переводе с арамейского языка – «Лысый череп») именуется еще и Краниевским (в переводе с греческого буквально «черепным»), или Лобным, местом.

По легенде, кровь и вода, истекшие из ребра распятого Христа – «нового Адама» – прободённого копьем римского сотника Гая Кассия Лонгина, с целью убедиться в смерти осуждённого на крестную муку, пролившись на кости «ветхого Адама», чудесным образом омыли его от грехов, что явилось символическим прообразом последовавшего вслед за тем в течение трёх дней – с пятницы до воскресенья – сошествия Христа во ад, с целью вывести оттуда в рай ветхозаветных праведников, начиная с Праотца Адама.

Поэтому символ «Адамовой головы», вошел в христианскую и, в том числе, православную религиозную символику как знак жертвенной смерти во имя грядущего спасения через воскресение к вечной жизни. Вот почему «Адамова голова» украшает не только распятия в христианских храмах – своеобразные «модели Голгофы» - но и нательные кресты, и облачения схимников – монахов, принявших сугубый постриг, как бы «заживо легших в гроб», дабы возродиться из него к жизни вечной.

Когда объединённые дружины Святого Благоверного Великого князя Московского Дмитрия Ивановича, за свою великую победу в 1380 году прозванного Донским, вышли под черным знаменем с золотым ликом Всемилостивого Спаса на бой с Ордой на Куликово поле, начало сражению положил поединок ордынского богатыря Челубея с иноком Свято-Троицкого монастыря Александром (Пересветом), на которого сам Святой Преподобный Сергий Радонежский надел перед походом схиму... разумеется, украшенную, как и полагалось, образом Голгофского креста с «мертвой головой» - черепом и костями! Инок Александр-Пересвет погиб, но поразил и нехристя, упав на него сверху, чем засвидетельствовал свою победу и вселил веру в победу в сердца всех русских ратников.

Так всецело оправдался символический смысл эмблемы «черепа и костей», вкладываемый в неё христианами, причем не только русскими и не только православными: «Смертью смерть поправ»!.

На протяжении человеческой истории эмблема «Адамовой (мертвой) головы» использовалась в британских, французских, финских, болгарских, венгерских, австрийских, итальянских и польских войсках, преимущественно в кавалерии, авиации, огнемётных, штурмовых и танковых частях, в частях особого назначения армии США и т.д. В германских государствах Пруссии и Брауншвейге издавна существовали кавалерийские и пехотные части с эмблемами в виде черепа и костей на головных уборах. С середины XVIII века символика смерти стала особенно популярной в армиях стран Западной Европы.

Романтическая мода того времени диктует армии необходимость добавлять к привычной символике и военным атрибутам еще и череп над скрещёнными костями в сочетании с чёрным, красным и белым цветами отделки мундиров.

Тем самым, кстати, была заложена основа позднейших русских и германских «частей смерти» и «ударных частей» - например, корниловцев (имевших чёрно-красные фуражки с серебряным черепом и костями, чёрные мундиры с белыми кантами, чёрно-красные погоны с серебряной «Адамовой головой» и белыми выпушками, нашивку с черепом и костями на плече, серебряные кольца с черепом, чёрно-красное знамя с белой «Адамовой головой» и т.д.).

Первыми подобную «зловещую» (по мнению многих) форму при короле-философе Фридрихе II Великом из дома Гогенцоллернов в середине XVIII века надели прусские «гусары смерти» («Todeshusaren»). Хотя насчёт эпитета «зловещий» применительно к чёрной форме, как раз нам, русским людям (или, по крайней мере, тем из нас, кто еще не утратил историческую память!), есть что возразить! Чёрный – цвет литургического облачения православных священнослужителей на Пасху Страстей Христовых. В лютую стужу в феврале 1918 года на Дону путь красным бандформированиям под Новочеркасском преградили подростки-кадеты, многие – всего двенадцати лет от роду, ростом ниже своих трехлинейных винтовок, коротко стриженые, в чёрных мундирчиках – и погибли, но не сдались красному зверю! Интересно, кому из честных русских патриотов покажется зловещим чёрный цвет мундиров этих юных мучеников, отстоявших в неравной борьбе честь Великой России!?

Что же касается прусских «гусар смерти», то их форма состояла из чёрных чикчир, доломана и ментика и чёрной же шапки-мирлитона (Fluegelmuetze) с серебряными черепом и костями, символизировавшими мистическое единство войны и смерти на поле битвы. По прошествии недолгого времени в Пруссии же появился 2-й полк «гусар смерти», символикой которых стала не просто «мёртвая голова», а сама Смерть в образе лежащего скелета с песочными часами и косой. Столь изощрённая «символика смерти» явилась тогда в европейских армиях впервые.

Примерно в то же время символика «смерти-бессмертия» появилась в британской армии, а именно – в 17-м уланском полку, в память о генерале Вольфе, убитом в войне с французами в Квебеке в 1759 году. В 1855 году, после самоубийственной атаки британской легкоконной бригады в Крыму под Балаклавой, истреблённой огнём русской пехоты и артиллерии (и потому именуемой в британских военных анналах «атакой в долине Смерти»), эмблема «мертвой головы» получила дополнительное звучание. Череп и кости были наложены на скрещенные уланские пики, опирающиеся на ленту с надписью «OR GLORY» - то есть «(СМЕРТЬ) ИЛИ СЛАВА» (через некоторое время пики были с эмблемы удалены, но «Адамова голова» остались). После слияния 17-го полка с 21-м уланским в 1922 году эмблема сохранилась прежней. В 1993 году 17-й/21-й уланский полк был слит с 16-м/5-м Собственным Ее Величества Королевы уланским полком в Королевский Ее Величества Королевы уланский полк. Символика «смерти-бессмертия» сохранилась в полку по сей день.

В период Сербо-турецкой войны 1876 года русско-черногорский «Легион смерти» под командованием поручика Кириллова сражался под чёрным знаменем с белой «Адамовой головой» (с тех пор это «знамя смерти» использовали сербские партизаны-четники, в том числе в годы Второй мировой войны и междоусобных войн, ведшихся на территории бывшей СФРЮ в конце 90-х годов ХХ века).

Боровшийся против французских захватчиков вплоть до битвы при Ватерлоо в 1815 года «Чёрный легион» герцога Брауншвейгского имел в качестве эмблемы опять-таки «Адамову голову».

«Адамова голова» была эмблемой «гусар смерти» (houssards de la mort) французских эмигрантов-роялистов, боровшихся против революционного режима, в том числе в рядах российских войск, что, несомненно, повлияло, например, и на символику русского 5-го гусарского Александрийского полка («чёрных» или «бессмертных» гусар, как их называли, о которых еще пойдет речь далее). Впервые же символика «смерти-бессмертия» впервые была засвидетельствована в Русской Императорской Армии во время Отечественной войны 1812 года в одном из конных полков Петербургского ополчения, называвшемся «Смертоносным» или «Бессмертным» полком. На головных уборах чинов этой волонтерской военной части крепился серебряный череп над скрещенными костями. И опять-таки, как следует из самого названия полка, необходимо рассматривать эту символику (во всяком случае, применительно к русским войскам) не столько как символику смерти, сколько как символику бессмертия.

В ходе Освободительных заграничных походов 1813-1814 годов русским воинам приходилось сражаться против разноплеменных войск Наполеона I бок о бок с пруссаками. Именно тогда один из лучших регулярных полков русской кавалерии – упомянутый выше Александрийский гусарский – начал использовать, хотя поначалу и неофициально, символику «смерти-бессмертия».

Известен эпизод, когда прусский фельдмаршал Гебгард Леберехт фон Блюхер, перепутав в пороховом дыму сражения из-за сходства формы русских «чёрных» гусар-александрийцев с прусскими «чёрными» лейб-гусарами подъехал к «александрийцам» и приветствовал их, как «гусар смерти». На это командир «александрийцев» князь В. Г. Мадатов ответил Блюхеру, что они – не «гусары смерти», а «бессмертные гусары». С тех пор «черепа и кости» использовались «александрийцами» везде, где только было возможно – вплоть до посуды в Офицерском собрании и фонарей в виде черепов на нем же. Впрочем, официально герб на головных уборах в виде черепа и костей был официально установлен для «александрийцев» Государем Императором Николаем II лишь в начале ХХ века. С тех пор череп и кости украшали меховые шапки и нагрудные полковые знаки «александрийцев» на «законных» основаниях..

1-й эскадрон Ея Величества 5-го гусарского Александрийского полка имел значок «весь чёрный с серебряной Адамовой головой (полковой эмблемой), с рамкой из серебряного гусарского галуна; 2-й эскадрон – значок «весь чёрный, с серебряной Адамовой головой».

«Адамова голова» украшала также тульи фуражек чинов 4-го гусарского Мариупольского полка и черный значок 17-го Донского («Баклановского») казачьего полка Русской Императорской Армии. Характерно, что на этом вышитом руками православных монахинь знамени генерала Я. П. Бакланова, героя покорения Кавказа, череп и кости были обрамлены девизом, представляющим собой не что иное, как заключительные слова христианского Символа Веры: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь».

Именно такой смысл вкладывало в эмблему «мертвой головы» православное христолюбивое российское воинство, так что правомерность использования «черепа и костей» в русской военной символике никого из тогдашних ревнителей Православия не смущало – в отличие от иных нынешних (в огромном большинстве своем при советской власти в Божью Церковь не ходивших, лба не крестивших, да, может, и в Бога-то не веровавших!), всюду склонных усматривать происки вездесущих «детей вдовы», а, попросту говоря - масонов, якобы всегда и везде только и думавших, как бы навредить России. Несомненно, мёртвая голова встречается (как, впрочем, все мыслимые и немыслимые символы самых разных религий) и в масонской символике тоже. Правда, у масонов она чаще символизирует голову мифического архитектора Соломонова храма – Адонирама (Хирама Авия, Хирама Абиффа или Гирама Апифа) и «слово мастера» вольных каменщиков «мак бенак» (якобы означающее – на неизвестном языке! - «плоть отделилась от костей»).

Однако сегодня вряд ли стоит «стричь всех масонов под одну гребенку» и мазать всех их только черной краской. Само по себе франкмасонство («вольное каменщичество») представляет собой настолько сложное идейное течение, возникшее, может быть, и не в библейские (как то утверждают многие масонские идеологи), но, во всяком случае, в достаточно «допотопные» времена из смеси языческого (псевдо)христианского гностицизма, иудаизма, оккультизма, а частично и атеизма, что к нему просто невозможно подходить с единой меркой во все эпохи и во всех странах мира.

Во всяком случае, в XVII-XVIII веках франкмасонство скрывало свою подлинную цель – «демократизацию» всего мира, а по сути дела – уничтожение, под разными благо-видными предлогами, традиционной христианской монархической государственности руками самих же христиан (впервые эта цель была вполне достигнута в ходе разразившейся в 1789 году Французской революции). Выступая (пусть больше на словах, чем на деле) за «улучшение нравов непросвещенного человечества», масонство часто привлекало в свои «ордены» (ложи) склонных к мистицизму видных представителей военной, политической, культурной, научной, музыкальной и философской элиты – не посвящая их при этом в тайны высших «градусов» (иначе: «степеней») масонской организации.

Можно по-разному относиться к масонству разных стран, народов и эпох, но фактом является то, что многие «масонские» (а точнее, воспринятые и «творчески переработанные» масонством) идеи, традиции и символы настолько прочно легли в основание современной европейской, и не только европейской, но и общемировой культуры и цивилизации, что стали ее неотъемлемой частью. Хотим мы того или не хотим, но если попытаться мысленно «вынуть» из ее фундамента все те элементы, которые являются или кажутся кому-то «масонскими» или «заимствованными у масонов», то неминуемо рухнет все европейское здание.

А ведь Россия – не остров в океане, а часть Европы (прежде всего!), и уж потом только - Азии. Такой она стала, по крайней мере, со времен превращения ее в Российскую Империю при Петре Великом (хотя уже Царь Иван Васильевич Грозный, по свидетельству английского посла Джерома Горсея, считал себя отнюдь не «азиатом», а «немцем»).

Отнюдь не случайным, в свете вышеизложенного, представляется внешнее сходство знака высшего ордена Российской Империи - ордена Святого Андрея Первозванного – со знаком одноименного масонского ордена, сходство Государственного герба России – унаследованного от византийских Палеологов «двоеглавого орла» - с двуглавым орлом степени «рыцарь Кадош» так называемого «шотландского масонства», и многое другое. Масонами были отнюдь не одни декабристы, а почти что все российские государственные деятели и полководцы, включая генералиссимуса А. В. Суворова, фельдмаршала М. И. Голенищева-Кутузова и многих других. Естественно, многие символы, привычные им по общению в ложах, в том числе и «Адамова голова», естественно и гармонично переходили в русскую воинскую символику. Другое дело, что разными людьми в одни и те же символы нередко вкладывался совершенно различный смысл.

В период разразившейся 1 августа 1914 года Великой, или Второй Отечественной войны особой популярностью эмблема «мертвой головы» пользовалась в молодой, но уже прославившей себя многочисленными подвигами русской военной авиации. Было принято решение установить, в качестве дополнительной награды, или знака отличия, для лётчиков, сбивавших вражеские аэропланы, георгиевскую планку, на которой черепами со скрещенными костями отмечать число уничтоженных самолетов: золотыми черепами – десятки, серебряными черепами – единицы. Многие из подобных проектов воплотились в жизнь, сохранились подобные знаки, равно как и другие, в форме «мёртвой головы», наложенной на пропеллер самолета.

«Адамова голова» украшала знамя прославившегося в годы Великой войны конно-партизанского отряда атамана Пунина, в чьих рядах наводили страх на германцев и австрийцев многие будущие герои Белого движения. Отряд Пунина был одним из наиболее известных русских партизанских формирований Великой войны. Кстати говоря, именно с отряда атамана Пунина ведут свою историю современные российские подразделения специального назначения. «Адамоголовый» партизанский отряд был сформирован штабом Северного фронта по предложению поручика 8-го Финляндского стрелкового полка Л. Н. Пунина, ставшего командиром (атаманом) этого отряда. Официальной датой формирования считается 26 ноября 1915 года — День Георгиевских кавалеров. Дата была выбрана отнюдь не случайно. Большинство офицеров и нижних чинов отряда Пунина (включая и его самого) были Георгиевскими кавалерами. Отряд Пунина был многонациональным и многоязычным. Кроме великороссов, белорусов, малороссов и бурятов, в его состав входило 37 латышей. 42 чина отряда владели польским,15 - немецким, 9 - литовским языком. В отряд входило 10 офицеров, в том числе — сотник барон Р. Ф. фон Унгерн-Штернберг, командовавший 3-м эскадроном (ноябрь 1915 — август 1916), ротмистр С. Н. Булак-Балахович и его брат поручик Ю. Н. Булак-Балахович, корнет Г. Домбровский. Кроме того, в состав партизанского отряда Пунина входили 17 урядников и унтер-офицеров, 296 казаков и рядовых. Среди специалистов были: семь подрывников, восемь телефонистов, четыре телеграфиста, шесть кузнецов, три ветеринара, пять фельдшеров и три врача. Конно-горное орудие обслуживали 20 человек. Сестрой милосердия в отряде Л. Н. Пунина служила его сестра Зинаида, вышедшая в 1917 году за своего сослуживца Ю. Н. Булака-Балаховича. На момент сформирования часть под командованием Пунина официально именовалась «Отрядом Особой важности штаба Северного фронта».

Именно в память своей службы под «адамоголовым» знаменем отряда Пунина С.Н. Булак-Балахович ввел для чинов сформированного им из остатков «Отряда Особой важности имени Атамана Пунина» Лужицкого конно-партизанского полка кокарды, нагрудные знаки,а впоследствии - награды с «мертвой головой».

Впоследствии, в 1918 году, уже в составе национальной эстонской армии, был сформирован партизанский отряд Куперьянова, эмблемой которого также была «Адамова голова».

После Февральского переворота 1917 года самоубийственная политика Временного правительства (отмена смертной казни за воинские преступления, отдания чести, чинопочитания, назначение на фронт комиссаров и прочие благоглупости) привела к тому, что русская армия, дотоле спаянная железной дисциплиной и верностью Государю Императору, стала «расползаться по всем швам». В безуспешных попытках избежать военной катастрофы Временным правительством начали создаваться «ударные части», «части смерти», «революционные батальоны» и даже «отряды добровольцев из увечных воинов» (для награждения которых летом 1917 года даже был учрежден особый знак в виде «Адамовой головы» на чёрно-красной ленте!), призванные своим примером воодушевить остальные, менее стойкие войска, усердно разлагавшиеся (на немецкие денежки) красными агитаторами, и тем самым удержать фронт от распада.

Наибольшей известности среди них достигли, пожалуй, «Корниловский (первоначально - Славянский) ударный отряд» (выросший, в ходе Гражданской войны, до размеров целой ударной дивизии и послуживший костяком белой Добровольческой Армии – позднее «Вооруженных Сил Юга России») и «Женская боевая команда (позднее – батальон) смерти» М. Л. Бочкарёвой (прозванной «русской Жа;нной д’Арк»), защищавшая от большевиков Зимний дворец в октябре 1917 года. Но было сформировано и немало других аналогичных частей, не менее самоотверженно дравшихся за честь и славу исторической России на полях гражданской войны.

В их символике – на погонах, фуражках, папахах, жетонах и нарукавных щитках, наградах, знаменах, перстнях и нагрудных знаках корниловцев, анненковцев, дроздовцев, бойцов Сибирской полковника Пепеляева штурмовой бригады и Западной Добровольческой Армии генерала князя Авалова (Бермондта), отрядов ставшего атаманом бывшего пунинца С. Н. Булак-Балаховича, донских казаков-гундоровцев, 1-го Ревельского Русского офицерского партизанского отряда в составе Северного корпуса (впоследствии - Северо-Западной Армии) генерала Юденича (см. иллюстрацию в заголовке настоящей миниатюры), Железной бригады Чехословацкого Корпуса, ударников генерала Радолы Гайды и полковника Пепеляева штурмовой бригады Сибирской имени, а также многих других непременно присутствовала «мертвая голова» - как символ смерти и воскресения, причем та же самая идея нередко выражалась и чёрно-белой цветовой «схимнической» гаммой военной формы белогвардейских частей.

Как бы подчёркивая этот свой «крестоносно-монашеский» характер, русские белые воины нередко использовали в своей символике белый православный или мальтийский «кавалерский» («рыцарский») крест, а марковцы даже носили на поясе чёрные чётки-«лестовки» – нисколько не опасаясь соседства христианской символики с «черепом и костями»). И православные иереи служили молебны и благословляли их на правый бой, совершенно не смущаясь присутствием «зловещего символа».

А вот советские большевики в период Гражданской войны в России вкладывали в символ «черепа и костей» действительно убийственно-зловещий смысл.

Любопытно, что боснийский гимназист-масон Гаврила Принцип, чей провокационный выстрел в австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда фон Габсбурга д'Эсте 1 августа 1914 года в боснийском Сараево вызвал четырёхлетнюю мировую кровавую бойню и привел к крушению четырёх крупнейших империй – и, прежде всего – Российской – был членом террористической организации «Чёрная рука», эмблемой которой также служила «Адамова голова».

После выстрелов в Ульянова-Ленина осенью 1918 года (до сих пор неизвестно кем произведенных) большевицкая ЧК развязала невиданный по жестокости «красный террор» против всех патриотов России и просто честных русских людей...под знаком...все той же «Адамовой головы» (сохранилась фотография демонстрации петроградских чекистов под лозунгом: «Смерть буржуазии и ее прихвостням, да здравствует красный террор!»).

Пьяная разнузданная матросня, по выражению большевицкого барда Маяковского, «прикладами гнавшая седых адмиралов» в море «с моста в Гельсингфорсе», творила свои злодеяния под стягом с черепом и костями со сходной надписью «Смерть буржуям».

На знамени «анархо-коммунистов» большевицкого союзника «батьки» Махно, сорвавшего освободительный деникинский «поход на Москву», красовались также «Адамова голова» и надпись: «Смерть всiм, хто на пиришкодi добутья вiльностi трудовому люду».

Характерно, что белые сочетали в своей символике «череп и кости» с выражением готовности умереть, если надо, самим ради спасения родины (на украшенном «Адамовой головой» знамени «Царскосельского батальона смерти» так и было написано: «Лучше смерть, чем гибель Родины»), а нередко - также с восьмиконечный Православным Крестом и с ликом Христа Спасителя - как, например, на знамени «женского батальона смерти» М. Л. Бочкаревой (в посвященном ему художественном фильме «Батальон» на бело-черном знамени «ударниц» Бочкаревой почему-то отсутствуют украшавшие его полотнище в действительности по краям четыре черные «Адамовы головы»).

В то же время на большевицких знаменах «Адамова голова» всегда присутствовала в сочетании отнюдь не с заявлением о готовности красных умереть самим (ну, если не за Родину, то хотя бы за пресловутую «мировую революцию»), а с непременными призывами убить кого-то другого («мировую буржуазию», «врагов трудового народа», «контрреволюционеров», «прихвостней старого режима», неважно кого – лишь бы кого-то убить...).

Здесь конец и Господу нашему слава!

ПРИМЕЧАНИЕ

1-й Ревельский русский офицерский партизанский отряд формировался с 22.12.1918, после подписания договора между представителем эстонского правительства и подполковником Русской армии, Георгиевским кавалером Карлом Генриховичем Бадендиком. Подчинялся генерал-майору Русской армии Вильгельму Александровичу фон Геннингсу, с 3.01.1919 переподчинен Северному корпусу. На 14.01.1919 числилось 20 офицеров и 130 штыков. Ко времени отправки на фронт состоял из двух стрелковых рот, пулеметной команды, офицерского взвода, саперного взвода, эскадрона и артиллерийского взвода (две 57-мм пушки). В марте 1919 на базе отряда создан 1-й Ревельский сводный стрелковый полк.

22.12.1928 в таллиннском Русском клубе состоялся товарищеский ужин 1-го Ревельского русского партизанского отряда. Устройством мероприятия занимался основатель и первый командир отряда полковник К.Г. Бадендик. На ужине присутствовало около 15 человек сослуживцев по отряду и гостей.