Гагарин, Гавриил Петрович, князь, действительный тайный советник, сенатор, президент коммерц-коллегии, сын князя Петра Ивановича Гагарина и жены его Анны Михайловны, рожденной Леонтьевой, родился 9 января 1745 г.

По матери он состоял в родстве с князьями Куракиными и Нарышкиными и был двоюродным племянником гр. Никиты п Петра Ивановичей Паниных. В юности пользовался расположением Императрицы Елизаветы Петровны.

Осенью 1771 г. князь Александр Борисович Куракин и гр. Николай Петрович Шереметев предприняли заграничное путешествие в сопровождении Сальдерна, гувернера князя Куракина; к ним должен был присоединиться и князь Гагарин под фамилией Пензина.

Предупреждая об этом письменно князя Александра Борисовича Куракина, брат его гувернера, русский посланник в Польше Сальдерн, любивший кн. Гагарина и принимавший близко к сердцу его образование, называет князя своим другом и другом цесаревича Павла Петровича.

«Это молодой человек, — пишет он, — который обещает много; я знаю, что у него есть честь и чувство. Он совершит с вами путешествие в Англию и во Францию. Оказывайте ему всевозможные внимание и учтивость; он заслуживает их».

Граф Никита Иванович Панин в письме к гувернеру князя Куракина выражал надежду, что князь Гагарин заслужит его расположение «своим благоразумием и послушанием», и уверял, что он не решился бы утруждать его просьбой принять его племянника в число путешественников, но что посланник сам отправил его, не предупредив гр. Панина.

князь Гагарин застал князя Куракина и графа Шереметева, а также сопровождавшего их Сальдерна, в Лейдене и вместе с ними отправился в Лондон через Антверпен, Брюссель и Кале.

князь Куракин от души полюбил своего родственника, а граф Панин, весьма расположенный к князю Гагарину, радовался их сближению.

Отношения между князьями Куракиным и Гагариным и впоследствии постоянно поддерживались, и за время с 1775 по 1782 г. сохранилось 93 писем к князю Куракину. Закончилось путешествие жизнью в Париже, где князь Куракин и князь Гагарин бывали у принцев крови в их приемные дни.

князь Гагарин покинул Париж в январе 1773 года, а князь Куракин остался дольше. Заграничное путешествие, несомненно, способствовало расширению умственного кругозора князя Гагарина и познакомило его с положением дел во многих западноевропейских странах.

В июле 1773 г. князь Гагарин участвовал в качестве волонтера в первой войне Екатерины II с Турцией, под начальством генерала Вейсмана, который вскоре был убит; фельдмаршал граф Румянцев произвел князя Гагарина в премьер-майоры.

В 1774 г. Гагарин пожалован был в камер-юнкеры.

В 1775 г. он женился на Прасковье Федоровне Воейковой (родилась 25 октября 1757, † 11 июля 1801) и поселился в Москве, вследствие чего многие знакомые потеряли его из виду и, по-видимому, жалели об этом: напр. князь Николай Василий Репнин справлялся у князя Александра Борисовича Куракина: «Со времени своей женитьбы князь Гагарин точно в воду канул. Я об нем совсем ничего не слышу».

26 ноября 1781 г. князь Гагарин сделан обер-прокурором 6-го департамента Сената в Москве. В 1783 г. он был пожалован в камергеры, а в 1786 г. награжден орденом Св. Анны 1-й ст.

В том же году Гагарин ездил в Петербург для подачи прошения о награждении крестом Св. Владимира 2-й ст. за службу по Сенату, был всюду хорошо принят и получил просимый орден.

В 1783 г. после смерти графа Петра Ивана Панина, князь Гагарин вместе с графом Федором Алексеевичем Апраксиным и князем Алексеем Борисовичем Куракиным был опекуном над малолетним графом Никитою Петровичем Паниным.

2 сентября 1793 г. князь Гагарин был назначен сенатором. Одновременно со службой в сенате он, по-видимому, занимался подрядами в казну и имел винокуренные заводы. На это мы встречаем указания в письме Дмитрия Прокофьевича Трощинского к графу Александру Романовичу Воронцову от 26 апреля 1796 г., в котором идет речь о вине «с дурным запахом и подозрительною пеною», поставленном князем Гагариным в Москву. Императрица запретила ему вследствие этой истории являться «ко двору и в публику» и приказала придворным медикам и аптекарям исследовать вино; они выдали, однако свидетельство, что не найдено никаких вредных для здоровья примесей. «Если бы тут нашлось, какое мошенничество, — читаем мы в письме Трощинского, — конечно бы не удалось кн. Гагарину так выпутаться из сего дела, как из перекупного быками, ибо теперь конечно никто бы не закрыл виноватого».

С вступлением на престол Императора Павла судьба улыбнулась князю Гагарину. Павел I сделал его членом Совета и 5 апреля 1797 г. пожаловал ему Александровскую ленту.

Гагарин одно время жил в Павловске, и ходили слухи, что будут заплачены все его долги (до 300 тысяч руб.) и что на заграничное путешествие он получит 30 тысяч. Потом он вернулся в Москву, а с осени 1798 года возобновились толки о «милостивом» отношении к нему императора и о назначении его генерал-прокурором.

Возвышением своим он обязан был между прочим дружбе с князем П. В. Лопухиным, отцом фаворитки, на которой потом женился сын Гагарина Павел Гаврилович.

Весной 1799 г. князья Гагарин, Юсупов и граф Литта были почему-то исключены из списков придворных обедов и ужинов, но служебное положение князя Гагарина не пошатнулось. Как раз в это время Императору Павлу был подан новый проект банкротского и вексельного устава; император велел дополнить его «приличными» законами о дворянах и чиновниках, впавших в неоплатные долги. Это дело взяли на себя сенаторы: князь Гагарин, Свистунов, Колокольцов и Державин.

Вскоре после того была учреждена в Петербурге комиссия о составлении законов под председательством генерал - прокурора Обольянинова, и в состав её вошли те же члены, исключая Свистунова. По поводу работ этой комиссии приведем отрывок из Записок Николая Степановича Ильинского, принимавшего в ней деятельное участие: «Вспомнил я теперь, — пишет Ильинский, — как в одном нашем собрании члены рассуждали о пользе трудов в составлении законов. князь Гагарин, был умным и веселым человеком, сказал: «В самодержавном правлении, где государь делает, что хочет, трудно утвердить законы». «Вот, — говорил он, — сегодня мы поднесем государю, он утвердит, а завтра то же самое отменит. Это мы видим сами теперь ежедневно»; «и так — прибавил он, — напрасно слишком силиться в бесполезном труде, подверженном ежечасной перемене».

В 1799 г. кн. Гагарин был главным директором Государственного заемного банка, а затем президентом коммерц-коллегии. Вследствие его доклада 17 октября 1799 г. состоялся именной указ Императора Павла I о предполагаемом заселении южной части Сибири, прилегающей к китайским границам, отставными солдатами и осужденными на поселение, а также о дозволении помещикам ссылать на поселение в эти местности Сибири своих крепостных крестьян не старше 45 лет, с семействами, и с зачетом в рекруты.

В 1800 г. князь Гагарин и генерал-прокурор Обольянинов подали императору записку о положении шелковичного дела в России и о тех мерах, которые следует принять для улучшения его постановки. Записка эта была вызвана необходимостью выяснить, возможно ли приступить к наложению запрещения на ввоз шелка и шелковых материй из-за границы; оказалось, что запрещение было бы преждевременно.

В том же году князь Гагарин составил новый тариф для Кяхтинской таможни. Летом того же 1800 г. император поручил государственному казначею барону Васильеву, князю Гагарину, вице-канцлеру графу Панину и генерал-прокурору Обольянинову составить «Устав пограничных и портовых карантинов», но они не сочли себя достаточно сведущими и передали эту работу членам Медицинской Коллегии, о чем и подали доклад государю.

17 августа того же года князь Гагарин поднес государю прошение знатных купцов, торгующих при петербургском порте, об учреждении Страховой Конторы. Государь приказал князю Гагарину выработать Устав и собрать нужное число вкладчиков для выпуска акций.

13 сентября того же года государь утвердил измененный регламент Коммерц-Коллегин: штаты и предметы ведения её. ¹/₁₃ марта 1801 г. князь Гагарин, князь А. Б. Куракин и граф фон- дер-Пален заключили со Швецией договор дружбы, торговли и мореплавания, смевший целью охранять нейтральные державы от всех покушений неприятеля.

В 1800 г. Гагарину пожалованы были орден Св. Андрея Первозванного и чин действительного тайного советника.

По вступлении на престол Императора Александра I был учрежден «Совет непременный» и назначено 12 членов, в том числе князь Гагарин, продолжавший оставаться президентом коммерц-коллегии до конца 1801 г.

Последние годы жизни Гагарин провел в Москве и в своем имении с. Богословском-Могильцах Дмитровского уезда.

Он скончался 19 января 1808 г. и погребен в церкви с. Богословского.

В 1811 г., уже после смерти князя Гагарина, граф Ф. В. Ростопчин представил великой княгине Екатерине Павловне свои «заметки о мартинистах». В этих «заметках» между прочим, сказано, что князь Гагарин, гроссмейстер главной масонской ложи в Москве, в бытность свою обер-прокурором при Сенате, намеревался присоединиться к мартинистам, но, узнав, что против них готовится преследование, решил выдать тайны, которые знал, чтобы обелить себя. «Единственно только страх заставил его сделаться предателем, потому что он был одним ив тех людей, которые выказывали большую привязанность Великому князю Павлу и дозволяли себе порицать мероприятия Екатерины II. Это был человек умный, деловой, но низкий, интересан, развратный, кутила, опутанный долгами и потерявший всякую репутацию».

Вышеприведенный отзыв графа Ф.В. Ростопчина основан, как можно предполагать, на личных отношениях его к князю Гагарину, в котором он видел опасного для себя соперника в расположении Императора Павла. В первое время царствования Павла гр. Ростопчин был весьма близок к императору, но под конец попал в опалу.

Мнения о кн. Гагарине в высших кругах были самые разноречивые, как можно судить по тем отрывочным сведениям, которые сохранились например в переписке разных лиц с князем А. Б. Куракиным и графами С. Р. И А. Р. Воронцовыми.

В 1777 г. граф Алексей Семенович Мусин-Пушкин письменно просил А. Б. Куракина передать князю Гагарину «уверение в самой искренней дружбе». В 1800 г. гр. Завадовский писал гр. А. Р. Воронцову: «С князем Г. П. Гагариным, я знаю от его, ты в переписке. Он мне сделал чувствительное благодеяние. Молви при случае, я тебя прошу, и от себя за то ему спасибо; я ему благодарен на весь мой век». На ряду с таким благорасположением некоторых лиц мы знаем, что гр. Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский относился к князю Гагарину не только недружелюбно, но даже всячески старался вредить ему в глазах Императрицы Екатерины II. Нелестные слухи, распространяемые о кн. Гагарине в публике, нашли отклик и в письмах князя В. П. Кочубея (лично с ним незнакомого) и А. Я. Протасова к графам Воронцовым. Также и граф Ф. Г. Головкин говорит, что Гагарин отличался умом и глубокой безнравственностью.

князь Гагарин любил заниматься богословскими вопросами и находился в общении с духовными лицами из высшей иерархии; так он был близок и в переписке с митрополитом Платоном, который очень ценил его благочестие и одобрял его литературные труды; ему посвящались разные книги, между прочим сочинение архиепископа -Тверского и Кашинского Феофилакта Лопатинского, написанное на латинском языке: «Зерцало горячайшего ко Господу Богу духа М. 1787 г.». Старец Ювеналий Воейков, игумен Корнилиева монастыря, поднес ему свои два стихотворения, напечатанные в 1779 г. и 6 дворянских родословных, напечатанных в 1792 г.; все это переплетено в одну книгу, на лицевой стороне которой вытиснуты золотом государственный герб и слова: «Его сиятельству князю Гавриилу Петровичу Гагарину, милостивому государю, подносит старец Ювеналий Воейков». Существует одна из редчайших масонских книг, которая только один раз была обозначена в антикварном каталоге. Это «Речь, говоренная при открытии в Москве провинциальной ложи в присутствии высокопросвещенного брата князя Гавриила Петровича Гагарина».

Вот список сочинений самого князя Гагарина:

1) Служба преподобному Феодосию Тотемскому с житием и чудесами. М. 1798 г. in folio и 1806 in-4;

2) Акафист Св. апостолу и евангелисту Иоанну Богослову. М. 1798;

3) Акафист, со службою, житием и чудесами, Св. Дмитрию, митрополиту и чудотворцу Ростовскому. М. 1798. In- 8;

4) Забавы уединения моего в с. Богословском; оставшееся творение кн. Г. Гагарина. Спб. 1813 г. in - 8. (нравственные рассуждения), издано его сыном.

Гагарин сочинил для себя эпитафию, сделавшуюся потом ходячей в «Кладбищенской литературе» (она начинается словами: «Прохожий! Ты идешь, но ляжешь так, как я»).

Сохранились рукописи речей, которые Гагарин произносил в ложе Лабзина «Умирающий сфинкс» (основана в 1800 г.), которой он был ревностным членом.

Кн. Гагарин прекрасно владел французским языком, как и все люди высшего круга конца XVIII в., и обладал по-видимому юмором и изящным вкусом. В альбоме Антинга (уроженца Германии, приехавшего с Суворовым из Польши, в качестве его адъютанта) сохранилось около 200 силуэтов, нарисованных самим Антингом; из этого количества более трети русских, в том числе и силуэт кн. Гагарина, под которым он написал следующее четверостишие:

L’ ombre de son objet atteste la pr?sence.

Ce principe si s?r quelquefois nous s?duit;

Саг l’ombre du bonheur que Lout mortel encense

Au bonheur ici bas ne l’a jamais conduit."

(В переводе на русский язык:

«Тень свидетельствует о присутствии предмета.

Эта несомненная истина иногда нас обольщает,

потому что тень счастья,

которому поклоняется всякий смертный,

никогда не приводила его к счастию на земле».)

князь Г. П. Гагарин был возведен на самую высшую ступень масонской иерархической лестницы патентом от 7 июля 1779 г., данным герцогом Карлом Зюдерманландским.

Патент гласит: «Мы передаем, под нашим руководительством, высшее управление всеми ложами Российского государства, кои нами будут утверждаемы, и назначаем его Гроссмейстером их»; далее следовало повеление всем вольным каменщикам, членам союза Великой Национальной ложи: оказывать князю Гагарину повиновение согласно данной клятве, под страхом навлечь на себя наказания, помянутые этою клятвою. Именно кн. Г. П. Гагарин, а не князь Иван Сергеевич Гага.рин, как ошибочно указывает М. Лонгинов («Новиков и московские мартинисты») был председателем Великой Национальной ложи и префектом Капитула Феникса, двух должностей и званий, нераздельных по Орденскому уставу. Упомянутый диплом, за подписью герцога Карла Зюдерманландского и всех великих должностных лиц шведского капитула уничтожает всякое сомнение. В патенте сказано, что он выдан высокопросвещенному, свободнопринятому каменщику, рыцарю, брату пурпуровой ленты князю Гавриилу Гагарину, камер- юнкеру Её Императорского Величества и пр. Власть, врученная князю Гавриилу Петровичу, была очень обширна. Ему предоставлялось право высшего суда над членами ордена и т. д. 5 мая 1780 г. в союзе, подвластном Гагарину, насчитывалось 14 лож.

В 1781 г. однако, Великая Национальная ложа прекратила свои работы, вследствие различных обстоятельств, главным образом в виду, неудовольствия Императрицы Екатерины II на сношения русских масонов со Швецией и в виду внутренних распрей в лоне союза.

10 ноября 1781 г. Гагарин переехал в Москву. Вскоре московский кружок деятельных масонов, имевший во главе Новикова, постарался заинтересовать в своих делах Гагарина, как влиятельного петербургского масона. Он получил звание почетного члена ложи Гармонии и, по учреждении, Дружеского ученого общества, был зачислен в его члены. Но особо близких отношений между Гагариным и Новиковским кружком не установилось, и Гагарин не был включен в список братьев Златорозового Креста.

В Москве Гагарин правил матерью — ложею Сфинкса, под властью которой работало несколько лож. Хотя эти ложи и были присоединены к VIII провинции (?III-ую провинцию составляли ложи России, вне зависимости от Швеции), однако, Гагарин тяготел к Швеции.

Во время неудовольствия Императрицы Екатерины на масонов Гагарин поколебался в верности ордену. Однако о доносах на масонов со стороны Гагарина в противность уверениям графа Ф. В. Ростопчина в масонской среде разговоров не было. Гагарин отстал от московских работ и его, как приверженца шведской системы, не особенно огорчила участь Новиковского кружка, в котором шведская система не пользовалась расположением.

У князя Гагарина был один сын князь Павел Гавриилович (см.) и пять дочерей.