Реакция населения Бельгии на нанесенное ей Германией поражение заключалась в бесчисленных проклятиях по адресу бельгийского правительства, сбежавшего в Лондон, и в выражениях признательности королю Леопольду III, нашедшему в себе достаточно мужества, чтобы – против воли правительства! – заключить 28 мая 1940 г. перемирие с немцами. Поскольку все политические партии в Бельгии были запрещены, "рексистам», так же как и "Фламандскому Национальному Союзу», пришлось ходатайствовать перед военными властями о регистрации. Им удалось добиться своей цели, использовав тот аргумент, что они, в соответствии со своей фашистской идеологией, всегда находились в оппозиции к парламентаризму. Кроме того, Дегрель получил лицензию на издание газеты "Реальное государство» (Pays Reel) и разрешение сформировать в рамках движения "Рекс» полувоенную организацию самообороны – "Валлонскую гвардию» (Garde Wallonne), на первых порах насчитывавшую в своих рядах 4000 бойцов, одетых в черную полувоенную форму. Тем самым в умах бельгийцев был как бы "переброшен мостик» к временам "черной» валлонской гвардии испанских королей и кесарей "Священной Римской Империи германской нации» из Габсбургского дома. Читатели знаменитого готического романа Яна Потоцкого "Рукопись, найденная в Сарагоссе» должны помнить, что именно в валлонской Черной гвардии испанских Габсбургов собирался служить главный герой "Рукописи...» - Альфонс Ван Ворден. Впрочем, это так, к слову...
 
       В октябре 1940 г. Леон Дегрель составил для германского посла в Париже, Отто Абетца, обширный меморандум, в котором изложил свои представления о будущем Бельгии. Он требовал сохранения "духовной личности» бельгийского народа.

       Германские военные власти должны были ограничиться в своей деятельности исполнением полицейских функций, предоставив политическое перевоспитание бельгийского народа обеим официально разрешенным политическим партиям (во франкоязычной валлонской части страны – партии "Рекс», а в германоязычной, фламандской части – "Фламандскому Национальному Союзу»). По утверждению Дегреля, его "Валлонская гвардия» совместно с полицией была в состоянии самостоятельно поддерживать общественный порядок. Власть старых партий, крупных финансистов и политическое влияние католической церкви предполагалось ликвидировать. После войны Германии следовало сконцентрировать свои усилия на охране внешних границ новой единой Европы, предоставив входящим в нее странам заниматься вопросами своей внутренней политики. Будущая Бельгия должна была включать в себя нидерландские провинции (Голландию и Зеландию) и некоторые области Франции, в свое время отторгнутые ею у Фландрии и Брабанта, достигнув размеров Бургундии времен Карла Смелого (XV в.) и простираясь от Амстердама до Дижона. Как в свое время бургундцы (или бургунды) "Песни о Нибелунгах», так и граждане этой новой "Великой Бельгии», которых Дегрель считал германцами, говорящими по-французски, должны были служить германским форпостом на Западе. Как писал сам Дегрель:

       "По крови мы происходим от германцев. По почве мы также происходим от германцев… Поэтому мы не являемся коллаборационистами, сотрудничающими с внешним врагом. Один германский народ не может коллаборировать с другим германским народом, а мы являемся частью германского мира».

        Но, несмотря на все заверения Дегреля в принадлежности его народа к германскому миру как по крови, так и по почве, у германских оккупационных властей были иные планы в отношении Бельгии. Они стремились включить Фландрию в состав своего Третьего рейха.

       Начало войны с Советским Союзом 22 июня 1941 г. дало Леону Дегрелю еще один шанс добиться от немцев взаимности. Почти одновременно с формированием легиона "Фландрия» ("Legion Flandern»), состоявшего из фламандских добровольцев и включенного в состав войск СС (Waffen SS), Дегрель начал вербовать добровольцев в свой собственный, валлонский легион, который планировалось включить в состав германской армии (вермахта). 8 августа 1941 г. первые 800 валлонских добровольцев, которых Дегрель предпочитал именовать "бургундцами» ("бургиньонами»), отбыли из Брюсселя для прохождения военной подготовки в лагерь Мезериц. В эту первую партию добровольцев входил и сам Леон Дегрель.

       В составе "Валлонского легиона» на Восточный фронт отправился и контингент русских белых эмигрантов-монархистов, главным образом членов "Российского Имперского Союза-Ордена», выступавших за восстановление на Российском Императорском Престоле законной династии Романовых в лице Местоблюстителя престола – Великого князя Владимира Кирилловича - во главе с Н.Н. Сахновским. Кроме общего для всего легиона черно-красно-желтого щитка (цветов бельгийского государственного флага) с надписью "Валлония», носившегося на левом рукаве выше локтевого сгиба, русские белые добровольцы носили на левой стороне груди восьмиконечный православный крест с надписью "Сим победиши» на центральной поперечной перекладине. Позднее этот крест вошел, в качестве элемента, в эмблему крупнейшей российской "кирилловской» ("легитимистской») монархической организации – "Русского Христианско-Монархического Союза» (которую в течение почти шести лет довелось возглавлять автору этих строк).

      В приведенных выше фактах (как и в последующем формировании Н.Н. Сахновским в составе "Валлонской бригады» и дивизии СС "Викинг» добровольческого "Русского Народного Ополчения», состоявшего уже не из русских белоэмигрантов, а из граждан СССР) не было ничего удивительного. Как писал в своих мемуарах воспетый Даниилом Граниным в романе "Зубр» советский эмигрант-"невозвращенец» академик Тимофеев-Ресовский: "Конечно, гитлеровская Германия была очень ужасна, но в каких-то отношениях все-таки не сравнима со сталинским режимом. Сталинизм был много ужасней, да и жизней он требовал много больше» (Н. Тимофеев-Ресовский. Воспоминания. М., 1995, с. 324). А ведь ученый знал положение в обоих государствах не с чужих слов.

      Число русских волонтеров, служивших с самых первых дней войны в войсках Третьего рейха, было необычайно велико. Русские "фольксдойчи» (этнические немцы) - а таких было пруд пруди (по меньшей мере, треть всех дворянских родов Российской империи было немецкого - преимущественно "остзейского», то есть прибалтийского, происхождения) служили в вермахте и Ваффен СС на общих основаниях, но большинство русских  - например, барон Адриан фон Фелькерзам, (внук царского адмирала - героя Цусимы), сын офицера Русской Императорской Гвардии Иван Челибовский и другие друзья и соратники "короля гитлеровских диверсантов», "самого опасного человека Европы» австрияка Отто Скорцени - служило, конечно, в частях специального назначения. Так, именно русские диверсанты-спецназовцы из полка "Бранденбург» обеспечили стремительный и легкий захват германскими войсками Минска 26 июня 1941 г.

      И вообще, головокружительные успехи армий Третьего рейха летом 1941 г. невозможно объяснить без учета той "подготовительной работы», которую проделали русские диверсионные подразделения. К тому же "белые» русские со своим бескомпромиссным антибольшевицким пылом и воодушевлением выгодно выделялись на фоне германцев, которые, в массе своей, психологически оказались к такой форме войны, которую та приняла на Востоке. То, что ожидало их в Совдепии, далеко превзошло все "страшилки» знаменитой геббельсовской пропаганды. Так, например, при продвижении линии фронта все дальше на восток энкаведисты расстреливали всех узников советских тюрем,а то и попросту взрывали или жгли тюрьмы вместе с заключенными, так что, вступая в города, германцам приходилось обонять ужасный смрад горелой человечьей плоти. Лейтмотив писем германских солдат в далекий "фатерланд» был один: "Мы здесь, как в аду». Ведомство доктора Геббельса даже распорядилось не сообщать населению Третьего рейха о подобных фактах, опасаясь, что подобная информация может быть воспринята немцами как ложь или преувеличение, подорвав тем самым доверие к министерству пропаганды.