Критики Платона ставили ему в вину, что самое понятие интеллекта, или разума (нус), у него очерчено достаточно туманно, не отчетливо и противоречиво. Иногда интеллект (нус) отождествляется с душой (псюхе), связывающей мир идей с материальным миром. Заключенная в смертное тело человека, душа вспоминает вечно остающийся неизменным мир идей, в котором она когда-то пребывала. Душа стремится вырваться из тела и подняться в идеальный мир. Соответственно с этим высшей целью признается не исправление, а преодоление мира, не активная деятельность, а пассивное созерцание. Последнее, по убеждению Платона, достигается углубленным познанием реального мира.

За отправную точку познания Платон принимает чувственное восприятие, переходящее в первую ступень познания – в чувственные представления (мышление). Из чувственных представлений (мышления) создается вторая ступень познания – рассудочное познание (рефлексия), именуемое научной гипотезой. Научные гипотезы, в особенности гипотезы самой абстрактной и самой точной из всех наук – пространственной геометрии – служат отправной точкой для третьей ступени познания – подлинного мышления, раскрывающегося в диалектике – высшей из всех наук. Значение диалектики, по Платону, состоит в обнаружении несостоятельности чувственного мира перед идеальным (умозрительным) миром, получаемым путем непосредственного созерцания или интуиции.

"Ахиллесовой пятой" (слабым местом) идеалистической философии Платона его многочисленные критики считали (и продолжают считать) метафизическое и вместе с тем противоречивое даже с внешней стороны определение материи, разума (души) и природы того идеального мира, бледным отражением которого является реальный мир чувств и рефлексов. С одной стороны, идеальный мир рассматривается как продукт творческой фантазии и разума, с другой – как нечто извне данное и совершенно независимое от человеческой психики. Критики из научно-рационалистического лагеря ставили (и по-прежнему ставят) Платону в вину то, что он в своей философии возвращается к донаучному, теологическому мышлению и приходит к мистике. Разумеется, по своему содержанию философия Платона является глубоко идеалистической.

Христианство всегда бескомпромиссно противостояло языческому идолопоклонству, поклонению твари как Творцу. Им всегда отрицалось языческое многобожие, расчленение единого Бога на множество своевольных и капризных божков, ведущих себя "слишком по-человечески". Но оно никогда не отрицало, что язычество, наряду с заблуждениями, хранило и знание об Истинном Боге. Поэтому в храмовой традиции Православия было принято ставить иконы, изображающие языческих "еллинских" мудрецов, почитавшихся как "христиане до Христа" - Сократа, Аристотеля, Вергилия, Александра Македонского (держава которого рассматривалась в качестве прообраза Первого, Второго и Третьего Рима), но в первую очередь - Платона.

Совершенно невозможно переоценить вклад философии Платона в христианское богословие. Так, например, христианские теологи взяли на вооружение диалектический метод Платона, сыгравший огромную роль не только в укреплении антиномичности в православном богословии, но и оказался прекрасным средством в защите христианских церковных догматов. Так, святитель Василий Великий писал, что сила диалектики не в том, чтобы учить разбирать свойства предметов, находя в них однородное и противоположное. "Сила диалектики, - по мнению святого, - есть стена для догматов и не позволяет расхищать и брать их в плен всякому, кто хочет"(Творения иже во святых отца нашего Василия Великого Архиепископа Кесарии Каппадокийския. - т. II. - М., 1993. - с. 101.).

Платоновская диалектика, как отмечают исследователи, формировала сами христианские догматы. Тут особую помощь православным богословам оказали диалектические выводы из диалога Платона "Парменид". В этом диалоге речь идет о диалектике единого и иного. Платон говорит, что единое, взятое само по себе, без того, что ему причастно, то есть вне его связи с бытием, абсолютно непостижимо, ибо "нельзя ни назвать его, ни высказаться о нем, ни составить о нем мнения, ни познать его, и ничто из существующего не может чувственно воспринять его" (Философы Греции. Основа основ; логика, физика, этика. - М.; Харьков, 1999. - с. 444).

С другой стороны, Платон считает, что познание единого возможно лишь в его связи с бытием, то есть в его инобытии. В своем инобытии в мире множественности единое существует как бы в раздробленном состоянии, представляя собою принцип единения всего сущего. Благодаря тому, что единое имеет связь с иным, оно доступно познанию: "есть для него имя и слово, и оно именуется и о нем высказывается; и все, что относится к другому, относится и к единому" (Там же. - с. 489).

Эти диалектические выводы Платона нашли свое отражение в сочинениях его земляка-афинянина святого Дионисия Ареопагита. Знаменитый христианский мистик (обращенный, по преданию, в Христианство самим святым Апостолом Павлом) писал, что "ко всеобщей все превышающей Причине подходит и анонимность, и все имена сущего как к настоящей Царице всего, от Которой все зависит и Которой все принадлежит, как Причине, как Началу, как Завершению" (Восточные Отцы и учители Церкви V века. Антология. - М., 2000. - стр. 266).

Кроме того, диалектический метод философии Платона послужил основой для развития христианского апофатического (отрицательного) и катафатического (положительного) богословия. Очень многие Отцы Церкви пользовались этими методами в своих творениях.

Вот что пишет, к примеру, святой Василий Великий; "Из имен же, сказуемых о Боге, одни показывают, что в Боге есть, а другие, напротив, чего в Нем нет. Ибо сими двумя способами, то есть, отрицанием того, чего нет, и исповеданием того, что есть, образуется в нас как бы некоторое отпечатление Бога" (Творения иже во святых отца нашего Василия Великого Архиепископа Кесарии Каппадокийския. - т. III,- М., 1993. - стр. 31).

Те же платоновские методы применяет и святой Григорий Богослов. Он, как и святитель Василий Великий, замечает: "изведывающий естество Сущего не остановится, сказав, чем Он не есть, а, напротив, к тому, чем Он не есть, присовокупит и то, что Он есть" (Богослов Г. Собрание творений. - т. I - Минск, 2003. стр. 483).

Преподобный Максим Исповедник в комментариях на Святого Дионисия Ареопагита увязывает существование положительного, а также отрицательного богословия с тем, что Сам Господь есть "и Утверждение, и Отрицание" всего (Дионисий Ареопагит. Сочинения. Толкования Максима Исповедника. - С-Пб., 2002. - стр. 741).

Философская концепция Платона, последовательного противника демократии, тесно связана с его социально-политическим идеалом и неотделима от него. Платон жил в период глубокого кризиса греческого полиса (города-государства), острой классовой борьбы и напряженного поиска новых форм жизни. Классический полис становился слишком тесным, на будущее требовалась иная, более широкая и соответствующая новым отношениям форма общежития. На счет будущего мнения резко расходились. Одни считали необходимым дальнейшее развитие демократических учреждений, другие, наоборот, видели спасение в устранении "народоправства" и возвращении к "нравам и порядкам предков". Сократ, учитель Платона, неустанно проводил взгляд, что управление государством принадлежит к разряду "царственных искусств" и, следовательно, должно находиться в руках людей, обладающих "царственными добродетелями" - мудростью, высокой нравственностью и справедливостью.

Логическим выводом из этого положения являлось ограничение числа полноправных граждан, обладающих не только правом избирать, но и правом быть избранными на государственные должности. Ученик Сократа и современник Платона Ксенофонт (автор знаменитого "Анабазиса" - истории похода 10 000 греческих воинов в Персию и обратно, фактически явившегося прообразом последовавшего вскоре другого "Анабазиса" - победоносного Восточного похода эллинов под предводительством царя Александра Македонского - воспитанника ученика Платона Аристотеля) идеализировал порядки аристократической Спарты и персидскую монархию. За то, что Сократ воспитал таких учеников, он и был, собственно, казнен афинскими демократами.

Отличие "Политии" Платона от других подобного рода известных нам греческих трактатов V в. д.Р.Х. заключается в том, что в "Политии" Платон впервые дал законченный образец (утопию) идеального, на его взгляд, государства.

Главное зло современного ему общества Платон видел в эгоизме, разделяющем общество на два полюса – полюс богатства и полюс бедности (он даже говорил о сосуществовании в рамках единого лишь по видимости государства фактически двух неравных частей, на которые оно раскололось – государства богатых и государства бедных). Эти два социальные слоя (бедные и богатые), хотя и живут в одном и том же месте, но постоянно злоумышляют друг против друга и готовы пожрать один другого. "Всякий город (имеется в виду "полис", то есть не просто "город", а именно "город-государство", соответствующий римской земско-городской общине-"цивитас" - В.А.) как бы мал он ни был, всегда имеет в себе два враждебных города: один город бедняков, другой город богатых".

Причину же эгоизма людей Платон усматривал в непонимании истинного смысла счастливой и добродетельной жизни (по-гречески: "аретэ"). Утрата гражданами "аретэ" порождает сребролюбие, жадность, своеволие, дерзость и тем самым разрушает общественный порядок. В афинском строе Платона более всего возмущала "неумеренная свобода демоса (народа)". В Афинах свобода (к величайшему негодованию Платона) достигла такой степени, что даже собаки, лошади и ослы, преисполненные свободы, отказываются повиноваться хозяину. В Афинском государстве, по его мнению, нет различия между свободными, рабами, гражданами и иностранцами, учениками и учителями, старыми и молодыми. Конечный вывод Платона: состояние Афинского города-государства таково, что оно нуждается в немедленном оздоровлении. Полное же оздоровление возможно лишь в идеальном обществе, построенном на добродетели, т.е. справедливости.

Именно анализу понятия справедливости Платон посвятил значительная часть своей "Политии". Справедливое у Платона совпадает с понятием разумного, а разумное приобретается от рождения и совершенствуется в процессе занятий философией и наукой. По Платону, справедливое лучше несправедливого, потому что оно обеспечивает человеку и обществу возможный максимум счастья. Поэтому во главе платоновского "идеального государства (политии)", уже упоминавшегося нами выше, должны стоять справедливые и разумные люди, которых Платон именует "философами" ("любомудрами" или "мудрецами").