В ходе Освободительных заграничных походов 1813-1814 годов русским воинам приходилось сражаться против войск Наполеона бок о бок с пруссаками. Именно начиная с этого времени и один из регулярных полков русской кавалерии – упоминавшийся выше Александрийский гусарский – начал использовать, хотя поначалу и неофициально, символику "смерти-бессмертия". Известен эпизод, когда прусский фельдмаршал Гебгард-Леберехт фон Блюхер, перепутав в пороховом дыму сражения из-за сходства формы русских "чёрных" гусар-александрийцев с прусскими "чёрными" лейб-гусарами подъехал к "александрийцам" и приветствовал их, как "гусар смерти". На это командир "александрийцев" князь Мадатов ответил Блюхеру, что они – не "гусары смерти", а "бессмертные гусары".

       С тех пор "черепа и кости" использовались "александрийцами" везде, где только было возможно – вплоть до посуды в Офицерском собрании и фонарей в виде черепов на нем же. Впрочем, официально герб на головных уборах в виде черепа и костей был официально установлен для "александрийцев» Государем Императором Николаем II лишь в начале ХХ века. С тех пор череп и кости украшали меховые шапки и нагрудные полковые знаки "александрийцев" на "законных" основаниях. 1-й эскадрон Ея Величества 5-го гусарского Александрийского полка имел значок "весь чёрный с серебряной Адамовой головой (полковой эмблемой), с рамкой из серебряного гусарского галуна"; 2-й эскадрон – значок "весь чёрный, с серебряной Адамовой головой". "Череп и кости" украшали также тульи фуражек чинов 4-го гусарского Мариупольского полка и черный значок 17-го Донского ("Баклановского") казачьего полка. Характерно, что на этом вышитом руками православных монахинь "знамени генерала Бакланова", героя покорения Кавказа, череп и кости были обрамлены девизом, представляющим собой не что иное, как заключительные слова христианского Символа Веры: "Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь".

       Именно такой смысл вкладывало в эмблему "мёртвой головы" Православное Христолюбивое Российское Воинство, так что правомерность использования "черепа и костей" в русской военной символике никого из тогдашних ревнителей Православия не смущало – в отличие от иных нынешних (в огромном большинстве своем при богоборческой советской власти в Божью Церковь не ходивших, лба не крестивших, да, может, и в Бога-то не веривших!), всюду склонных усматривать происки вездесущих "детей вдовы", а, попросту говоря - масонов ("вольных каменщиков"), якобы всегда и везде только и думавших, как бы навредить России. Несомненно, "мёртвая голова" встречается (как, впрочем, все мыслимые и немыслимые символы самых разных традиций, культов и религий) и в масонской символике тоже.

       Правда, у масонов она чаще символизирует голову мифического зодчего Соломонова храма – Адонирама (или Хирама Аббифа) и "слово мастера" вольных каменщиков "мак бенак" (якобы означающее – на неизвестном языке! - "плоть отделилась от костей"). Однако сегодня вряд ли стоит "стричь всех масонов под одну гребенку" и густо мазать всех их только черной краской. Само по себе франкмасонство ("вольное каменщичество") представляет собой настолько сложное идейное течение, возникшее, может быть, и не в библейские (как то утверждают многие масонские идеологи), но, во всяком случае, в достаточно "допотопные" времена из смеси языческого и (псевдо)христианского гностицизма, иудаизма, оккультизма, а частично и атеизма, что к нему просто невозможно подходить с единой меркой во все эпохи и во всех странах мира.

       Во всяком случае, в XVII-XVIII веках франкмасонство скрывало свою подлинную цель – "демократизацию" всего мира, а по сути дела – уничтожение, под разными благовидными предлогами, традиционной христианской монархической государственности руками самих же христиан (впервые эта цель была вполне достигнута в ходе разразившейся в 1789 году Французской революции). Выступая (пусть больше на словах, чем на деле) за "улучшение нравов непросвещенного человечества", масонство часто привлекало в свои "ордены" (ложи) склонных к мистицизму видных представителей военной, политической, культурной, научной, музыкальной и философской элиты – не посвящая их при этом в тайны высших "градусов" (иначе: "степеней") масонской организации.

       Можно по-разному относиться к масонству разных стран, народов и эпох, но фактом является то, что многие "масонские" (а точнее, воспринятые и "творчески переработанные" масонством) идеи, традиции и символы настолько прочно легли в основание современной европейской, и не только европейской, но и общемировой культуры и цивилизации, что стали ее неотъемлемой частью. Хотим мы того или не хотим, но если попытаться мысленно удалить из ее фундамента все те элементы, которые являются или кажутся кому-то "масонскими» или "заимствованными у масонов", то неминуемо рухнет все европейское здание. А ведь Россия – не остров в океане, а часть Европы (прежде всего!), и уж потом только – Азии (что бы ни думала по этому поводу "евразийская молодежь" в век нынешний и в век минувший)!

      Такой она стала, по крайней мере, со времен превращения ее в Российскую Империю при Петре Великом (хотя уже Царь Иван Васильевич Грозный, по свидетельству английского посла Джерома Горсея, считал себя отнюдь не "азиатом", а "немцем"). Отнюдь не случайным, в свете вышеизложенного, представляется внешнее сходство знака высшего ордена Российской Империи - ордена Святого Андрея Первозванного – со знаком одноименного масонского ордена, сходство Государственного герба России – унаследованного от византийских Палеологов "двоеглавого орла" - с двуглавым орлом степени "рыцарь Кадош" так называемого "шотландского масонства", и многое другое.

      Масонами были отнюдь не одни декабристы, а почти что все российские государственные деятели и полководцы, включая генералиссимуса Александра Васильевича Суворова, фельдмаршала Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова и многих других видных деятелей отечественной истории. Естественно, многие символы, привычные им по общению в ложах, в том числе и "Адамова голова", естественно и гармонично переходили в русскую воинскую символику. Другое дело, что разными людьми в одни и те же символы нередко вкладывался совершенно различный смысл.
       
       В период разразившейся 1 августа 1914 года Великой Отечественной войны особой популярностью эмблема "Адамовой головы" пользовалась в молодой, но уже прославившей себя многочисленными подвигами русской военной авиации. Было принято решение установить, в качестве дополнительной награды, или знака отличия, для авиаторов, сбивавших вражеские аэропланы, георгиевскую планку, на которой черепами со скрещенными костями отмечать число уничтоженных самолетов: золотыми черепами – десятки, серебряными черепами – единицы. Многие из подобных проектов воплотились в жизнь, сохранились подобные знаки, равно как и другие, в форме "мёртвой головы", наложенной на пропеллер боевого самолета.

       После Февральского переворота 1917 года бездарная политика Временного правительства (отмена смертной казни за воинские преступления, отдания чести, чинопочитания, назначение на фронт комиссаров и прочие благоглупости) привела к тому, что русская армия, дотоле спаянная железной дисциплиной и верностью Государю Императору, стала "расползаться по всем швам, как гнилая ткань".