Федор Мелехдеярович Долголядский родился во второй половине XV века, предположительно в 1484–1485 годах. Он происходил из знатного татарского рода казанских царей, потомков грозного и могущественного Чингисхана.

Его прапрадед Улу-Мухаммед [1] был одним из ханов Золотой Орды. Изгнанный братом своим Кичи-Мухаммедом, он "в мале дружине своей» бежал из Орды в 1438 году. В том же году он начал строительство города Казани, провозгласил себя самостоятельным казанским царем и, таким образом, сделался основателем Казанского царства [2], границы которого вплотную подходили к восточным пределам Руси. ...

Перед войной Василий Мысев был студентом Рязанского педагогического училища, а затем Рязанского педагогического института. Война застала в период сдачи экзаменов за курс физико-математического факультета. В это же время работал преподавателем электротехнического кружка Рязанского областного Дома пионеров.  ...

Мы привыкли ассоциировать понятие военно-духовных, военно-монашеских и рыцарских орденов, да и понятия "рыцарь" и "монах" как таковые, исключительно с христианской, западной религией, культурой и идеологией. Между тем, эти представления на поверку оказываются очередным мифом наших традиционных, европоцентристских представлений.

В действительности архетип духовного, рыцарского, военно-монашеского, духовно-рыцарского ордена является, при ближайшем рассмотрении, непоколебимо чистым и незамутненным, архетипическим идеалом не только Запада, но и Востока, ни в коей мере не ограничивающимся военно-духовными орденами, существовавшими в средневековой Европе (но возникшими, между прочим, в своей значительной части, также не собственно в Европе, а на Ближнем и Среднем Востоке, в зоне длительного противостояния, и в то же время – длительных контактов между Европой и Азией, но в первую очередь – между христианской и исламской цивилизациями). ...

Крупнейшим (но далеко не единственным!) из современных духовно-рыцарских "Орденов Святого Иоанна", возводящих свое происхождение к возникшему в начале XI века в Святой Земле странноприимному братству госпитальеров (госпиталариев), является "Суверенный Военный (Рыцарский) Орден Госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского, Родоса и Мальты" (по-итальянски: Sovrano Militare Ordine Ospedaliero di San Giovanni di Gerusalemme, di Rodi e di Malta; по-английски: The Sovereign Military Hospitaller Order of St. John of Jerusalem of Rhodes and of Malta; по-немецки: "Der Souveraene Ritter-Orden vom Hospital des Heiligen Johannes zu Jerusalem, genannt von Rhodos, genannt von Malta"), известный также под названием "Орден иоаннитов/Мальтийский Орден" либо "Суверенный (Державный) Мальтийский Рыцарский Орден" (итал. Sovrano Ordine Militare di Malta, англ. The Sovereign Military Hospitaller Order of Malta, SMOM; нем: Der Souveraene Malteser Ritter-Orden, SMRO). ...

Интерес к историческим личностям - императорам, полководцам, политикам - был всегда. Но в советское время историков привлекали прежде всего деятели революционного движения, боровшиеся с самодержавием и его правительствами. О царях, королях, императорах отзывались, в основном, лишь негативно. В последние годы этот перекос преодолевается: появились статьи, книги, подробно анализирующие воспитание, образование, взаимоотношения в семье, формирование характера, личность российских самодержцев [1]. Однако их внешнеполитическая деятельность не привлекала столь пристального внимания, хотя известно, что в этой области правители России показали себя умелыми дипломатами, чувствовавшими время. Автор предлагает читателям исследование взглядов и внешнеполитической деятельности императора Николая I, годы правления которого (1825-1855) считаются апогеем самодержавия, высказывая свою точку зрения по ряду спорных вепросов, связанных, в частности, с истоками Крымской войны и российско-английскими договоренностями по Восточному вопросу. Материал статьи базируется на широком круге источников, часть которых находится в различных фондах Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ). ...

Пламя революции было погашено совместными усилиями австрийской реакции и царизма. Венгерский поход И.Ф. Паскевича традиционно рассматривался как венец злодеяний самодержавия, хотя эмоциональный канал оценок с годами спал, и сейчас авторы ограничиваются сухой констатацией: "Судьбу революционной Венгрии решило вторжение на ее территорию 200-тысячной русской армии» [1]. Но такая оценка упускает из виду многонациональность Венгерского королевства, а так называемые меньшинства составляли в нем большинство населения, почти все они — хорваты, немцы, румыны, словаки, украинцы Закарпатья — выступили против революции. Приписывать поражение революции одним интригам Габсбургского двора или царской интервенции значит скользить по поверхности событий. Национальные меньшинства были напуганы революцией и мадьярским великодержавием, и они вступили в борьбу за свои интересы. Если этого не учитывать, то мы не сможем выстроить объективную картину их интересов к венгерской революции.

Во взвешенной оценке нуждаются и акции царизма в 1848-1849 гг. — не для их оправдания, а для обретения истины. Раньше перед историками ставилась задача разоблачать реакционность внешней и внутренней политики самодержавия всегда, везде и во всем, и не было для этого примера более выигрышного, чем его участие в подавлении революции 1848-1849 гг. в Европе [2]. ...

Копановская пристань располагалась на правом высоком берегу р. Оки у c. Копаново Шиловского р-на Рязанской области (Касимовский у. Рязанской губ.) Ныне Свинчусского сел. окр., в 3 км к С. -3. от с. Свинчус, в 60 км к С. -С. -В. от районного центра Шилово. Копановский перевоз существовал со времен Рязанско-Муромского княжества, обеспечивая главную переправу на тракте Рязань-Муром. И был местом пристального внимания соседей, Владимирских князей. На месте совр. К. существовал древний г. Копанов упом. в летописи 1187, когда вел. кн. Всеволод III Большое Гнездо, переходя Оку, "идоша к Копанову», захватил мн. пленников и сжег мн. селений. В писцовых кн. 1628-29 местность относится к Борисоглебовскому стану [1]. ...

Борковская пристань Шиловсколго района (Спасский у.) Рязанской области Ряз. губ., была расположена на правом берегу р. Оки в устье р. Пары в 3 км от Шиловской пристани и 2. 5 км от с. Борок, который впервые упоминается в грамоте Терехово-Воскресенскому монастырю 16 марта 1520 г. как монастырский починок на Корнауховом берегу [1]. В IX в. и нач. XX Б. п. играла значительную роль для среднего бассейна р. Оки. Первым владельцем пристани в конце 18 в. отмечается владелец сс. Березово и Борка, коллежский ассесор / позже Надвор. Советн. / и Кавалер Иван Венедиктов сын Фатов. Пристань попала в верные руки. 27 сентября 1796 в Рязань, к предводителю дворянства, из Спасской дворянской опеки был направлен рапорт, в котором говорилось: " В опеку обратился Коллежский асессор и Кавалер Иван Венедиктов сын Фатов с объявлением о предоставлении к дворянству. К рапорту приложено объявление по данному поводу самого Фатова И. В. Женат на дворянской дочери Марье Лаврентьевой. Дети: Александр, 16 лет;Алексей, 10 лет;Николай, 9 лет; Иван, 3 года; Михаил, 2 года; Глеб, дочь Наталья, 15 лет;Покупные за женою моею состоят в Рязанском наместничестве Спасской округе селе Березове и  ...

Шиловская пристань Шиловского р-на Рязанской области (Спасский у. Рязанской губ.) располагалась на правом берегу р. Оки в р. п. Шилово, в 102 км к Ю. -В. от Рязани, в 3 км выше устья р. Пары и в 300 м на В. от Успенской церкви в начале Никольского затона (или оз. с истоком). История Шиловской пристани своими корнями уходит в глубокую древность. Здесь, на границе с Мещерой, еще со времен Муромо-Рязанского княжества, существовал мытный двор. Тогдашний мыт сравни с таможней, которая в большинстве случаев располагалась, как и сейчас, на границе. ...