СТОЛБОВСКИЙ МИР: ПОБЕДА ИЛИ ПОРАЖЕНИЕ?

В статье изучена предыстория заключения Столбовского мира. Автор связал завер­шение переговоров в Столбово с событиями, происходившими на северо-западе страны. Показано, как вопрос о мире со Швецией решался на Земском соборе 1616 г. Исследован ход переговоров в Ладоге и роль в них английского посла Джона Мерика.

Ключевые слова: Столбовский мир, Швеция, Ладога, Смутное время, Джон Мерик, Земский собор, Поневские погосты, Тихвинская икона, Гюлленгейм, Псков, Мезецкий, Замятин, Видекинд.

В феврале 2007 г. исполнилось 390 лет с момента заключения Столбовского мирного договора между Россией и Швецией (1617), а также исполнилось 125 лет со дня рождения Германа Андреевича Замятина (1882-1953) — крупнейшего специалиста по изучению русско-шведских отношений в Смутное время, значительная часть трудов которого до настоящего времени так и не опубликована.

К изучению переговорного процесса в Дедерино и Столбово обращались многие ис­следователи, начиная с С. М. Соловьева и Н. П. Лыжина¹. Однако ни один из них не свя­зывал завершение переговоров в Столбово с событиями, происходившими в то время в районе Пскова и в других местах северо-запада страны. Между тем очевидно, что пора­жение шведов в декабре 1616 г. под Псковом оказало влияние на переговоры, заставило шведов быть уступчивее. Все считают, что после поражения шведов под Псковом в 1615 г. сразу же начались переговоры в Дедерино (это верно), затем было заключено перемирие, а потом русские и шведы съехались в Столбово и заключили Вечный мир. Однако эти дипломатические шаги проходили в условиях непрекращающихся военных действий, которые совершенно не известны отечественному читателю. Также мало внимания уде­лено переговорам в Ладоге осенью 1616 г. и роли английского посла Джона Мерика на этих переговорах. А ведь в Ладоге были согласованы Джоном Мериком со шведскими представителями основные положения будущего Столбовского договора. Русские пос­лы на переговорах в Столбово фактически занимались только "техническими» делами. Следует более подробно остановиться на решении вопросов внешней политики Земским собором 1616 г. Еще в 1925 г. Г. А. Замятин опубликовал два документа данного Земского собора, однако эти документы еще не изучались в интересующем нас контексте².

Среди историков до настоящего времени нет однозначной оценки значения Столбовского мира для России. С точки зрения источниковой базы темы, на мой взгляд, недостаточно изучены так называемые "Арсеньевские шведские бумаги» применительно к событиям весны-лета 1616 г.³

Что касается отдельных статей Столбовского договора, то при внимательном про­чтении его текста выясняется, что в книге С. М. Соловьева (на которую ссылаются все исследователи) обнаружилось несколько опечаток, которые до настоящего времени не исправлены. Впервые данный договор опубликован в книге шведского королевского ис­ториографа Юхана Видекинда в 1670-х гг. В настоящее время имеется научное издание книги Видекинда в современном переводе⁴. Все вышесказанное позволяет еще раз обра­титься к изучению предыстории и содержания Столбовского мирного договора.

Предварительные переговоры о мире между Россией и Швецией (обмен послания­ми) начались осенью 1615 г. еще в период осады Пскова Густавом Адольфом. Англия и Голландия, заинтересованные в скорейшем окончании военных действий в России, на­деясь получить торговые льготы у московского правительства, первыми откликнулись на просьбу России о посредничестве. Уже летом 1614 г. в Москву был направлен послан­ник английского короля Джон Мерик, а в августе 1615 г. Генеральные Штаты отправили в Новгород своих послов⁵.

Русские послы во главе с князем Данилой Ивановичем Мезецким некоторое время находились в Осташкове, а шведские — в Новгороде. Посредником вначале выступал только Джон Мерик, затем прибыли голландские представители⁶.

Ход переговоров в Дедерино подробно освещен в трудах С. М. Соловьева, Н. П. Лыжина, В. Н. Козлякова⁷. К 22 февраля 1616 г. шведы предложили три варианта заключения мира: по одному из них русская сторона должна выплатить немыслимую сумму денег (2 млн р. — 40 бочек золота), по второму и третьему — уступить четыре крепости с Сумерской волостью (район озера Самро), либо без нее с доплатой 100-200 тыс. р. При этом Ладога, как и Гдов, должны оставаться в качестве заложников у шведов, пока не бу­дут урегулированы все финансовые и территориальные вопросы. Дальше потребовались консультации с руководством обеих стран, и послы, заключив перемирие на три месяца (до 31 мая 1616 г.), разъехались из Дедерино, договорившись встретиться в дальнейшем между Тихвином и Ладогой⁸. В "Новом летописце» кратко подведен итог этих перего­воров: "И посольство у них тут не сталося и разъехошася»⁹.

Московские бояре в марте 1616 г. писали шведам, что царь не собирается ни усту­пать крепости, ни платить такие огромные деньги. Но одно событие спутало все кар­ты русской дипломатии. К шведам бежал новгородский боярин Михаил Климентьев, находящийся в свите русских послов. Он фактически передал шведам стратегическую информацию о положении дел в России. Климентьев сообщил, что в стране нет денег, русские будут вынуждены отдать шведам крепости. Из-за страшного истощения стра­ны нельзя набрать новые войска, военные силы русских насчитывают лишь 10 тысяч. Поэтому шведы в дальнейшем оказались неуступчивы. Шведская сторона соглашалась начать новые переговоры, только получив ответ: по какому из трех вариантов русские согласны мириться¹⁰.

Голландские посредники убыли в Швецию. В дальнейшем переговоры вел только Джон Мерик. Уже с этого времени Англия и Голландия становятся торговыми конкурен­тами¹¹. Мерик стремился отстоять для России устье Невы, чтобы наладить русско-анг­лийскую торговлю кратчайшим путем, через Балтику. Мерик уже знал о первых попыт­ках шведов создать порт и таможню в устье Невы (Ниеншанц); как купец он сразу оце­нил все преимущества этого пути, поэтому такая длительная дипломатическая борьба развернулась в ходе переговоров за Орешек и Поневье (4 погоста южнее Невы).

В мае 1616 г. русские послы вместе с Мериком выехали из Москвы в Тихвин¹². Перед этим английский посол неоднократно встречался в Москве с Михаилом Федоровичем. По- видимому, Мерик хорошо владел информацией о положении дел в районе места будущих переговоров. О Тихвине ему могли рассказать стольники Семен и Матвей Прозоровские, которые были "рындами в белом платье» на церемонии 14 и 30 апреля. О Ладоге он мог получить подробную информацию от Григория Константиновича Волконского, кото­рый на этих церемониях "объявлял английского посла»¹³. 1 мая состоялась последняя встреча, "и отпущен был на съезд меж Ладоги и Тихвина мирить Государя с Свейским королем»¹⁴.

В Тихвин Мерик вместе с Мезецким и другими послами прибыл 12 июня. Все лето послы жили в Большом монастыре в Тихвине, при этом долго выбирали место для буду­щих переговоров¹⁵. Вначале было выбрано сельцо Горки (двор Ефима Толыпина) на реке Сясь. Но это место оказалось неудобным из-за порогов на реке. Тогда Мерик предложил новое место — "имение Василия и Степана». Здесь он планировал сделать свою стоян­ку. "А шведы, — пишет он, — могут разместиться в версте от этого места... в 37 верс­тах от Тихвина и Ладоги, на середине пути между ними». Это и было село Столбово¹⁶. Здесь построили временные дома и назвали это место Даниловым острожком — по име­ни князя Мезецкого.

Шведские послы к назначенному сроку в Ладогу не явились. Они вообще не желали ехать в Ладогу, пока им не сообщат последний вариант условий, на которые соглаша­лась русская сторона. Все лето и осень 1616 г. русские и шведские послы обменивались грамотами: русские — из Тихвина, а шведы сначала из Нотебурга, а затем из Ладоги. Мерик и его помощники постоянно курсировали между ними, осуществляя "челночную дипломатию»¹⁷.

Только 16 августа шведы написали Мерику о своем прибытии в Ладогу. При этом они объявили ультиматум: если в течение 8 дней им не объявят, на каком из трех вариантов остановились русские, то они разорвут мир. Шведские уполномоченные были упорны и не шли на уступки. Наконец, в Москве поняли, что невозможно оттягивать дальше ре­шение этого вопроса.

Московское правительство еще в августе вступило на путь территориальных уступок. Царь с боярской думой неоднократно обсуждали "свейское дело». После заседания 17 ав­густа в Тихвин был отправлен с Гаврилой Кувшиновым первый наказ: уступить шведам Ивангород, Ям и Копорье с уездами. После вторичного обсуждения "свейского дела» 5 сентября к послам в Тихвин был отправлен с Григорием Нероновым дополнительный наказ об уступке Орешка с Заневскими погостами. На следующий день в Думе вновь обсуждался этот вопрос и был отправлен с Петром Батюшковым третий наказ. Судя по дальнейшим действиям Мерика, в этом наказе говорилось об уступке ряда Поневских погостов и выплате некоторой суммы денег.

11 сентября в Москву прибыл из Тихвина от послов Данила Губин с последними из­вестиями о ходе переговоров. Он же привез грамоты Мерика и ультиматум шведов. В тот же день царь приговорил передать дело на рассмотрение Земского собора, который в это время заседал в Москве¹⁸.

О том, что Земский собор 1616 г. занимался внутренними делами государства, исто­рики знали давно¹⁹. Впервые о новых внешнеполитических задачах этого собора напи­сал Г. А. Замятин. Он опубликовал два новых документа, связанных с деятельностью Земского собора 1616 г. На основании этих документов Г. А. Замятин сделал вывод о том, что на рассмотрение данного Земского собора был передан вопрос об условиях заклю­чения мира со шведами²⁰.

Уже 12 сентября Собор занялся обсуждением поставленного вопроса. Вопрос зву­чал так: "На чем со свейскими послы велети делати: на городы-ль или на денги? И бу­дет на денги, и где взяти денги?». Перед участниками Собора было два варианта: либо уступить ряд крепостей с небольшой доплатой, либо сохранить крепости, но уплатить крупную сумму денег. При этом необходимо было учесть как тяжелое экономическое положение, так и политический престиж страны. Во втором случае необходимо было сразу же решить, где взять эти деньги. Этот вопрос был решен на Соборе в пользу пер­вого предложения²¹. В тот же день, 12 сентября, в Тихвин с Данилом Губиным была отправлена грамота. Этот документ интересен тем, что отчетливо рисует порядок засе­дания Земского собора, сообщает много новой информации о положении дел в стране и расширяет наши сведения о компетенции Земского собора 1616 г.

После постановки вопроса Михаилом Федоровичем думный дьяк Петр Третьяков зачитал краткую предысторию этого вопроса, начиная с Выборгского договора. Затем были перечислены шведские условия мира и ультиматум шведов: пока государь не ска­жет, на каком из вариантов русские намерены остановиться, шведы не будут продолжать переговоры²².

До Земского собора была доведена и обстановка на театре военных действий: "А под Псков пришел ратной маршалок Яганов королев непрямой жены сын, а с ним многие ратные свейские и иных земель люди, и подо Псковом стал и Псков всякими мерами тес­нит²³. А в Ладоге с Яковом Понтусовым с товарищи многие ж ратные люди. А в вестях выходцы и лазутчики сказывают: только мир с государем вскоре не станется, и им да идти воевать на Тихвину и иные места, а Новгород, Старую Русу, Порхов, Ладогу разо­рить, выжечь и высечь, да всеми людьми идти над Псковом промышлять».

В заключение Третьяков вновь поставил вопрос: на города или на деньги заключать мир, и если на деньги, то где деньги взять? Вопрос надо решить быстро, "и с тем бы со всем указом к государевым послам послать вскоре, чтоб до государева указа со свейски- ми послами не разорвать, тем бы государеву и земскому делу большие порухи не учи­нить».

Затем слово вновь взял Михаил Федорович. Он просил Собор посоветоваться между собой и дать ему ответ. Члены Собора, "советовав меж себя долгое время», говорили, что таких денег в разоренном государстве собрать за указанный срок невозможно (че­тыре года по 500 тыс. р. в год, а все это время города остаются у шведов заложниками, и если вовремя не выплатить эту сумму, то города будут потеряны навечно). А даже если и сумеем выкупить их, то они сильно разорены, фактически беззащитны, их надо ук­реплять, наполнять людьми и запасами, а в это время придет другой недруг (намек на поляков) и легко захватит их.

В итоге собор решил отдать шведам города и в придачу часть денег. Собор утвер­дил приговоры, которые были посланы ранее с Гаврил ом Кувшиновым, Григорием Нероновым и Петром Батюшковым²⁴.

Д. И. Мезецкому была отправлена грамота, в которой указывалось объявить Мерику, а через него шведским уполномоченным первый наказ, который был отправлен с Гаврилой Кувшиновым, а самому в дальнейшем действовать по второму и третьему наказам.

К этому времени новый шведский главнокомандующий Карл Гюлленгейм, прибыв на театр военных действий, приступил к очередной блокаде Пскова. Севернее города, у монастыря Николы в Устьях, было построено укрепление²⁵. Шведы контролировали дорогу в Псков из Дерпта и из Псковского озера по реке Великой. Также на реке Свирь шведы построили острожек и направили туда "множество ладей в противовес ладьям русских в Ладожском озере, чтобы мешать русским выйти из реки в озеро и нападать... на Кексгольм и Нотебургскую область»²⁶.

В свою очередь, летом 1616 г. тихвинские казаки Чеадая Спешнева выстроили укреп­ление в устье реки Сясь и организовали патрулирование на Ладоге. Активных боевых действий они не предпринимали, но вели досмотр шведских судов²⁷.

Царские послы обещали шведам, что во время переговоров не будет повода к враж­дебным действиям. Однако между тихвинскими казаками и шведами постоянно происхо­дили конфликты. Какой-то шведский староста Филька вместе с отрядом солдат и черкас грабил в районе Тихвина, "наделал много вреда в этой местности вместе с чужеземца­ми», но был пойман тихвинцами. По просьбе Мерика этого Фильку, "который заслужил смерти», освободили и отослали в Ладогу к шведам²⁸. "Конные солдаты из Новгорода» во главе с неким Астюшкой Сидоровым совершили набег в Бежецкую пятину в поместье Курапа Мякинина, они увели 150 лошадей "у народа государя»²⁹.

Обе стороны сосредоточили в районе Тихвина и Ладоги крупные силы. Так, Видекинд сообщает о наличии в Тихвине 300 дворян, 400 казаков и 500 стрельцов³⁰. В другом мес­те он говорит о планах Делагарди совершить нападение на Тихвин, если переговоры ле­том 1616 г. будут сорваны³¹.

Однако Густав Адольф скептически отнесся к этим планам, зная об упорстве тихвин- цев, которые уже однажды (в 1613 г.) выдержали осаду³². Возможно, шведам также было известно, что "на Устюжне для оберегания послов» находились "Лев Иванов Долматов- Карпов и Илья Васильев Беклемишев», а с ними по наряду — 925 человек³³.

Эту взрывоопасную ситуацию разрядило прибытие из Москвы в Тихвин в конце ав­густа Гаврилы Кувшинова с первым наказом. Теперь Мерик стал действовать смелее. Его помощник Томас Смит 3 сентября заверил шведов, что получены новые инструкции из Москвы. Вновь Смит вернулся в Ладогу 16 сентября и сообщил шведам, что окончатель­ное решение русских Мерик обещал передать на встрече послов в местечке Столбово на реке Сясь. Однако шведы потребовали, чтобы Мерик сам прибыл к ним в Ладогу и со­общил решение русских³⁴.

3 октября Мерик был встречен на реке Сясь Лоренцом Вагнером с почетным эскор­том (галера, четыре ладьи и рота солдат). 5 октября на обеде в Ладоге Мерик сообщил шведам, что русские согласны уступить Швеции Ивангород и Ям, а затем добавил "как будто лично от себя, еще Копорье с областью»³⁵.

Тем самым Мерик выполнил условия первого наказа. Получив отказ шведов, он про­сил отсрочки на день. К этому времени в Тихвине уже были получены второй и третий наказы, так что Мерик и русские послы имели резерв для маневра. Они не собирались сразу открывать все свои карты, а надеялись добиться уступок со стороны шведов.

При следующих встречах Мерик добавил к трем крепостям 10 тыс. р. Шведы, со своей стороны, продолжали требовать Орешек, но уже были не прочь довольствоваться поло­виной суммы, на которую они соглашались в феврале в Дедерино. Это условие (четыре крепости и 100 тыс. р.) шведы объявили Мерику 31 октября. Английский посол настаивал на трех крепостях и 100 тыс. р. Таким образом, позиции сторон еще более сближались.

В течение ноября в Ладоге велись упорные дипломатические баталии за Орешек и земли севернее и южнее Невы (Заневье и Поневье). 12 ноября Мерик предложил шве­дам Орешек и Заневье без доплаты, выполняя второй наказ, отправленный из Москвы с Гаврилой Нероновым. При этом он стремился удержать четыре погоста в Поневье, чтобы граница проходила по реке Неве³⁶. 15 ноября на новой встрече он добавил два западных погоста в Поневье (Ижорский и Дудоровский), но просил оставить два восточных погос­та, примыкающих к Орешку (Лопский и Ярвосольский). После отказа шведов, Мерик за­явил: "Великий князь согласился уступить и два вышеупомянутых погоста, так что кре­пость (Орешек. — Я. Р.) со всей областью будет целиком принадлежать Швеции, но сверх того великий князь не собирается дать ни гроша». Шведы после четырехдневных пере­говоров (16-19 ноября) снизили сумму доплаты сначала до 50, а затем до 30 тыс. р. После того как Мерик предложил 10 тыс. р., обе стороны 20 ноября согласились на 20 тыс. р. Эти условия (четыре крепости с доплатой 20 тыс. р.) стали базовыми для дальнейших переговоров, которые в декабре начались в Столбово³⁷.

Окончательные условия, на каких шведские послы согласились заключить мир, Данила Мезецкий 15 декабря отправил в Москву. Правительство сочло нужным сооб­щить об этом земским выборным в конце декабря 1616 г. сразу после получения этой важной информации. Эти условия оказались более выгодными для русских, чем рас­считывали в сентябре выборные Земского собора. В тексте документа, который привел Г. А. Замятин, отчетливо видна радость Михаила Романова и выборных по поводу ус­пешного окончания дела. Также подчеркивалась важная роль в этом успехе английского посла. Думный дьяк Петр Третьяков зачитал членам Собора условия мира. После пере­числения городов, которые шведы возвращали русским, и городов, уступленных шведам, следует запись: "да к тому придати им денег только лишь двадцать тысяч рублей, чем бы солдат из государевых городов без рассоренья вывести, а болшие последние запросы 80 000 рублев свейские послы по государеву счастью отставили»³⁸.

Это сообщение П. Третьякова об условиях заключения мира вызвало всеобщее одоб­рение: ". у них у всех и в разуме не было, что свейскому королю на такие малые деньги такого великого Новгородского государства с пригороды поступитись; да то учинилося божьею милостью, а его государевым счастьем и премудрым разумом». В заключение члены Собора говорили при государе вслух, что они воздают хвалу Богу, Богоматери и великим чудотворцам, царю и его родителям, "что такое великое дело совершается»³⁹.

На самом деле окончание переговоров со шведами было ничуть не легче их начала. Спор теперь шел о том, чтобы шведы не брали в заклад городов до исполнения договора о размежевании. Одним из таких городов-заложников стала Ладога.

31 декабря 1616 г. шведские и русские послы встретились в Столбово "на подворье английского посла, в 3 милях от подворья шведских послов, и положили доброе начало переговорам»⁴⁰. Численность свиты с каждой стороны была определена в 150 конных и 200 пеших, включая охрану и слуг⁴¹.

С собой на переговоры Данила Мезецкий попросил у игумена Макария список с Тихвинской иконы⁴². Наличие этой святыни придавало русским послам уверенности в успешном исходе дела. Шведам же эта икона напоминала о провале их наступления на Тихвин в 1613 г.

Подробно ход переговоров в Столбово изложен у К. Якубова, который опубликовал Шведский статейный список⁴³. Наибольшие трудности на переговорах возникли по воп­росу о сроках возвращения крепостей. Мезецкий настаивал, чтобы все крепости были возвращены немедленно по заключению мирного договора и по уплате 20 тыс. р. Обе стороны в итоге согласились, чтобы передача Новгорода, Старой Русы и Порхова была произведена через 14 дней после подписания договора. Шведы хотели удержать за со­бой Ладогу, Гдов и Сумерскую волость, пока оба монарха не утвердят мирный договор и новые границы. Русские послы настаивали на немедленной передаче всех крепостей. После долгих и жарких споров шведы вынуждены были уступить Ладогу и Сумерскую волость. Гдов оставался заложником у шведов до тех пор, пока не будут выполнены все условия договора. Этот процесс, как и предвидели русские послы, растянулся надолго. В итоге Москва получила Гдов лишь осенью 1621 г.⁴⁴

На переговорах также продолжались споры о способах утверждения договора обоими монархами, о формулировках и титулах. Однако обе стороны уже стремились к быст­рейшему завершению процедуры подписания договора. Русские послы знали об угрозе со стороны Польши, о неприятностях под Смоленском, хотя при этом сами "распуска­ли слухи» о том, что Гонсевский потерпел поражение, и что было взято в плен 1 700

поляков⁴⁵.

В свою очередь, шведам приходили панические донесения от Карла Гюлленгейма об очередном их поражении под Псковом, хотя они и сообщили русским, что нападе­ние псковичей отбито с большими потерями для русских. Дело в том, что псковичи не смирились с постройкой шведского укрепления возле города. Осенью 1616 г. оно было осаждено русскими. Несмотря на то что комендант Родвин сумел отбить первый штурм, в декабре 1616 г. это укрепление все же было взято псковичами⁴⁶.

О боевых действиях в 1616 г. под Псковом писал в неопубликованной рукописи Г. А. Замятин. По его сведениям, в этом укреплении засело 700 шведов. На осаду ост­рожка воевода Григорий Бобров выслал 3 000 псковичей. В итоге "сдались 125 человек, остальные были убиты, а иные с голоду в осаде померли». Русские источники говорят, что при этом были взяты пушки шведов в качестве трофеев, которые были поставлены в Пскове у Нижних решеток ⁴⁷.

Юхан Видекинд напрямую связывает события под Псковом с некоторой уступчиво­стью шведских послов на переговорах. Он также писал, что шведские послы позже про­сили "Великого князя о возвращении пушек, захваченных псковичами в укреплении под Псковом», тем самым подтверждая данные русских источников⁴⁸.

Определенную роль в уступчивости шведов сыграли меры по дезинформации, кото­рые предпринял польский король Сигизмунд III. Его люди распускали повсюду слухи о подготовке широкомасштабного похода в шведскую Ливонию⁴⁹. Польский король, воз­можно, преследовал при этом свои цели, надеясь усыпить бдительность русских накану­не своего похода на Москву.

Русским послам приходили тяжелые известия из Новгорода. Пятиконецкие старосты прибыли в Столбово, рассказали о критическом положении в городе и слезно умоляли послов поскорее закончить процедуру подписания договора⁵⁰. Но реально русские послы могли только просить Мерика, чтобы он "замолвил слово» за новгородцев, а также быст­рее договариваться о технологии передачи городов и судьбе их населения⁵¹.

В итоге обе стороны относительно быстро решили спорные вопросы о титулах мо­нархов (каждое слово в титуле говорило о претензии государя на определенную терри­торию). 19 февраля шведы согласились написать договор с короткими титулами обоих монархов.

27 февраля 1617 г. был подписан "великими послами» первый в царствование Михаила Романова договор о вечном мире. Шведы обязаны были уже через две недели очистить Новгород, Старую Русу, Порхов с их уездами и Сумерскую волость (ст. 5), а еще через неделю очистить Ладогу с уездом (ст. 6). В этой же статье говорится о сложной процеду­ре передачи Гдова⁵². Взамен этого Михаил отказывался "от своих прав на. Ивангород, Ям, Копорье, Нотебург со всеми окрестными укреплениями, землями, погостами и де­ревнями» (ст. 8). Жители "с женами, детьми, домашней челядью и со всем имуществом» могут свободно покинуть упомянутые крепости и города "в течение четырнадцати дней со дня объявления настоящего мирного договора»⁵³.

На съезде было решено "тотчас по заключении мира и по утверждении договора ве­ликими послами обеих сторон» отправить шведских уполномоченных в эти крепости и города, чтобы они объявили об этом всему населению в присутствии уполномоченного от английского посла. Поэтому тезис С. М. Соловьева о том, что люди могли выходить в течение 14 дней со дня утверждения этого договора (т. е. 27 февраля плюс 14 дней), яв­ляется ошибочным. Если до Ладоги гонцы могли, при желании, добраться из Столбово уже в тот же день, то до Орешка нужно несколько дней, а до Ивангорода — еще дольше. А ведь шведы, заинтересованные в сохранении местного населения в захваченных ими городах, могли всячески саботировать скорейшую доставку этого известия, тем более, что гонцами в эти города были назначены сами шведы. Срок для принятия окончатель­ного решения для жителей оставался очень малым. В ст. 8 жестко сказано: "Приходские священники и крестьяне с женами, детьми и прислугой, а также те дворяне, дети бояр­ские и горожане, которые не выедут в течение упомянутых четырнадцати дней, должны оставаться на месте и жить под властью Шведской Короны»⁵³.

Для некоторых дворянских семей этот выбор давался нелегко. Известно, что в это время на шведскую службу поступили представители ряда русских дворянских родов, которые получили шведское дворянство и стали называться "байоры»⁵⁴.

Договор предписывал королю взять у царя Михаила "20 000 рублей наличными день­гами, доброй ходовой, не фальшивой серебряной монетой» (ст. 9). Пушки, воинский за­пас, колокола и все другое, что было вывезено шведами до 20 ноября 1616 г., остается за ними. Но тот наряд, который теперь в городах, возвращаемых царю, там и остается (ст. 10)⁵⁵. Кексгольм с его областью, землями, населением, угодьями переходит во вла­дение Швеции на вечные времена (ст. 11). Здесь ничего не говорится о двух неделях для жителей Корелы. Однако именно из Карелии весь XVII в. будут переходить на русскую территорию перебежчики.

Много внимания было уделено вопросам размежевания границ. В ст. 12 договора го­ворилось, что к 1 июня 1617 г. должны съехаться полномочные послы "между Орешком и Ладогой, у устья реки Лавуи». В тот же день, 1 июня, у Ладожского озера "на границе Соломенского погоста Кексгольмской области и Олона Новгородской области» должны сойтись другие послы⁵⁶. Обмен ратификационными грамотами несколько затянулся, по­этому переговоры об определении границ начались не в июне, а лишь в октябре 1617 г. Вопрос о границе в районе Ладоги будет в дальнейшем решен относительно быстро, в течение полугода, уже в конце марта 1618 г.⁵⁷. Однако второй участок границы севернее Олонца вызовет ожесточенные споры, которые в 1619-1620 гг. едва не приведут к войне между Россией и Швецией⁵⁸.

Согласно ст. 3 Столбовского договора шведы обязались возвратить "все бумаги и книги из канцелярий и городских управлений». Однако Делагарди нарушил это условие. Он вывез документы Новгородской приказной избы, так называемый оккупационный Новгородский архив, до сих пор хранящийся в Швеции⁵⁹. Этим самым Делагарди затор­мозил развитие отечественной исторической науки в вопросе о русско-шведских отно­шениях в Смуту, но сохранил для потомков много ценных документов, которые могли быть утрачены в Х?ІІ-ХХ вв.

Русские послы заключили Столбовский мир перед Тихвинской иконой Пресвятой Богородицы, как главной порукой мира с русской стороны⁶⁰. Сказание сообщает, что после Столбово послы с иконой прибыли в Тихвин и попросили игумена Макария дать им с собой в Новгород этот список чудотворной Тихвинской иконы⁶¹.

13 марта русские послы во главе с Данилой Мезецким с этим списком иконы уже подъезжали к городу. За полторы версты до Новгорода в знак уважения к послам царя Михаила Федоровича и к православной святыне их встречали митрополит Исидор и де­путация новгородцев⁶². Новгородцы сами выбрали свою дальнейшую судьбу. Они уже знали из грамоты, которую привезли незадолго до этого послы, о царских словах: "Мы великий Новгород от неверных для того освободили, что вас всех православных хрис­тиан видеть в нашем царском жалованье по-прежнему, а не для того, чтоб наши царские опалы на кого-нибудь класть»⁶³.

Новгородцы несколько лет всячески сопротивлялись попыткам шведов включить тер­риторию Новгородской земли в состав Швеции. Они постоянно повторяли: "Мы под свейскою короною быть не хотим»⁶⁴. Важную роль в оказании поддержки новгород­цам, в укреплении их духа и защите их от шведов все время оккупации играл митропо­лит Исидор, "молитвенник великого князя», который теперь встречал московских пос­лов. Фактически перед Тихвинской иконой митрополит принес присягу новому царю, Михаилу Романову. Этот список иконы был установлен в Софийском соборе Новгорода, где он хранится и по настоящее время⁶⁵.

Новый летописец кратко подвел итог этим событиям: "Помиришася вековечным ми­ром, и перебезщиком ни с одной стороны не перебегати, и Новгород и иные городы Немцы государю отдаша, а государь в немецкую землю поступился городов: Ивана горо­да, Яма, Копорья, Орешка. Туто ж послы разыдошася. князь Данило ж с товарищи пойде в Новгород и Новгород прия у Немец. Посол же Аглинской прииде к Москве. Государь же тово посла пожаловал и даде ему честь великую и отпусти ево в Аглинскую землю»⁶⁶.

Современники считали Столбовский мир довольно выгодным для России. Об этом свидетельствуют не только награды всем участникам переговорного процесса (Мезецкий стал боярином, Зюзин — окольничьим, а Мерик получил множество ценных подарков), но и грамоты Михаила Романова к воеводам разных городов. В грамоте в Кетский острог к воеводе Чеботаю Челищеву царь "велел созвать всяких наших служилых и жилецких людей, прочесть им во всеуслышание, чтоб всем людям то доброе дело было ведомо, и молебны петь со звоном, и из наряду велел стрелять из большого и из ручного, чтоб про то было вам явно и ведомо»⁶⁷. По этому поводу С. М. Соловьев писал: "В Москве и Стокгольме были очень довольны Столбовским миром; возвращение Новгорода и из­бавление от шведской войны при опасной войне с Польшей делали нечувствительною потерю нескольких городов: теперь было не до моря!»⁶⁸.

Однако все историки почему-то приводят только слова Густава Адольфа: "У России отнято море, и теперь русским трудно будет перепрыгнуть через этот ручеек». Действительно, король был чрезвычайно доволен, т. к. теперь русские были не страшны шведам. В советское время считали этот мир унизительным для России и ставили его на одну чашу весов наряду с Деулинским перемирием 1618 г. с Польшей. Но заключение Столбовского мира позволило стране направить все силы на борьбу против более опас­ного врага. Ведь уже весной 1617 г. поляки начнут свой поход на Москву⁶⁹.

Подводя итоги, можно сказать, что ведение военных действий в 1616 г., особенно по­ражение шведов под Псковом в декабре 1616 г., оказало влияние на ход и содержание Столбовского мира, ускорило его подписание, спасло Ладогу от участи Гдова (быть кре­постью-заложником до 1621 г.).

Военная победа в тяжелейшей борьбе с Польшей в 1618 г. была одержана благодаря Столбовскому миру. Эта победа не была закреплена дипломатически, и в итоге русские послы потерпели тяжелое поражение в Деулино, от которого Россия смогла оправить­ся лишь через 50 лет (в 1667 г.). Благодаря союзу со Швецией Россия смогла восста­новить боеспособность своей армии, приступив в 1620-х гг. к военной реформе. Да и так ли нужен был в тот момент выход к Балтийскому морю стране, экономика которой оказалась полностью парализована? Уровень XVI в. был достигнут лишь к середине XVII в. Однако надо было восстанавливать разрушенное хозяйство, а затем — расши­рять внешнюю торговлю. Задача выхода к Балтике вновь стала актуальной для России при Алексее Михайловиче, который попытался ее решить в ходе русско-шведской войны 1656-1658 гг., а "окно в Европу» прорубил его сын, Петр Великий.

Примечания

¹    См.: Лыжин Н. П. Столбовский договор и переговоры, ему предшествующие. СПб., 1857; Соловьев С. М. История России с древнейших времен // Соч.: В 18 кн. Кн. V, т. 9. М., 1995.

²   Л. В. Черепнин в своем классическом труде о Земских соборах Х?І-Х?ІІ вв. не мог уделить данному собору много внимания.

³   Арсеньевские шведские бумаги 1611-1615 гг. / Пер. А. В. Полторацкого // Сборник Новгородского общества любителей древности (далее — Сб. НОЛД). Новгород, 1911-1912. Вып. V, VI.

⁴   См.: ВидекиндЮ. История десятилетней шведско-московитской войны / Пер. С. А. Аннинского, А. М. Александрова; Под ред. В. Л. Янина, А. Л. Хорошкевич. М., 2000. Следует учесть, что текст Столбовского договора, впервые опубликованный в Полном собрании законов (ПСЗ), является переводом со шведского языка. Составители ПСЗ при публикации данного договора использо­вали в качестве источника труд Видекинда.

⁵   Отчет голландских послов о переговорах (см.: Сб. император. рус. ист. о-ва. Т. 24. СПб., 1878). Письма Джона Мерика (см.: Сб. НОЛД. Вып. V, VI; ЛыжинН. П. Указ. соч.; см. также: ВидекиндЮ. Указ. соч. С. 327).

⁶   В состав русского посольства входили кроме Данилы Ивановича Мезецкого Алексей Иванович Зюзин, а также дьяки Николай Никитич Новокшенов и Добрыня Семенов (см.: Новый летопи­сец // Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ). Т. 14. Первая половина. СПб., 1910. С. 139). Шведскую делегацию возглавляли Клос Флеминг, Генрих Горн, Яков Делагарди, Арвид Теннессон и секретарь Монс Мортенсон (см.: Видекинд Ю. Указ. соч. С. 352-354).

⁷    См.: Лыжин Н. П. Указ. соч. С. 35-38. В названиях некоторых документов, приведенных Н. П. Лыжиным в приложениях № 1 и 2, вкралась ошибка. Название документов следующее: "Копия с записи, учиненной на съезде между Тихвином и Ладогою в сельце Дедерине о переми­рии между Россией и Швецией от 22 февраля до 31 мая того же года. 1616 февраля 16». См. так­же: Соловьев С. М. Указ. соч. С. 82-89; Козляков В. Н. Михаил Федорович. М., 2004. С. 82.

⁸   Видекинд Ю. Указ. соч. С. 370-371.

⁹   ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14. С. 139.

¹⁰  Видекинд Ю. Указ. соч. С. 372-373. См. также: Коваленко Г. М. Сообщение М. Климентьева (рус­ское государство после Смуты глазами новгородского дворянина) // НИС. СПб., 1993. Вып. 4 (14). С. 128-131.

¹¹  Англия хотела добиться преимущественного права на торговлю в России, стремилась получить доступ к китайским и иранским рынкам, к богатствам русского севера.

¹²  Книги разрядные по официальным оных спискам (далее — КР). СПб., 1853. Т. 1. Стб. 116. Здесь перечислена свита послов под командой Бориса Полтева: стольник — 1, дворяне московские — 4, жильцы — 5, дворяне и дети боярские — 386, московские стрельцы — 500 человек.

¹³  Г. К. Волконский был одним из руководителей войска новгородцев в период освобождения Ладоги от французов Пьера Делавиля зимой 1611 г., а С. В. Прозоровский в 1613 г. возглавлял оборону Тихвинского монастыря от шведов.

¹⁴  Дворцовые разряды, по высочайшему повелению изданные II отделением собственной е. и. в. канцелярии. СПб., 1850. Т. 1. Стб. 219, 225.

¹⁵  В сб. НОЛД напечатан ряд писем Мерика к Горну от 10.04, 20.04, 7.05 из Москвы; 30.05 из Устюжны; 14.06, 22.06, 25.06 и 4.07 из Тихвина. См.: Сб. НОЛД. Вып. VI. № 4-14. См. также: Новгородские летописи. СПб., 1879. С. 443.

¹⁶  См.: Файнштейн Л. А., Шаскольский И. П. Тихвин: историко-краеведческий очерк. Л., 1961. С. 32; Мордвинов И. П. Тихвин и Столбово в 1609-1617 гг. Тихвин, 1917. С. 16-20; См. также: Сб. НОЛД. Вып. VI. № 10, 14.

¹⁷  Козляков В. Н. Указ. соч. С. 83.

¹⁸  См.: Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М., 1978. С. 224­225.

¹⁹ См.: Веселовский С. Б. Семь сборов запросных и пятинных денег. // Чтения в Император. о-ве истории и древностей Рос. при Моск. ун-те (далее — ЧОИДР). 1909. Кн. 1; Лихачев Н. П. Новые данные о Земском соборе 1616 г. // Рус. ист. журн. 1922. № 8. С. 60-87.

²⁰ См.: Замятин Г. А. Два документа к истории Земского Собора 1616 г. о русско-шведских отно­шениях // Тр. Воронеж. гос. ун-та. Воронеж, 1925. Т. I. С. 299-302.

²¹ Замятин Г. А. Два документа. С. 301.

²² Там же. С. 304-305.

²³ Здесь говорится об осаде Пскова Карлом Гюлленгеймом в 1616 г.

²⁴ Замятин Г. А. Два документа. С. 306-308.

²⁵ Псковские летописи. М., 1837. С. 234: "Пришел королевич другой подо Псков Анцыкарл, августа в 11 день; и поставиша городок у Николы Чудотворца в Устьях над Великой рекой».

²⁶ Видекинд Ю. Указ. соч. С. 405.

²⁷ См.: Сб. НОЛД. Вып. VI. № 13. Своими действиями казаки препятствовали вывозу шведами из Новгорода ценного имущества (пушек, колоколов).

²⁸ Там же. Вып. VI. № 4, 5, 6, 8, 13.

²⁹ Там же. № 13, 14.

³⁰ См.: Видекинд Ю. Указ. соч. С. 375.

³¹ Там же. С. 398: "Если русские не захотят пойти на уступки, то наши войска могут быстрым ударом атаковать Тихвин, обстрелять монастырь пушками из Нарвы и взять контрибуцию с Онежской области».

³² Там же. С. 398. "Русские. и на этот раз без очень сильного нажима не сдадутся, а так как труд­но доставить под Тихвин нужное количество провианта, то придется прекратить осаду самым позорным образом».

³³См.: КР. Т. 1. Стб. 116-117.

³⁴  См.: Соловьев С. М. Указ. соч. С. 89; Лыжин Н. П. Указ. соч. С. 60-63; Форстен Г. В. Россия и Швеция в Смутное время // Журн. мин-ва народ. просвещения. 1889. Вып. XI. С. 21-22; Видекинд Ю. Указ. соч. С. 410.

³⁵ Видекинд Ю. Указ. соч. С. 411.

³⁶ Там же. С. 418.

³⁷ Там же. С. 420-421.

³⁸ Замятин Г. А. Два документа. С. 309-310; Черепнин Л. В. Указ. соч. С. 224-226.

³⁹ Замятин Г. А. Два документа. С. 310.

⁴⁰ Видекинд Ю. Указ. соч. С. 425.

⁴¹ Там же. С. 423. Н. П. Лыжин в тексте своего труда ошибочно называет численность конницы по 50 человек, хотя сам же далее в приложении № 3 приводит правильные цифры: "А быти на обе стороны с послы по полтораста человек конных да по двести человек пеших с посольскими и с дворянскими людьми». См.: Лыжин Н. П. Указ. соч. С. 64, 120.

⁴² См.: Новгородские летописи. С. 443-444.

⁴³ См.: Якубов К. Н. Россия и Швеция в первой половине XVII в.: Сб. материалов из Моск. гл. ар­хива МИД и Шведского гос. архива, 1616-1651 // ЧОИДР. М., 1897. Кн. 3. С. 4-28.

⁴⁴  См.: Бантыш-Каменский Н. Н. Обзор внешних сношений России (по 1800 г.). Т. IV: Пруссия, Франция, Швеция. М., 1902. С. 151-153; Видекинд Ю. Указ. соч. С. 492; Форстен Г. В. Указ. соч. Вып. XI. С. 28-29.

⁴⁵ См.: Видекинд Ю. Указ. соч. С. 416.

⁴⁶ См.: Псковские летописи. М. 1837. С. 234: Во 125 году декабря в 10 день, город взяша, и Немец до- стальных выпустиша, и Немцы с Государем помирилися.». См. также: Попков В. И. Повесть об осаде Пскова шведами в 1615 г. // Традиции и новаторство в русской литературе: Сб. ст. М., 1973. Однако В. И. Попков так и не понял, что заключительные фразы "Повести об осаде.» отно­сятся к событиям декабря 1616 г., следовательно, эта повесть не могла быть написана в сентябре 1616 г., как утверждает автор.

⁴⁷  См. Замятин Г. А. Борьба за Псков между Московским государством и Швецией в начале XVII в.: Рукопись // Древнехранилище Псков. гос. объединен. ист. архит. и худож. музея-заповедника. № 1205. Л. 226-227. См. также: Псков и его пригороды. Кн. 2 // Сб. Моск. архива Мин-ва юсти­ции. Т. VI. М., 1914.

⁴⁸  См. Видекинд Ю. Указ. соч. С. 420-421, 467.

⁴⁹  Там же. С. 421.

⁵⁰  Эти последние месяцы, недели и дни, когда шведы уже понимали, что они оставляют Новгород, были для жителей города самыми тяжелыми. Шведы не грабили только тех новгородцев, кото­рые соглашались дать присягу королю и уехать в города, которые Москва уступала Швеции.

⁵¹  См.: Козляков В. Н. Михаил Федорович. С. 84; Соловьев С. М. Указ. соч. С. 91.

⁵²  См.: Видекинд Ю. Указ. соч. С. 435. Полную публикацию Столбовского договора из 33 статей (см.: Видекинд Ю. Указ. соч. С. 430-450; ПСЗ. Т. 1. № 19; Лыжин Н. П. Указ. соч. Прилож. № 11. С. 142-173.

⁵³  Видекинд Ю. Указ. соч. С. 437-438.

⁵⁴  Среди этих дворян — Аминевы, Чеботаевы, Опалевы, Калитины, Пересветовы, Рубцовы, Хомутовы, Клементьевы, Бутурлины. См.: Пересветов-МуратЛ. Н. Из Ростова в Ингерманландию: М. А. Пересветов-Мурат и другие русские Ъауог'ы // НИС. 1999. № 7 (17). С. 366-376.

⁵⁵  См.: Видекинд Ю. Указ. соч. С. 438. В этой статье уже заложен конфликт из-за пушек и ко­локолов, которые шведы начнут экстренно вывозить с 20 ноября 1616 г. и до середины марта 1617 , когда в возвращаемые крепости придут русские послы. Мезецкий с товарищами в мае 1617 г. будут требовать от шведов возвращения ряда захваченных пушек и колоколов из Ладоги и Порхова. См.: СаблерГ. Собрание русских памятников, извлеченных из семейного архива гра­фов Делагарди. Юрьев, 1896. С. 41-44.

⁵⁶  См.: Видекинд Ю. Указ. соч. С. 439. С. М. Соловьев ошибочно отмечал, что на северном участке послы должны встретиться на месяц позже, 1 июля 1617 г. См.: Соловьев С. М. Указ. соч. С. 91.

⁵⁷  См.: Видекинд Ю. Указ. соч. С. 481-482: "Продолжительные и трудно протекавшие перегово­ры закончились только к 30 марта 1618 г.». См. также: Лыжин Н. П. Указ. соч. С. 77; Бантыш- КаменскийН. Н. Указ. соч. С. 151: "Посланы 15 июня в первое место к устью реки Лавуи послы... 23 октября начали они межевать, а 1618 г. 29 марта на рубеже. кончив, подписали и разменя­лись межевыми записями, и (послы) российские 1 мая в Москву приехали». И. П. Шаскольский пишет, что "на южном берегу Ладожского озера вопрос об установлении новой границы был разрешен довольно быстро, в течение нескольких месяцев». См.: Шаскольский И. П. Шведская интервенция в Карелии в начале XVII в. Петрозаводск, 1950. С. 117.

⁵⁸  См.: Видекинд Ю. Указ. соч. С. 480-492; Шаскольский И. П. Указ. соч. С. 117-119; Бантыш- Каменский Н. Н. Указ соч. С. 151-152.

⁵⁹Шаскольский И. П. Как оказался в Стокгольме Новгородский архив начала XVII в.? // Сов. ар­хивы. 1968. № 3. С. 115-117; Коваленко Г. М. Кандидат на престол: Из истории политических и культурных связей России и Швеции !Х-ХХ вв. СПб., 1999. С. 55-56, 191-193. В одной из устных бесед Г. М. Коваленко высказал предположение, что Делагарди при этом действовал по просьбе самих новгородцев. Он хотел сохранить в тайне от русских правителей действия местных жи­телей, связанные с сотрудничеством с оккупантами, тем самым спасая их и их потомков от воз­можных в будущем репрессий со стороны русского правительства.

⁶⁰  См.: Варенцов В. А., Коваленко Г. М. Хроника "Бунташного века»: Очерки истории Новгорода XVII века. Л., 1991. С. 51.

⁶¹  См.: Новгородские летописи. С. 445; Орехов Д. Святые иконы России. СПб., 2000. С. 44. Однако Д. Орехов забыл упомянуть, что послы после подписания мира взяли икону с собой в Новгород.

⁶²  См.: Соловьев С. М. Указ. соч. С. 93-94. Автор пишет, что "14 марта великие послы, Мезецкий и Зюзин, вошли в Новгород с чудотворной иконой Богородицы, взятой из Хутыня монастыря».

⁶³  Подробный текст двух грамот Михаила Федоровича к новгородцам привел С. М. Соловьев.

Первую грамоту прислали великие послы 5 марта, а вторую Мезецкий зачитал новгородцам по прибытию в Новгород. См.: Соловьев С. М. Указ. соч. С. 92-94. Первая грамота была опублико­вана в Собрании государственных грамот и договоров (далее — СГГД). СПб., 1822. Т. III. № 34, а вторая — в "Актах исторических». СПб., 1841. Т. III. № 284.

⁶⁴    В 1614-1615 гг. новгородцы отказались присягать Густаву Адольфу под предлогом невозмож­ности нарушить присяги Карлу Филиппу.

⁶⁵    См.: Новгородские летописи. С. 445-446. В Сказании сообщается, что с иконой к Новгороду вначале отправились не сами Великие послы во главе с Д. И. Мезецким, а их представители, "из­бранные мужи для принятия города». Именно их, по мнению автора Сказания, а не Мезецкого встречал Исидор с новгородцами. Икону торжественно внесли в Софийский Собор. Далее в Сказании говорится, что эти "избранные мужи. Великий Новгород от зловерных приняли. После этого и послы в город пришли». Исидор постановил праздновать праздник пришествия иконы Богоматери в пятую неделю Великого поста в соборной церкви святой Софии.

⁶⁶    ПСРЛ. Т. 14. С. 139.

⁶⁷    СГГД. СПб., 1822. Т. III. № 35.

⁶⁸    Соловьев С. М. Указ. соч. С. 101.

⁶⁹    См.: ПСРЛ. Т. 14. С. 140-148. Летом 1617 г. в районе Дорогобужа будут происходить тяжелые бои с переменным успехом, осенью того же года королевич Владислав захватит Дорогобуж и Вязьму; в районе Калуги Дмитрий Пожарский с трудом будет сдерживать лисовчиков Чаплинского и Опалинского, а летом 1618 г. русская армия в Можайске едва вырвется из окружения, и, нако­нец, осенью 1618 г. поляки вместе с запорожцами Сагайдачного будут с двух сторон штурмовать Москву (даже ворвутся в Белый город).