БЕЛЫЕ ВИТЯЗИ. История Ливенской дивизии!

RLD

Марш вперед! Россия ждет! Ливенцы, в атаку! Долг святой Зовет нас в бой! Нагоним красным страху! Из "Марша ливенцев"

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.

Зачин

В хаосе распада деморализованной событиями Ноябрьской революции в Германии 8-й германской армии в конце 1918 г. в Курляндии, одной из прибалтийских губерний России (южной части современной Латвийской республики), Георгиевским кавалером гвардии ротмистром Светлейшим князем Анатолием Павловичем Ливеном был сформирован добровольческий отряд бывших военнослужащих Русской Императорской армии, являвшихся, в большинстве своем, офицерами немецко-балтийского ("остзейского") происхождения. Этот небольшой отряд, ядро которого было сформировано в г. Либаве (по-немецки: Либау, по-латышски: Лиепая), вошел в состав "Охраны Прибалтийского Края", или "Балтийского ландесвера" (нем.: Baltische Landeswehr, сокр.: BLW) и оставался в составе ландесвера, пока последний не утратил летом 1919 г., под нажимом Антанты, своей самостоятельности. После этого "Либавский стрелковый отряд", сделавшись, подобно ландесверу, объектом британских интересов, был, под названием "Ливенской дивизии", переброшен англичанами под Петроград для усиления "непредрешенческой" белой русской Северной (позднее -Северо-Западной) армии генералов Н. Н. Юденича, А. П. Родзянко и А. Ф. Дзерожинского, наступавшей на удерживаемый превосходящими силами большевиков красный Питер. После неудачи операции по освобождению Петрограда разоруженная и интернированная "белыми" эстонцами Ливенская дивизия погибла в конце 1919 г. в заснеженных лесах Эстляндии (Эстонии) от голода, холода и сыпного тифа. Попытаемся в нескольких строках напомнить уважаемым читателям о ее славной (хотя и короткой) и почти забытой к нашему времени истории.

I.Ливенцы в составе "Охраны Прибалтийского края"

Еще до начала распада безмерно уставших от четырех лет войны частей 8-й германской армии в Прибалтике командование германских сухопутных войск дало согласие на формирование белого русского добровольческого корпуса в занятом немцами г. Пскове. Первоначально этот добровольческий корпус (Отдельный Псковский Добровольческий корпус Северной армии, именовавшийся с декабря 1918 г. Северным корпусом, а с июня 1918 г. - Отдельным корпусом Северной армии), формирование которого, как части русской Северной армии, началось в Пскове с сентября 1918 г. по инициативе генерал-майора Царской армии П. Н. Симанского, а также русских офицеров ротмистра В. Г. фон Розенберга и ротмистра А. К. Гершельмана, находился под командованием бывшего генерала Русской Императорской армии А. Е. Вандама (с 21 октября по 22 ноября 1918 г., впоследствии - под командованием бывших офицеров Царской армии полковника Г. Г. (Карла) фон Нефа (с 22 ноября по декабрь 1918 г.), полковника А. И. Бибикова (в первой половине декабря 1918 г.), полковника В. В. фон Валя (с 17 декабря 1918 по январь 1919 г.), полковника А. Ф. Дзерожинского (с января по май 1919 г.) и генерал-майора А. П. Родзянко (с 1 июня 1919 г.).

Формирование Псковского Добровольческого корпуса было допущено немцами, между прочим, и для прикрытия отступления германских оккупационных войск с территории Псковской губернии. Однако начавшееся 26 ноября 1918 г. наступление большевиков, следовавших по пятам за отступающими немцами, застало белый русский добровольческий отряд, еще не готовый к ведению самостоятельных боевых действий и недостаточно вооруженный, врасплох.

С огромным трудом и неся тяжелые потери, части застигнутого врасплох отряда удалось, перейдя по льду реку Великую, спастись на ее еще не захваченный большевиками западный берег и дойти до г. Валги (Валка) в Лифляндии. Оттуда русские белые добровольцы двинулись дальше в глубь эстляндской территории, присоединились к молодой эстонской армии и в течении зимы 1918 г. принимали активное участие в боях "белых" эстонцев с большевиками. Весной 1919 г. они образовали ядро сформированного при поддержке Антанты Северного корпуса (будущей белой русской "непредрешенческой" Северо-Западной армии) героя Великой войны генерала от инфантерии Николая Николаевича Юденича, созданного, в первую очередь, для освобождения Петрограда от большевиков.

Часть офицеров этого сформированного в Пскове добровольческого корпуса в хаосе, последовавшем за началом германского отступления, своевременно отделилась от главных сил отряда и сумела пробиться в Ригу.

В Риге в описываемое время немецко-балтийское население (и в особенности - многочисленные представители балтийского дворянства - "остзейских баронов") было крайне обеспокоено приближением большевицких войск, не скрывавших своего намерения подвергнуть именно дворянство - и в первую очередь дворянство! - поголовному истреблению. Ситуация дополнительно усугублялась традиционной ненавистью местного латышского населения к русским и немцам ("фрицам", как выражались латышские националисты).

В этой обстановке в конце ноября-начале декабря 1918 г. была - главным образом, на немецкие деньги, сформирована упомянутая выше "Охрана Прибалтийского Края", или "Балтийский ландесвер". Часть вооружения это добровольческое формирование получило с германских, часть - с захваченных немцами русских армейских складов. Наряду с чисто немецко-балтийскими отрядами, в состав Балтийского ландесвера (ландсвера, ландвера) вошли также латышский (состоявший главным образом из националистически и антикоммунистически настроенных студентов) и чисто русский добровольческие отряды.

В то же время белый русский генерал Алексей Павлович Родзянко планировал свести бежавших в Ригу от большевицкого террора многочисленных офицеров бывшей Русской Императорской армии в подчиненное лично ему отдельное формирование.

Однако в ходе переговоров генерал-майора А. П. Родзянко с Верховным Главнокомандованием 8-й германской армии, командованием Балтийского ландесвера и с британским адмиралом сэром Уолтером Коэном, на борту его флагманского корабля в Либаве, русскому генералу поначалу не удалось добиться успеха в связи с расхождением интересов сторон.

В сложившейся ситуации на арене впервые появился ротмистр Кавалергардского полка Русской Императорской гвардии Светлейший князь Анатолий Павлович Ливен.

князь Анатолий-Леонид (его двойное имя связано с лютеранским вероисповеданием) Павлович Ливен родился 16 ноября 1872 г. в Санкт-Петербурге и умер 3 апреля 1937 г. в Кеммерне (по-латышски - Кемери) под Ригой. Он был отпрыском одной из древнейших немецко-балтийских фамилий, происходившей от вождя ("короля") прибалтийского племени ливов Каупо, принявшего, вместе со своими соплеменниками, Святое Крещение от рижского (лифляндского) епископа Мейнгарда и ставшего вассалом епископа, ливонского Братства Христова (Ордена меченосцев), а впоследствии - Тевтонского Ордена Пресвятой Девы Марии. Каупо был убит ударом копья в бою с врагами Святого Креста. Его сын также погиб в борьбе за обращение язычников в Христианскую веру, сложив свою голову в битве с эстонскими язычниками на реке Юмере. С момента "Рижских капитуляций" 1721 г., по которым прибалтийское рыцарство (дворянство) присягнуло Государю Петру Великому, род Ливенов верно служил Всероссийской Империи. Титулованная статс-дама Ш. К. Ливен была воспитательницей сыновей Царя-Рыцаря Павла Петровича - Великих князей Николая (Будущего Императора Николая I) и Михаила Павловичей. После вступления на Престол Императора Николая I, в 1826 г., род Ливенов был возведен в княжеское достоинство.

Отец Анатолия Павловича, Светлейший князь Павел Иванович Ливен, был Обер-Церемониймейстером Российского Императорского Двора в Санкт-Петербурге. Его мать происходила из другого знатного немецко-балтийского рода - графов фон дер Пален.

Анатолий Павлович Ливен закончил классическую гимназию и юридический факультет Санкт-Петербургского Государственного университета. После завершения обучения он в 1893 г. поступил юнкером в Кавалергардский полк Русской Императорской гвардии. В 1897 г. он служил корнетом в эскадроне Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны. Однако в 1898 г., после смерти своей первой жены, дочери князя Николая Салтыкова, Анатолий Павлович вышел в запас, уединившись в своем курляндском имении Мезотен (по-латышски: Межотне). В течение всего нескольких лет ему удалось превратить имение в образцовое "культурное хозяйство". В 1901 г. Анатолий Павлович был назначен Императором Николаем II камергером Императорского двора. В том же году он занял должность судьи, а вскоре избран Бауским  уездным предводителем дворянства. В 1908 г. вышел в запас. В 1915 г. он вернулся в ряды Кавалергардского полка. За подвиг, совершенный в ходе Виленской операции, был награжден Военным орденом Святого Георгия Победоносца IV степени.

В бою с германскими войсками 31 августа 1915 г., Анатолий Павлович, как было сказано в приказе о награждении,"будучи выслан со своим взводом для содействия эскадрону при атаке деревни Якяны с юга, скрытно развернул свой взвод и неожиданно атаковал превосходного в силах, не менее полуэскадрона противника, выбил его из деревни Якяны, причем сам зарубил офицера и нескольких нижних чинов. Большая часть противника была изрублена. Немцы бросились бежать. Увлекая своей храбростью нижних чинов взвода, он на плечах уходящего противника ворвался в деревню Акбарты, где изрубил взвод, захватил походную кухню и вьюк с документами и картами. Своей лихой атакой корнет Светлейший князь Ливен способствовал всеобщему наступлению".

19 сентября Светлейший князь А. П. Ливен был произведен в поручики, 19 сентября 1916 г. - в штабс-ротмистры, в апреле 1917 г. представлен к производству в ротмистры.

В ходе Великой войны Анатолий Павлович, кроме Военного ордена Святого Георгия Победоносца, был награжден орденом Святого Станислава с мечами и бантом и орденом Святой Анны IV степени с надписью "За Храбрость" (Аннинским оружием - так называемой "клюквой").

После начала революции 1917 г. он одним из последних покинул ряды своего полка, адъютантом которого был назначен еще в 1916 г. После демобилизации возвратился в свое имение Мезотен.

18 февраля 1918 г. Светлейший князь А. П. Ливен был арестован большевиками в г. Венден (по-русски: Кесь, по-латышски: Цесис,по-эстонски: Вынну) - древней резиденции ливонских ландмейстеров (провинциальных магистров) Тевтонского Ордена - вместе с женой и несовершеннолетней дочерью, взят заложником и выслан в столицу Урала - г. Екатеринбург.

В марте 1918 г., в соответствии с условиями § 6 Брест-Литовского договора об освобождении большевиками всех заложников из Прибалтийского края, Анатолий Павлович с семьей был передан красными германским военным властям в г. Орше.

Вместе с генерал-майором А. П. Родзянко и бывшим офицером Русской Императорской армии полковником А. П. графом фон дер Паленом, Светлейший князь А. П. Ливен сразу же после своего освобождения направил свои усилия на то, чтобы сформировать из бежавших в Либаву, после взятия большевиками Риги, Митавы и других курляндских городов, сотен русских офицеров белый русский добровольческий отряд. Однако на это согласились весьма немногие. Большинство ссылалось на свое желание вступить в успешно сражавшуюся против большевиков "непредрешенческую" Добровольческую армию (впоследствии - Вооруженные Силы Юга России) под командованием генерала А. И. Деникина. Удрученный своей неспособностью уговорить их вступить в его отряд, генерал-майор Родзянко перебрался в Эстонию, где формировался упомянутый выше белый русский Северный корпус (будущая Северо-Западная Добровольческая армия).

После отъезда генерала А. П. Родзянко, Светлейшему князю А. П. Ливену (хотя его чин ротмистра соответствовал по уровню всего лишь чину армейского капитана) и полковнику графу фон дер Палену пришлось взять на себя дальнейшее ведение переговоров о создании русского добровольческого отряда на территории Курляндии.

13 января 1919 г. они провели важные для дальнейшей судьбы задуманного ими предприятия переговоры с представителями формировавшегося русского отряда под командованием капитана бывшей Русской Императорской армии Климента Ивановича Дыдорова, "белой" латышской роты Георгиевского кавалера подполковника Оскар(с)а Колпака (Калпакса) и руководством Балтийского ландесвера. Партнеры по переговорам пришли к решению о незамедлительном формировании новой русской добровольческой части в качестве составной части "Охраны Прибалтийского края". После жаркой дискуссии была, наконец, достигнута договоренность о г. Либаве как единственном возможном месте формирования этого отряда. Таким образом, 13 января 1918 г. стало днем создания русской Либавской добровольческой группы, вскоре переименованной в Либавский (или Ливенский) добровольческий стрелковый отряд. Впоследствии отряд стали называть только "Ливенским". Командиром "Либавских стрелков" был избран полковник граф фон дер Пален, его заместителем - Светлейший князь Ливен.

Уже на следующий день, 14 января, о создании нового отряда было доложено Балтийскому Национальному Совету (БНС) под председательством адвоката Адольфи. Эта новость вызвала неоднозначную реакцию многих членов БНС. Графа Палена и Светлейшего князя Ливена открыто упрекали в том, что они служат только своему Российскому Отечеству, всецело подчиняя его интересам интересы своей "малой родины" - Курляндии, рассматриваемой ими лишь в качестве прибалтийской губернии Всероссийской Империи. Между тем, многие члены Балтийского Национального Совета cлонялись к тому, чтобы в дальнейшем отделить Курляндию от России. Некоторые из них мечтали о провозглашении Курляндии независимым государством, другие - о ее включении в состав охватывающего всю Прибалтику "Балтийского герцогства" ("Балтенланда"), а третьи - даже о присоединении к Германии или, по крайней мере, об унии с Германией (не случайно в качестве герба и флага будущего государства они избрали прямой черный "тевтонский" крест на белом поле). Само собой разумеется, власть в "независимой Курляндии" или "Курляндии в составе Балтийского герцогства" должна была, по мнению упомянутых членов Балтийского Национального Совета, принадлежать "остзейским немцам" (немцам-балтийцам). Кроме того, некоторыми членами БНС в ходе этой жаркой дискуссии была взята под сомнение способность графа фон дер Палена надлежащим образом командовать вверенным ему отрядом. Граф был настолько возмущен высказанными ему в крайне резкой форме сомнениями в его компетентности, что незамедлительно сложил с себя командование отрядом, сел на пароход и отправился в Ревель (ныне - Таллинн), где вступил в ряды белого русского Северного корпуса (будущей Северо-Западной армии, в составе которой впоследствии командовал 1-м армейским корпусом).

Светлейший князь Ливен возглавил Либавский стрелковый отряд (который еще предстояло сформировать). В деле формирования отряда его поддерживали бывшие офицеры Русской Императорской армии полковник В. Ф. Рар и подполковник В. Г. Бирих. Полковник В. Ф. Рар стал помощником А. П. Ливена. После смерти Рара в апреле 1919 г. его должность занял капитан К. И. Дыдоров, а после Дыдорова - полковник А. Беккер. Должность начальника штаба занимал подполковник В. Г. Бирих, которого впоследствии сменил полковник Чайковский, смененный, в свою очередь, генерал-майором Г. Д. Яновым. Начальником артиллерии стал полковник Беляев, начальником инженерной части - полковник Ионас, судебной - полковник Энглер, инженерной - полковник Колошкевич, санитарной - доктор Стороженко. Адъютантами Светлейшего князя стали бывшие Царские офицеры - "остзейские бароны" ротмистр Курт фон Браатц и ротмистр Николай фон Беннинггаузен-Будберг (нем.: Nikolai von Boenninghausen genannt Budberg), обычно фигурирующий в соответствующей литературе под сокращенной фамилией "фон Будберг".

"Белое" латвийское Временное правительство доктора Карла (Карлиса) Ульмана (Ултманиса), в лице военного министра Яна (Яниса) Залита (Залитииса), обещала Ливену всестороннюю помощь и полную поддержку, однако ничего не сделало, ссылаясь на нехватку денежных средств. Гораздо больших успехов, чем в переговорах с "белыми" латышами, Светлейшему князю Ливену удалось добиться в ходе переговоров со штабом 8-й германской армии, но прежде всего - с германским майором Альфредом Флетхером (именуемым в большинстве русскоязычных источников "Флетчером"), недавно назначенным Главнокомандующим ("бефельсгабером") Балтийского ландесвера.

Майор Флетхер принял новый русский добровольческий отряд, как говорится, с распростертыми объятиями, предоставив ему полную автономию (при условии признания его верховного командования).

31 января 1918 г. первая рота ливенцев (65 штыков) выступила на фронт.

К 9 февраля 1919 г. в Ливенском отряде насчитывалось около 100 штыков и сабель (более половины отряда составляли офицеры бывшей Русской Императорской армии). Штат отряда был определен в 440 человек.

Вскоре Ливенский отряд уже включал:

1) 2 пехотные роты (250 штыков и 8 пулеметов);

2) пулеметную команду (100 штыков и 4 пулемета);

3) кавалерийский отряд (50 сабель и 2 пулемета);

4) артиллерийскую батарею (2 орудия).

Несколько позднее, в ходе наступления на столицу Курляндии г. Митаву (по-немецки: Митау, по-латышски - Елгаву), в состав ливенцев влился русский отряд капитана К. И. Дыдорова, сражавшийся до этого с большевиками как отдельная добровольческая часть в составе Балтийского ландесвера.

Ливенский отряд в составе кавалерийского эскадрона ротмистра Родзевича (100 сабель), пулеметной команды штабс-капитана В. В. Эшольдца /1/ (125 штыков при 4 пулеметах), артиллерийской батареи капитана Зауэра и офицерской роты полковника Пясецкого (300 штыков), вместе с частями "белой" латвийской армии и Балтийского ландесвера принял активное участия в боях с большевицкими войсками в Курляндии, постоянно пополняясь за счет бывших пленных русских офицеров, прибывавших из Германии.

Офицерский корпус "Либавских стрелков" состоял, главным образом, из представителей немецко-балтийского дворянства. Ливенцы были обмундированы в германскую полевую военную форму цвета "фельдграу", фуражки с верхом цвета "фельдграу" и германские стальные каски. Они носили знаки различия и кокарды Русской Императорской армии, голубые погоны русского "Царского" образца, с белыми выпушками, малиновым стрелковым (или красным) просветом (с золотыми пятиконечными русскими звездочками у офицеров) и золотой славянской литерой "Л" ("Ливен") под золотой княжеской короной. Фуражки ливенцев имели голубой околыш с белыми выпушками. Стальные германские каски ливенцев были украшены изображениями российских двуглавых орлов (а не одноглавых германских, как ошибочно изображено на иллюстрации, изображающей рядового отряда Светлейшего князя Ливена, в книге А. И. Дерябина "Белые армии Северо-Запада России 1918-1920 гг.", М., 2002, с. 24). Знамя "Ливенского отряда" представляло собой национальный трехцветный бело-сине-красный русский флаг с прямым равносторонним белым крестом, украшенным (согласно некоторым данным) черной славянской литерой "Л" под черным изображением княжеской короны. Когда отряд впоследствии разросся до размеров Ливенской (5-й) дивизии Северо-Западной Добровольческой армии генерала от инфантерии Н. Н. Юденича, входившие в него части имели знамена аналогичной расцветки, с литерой "Л"  и номером части, нанесенными черными буквами и цифрами на поперечную перекладину прямого равностороннего белого креста.

Светлейший князь Ливен и его офицеры, в отличие от "белых" латышей и от германского командования, стремились не только к освобождению Курляндии от большевиков. Они считали это только "половиной дела", стремясь очистить от большевиков также Петроград, а в перспективе - и московский Кремль. По их глубочайшему убеждению, без этого мир на Земле был невозможен. Они надеялись, что мир осознает международное значение их миссии, и надеялись на поддержку западных союзников, пока те самым что ни на есть бесстыдным и бессовестным образом не бросили их на произвол судьбы.

В отличие от командования Балтийского ландесвера (огульно зачислявшего всех без разбору латышей в "красные"), Светлейший князь А. П. Ливен постоянно стремился к поддержанию добрых отношений с "белым" латвийским Временным правительством доктора Карлиса Ульманиса. Он неоднократно обращался к избранному Верховным Правителем России адмиралу А. В. Колчаку с просьбой уважительно отнестись к стремлению латышей к независимости. Однако его предложения наталкивались на глухую стену непонимания.

Уже 31 января 1919 г. только что сформированный Ливенский отряд (насчитывавший всего-навсего 65 штыков) вступил в бой с большевиками. Однако его силы быстро возрастали. В состав отряда влился белый русский эскадрон ротмистра Родзевича.

24 февраля Ливенский отряд принял участие в освобождении Виндавы, а 13 марта - в наступлении, приведшем его к берегам реки Курляндской Аа к северу от Митавы. Усиленные влившейся в их состав русской ротой капитана Дыдорова, "ливенцы" 19 марта подошли к ожесточенно обороняемой большевиками Митаве, приняв участие в кровопролитном бою на Рижском шоссе.

Ротмистр барон Карл фон Ган из Балтийского ландесвера в своих воспоминаниях о боях за Митаву, опубликованных на немецком языке в изданной Объединением Балтийского Ландесвера "Книге памяти Балтийского ландесвера", изданной в Риге в 1929 г., описал отвагу ливенцев, которой он сам стал свидетелем, особо подчеркнув личное мужество и доблесть командира отряда Либавских стрелков (Кarl Baron von Hahn. "Kaempfe um Mitau", in: "Die Baltische Landeswehr: ein Gedenkbuch"; Нrsg. Der Baltische Landeswehrverein, Riga 1929, S. 99).

Ливенцы преследовали разбитого неприятеля до Кальнецема (расположенного в 22 верстах севернее Митавы). Там ливенцы оставались на позициях в течение двух месяцев. В этот период отряд был пополнен и прошел дополнительную военную подготовку.

В описываемый период в рядах Балтийского ландесвера произошел единственный случай невыполнения боевого приказа. Виновным в этом воинском проступке был баварский кавалерийский офицер Гольдберг. Причиной невыполнения приказа Гольдбергом было отклонение его прошения зачислить его в состав Ливенского отряда. Светлейший князь Ливен отклонил прошение Гольдберга по принципиальным соображениям (за все время он, как русский патриот, не принял в состав вверенной ему части ни одного "имперского немца", то есть ни одного подданного германского подданного).

16 апреля 1919 г. в Либаве произошел путч сорвиголов из "Ударного отряда" ("Штосструппе") - отборного формирования Балтийского ландесвера -, направленный против латвийского Временного правительства. Ситуация грозила вылиться в открытый вооруженный конфликт между "Охраной Прибалтийского края" и "белым" латышским правительством доктора Карлиса Ульманиса. Светлейший князь Ливен был приглашен, в качестве посредника, в Либаву, куда и прибыл самолетом 20 апреля. Там ландесверовцы предложили ему установить в Латвии враждебную Ульманису и поддерживавшей Ульманиса Антанте военную диктатуру вместе с полковником Яном (Янисом)  Баллодом (Балодом, Балодисом), командиром "белого" латышского отряда в составе Балтийского ландесвера. Однако Ливен и Баллод отклонили предложение "остзейцев", полностью отдавая себе отчет в том, что, в случае установления ими в Латвии военной диктатуры, неминуемо разгорелся бы вооруженный конфликт с латышами, составлявшими большинство населения Латвии.

В ночь с 21 на 22 мая 1919 г. Балтийский ландесвер принял участие в германском наступлении на Ригу, освободившем город от террористического режима ставленника большевиков Петра (Петериса) Стучки. Ливенский отряд наступал вдоль южного берега озера Бабит. Достигнув Риги с западного направления, ливенцы зачистили городские районы у Вейдендамма и Красной Двины. К вечеру 22 мая "либавские стрелки" очистили от красных северную часть Риги, включая Царский лес, а отряд капитана Дыдорова – правый берег Западной Двины до устья. При штурме русскими добровольцами Дыдорова 23 мая рижского Магнусгольмского форта, весь гарнизон которого (более 600 красноармейцев) сдался без боя, ливенцы захватили в качестве трофея большевицкий бронеавтомобиль, переименованный ими в "Россию" (и дошедший с ними впоследствии до предместий захваченного большевиками Петрограда).

24 мая ливенцы, в ходе рейда на Магнусгоф, захватили несколько тысяч пленных и богатую военную добычу. На следующий день, 25 мая, ливенцы продолжили своей рейд в восточном направлении, через густые леса, в направлении Мюльграбен-Роденпойс. Под Роденпойсом Светлейший князь А. П. Ливен, как обычно, ехавший верхом во главе своего отряда, попал в устроенную большевиками засаду и был тяжело ранен в бедро пулей, раздробившей кости таза и прошедшей через нижнюю часть брюшной полости. Адъютант Светлейшего князя капитан барон Курт фон Браатц позднее жаловался, что князь, как уже не раз в прошлом, слишком легкомысленно относился к опасности.

Тяжело ранение, надолго лишившее Анатолия Павловича возможности лично предводительствовать своими войсками, повлекло за собой крайне негативные последствия в плане формирования белых русских войск в Курляндии. Выздоровление князя Ливена потребовало очень долгого времени. Ранение оставило его инвалидом на всю жизнь. Ему пришлось передать командование Либавскими стрелками своему заместителю, капитану К. И. Дыдорову. Светлейший князь Ливен оставил за собой политическое и организационное руководство, однако практика показала, что его физическое состояние не позволяло ему в полной мере выполнять даже эту задачу.

К июню 1919 г. Ливенский отряд насчитывал 3500 штыков и сабель, включая:

1) 3 пехотных полка;

2) стрелковый дивизион;

3) легкую батарею капитана Зауэра (3 орудия);

4) гаубичную батарею поручика Андерсона (4 орудия);

5) 2 бронеавтомобиля (один из них - трофейный, захваченный в боях за Ригу у большевиков);

6) авиационный отряд (3 аэроплана);

7) кадр железнодорожного батальона;

8) бригаду по эксплуатации железных дорог.

Ливенский отряд (все еще остававшийся частью Балтийского ландесвера) был передислоцирован в ранен расположенного к северо-востоку от Рига озера Егельзее (по-латышски: Егелзерс). Там отряд, состав которого постоянно усиливался, оставался до 1 июня 1919 г., после чего начал продвижение на Венден. Тяжко страдающий от раны Светлейший князь Ливен отдал своему заместителю строжайший приказ не участвовать в неумолимо надвигавшемся военном конфликте между объявленным сорвиголовами из Балтийского ландесвера низложенным и замененным пастором Андрисом Недрой (Неедрой, Ниедрой) латышским премьер-министром Карлисом Ульманисом и дислоцированными в Эстонии, вооруженными англичанами до зубов северолатышскими войсками под командованием латышского полковника Йорга (Йоргиса) Земитана (Заметана, Земитанса), с одной стороны, и "Охраной Прибалтийского края" - с другой. князь Ливен объявил свой отряд нейтральным и приказал своим батальонам отступить в район Либавы и Риги.

Его Верховный Главнокомандующий, майор Альфред Флетхер, ни в коей мере не был согласен с этим решением Ливена, поскольку оно абсолютно противоречило намерениям политического и военного руководства Балтийского ландесвера окончательно очистить Лифляндию от большевиков. Флетхер и командир союзной Балтийскому ландесверу германской добровольческой Железной дивизии, майор Йозеф Бишоф, приняли решение продолжать наступление в глубь Лифляндии без ливенцев. Они не верили в возможность серьезного вооруженного столкновения с неприятельскими войсками - во всяком случае, не с войсками полковника Земитан(с)а и не с эстонской армией.

Все попытки майора Флетхера переубедить Светлейшего князя Ливена остались безуспешными. Кстати, отчаянные сорвиголовы из "Ударного отряда" Балтийского ландесвера, не боявшиеся никаких опасностей, на этот раз высказались против предстоящей операции. Но этот так, к слову...

Судя по всему, майор Флетхер так никогда и не простил Светлейшему князю Ливену этой "измены". Письмо, написанное Анатолием Павловичем в Германию Флетхеру уже после войны, в качестве попытки примирения, было оставлено германским майором без ответа.

В битве под Венденом объединенным силам эстонских войск и северолатышских войск полковника Земитан(с)а удалось нанести поражение частям Балтийского ландесвера. Однако "остзейским немцам" было нанесено не только военное, но и политическое поражение. Оказалось самым коренным образом и навсегда подорванным их положение в новом латвийском государстве. Одной из причин проигрыша "остзейцами" битвы под Венденом" были не только усталость от войны некоторых немецких добровольческих частей, не желавших больше "воевать за баронов", но и колоссальное ослабление Балтийского ландесвера вследствие ухода из его рядов Ливенского отряда (и частей латышского полковника Балодиса). В результате "остзейские немцы" были вынуждены, под сильнейшим английским давлением, заключить с "белыми" латышами Карлиса Ульманиса и с "белыми" эстонцами Константина Пятса перемирие, имевшее для них тяжелейшие политические последствия.

Тем временем в Митаве произошли некоторые изменения. Там, при активной поддержке германской стороны, и в особенности Верховного Главнокомандующего дислоцированных на территории Курляндии германских войск, генерала Рюдигера графа фон дер Гольца, начала формироваться белая русская добровольческая часть - Отряд имени графа Келлера - под командованием полковника П. М. Бермондта (князя Авалова). Об этом деятеле времен Гражданской войны в России ходило (и продолжает ходить) много разных слухов, однако, несмотря на откровенно монархические взгляды (вопреки расхожим представлением, отнюдь не разделявшиеся большинством "убеленных сединами доблестных вождей" Белых армий) и некоторые авантюристические черты своего характера, он проявил недюжинные организаторские способности (что, в общем-то, не нуждается в доказательствах - совершенно ясно, что в противном случае практичные немцы не стали бы ему помогать). Одновременно в литовском городе Шавлях (Шаулене, Шяуляе) под командованием бывшего Царского полицейского офицера полковника Е. П. Вырголича был сформирован еще один белый русский добровольческий отряд.

Оба отряда пополнялись главным образом за счет русских военнослужащих, отпущенных из германского плена. Вместе с отрядом Светлейшего князя Ливена они образовали армейский корпус трехполкового состава, вскоре переименованный в "Русскую Западную Добровольческую армию". Согласно некоторым источникам, князь П. М. Авалов и Е. П. Вырголич (вероятно, скорее номинально, чем фактически) подчинились Светлейшему князю Ливену, как своему Верховному Главнокомандующему.

Совместно ими была разработана оригинальная идея официально провозгласить себя "восстановителями Российской Государственности", Либаву - русским городом, а Курляндию - российской провинцией. Однако эту идею, в силу целого ряда причин, так и не удалось претворить в жизнь.

В середине июля Светлейший князь Ливен, совершенно неожиданно для себя, получил от генерала Н. Н. Юденича, Главнокомандующего белого Северного корпуса (которому в ближайшем будущем предстояло стать Северной, а впоследствии - Северо-Западной армией), приказ незамедлительно перебросить весь корпус по морю из Курляндии в Эстонию и присоединить его к Северному корпусу под Нарвой. Барон фон Браатц позднее сообщал, что Светлейшему князю Ливену пришлось пережить тяжелую внутреннюю борьбу. Он никак не мог решиться выполнить приказ генерала Юденича.

Официально Ливенский отряд, вместе с Отрядом имени графа Келлера и Отрядом полковника Вырголича, вошел дивизией в Западный корпус Северной армии генерала от инфантерии Юденича. Однако оба подчиненные Светлейшему князю Ливену командиры отрядов (полков) - князь П. М. Авалов и Е. П. Вырголич - отказались выполнить приказ Юденича под тем предлогом, что их части еще не боеспособны.

Если верить Курту фон Браатцу, Светлейший князь Ливен долго колебался и в последний момент направил полковника Дыдорова, в качестве своего представителя, в Либаву, чтобы спасти то, что еще можно было спасти. Однако британцы, обладавшие абсолютной монополией на морские транспортные средства, не желали слушать никаких доводов, продолжая в крайней спешке грузить русские белые войска на свои корабли. Таким образом, Светлейший князь А. П. Ливен был поставлен перед лицом свершившихся фактов и остался в Курляндии без войск - всех его добровольцев злокозненные англичане морем переправили в Эстонию к генералу Юденичу.

Впоследствии генерал граф Рюдигер фон дер Гольц в своих военных мемуарах "Моя миссия в Финляндии и в Прибалтике" (Ruediger von der Goltz. "Meine Sendung in Finnland und im Baltikum". Leipzig 1920, S. 200) упрекал Светлейшего князя Ливена в "проявлении недопустимой слабости в данном вопросе". князь Авалов, отношения которого с Анатолием Павловичем всегда оставляли желать много лучшего (впрочем, он и генерала А. П. Родзянко характеризовал в своих мемуарах крайне отрицательно, как интригана, недоброжелателя Германии и тайного сторонника Антанты) утверждал, что не замечал в А. П. Ливене никаких признаков сомнений или внутренней борьбы. Напротив, Ливен, по утверждению Авалова в его военных мемуарах "В борьбе с большевизмом" (опубликованных на двух языках - немецком и русском), высказывался в том смысле, что "как солдат, обязан выполнять приказы своих начальников без всяких возражений" (Awaloff-Bermondt. "Im Kampf gegen den Bolschewismus". Glueckstadt-Hamburg 1925, S. 196).

Действительно, Светлейший князь Ливен, в отличие от князя П. М. Авалова и Е. П. Вырголича, в политическом отношении всецело делал ставку на британцев. Не случайно он впоследствии удостоился от них награждения Военным крестом (англ.: Military Cross). Разумеется, в то время он еще не мог знать, что обрек свое формирование на поражение в ходе операции, проведенной, в полном смысле слова, на дилетантском уровне. Такого мнения, во всяком случае, придерживался князь Авалов.

Ливен ненадолго съездил в Нарву, где его отряд был включен в белый русский "непредрешенческий" Северный корпус под названием 5-й (Ливенской) дивизии. Тогда же началось прибытие из Германии через Польшу  эшелонов с бывшими русскими военнопленными из Германии и из Польши (где записалось добровольцами до 15 000 человек). В составе 5-й (Ливенской) дивизии 1-й Ливенский полк был переименован в 17-й Либавский, 2-й - в 18-й Рижский, 3-й - в 19-й Полтавский.

Поскольку Анатолий Павлович не мог вновь вступить в командование своими людьми из-за своего тяжелого ранения, командиром 5-й (Ливенской) дивизии стал его заместитель, Климент Иванович Дыдоров. Светлейший князь Ливен, повышенный (как и Дыдоров) генералом Юденичем в чине до полковника, возвратился в Митаву, где получил от князя Авалова обещание в ближайшее время выступить на штурм Петрограда. Заручившись обещанием Авалова, Анатолий Павлович направился на лечение своего ранения в Германию, а оттуда - в Париж.

II. 5-я (Ливенская) дивизия в составе Северного корпуса, Северной и Северо-Западной армии.

После провозглашения Эстонии независимым государством в первой половине 1919 г. "белым" эстонцам удалось не только очистить почти всю территорию своей страны от большевицких войск, но и, перейдя Нарову и озеро Пейпус (Чудское озеро), углубиться в неприятельскую территорию. Этих военых успехов им удалось добиться при поддержке "Балтийского полка" ("Балтенрегимента"), состоявшего исключительно из "остзейских немцев" - уроженцев Эстляндии -, а также белых русских, финских, датских и шведских добровольцев. До наступления лета 1919 г. численность дислоцированной на эстонской территории белой русской добровольческой армии (именовавшейся первоначально Северным корпусом, затем - Северной и, наконец, Северо-Западной армией) непрерывно возрастала. Данные о ее численности, приводимые разными источниками, колеблются от 17 500 до 25 000 штыков и сабель. К их числу относились и первые части ливенцев, постепенно прибывавших на фронт.

Ливенцы выгодно выделялись на общем фоне "северо-западников" своей безупречной дисциплиной, высокой боевой выучкой, превосходным вооружением и обмундированием (все - германского образца, вплоть до касок). Когда прибывший на фронт с инспекцией глава военной миссии Антанты в Прибалтике, британский генерал Г. Гоф (Gough) удивленно спросил сопровождающих его офицеров Юденича, что среди вверенных им русских войск делают немцы, то услышал в ответ, что это вовсе не немцы, а ливенцы, обмундированные и вооруженные немцами, в то время как другие солдаты Северо-Западной армии, плохо вооруженные и одетые, даже оборванные - это те, заботу о которых взяли на себя снабженцы Антанты. Британский генерал остался весьма недоволен таким ответом - правда всегда "глаза колет"...

13 мая 1919 г. ливенцы приняли участие в первом летнем наступлении (Первом походе) белого Северного корпуса на Петроград (достаточно плохо спланированном и подготовленном стратегами сторонников Антанты). Впоследствии уцелевшие участники этого первого этапа борьбы за Петроград получили награду в форме прямого равностороннего, покрытого белой эмалью креста с золотой каймой, предназначенного для ношения на бело-сине-красной розетке русских национальных цветов. Хотя награда была учреждена в виде простого "гладкого" белого креста (безо всяких надписей), на поперечной перекладине большинства сохранившихся "крестов за Первый поход на Петроград" имеется выполненная золотыми славянскими литерами надпись "13 МАЯ 1919" (а на одном, миниатюрном, так называемом "фрачном", знаке - даже "12 (мая - В. А.) 1919" - видимо, в память того, что наступление белых войск на Петроград началось в ночь с 12 на 13 мая).

Уже в ходе этого Первого похода на Петроград ливенцы заслужили превосходную военную репутацию. В ходе последующего, осеннего наступления (Второго похода на Петроград) именно они стали основной ударной силой Северо-Западной армии.

19 июня 1919 г. Северный корпус был переименован в Северную, а 1 июля - в Северо-Западную армию.

Белый доброволец Георгий фон Крузенштерн из "Балтийского полка" наблюдал за действиями офицерской роты ливенцев (силой в 300 штыков) 17 июня под Павловском (переименованном красными в Слуцк), в 30 верстах южнее Петрограда. В его военных мемуарах "Пулеметчик в Балтийском полку", изданных на немецком языке в Таллинне в 1938 г.,  содержится и описание формы офицеров-ливенцев: "Германские стальные каски (с изображением двуглавого Царского орла - В. А.), германские мундиры, но русская кожаная амуниция и блестящие, широкие, золотые царские погоны" (Georg von Krusenstjern. MG-Mann im Baltenregiment, Tallinn, 1938, S. 30 f.).

Надо сказать, что свои германские мундиры ливенцы старались носить, по возможности, с русскими пуговицами.

Как писал в эмиграции Председатель Русского Обще-Воинского Союза (Р.О.В.С.) генерал-майор А.А. фон Лампе в своей изданной в 1939 г. в Берлине на немецком языке (в спецвыпуске журнала военных коллекционеров-униформистов "Униформен-Маркт") статье  "Белые русские знаки послереволюционного времени", "в качестве опознавательного знака все чины Ливенской дивизии (как, впрочем, и все "северо-западники" - В.А.) носили выше (или ниже) локтевого сгиба бело-сине-красный нарукавный шеврон углом вверх, а под шевроном - белый прямой равносторонний ("греческий" или "женевский" - В. А.) крест. (A. von Lampe (russ. Generalmajor). "Weissrussische Abzeichen aus der Nachrevolutionszeit". Sonderdruck "Uniformen-Markt", Berlin 1939, S. 263).  Иногда ограничивались только бело-сине-красным "углом", без креста.

В отличие от ливенцев (и других "северо-западников"), монархисты-аваловцы носили на левом рукаве своих (преимущественно германских) мундиров не равносторонний, а восьмиконечный православный крест (серебряный у офицеров и белый у нижних чинов).

11 октября 1919 г. началось осеннее наступление (Второй поход) "северо-западников" на красный Петроград. Поначалу белым войскам сопутствовал успех. 15 октября в бою с большевиками под Высоцким особо отличился замещавший князя Ливена в должности предводителя его "дружинушки удалой" подполковник К. И. Дыдоров, поддержавший атаку Высоцкого частями 19-го Полтавского (бывшего 3-го Ливенского) полка метким огнем своего броневика (захваченного ливенцами у большевиков при освобождении Риги). 17 октября 5-я (Ливенская) дивизия штурмом, входившая в состав 1-го корпуса генерал-майора графа А. П. фон дер Палена, взяла Царское (переименованное большевиками в Детское) Село, выйдя к южным пригородам Петрограда. 20 октября передовые разъезды ливенцев увидели на горизонте озаренный вечерним солцем золотой купол петроградского Собора Святого Исаакия Далматского.

Начиная с 23 октября, ливенцы в боях под Русским Копорским успешно отразили несколько яростных атак превосходящих сил 6-й стрелковой дивизии большевиков, находившейся под командованием предателя - "военспеца" Красной Армии В. В. Любимого (в недавнем прошлом - подполковника).

Теперь все зависело от двух факторов:

1) удастся ли "северо-западникам" своевременно перерезать железнодорожную магистраль Москва-Петроград, по которой войскам Троцкого и Зиновьева в Северной столице поступали подкрепления;

2) поддержит ли "союзный" британский флот, как это было запланировано, наступление белых на Петроград огнем своих тяжелых корабельных орудий ("чудовищной длиннОты", по выражению "пролетарского поэта" Владимира Маяковского).

Нарушив приказ, генерал Д. Р. Ветренко, командир 3-й дивизии белых, вместо удара по железнодорожной линии, самовольно повернул на Петроград, обуреваемый честолюбивым желанием войти в историю его освободителем от большевицкой диктатуры. В тот же день, 24 октября 1919 г., ливенцы, стремительно продвигавшиеся на самом острие белого наступления, дошли до петроградского предместья Лигово. Здесь на них обрушилось яростное контрнаступление войск товарища Троцкого. Красные опрокинули 2-й ливенский (18-й Рижский) полк и отбросили его до самого Царского Села. Контратака 1-го (17-го Либавского) полка ливенцев завершилась неудачей, поскольку в самый решающий момент артиллерия белых осталась без боеприпасов. Командир 1-го ливенского полка генерал-майор барон Фердинанд Владимирович фон Раден был убит в бою. 1-й полк, понесший большие потери, отступил до Русского Копорского (или Русского Высоцкого, расположенного в 30 верстах юго-восточнее Петрограда). Ожидаемой поддержки со стороны британского флота так и не поступило. В ходе боев на Петроградском фронте наступил перелом в пользу красных.

В сложившемся положении генералу Юденичу следовало отвести всю свою Северо-Западную армию от Петрограда, спасая живую силу. Вместо этого он растратил свои резервы впустую, в ходе отдельных, плохо подготовленных, изолированных наступлений. В период Второго похода на Петроград прославленный генерал, герой Кавказского фронта Великой войны, оказался, в качестве Главнокомандующего, мягко говоря, не на высоте. Под давлением Антанты, не желавшей подхода на помощь Северо-Западной армии русско-немецких войска князя Авалова и освобождения Петрограда от красных, в результате совместного штурма белыми войсками при участии немецких добровольцев, Юденич не только объявил "полковника Бермондта" изменником русскому делу (?), но и передал часть своей артиллерии (весьма пригодившейся бы ему самому под Петроградом)..."белым" латышам Карлиса Ульманиса, отбросившим от Риги, при поддержке английской военно-морской эскадры, русско-немецкую Западную Добровольческую армию князя Авалова, пытавшуюся пробиться на помощь "северо-западникам" Юденича под Петроград через территорию Латвии и уже овладевшую рижским предместьем Торнсберг (Торнакалнс). Когда ситуация на фронте ухудшилась донельзя, генерал от инфантерии Юденич попросту укрылся от "треволнений военной жизни" в номере нарвской гостиницы, предоставив своим подчиненным "самим промышлять о своих головах" (и о том, как им вытащить эти головы из петли, в которую он их заманил)...

25 октября большевики перешли в генеральное наступление. Под ударами красных фронт Северо-Западной армии окончательно рухнул. Колонны отступающих "северо-западников", вперемешку с массами гражданских беженцев, нескончаемым потоком потянулись к эстонской границе, спасаясь от красного террора. На российской территории "северо-западникам" не оставалось больше места для необходимой перегруппировки сил. Остатки ливенцев, заняв наспех оборудованные позиции в лесах и болотах вдоль железнодорожной линии Нарва-Ямбург, вступили в последний, безнадежный (но от того не менее отчаянный) бой с наседавшими большевиками. Этот бой завершился для уцелевших белых добровольцев разоружением и интернированием...нет, не большевиками, а "белыми" эстонцами (в мановение ока превратившимися из "соратников по оружию" во врагов)! Только небольшой группе ливенцев удалось пробиться в "белую" Польшу.

Почти всех интернированных добровольцев князя Ливена (да и не только их, но и большинство других "северо-западников") ждала неминуемая гибель. Тысячи из них, как писал Карл Тиандер в своей изднной в 1934 г. в Вене и Лейпциге книге "Генерал Юденич и Северо-Западная армия. Пробуждение Восточной Европы. Национальные движения в России и во время Мировой войны", ослабленные голодом и холодом, погибли от сыпного тифа. (Karl Tiander. "General Judenitsch und die Nordwestarmee. Das Erwachen Osteuropas. Die Nationalitaetenbewegung in Russland und im Weltkrieg". Wien/Leipzig 1934, S.127 ff.).

26 февраля 1920 г. уцелевшие ливенцы были демобилизованы в ходе ликвидации остатков Северо-Западной армии. Некоторые нижние чины решились возвратиться в Россию, изнывавшую под игом красных. Офицеры, по понятным причинам, предпочли этого не делать.

Пройдя курс лечения в Германии и Париже, Светлейший князь Анатолий Павлович Ливен вернулся в свое сильно урезанное латвийскими республиканскими властями родовое имение Мезотен. Так он и провел остаток жизни сельским хозяином, пока не скончался 3 апреля 1937 г. от сердечного приступа. Милосердная смерть уберегла его от трагических переживаний, связанных с насильственным переселением всех "остзейских немцев" из Латвии в германские провинции Позен (польск.: Познань) и Западную Пруссию в 1939-1940 гг., в соответствии с условиями советско-германского "пакта Молотова-Риббентропа (Гитлера-Сталина)".

В 1926 г. известный балто-немецкий журналист и историк доктор Эрнст Серафим в своем "Памфлете", опубликованном на страницах журнала "Балтийские листки" ("Baltische Blaetter") подверг резкой критике стремление барона Курта фон Браатца любой ценой защитить в своей монографии о Светлейшем князе А. П. Ливене доброе имя, политичекую позицию и действия своего бывшего полкового командира. Пером Серафима, несомненно, водило мнение многих тогдашних балто-немецких националистов и сепаратистов об их соотечественнике Анатолии Павловиче Ливене, которого они перестали считать "своим": "Вследствие своей службе при Царском Дворе в Петербурге Ливен стал русским монархистом, утратившим всякую связь с балтийскими немцами" (Ernst Seraphim. "Ein Pamphlet", in: "Вaltische Blaetter" Nr. 16 vom 15.8.1926, S. 235 f.).

Доказательством "справедливости" обвинений, возводимых Эрнстом Серафимом на командира "ливенцев" явилось участие Светлейшего князя Ливена в съезде русской монархической эмиграции в немецком г. Бад-Рейхенгалле в 1921 г. и в деятельности антибольшевицких организаций русских белоэмигрантов, о чем будет рассказано далее.

III. Объединение "ливенцев" в эмиграции.

"В рассеянии сущие" эмигранты-ливенцы, которым Светлейший князь А. П. Ливен старался оказывать посильную помощь, подобно ветеранам других белых частей (корниловцев, дроздовцев, марковцев, "северо-западников" и др.) учредили в 20-е гг. собственное объединение под названием "Союз взаимопомощи ливенцев". В 1930 г. "Союз взаимопомощи ливенцев" был, по просьбе самого князя Ливена, приказом по Р.О.В.С. № 43 переименован в "Объединение ливенцев".

До самой своей смерти Анатолий Павлович Ливен оставался Председателем и наиболее активным членом этого объединения ветеранов своего отряда. Дважды в год ливенцы и "северо-западники" (создавшие в эмиграции собственное объединение) издавали свой собственный журнал под названием "Служба связи северо-западников и ливенцев". Журнал издавался в г. Данциге (по-польски: Гданьске), отделенном, по воле Антанты, от Германии так называемым "Польским коридором" (дававшим "панской" Польше выход к Балтийскому морю) и объявленном "вольным городом". Первый номер "Службы связи" вышел в свет в мае 1929, последний (седьмой) в апреле 1934 г.

Кроме того, ливенцы издали в 1929 г., к десятилетней годовщине создания своего добровольческого отряда, на русском языке юбилейный сборник под названием "Памятка Ливенца". "Памятка" была напечатана в рижской типографии Акционерного общества печатного слова "Саламандра".

Как уже упоминалось выше, Светлейший князь А. П. Ливен был подавляющим большинством голосов избран делегатом русско-балтийских эмигрантов на Парижский Конгресс русской эмиграции (1926 г.).

Он был Председателем "Общества взаимопомощи военнослужащих в Латвии", членом "Комитета по изданию истории царствования Императора Николая II", полномочным представителем Великого князя Николая Николаевича в Риге, главой отдела Русского Обще-Воинского Союза и "Братства Русской Правды" (БРП) в Латвии (в БРП состоял и верный  боевой соратник Светлейшего князя К. И. Дыдоров), а также членом правления (бюро) "Международной Лиги по борьбе с III Интернационалом". Эта международная антикоммунистическая организация, учрежденная в 1923 г. швейцарским адвокатом Теодором Обером (и потому известная также как "Лига Обера"), имевшая представительства в 60 странах мира. Ее Русскую (действующую среди русских эмигрантов в странах рассеяния) секцию возглавлял известный врач и общественный деятель Юрий Ильич Лодыженский, который и привлек Анатолия Павловича Ливена в ряды "Лиги Обера".

В день торжественных похорон Светлейшего князя А. П. Ливена в 1937 г. в г. Бауске ему были оказаны воинские почести чинами 13-го Туккумского полка, сформированного командованием национальной латвийской армии на базе бывшего Балтийского ландесвера и сохранившего в качестве полкового знамени четырехчастное бело-голубое знамя "Охраны Прибалтийского края", а в качестве нагрудного полкового знака - Крест Балтийского ландесвера (правда, с заменой черного прямого "тевтонского" креста на белом сердцевом щитке знака на черную букву "Т"-"Туккум(с)"). У гроба Анатолия Павловича был выставлен почетный караул ветеранов-ливенцев. На крышке гроба лежали белая, с красным околышем, кавалергардская фуражка Светлейшего князя, и бархатная подушечка с Военным орденом Святого Георгия IV степени, награждения которым покойный удостоился за доблесть, проявленную в годы Великой войны.

Во всех русских (и не русских) публикациях - от П. В. Пашкова до А. А. Кузнецова - о наградах Белого движения приводится изображение и описание Памятного знака (Знака, или Креста ливенцев), учрежденного Светлейшим князем А. П. Ливеном в 20-е гг. для награждения бывших чинов его отряда (Ливенской дивизии) - или же, по мнению авторитетнейшего отечественного фалериста В. А. Дурова - для награждения членов "Союза взаимопомощи (Объединения) ливенцев".

Знак представляет собой покрытый белой эмалью уширенный крест (иногда не совсем точно именуемый "лапчатым"), напоминающий по форме Георгиевский и перекрещенный двумя золотыми (позолоченными) прямыми мечами рукоятями вниз (в некоторых источниках - например, в книге П. В. Пашкова о наградах и знаках Белого движения или в "Памятке ливенца" - мечи на знаке расположены рукоятями вверх). В перекрестье знака ливенцев расположен увенчанный золотой княжеской короной гербовый "варяжский" щиток, с расположенными (если верить изданной в 2000 г. в Париже Марией фон дер Пален истории рода Паленов) на нем по диагонали "тремя полосами цветов Дома Романовых - черной, желтой и белой" (Mariа v.d. Pahlen. "Les Pahlens", Paris, 2000, р. 117), что должно было символизировать монархические взгляды самого А. П. Ливена и его ливенцев. Поверх полос на щит была наложена золотая славянская литера "Л" ("Ливенцы"), а под литерой стояла дата "1919" (золотыми цифрами).

Согласно утверждениям П. В. Пашкова, А. А. Кузнецова, В. А. Дурова, А. И. Рудниченко и многих других русских эмигрантских и отечественных фалеристов, полосы на сердцевом щитке ливенского памятного знака были не черно-желто-белых "романовских" (как утверждала Мария фон дер Пален), а бело-сине-красных "русских национальных" цветов, полностью соответствующих русской национальной бело-сине-красной символике Северо-Западной армии, составной частью и даже главной ударной силой которой являлась Ливенская дивизия. Лично мы склоняемся к точке зрения гг. Пашкова, Кузнецова и Дурова.

"Знак ливенцев" существовал и в миниатюрном ("фрачном") варианте, предназначенном для ношения на гражданской одежде. Такой "фрачник" автор настоящей миниатюры видел собственными глазами на памятных "ливенских" (и других "белогвардейских") мероприятиях в петлице штатского костюма своего соратника-"ливенца" Павла Петровича Лилленурма (в настоящее время - Председателя Ливенского Объединения в России и за рубежом), предки которого служили в Балтийском ландесвере и в отряде Либавских стрелков Светлейшего князя А. П. Ливена.

Здесь конец и Господу нашему слава!

ПРИМЕЧАНИЕ

/1/ Встречается также написание "Эшольц" или "Эшшольц".