Дельвиг Антон Антонович, барон (6.8.1798-14.1.1831).

Барон Антон Антонович Дельвиг

Чиновник Министерства иностранных дел.

Родился в Москве.

Отец — генерал-майор (1816) Антон Антонович Дельвиг (1772-8.7.1828).

Мать — Любовь Матвеевна Красильникова († 1859).

После первоначального домашнего воспитания, под надзором гувернеров, был помещен в конце 1811 г. в только-что открывшийся Царскосельский лицей (в 1811 г. лицеист I курса). О раннем детстве Дельвига нам известно очень мало: мы знаем лишь, что он проявлял большую живость воображения и охотно занимался мифологией, что впоследствии отразилось и в его литературной деятельности.

В лицее Дельвиг становится товарищем и другом Пушкина: их связывают не только совместная жизнь, но и литературные занятия, которые, как известно, процветали в лицее и представляли собою одну из самых благоприятных сторон воспитания в этом учебном заведении. Участвуя вместе с Пушкиным, Илличевским и Корсаковым в издании рукописных школьных журналов (между прочим в «Лицейском Мудреце» имеется помета: «Печатать разрешается. Цензор барон Дельвиг», из чего Я. К. Грот заключает, что Дельвиг, «всеми уважаемый за свою основательность, просматривал статьи до переписки их на чисто», Дельвиг очень рано, вместе с теми же товарищами, начинает печатать свои стихотворения.

В 1814 г. в «Вестнике Европы» повещены им патриотическая ода: «На взятие Парижа» и стихотворения: «к Диону», «К поэту-математику», «к Лилете», «Эпиграмма», «Старик», «Первая встреча».

В следующем году несколько стихотворений было напечатано в «Российском Музеуме».

Другие известные нам произведения Дельвига этого времени, за исключением «Прощальной песни воспитанников Императорского Царскосельского Лицея», помещенной в «Сыне Отечества» 1817 г., появились в печати уже позже или в «Трудах Общества Любителей Российской Словесности» 20 годов, или же после смерти поэта в «Русском Архиве», «Современнике», «Библиографических Записках».

Этот факт свидетельствует о строгой разборчивости Дельвига по отношению к своим произведениям, между тем как его товарищи очень высоко ценили его поэтическое дарование, что видно, не говоря уже о позднейших похвалах Пушкина, из любопытной характеристики лицейских произведений Дельвига, которую мы находим в письме Илличевского к Фуссу от 28 февраля 1816 г. «Познакомясь рано с музами, говорит Илличевский, музам пожертвовал он большую часть своих досугов. Быстрые его способности (если не гений), советы сведущего друга отверзли ему дорогу, кокорой держались в свое время Анакреоны, Горации, а в новейшие годы Шиллеры, Рамлеры, их верные последователи и подражатели; я хочу сказать, он писал в древнем тоне и древним размером метром.

Сим метром написал он к Диону, к Лилете, к больному Горчакову — и написал прекрасно. Иногда он позволял себе отступления от общего правила, т. е. писал ямбом: Поляк (балладу) Тихую жизнь (которую пришлю тебе), мастерское произведение, и писал опять прекрасно. Странно, что человек такого весёлого, шутливого нрава (ибо он у нас один из лучших остряков), не хочет блеснуть на поприще эпиграммы». Оставляя в стороне некоторое товарищеское преувеличение достоинств Дельвига и фактическую неточность относительно эпиграммы (одна эпиграмма на Кюхельбекера была даже напечатана), в общем этот отзыв нельзя не признать правильным: действительно, попытка писать метром есть оригинальная черта Дельвига, а стихотворение: «Тихая жизнь» может быть названо мастерским, особенно потому, что оно весьма характерно для Дельвига, так как выражает тот идеал, которому Дельвиг сочувствовал в течение всей своей жизни. Этот идеал — эпикурейская уравновешенность: поэт не уносится мечтами, не ищет славы, а довольствуется благами частной, спокойной жизни,

Спокойно целый век проводит он в трудах,

Полета быстрого часов не примечая;

Устанет, наконец — и с думой о друзьях

Предастся смерти он, приятно засыпая.

Так жизнь и Дельвигу тихонько провести!

Умру — и скоро все забудут о поэте...

Что нужды? я блажен; я живши мог найти

Покой в безвестности и счастий в Лилете.

Эпикуреизм Дельвига граничил прямо с ленью, что, может быть, объясняется и физиологической причиной — его тучностью. Среди товарищей он был известен, как лентяй: недаром в лицейской песенке о нем говорилось:

Дельвиг мыслит на досуге:

Можно спать и в Кременчуге.

В июне 1817 г. Дельвиг окончил курс лицея и, побывав у родителей в Полтавской губернии, в следующем месяце определился на службу в департамент горных и соляных дел.

В службу вступил в Департамент горных и соляных дел — 6.2.1817, уволен по прошению — 28.2.1819, определен в канцелярию Министерства финансов — 2.4.1819, уволен — 1.10.1821, поступил в Публичную библиотеку помощником библиотекаря, под начальство И. А. Крылова. — 2.10.1821. Дельвиг, как говорит биограф Крылова, П. А. Плетнев, был «столь же беспечный чиновник, сколько был он и беспечным поэтом», так что в этом случае сошлись два поэта, «равно ленивых».

В Министерстве внутренних дел — 1825, в 1828 г. был командирован на следствие в южные губернии, а с 1829 г. до своей смерти, последовавшей 14 января 1831 г., служил в департаменте иностранных исповеданий.

Известный поэт, ближайший лицейский товарищ Пушкина, издатель альманахов «Северные цветы» (1825-1831) и «Подснежник» (1829-1830) и «Литературной газеты» (1830).

Член Большого общества любителей российской словесности (сотрудник — 22.9.1819, действительный член — 3.10. 1819).

Масон, член ложи «Избранного Михаила».

Член преддекабристской организации «Священная артель» и литературного общества «Зеленая лампа».

По показанию князя Трубецкого, барон Дельвиг принадлежал к числу членов Общества Зеленой лампы, учрежденного Всеволожским и получившего название сие от лампы, висевшей в зале дома Всеволожского, где собирались члены. По изысканию Комиссии оказалось, что предметом сего общества было единственно чтение вновь выходящих литературных произведений и что оно уничтожено еще до 1821 года.

Комиссия, видя, что общество сие не имело никакой политической цели, оставила оное без внимания.

Рядом с службою шли литературные занятия Дельвига. Вскоре по выходе из Лицея он становится членом С.-Петербурского общества любителей словесности, наук и художеств и помещает свои стихотворения в его трудах, печатавшихся в журнале А. Е. Измайлова: «Благонамеренный»; в 1819 г. Дельвиг поступает в Вольное Общество любителей российской словесности и принимает участие в издававшемся обществом сборнике.

В это время, сохраняя дружеские связи с лицейскими товарищами, особенно с Пушкиным, он сближается с Баратынским, Языковым, Коншиным, Гнедичем, Плетневым, бароном Розеном, вступает в круг лучших тогдашних писателей. Принимает он участие и в литературном салоне сестры своего товарища, С. Д. Пономаревой; он увлекается её обаятельной личностью и посвящает ей несколько грациозных стихотворений. Сотрудничает Дельвиг и в «Невском Зрителе», и в альманахе «Полярная Звезда», где, между прочим, помещено им стихотворение «Вдохновение», любопытное, как по некоторому отдаленному сходству с стихотворением Пушкина «Поэт», так в особенности по взгляду на поэзию, не совсем совпадающему с общим эпикурейским характером воззрений Дельвига. Поэт уже не говорит здесь о «покое безвестности»; напротив, он «клевете мстит славою своей», «делится бессмертием с богами», он не знает прежней спокойной жизни, но

...Презренный гонимый от людей,

Блуждающий один под небесами,

Он говорит с грядущими веками.

Весьма возможно, что это отступление (хотя и слабое) от эпикуреизма навеяно кружком «Полярной Звезды», кружком, в котором можно видеть зарождение особого направления нашего романтизма, которое дало начало так называемой, гражданской поэзии^- творить только для себя, для «Лилеты», совсем не соответствовало взглядам этого кружка, которому более сочувственным представлялся образ поэта, обращающегося к обществу, хотя бы и грядущих веков.

В январе 1825 г. Дельвиг начинает, вместе с О. М. Сомовым, издавать, по предложению книгопродавца Оленина, альманах «Северные Цветы», в котором принимают участие Пушкин, Жуковский, Баратынский и др. Весной того же года он посетил своего опального друга, А. С. Пушкина в селе Михайловском, и, вспоминая об этом посещении в стихотворении «19 октября 1825 года», Пушкин говорит, что Дельвиг в нем «пробудил сердечный жар и проводит интересную параллель между собой и Дельвигом.

...Я любил уже рукоплесканья,

Ты — гордый — пел для муз и для души;

Свой дар, как жизнь я тратил без вниманья,

Ты гений свой воспитывал в тиши.

30 октября 1825 г. Дельвиг вступает в брак с С. М. Салтыковой, получившей отличное образование, и с этого времени его дом обращается в видный литературный, артистический салон: у него собираются поэты, журналисты, музыканты. Сам хозяин отлично умеет объединять собирающееся у него общество, так что оно, по словам Плетнева, одушевлялось от одного присутствия его». Понятно, что в смысле литературной производительности этот период жизни Дельвига является наиболее важным: кроме «Северных Цветов», которые издаются им все это время, он выпускает в 1829 — 1830 гг. две книжки альманаха «Подснежники», а в 1830 г. предпринимает издание «Литературной Газеты», выходившей каждые пять дней, под редакторством О. М. Сомова. Душою этого предприятия был А. С. Пушкин, с самого возвращения из ссылки ставший постоянным гостем в салоне Дельвига и внушивший ему мысль об издании, которое было бы органом нового литературного течения. Такое близкое участие Пушкина в этом деле послужило для его литературных врагов основанием к измышлению, будто произведения самого Дельвига пишутся частью Пушкиным, частью Баратынским. Ленивому, неподвижному Дельвигу, пришлось пуститься в полемику, пришлось выяснять свои литературные воззрения, и результатом были некоторые очень меткие эпиграммы и критические статьи, не лишенные серьезных достоинств, обнаруживающие тонкий вкус Дельвига и весьма любопытные суждения о литературных вопросах. Но враги прибегали и к нелитературным средствам борьбы; так, один донос Булгарина вызвал выговор со стороны гр. Бенкендорфа.

Поэтические произведения Дельвига весьма немногочисленны. Среди них особое место занимают стихотворения на случай: эпиграммы, шуточные стихотворения, пародии, мадригалы. Все они отличаются грацией, чувством меры, никогда не изменяющим поэту, в иронии его много меткости, язвительности; однако, особенно важного значения этот отдел произведений Дельвига не имеет, так как подобных стихов в его время писалось вообще очень много. В числе этих произведений, к контрасту с общим настроением поэзии Дельвига, выделяется, кроме упомянутого стихотворения «Вдохновение», послание «Петербургским цензором»: это резкая, гневная сатира на современное поэту угнетение литературы разными представителями суеверного лицемерного мистицизма, которых Дельвиг клеймит презрением. Гораздо важнее и для характеристики самого поэта, и в историко-литературном отношении довольно большой отдел антологических стихотворений особенно идиллий Дельвига: после псевдоклассических идиллий XVIII века, исполненных крайней условности, до нельзя приторных, Дельвиг дает прекрасные образцы, в которых он вполне воскрешает дух древних греческих произведений этого рода. В таких идиллиях, как «Друзья», «Купальницы», «Титир и Зоя». «Конец Золотого века», «Цефиз», «Дамон», «Отставной солдат», мы действительно встречаемся с картинками обыденной, не прикрашенной слащавыми подробностями жизни, с такими же картинками, какие давала греческая идиллия, какие явились на Западе у романтиков.

Внесение в русскую литературу этого рода произведений составляет несомненную заслугу Дельвага, которому в этом случае, может быть, много содействовали, как его знакомство с немецкой новой литературой, так и его эпикурейское миросозерцание, его поэтическая уравновешенность: именно тихим, спокойным изяществом веет от его идиллий. Третий отдел поэтических произведений Дельвига составляют романсы и подражания народным песням; в сущности последние часто походят тоже на романсы, так как в них слишком много романтической чувствительности, не свойственной русским народным песням; однако следует сказать, что иногда подражания эти бывали вполне удачны.

Таковы, например, песни: «Ах ты, ночь ли, ноченька», «Как за реченькой слободушка стоит», «Сиротинушка-девушка», «Соловей, мой соловей».

Не велико поэтическое наследие, оставленное Дельвигом, но в нем есть несомненные достоинства, благодаря которым Дельвигу принадлежит далеко не последнее место среди поэтов Пушкинского периода; а кроме того он имеет важное значение по своим литературным связям и в особенности по дружеским отношениям с Пушкиным, который ценил как его личность, так и его поэзию.

Жена (с 30.10.1825) — Софья Михайловна Салтыкова (20.10.1806-4.3.1828), во второй браке с лета 1831 за Сергеем Абрамовичем Баратынским;

Дочь — Елизавета (7.5.1830 - † в августе 1913).

Сестра — Мария (родилась 1809);

Братья: Александр (28.8.1816-— 2.12.1882) и Иван (родился 9.8.1819).