Эта казачья молодежь, не прошедшая четырехлетнюю мясорубку русско-германской войны, не уставшая, не развращенная демократической и большевицкой пропагандой, не знавшая комитетов и комиссаров, была сведена в две пехотные бригады – пластунскую и стрелковую, три конных дивизии, саперный батальон и технические части, а также части легкой, конной и тяжелой артиллерии. Эти части были нормального российского штата, имели казенных лошадей, получали все казенное обмундирование и снаряжение от Войска, штатный обоз. Они были воспитаны, вымуштрованы и обучены по старым русским уставам царского времени и составляли особую гордость Войска Донского. Общая численность донской Молодой армии превышала 30 000 штыков и сабель. Именно эти молодые донцы должны были идти с Деникиным освобождать Москву от ига Коминтерна. Их особо тщательно снаряжали, особенно тщательно воспитывали и прививали им идею освободительного похода для спасения России.

Подобщим руководством Атамана П.Н. Краснова прибывший на Дон полковник Н. Кондырин (дослужившийся впоследствии до гененрал-майора), командовавший в 1915-1917 годах бронепоездами 9-го и 8-го железнодорожных батальонов Русской Императолрской Армии на Юго-Западном фронте, развернул строительство и формирование казачьих бронепоездов. Основные работы велись на заводах Ростова и Новочеркасска. Первый донской бронепоезд, назывнный в честь легендарного генерала Бакланова, был готов летом 1918 года. Он имел 2 четырехосные бронеплощадки, вооруженные двумя 3-дюймовыми полевыми пушками образца 1902 года и 14 пулеметами каждая, и бронированный паровоз. К декабрю 1918 года в составе Донской армии числилось уже 14 однотипных бронепоездов, сведенных в 4 дивизиона по 3 поезда в каждом, и 2 отдельных бронепоезда. Дивизионы входили в состав Донской железнодорожной бригады под командованием генерал-майора Н. Кондырина. Сведение дивизионов в бригаду было шагом вперед по сравнению с дивизионной структурой бронепоездов Добровольческой армии (а тем более - с бронепоездами красных) и позволяло массированно использовать бронепоезда, находившиеся под единым руководством.

Кроме того, в 1918-1919 годах под руководством адмирала Кононова на Дону были сформированы 13 батарей Морской тяжелой артиллерии. На вооружении каждой батареи имелось два 6-дюймовых морских орудий системы Кане. Две батареи составляли дивизион, не входивший в состав бронепорездных частей, а подчинявшийся инспектору артиллерии.

По Дону ходил флот из шести вооруженных речных кораблей под донским Андреевским флагом с древним казачьим гербом - оленем, пронзенным стрелой – контролировавших обстановку во всей области Войска Донского и в значительной части Воронежской губернии. Этот небольшой флот оказал значительную поддержку Донской армии в освобождении казачьих столиц от большевиков. Два морских парохода доставляли на Дон из портов Румынии и Севастополя для Донской армии тяжелые морские орудия для бронепоездов, пулеметы, аэропланы, десятки тысяч снарядов и сотни тысяч ружейных патронов. Для подготовки личного состава Донского флота был сформирован в городе Таганроге морской батальон. Ожидалось, что через полгода Дон сможет перейти на самоснабжение.

29 июля Украина признала старые границы Донского войска, нарушенные Брестским миром, и донские власти вошли в Таганрог и Таганрогский округ. Донские войска, преодолевая слабеющий натиск большевиков, вышли за пределы земель Войска Донского и победоносно вступили в Воронежскую и Саратовскую губернии. Германские гарнизоны сохраняли по отношению к донцам (как, впрочем, и к добровольцам – невзирая на антигерманские эскапады петушившихся вождей последних!) дружественный нейтралитет.

Дон был весь свободен от большевиков и достиг большого процветания внутри. В невиданно короткий срок Атаману Краснову удалось превратить вверенную его попечению область в "Oрднунгсцелле» ("ячейку порядка») – то есть, то, во что Гетман Павел Скоропадский безуспешно пытался превратить вверенную ему Украинскую Державу и в то, чем через год стала, после разгрома Советской республики, Бавария для Германии, охваченной, вслед за Россией, революционной смутой. В этой обстановке 15 августа 1918 года в столице Всевеликого Войска Донского, Новочеркасске, собрался Большой Войсковой Круг. После всего вышеизложенного, для всякого непредвзятого человека было бы естественно ожидать, что члены Круга первым делом низко поклонятся Атаману Краснову в ножки за все сделанное, им, начиная с мая месяца, для родного Дона и лично для них, за то, что живы-здоровы, "сыты-пьяны, и нос в табаке». Со стороны рядовых "серошинельных» казаков, в том числе и делегатов Круга, отношение к Атаману было действительно восторженное. Но совсем иначе отнеслось к нему руководство Круга.

На внутреннем фронте

Дело в том, что Большой Войсковой Круг уже не был тем сплошь однородным "серым» кругом, каким был Круг спасения Дона. В него вошла интеллигенция, а также, что еще хуже – полуинтеллигенция - "образованщина», по Солженицыну (народные учителя и т.п.), ухитрившаяся, на первых порах, овладеть умами казаков. Круг разбился не только по округам и станицам, но и по политическим партиям. Председателем Круга, вместо пылкого донского патриота Янова, был избран хитрый думец-кадет В.А. Харламов, немедленно развязавший против Атамана подпольную борьбу. Подобно борьбе подрывных левых сил против гетмана Скоропадского на Украине, борьба против генерала П.Н. Краснова велась по двум направлениям:

- "прогерманская ориентация» Атамана;

- его "монархические убеждения».

С первым обвинением "серая» казачья часть Войскового Круга разобралась довольно быстро. Во-первых, слишком уж явными были практические успехи Донской власти, во многом ставшие возможными благодаря благожелательному отношению Германии. Кроме того, 16 августа 1918 года генерал П.Н. Краснов, в посрамление злопыхателей, обвинявших его в измене русскому делу, во всеуслышание заявил на заседании Войскового Круга:

Спасут Россию ее казаки! И тогда снова, как встарь, широко развернется над дворцом нашего Атамана бело-сине-красный флаг - Единой и Неделимой России!

Всем, хоть немного знакомым со взглядами Петра Николаевича и с его творчеством, было абсолютно ясно, что независимость Дона (как, впрочем, и других Казачьих Войск) Атаман Краснов понимал не как независимость от России, а как способ оградиться от большевицкого режима, сберечь или возродить на казачьих землях остаток прежней российской жизни - как плацдарм будущего возрождения уже всего Государства Российского.

А вот разобраться со вторым обвинением оказалось гораздо сложнее. За полтора года демократическая и большевицкая пропаганда сумела противопоставить в умах русских людей понятия "Царь» и "монархия» понятию "свобода». А без "свободы» русский человек – Вы сами понимаете! – прожить никак не может! Без Бога может, без Царя может, без Отечества (как показывает опыт) тоже, без денег, дома, работы, семьи и даже без штанов – запросто, но вот "свобода» для него – это святое! Только равенства, братства, да еще компактной гильотины на каждую отдельно взятую семью и не хватает!

Между тем, Атаман Краснов отслужил торжественную панихиду по Царю, зверски убитому большевиками, предварительно отдав об этом официальный приказ.

Офицерская газета "Донской край» редактировалась талантливым и опытным писателем И.А. Родионовым, считавшимся ярым монархистом, и в ней помещались статьи, в которых в благожелательном тоне шла речь о восстановлении монархии в России. Левые партии Дона потребовали в связи с этим немедленной отставки "реакционера» Родионова (кстати, настоятельно рекомендуем всем прочитать книгу И.А. Родионова "Дети дьявола», переизданную в 2003 году в Санкт-Петербурге "Русским Имперским Движением»). Обстановка накалилась до такой степени, что Атаман Краснов, заявив, что оставляет свой пост и взяв из рук есаула золотой атаманский пернач, бросил его на стол с такой силой, что расколол верхнюю доску, и в гневе ушел из зала заседаний.

Но тут уж взволновалась "серая» часть Круга – станичники и фронтовые казаки, знавшие и любившие своего славного генерала и Атамана. Немедленно в Атаманский дворец была отправлена депутация от Круга во главе с Председателем, уговорившая Атамана Краснова остаться на своем посту до предстоящих выборов. Эти выборы завершились триумфом Атамана Краснова, несмотря на все попытки левых заменить его кандидатом "проантантовской» ориентации – генералом Богаевским. Рядовые члены круга пришли в полный восторг, воочию узрев колоссальные достижения Дона, достигнутые под властью Атамана Краснова. Наибольшее впечатление на них произвел торжественный парад частей донской Молодой армии. Казалось, сама Русская Императорская Армия 1914 года воскресла перед ним в лице этих лихих казачат. И Атаман Краснов, вместо ожидавшейся левыми отставки, был произведен – через чин! – в полные генералы (от кавалерии). Ему устроили настоящую овацию.

Не прошло и недели после парада в Новочеркасске, как телеграф принес известие о новой громкой победе 1-й Пластунской бригады и 2-й Донской Казачьей Дивизии над большевиками в Чирском районе. Части Молодой армии наступали, как на том параде, не ложась, не кланяясь пулям, держа винтовки на ремне – и красные бежали перед ними. А когда они залегли и открыли меткий огонь по врагу, то сильные позиции большевиков вскоре были покинуты теми. Так Молодая армия Краснова успешно приняла боевое крещение.

Участники Круга разъехались по домам и станицам с горящими от восторга глазами, а Атаман Краснов остался один – нести дальше свой тяжкий Крест борьбы за спасение как своей "малой Родины» - Дона, так и "большой Родины» - России.