Вольфганг Акунов

       ЮЛИУС ШТРЕЙХЕР.

       Читая о жестокой казни генерала П.Н. Краснова палачами из НКВД, поневоле задумываешься о том, почему его именно повесили (в появившиеся в последнее время сказочки о том, что престарелого Донского Атамана, якобы, расстреляли, "с учетом его преклонного возраста", как-то не верится!), а не, скажем, отправили в мир иной девятью граммами свинца в затылок из чекистского нагана, как это было принято при ликвидации "врагов народа" и "изменников Родины" в сталинских застенках. И тогда приходят на ум следующие слова из Священного Писания:

       Вот, я дом Амана отдал Есфири, и его самого повесили на дереве за то, что он налагал руку свою на Иудеев.
       Есф., 8, 7.

       И невольно вспоминается судьба одного из современников Петра Николаевича, во многом аналогичная судьбе Донского Атамана. Этого современника никак нельзя было назвать "фигурой умолчания". О нем все что-нибудь когда-нибудь да слышали. Всякому человеку, интересующемуся историей Третьего рейха и вообще историей национал-социализма в частности, известно, что был среди сподвижников "бесноватого фюрера" Адольфа Гитлера такой человек - Юлиус Штрейхер - "патологический антисемит", "бульварный журналист" и одновременно "чудовищный развратник" и "любитель самой грязной порнографии", казненный в 1946 году в Нюрнберге по приговору Международного военного трибунала за "заговор с целью захвата Европы и мира" и за "преступления против человечества". Но этим знания по теме "Юлиус Штрейхер" у большинства, как правило, и ограничиваются. И это в то время, как о других "столпах" Третьего рейха - Адольфе Гитлере, Германе Геринге, Йозефе Геббельсе, Генрихе Гиммлере, Мартине Бормане, Рейнгарде Гейдрихе, Генрихе Мюллере, Рудольфе Гессе и прочих написано множество книг! Попробуем же, с Божьей помощью, без гнева и пристрастия восполнить этот досадный пробел, поскольку судьба Юлиуса Штрейхера не только во многом повторяет, но и во многом объясняет судьбу Донского Атамана. В судьбах обоих современников поистине фатальную роль сыграла юдофобия - эта духовная чума Нового Времени -, усвоенная ими с детства, под влиянием неправильного воспитания, проникнутого духом религиозного фанатизма, и реакционного окружения, далекого от нынешней веротерпимости, мультикультурности и толерантности.

       Юлиус Штрейхер появился на свет 12 февраля 1885 года в семье учителя сельской школы во франконской деревушке Флейнгаузен, близ старинного германского города Аугсбурга. С началом Великой войны в 1914 году он ушел добровольцем на фронт, был награжден за храбрость Железными Крестами II и I степеней, всеми тремя степенями баварской медали "За отвагу" и рядом других боевых наград Германской империи и входившего в эту империю на правах "субъекта Федерации" Баварского королевства.
 
       Вернувшись с Великой войны, Штрейхер, в соответствии с полученным в семье воспитанием, на которое, надо думать, наложился опыт военных лет, стал в 1919 году одним из основателей антисемитской народнической "Германской социальной партии", влившейся под его руководством в 1921 году в состав Национал-социалистической германской рабочей партии (НСДАП). Присоединившись к Адольфу Гитлеру и генералу Эриху Людендорфу, он принял участие в мюнхенском "пивном" путче 8-9 ноября 1923 года, направленном как против правоконсервативных баварских сепаратистов, так и против левого берлинского правительства "ноябрьских преступников".

       Германская империя (именовавшаяся, согласно пункту 1 "веймарской" конституции, "республикой"), стояла на пороге коллапса. В Рейнской области национально мыслящим немцам приходилось бороться с постоянными попытками сепаратистов осуществить свои подрывные планы и отделить Рейнланд от Германии. В январе 1923 года французские войска, в нарушение всех норм международного права, оккупировали Рурскую область и начали вывозить германский уголь во Францию. Одновременно одно из новоиспеченных прибалтийских государств - Литва -, с одобрения Лиги наций (и в первую очередь - Франции) ввело свои войска в Мемельскую область и отделила ее от Германской империи, поставив мировую общественность перед свершившимся фактом (кстати, тремя годами ранее другое новоиспеченное государство - Польша - поступила с Литвой не лучше, чем Литва - с Германией, силой оружия отняв у Литвы столичный город Вильно). Лишенная армии, бессильная, безмерно униженная Германия была вынуждена смириться с неприкрытым актом литовской агрессии.

       Повсюду в побежденной стране шло глухое брожение, то и дело вспыхивали вооруженные восстания и мятежи, военные путчи. В Баварии все больше сторонников находил лозунг отделения от Германской империи ("Лос фом Рейх!"). При этом многие баварские политики планировали (под французским влиянием) объединиться с немецкой частью развалившейся Двуединой монархии Габсбургов - так называемой "Немецкой Австрией" ("Дейч-Эстеррейх") в отдельное южногерманское католическое государство. Баварский рейхсвер (так назывались  небольшие вооруженные силы, которые немцам дозволялось иметь, вместо армии, по Версальскому договору) вышел из подчинения берлинского министерства рейхсвера и отказывался выполнять его приказы.

       Между тем, НСДАП стала силой, с которой приходилось считаться - во всяком случае, в пределах Баварии. В ходе празднования "Дня Германии" ("Дейчер Таг") в Нюрнберге в начале сентября 1923 года был сформирован "Германский Боевой Союз" ("Дейчер Кампфбунд"), в который вошли НСДАП, союз "Оберланд" и организация "Имперский флаг" ("Рейхсфлагге"). Политическое руководство "Германским Боевым Союзом" взял на себя лидер НСДАП Адольф Гитлер.

       Баварское правительство назначило доктора Густава Риттера фон Кара Генеральным государственным комиссаром, вручив ему всю полноту исполнительной власти (то есть фактически присвоив ему неограниченные диктаторские полномочия).

       Гитлер вступил в контакт с фон Каром, с командованием баварского рейхсвера и баварской военизированной "зеленой полиции" (названной так за зеленый цвет своих мундиров, в отличие от синих мундиров обычных полицейских), а также с руководителями патриотических объединений.

       Поскольку необычайно популярный в стране генерал Эрих Людендорф стремился, как и Гитлер, к отстранению от власти берлинского центрального правительства, движение, которое должно было начаться в Баварии и оттуда распространиться на всю Германию, имело шансы на успех.

       Однако баварские власти странным образом колебались. Тогда Гитлер взял руководство на себя. Приближался день 9 ноября. Именно в этот день в 1918 году в Германии произошла Ноябрьская революция, приведшая к свержению монархии и к капитуляции германской армии перед победоносной Антантой. Лучшей даты для ликвидации последствий этой революции было не найти.

       Вечером 8 ноября 1923 года в пивной "Бюргербройкеллер" состоялось собрание мюнхенских патриотических объединений, перед которыми выступил с речью Генеральный государственный комиссар  Густав Риттер фон Кар. Неожиданно у входа в зал возникла сумятица. Оратор умолк. В зал ворвался Адольф Гитлер в сопровождении нескольких своих ближайших сторонников - балтийских немцев Альфреда Розенберга и Макса-Эрвина фон Шейбнер-Рихтера, Ульриха Графа и Юлиуса Штрейхера - и штурмовиков в стальных шлемах, вооруженных ручными пулеметами. Гитлер поднялся на сцену. В зале творилось что-то невероятное и царил оглушительный шум. Чтобы заставить толпу замолчать, фюрер НСДАП выстрелил из пистолета в потолок. Шум в зале умолк. Гитлер провозгласил начало национальной революции, объявил о смещении правительства Баварии и имперского правительства Германии и об образовании временного имперского правительства. Кар, командующий баварским рейхсвером генерал фон Лоссов и полковник баварской "зеленой полиции" полковник фон Зейссер, в мгновение ока оказались "не у дел" и были арестованы, не оказав ни малейшего сопротивления и не получив никакой помощи от своих многочисленных сторонников. А ведь собрание в пивной "Бюргербройкеллер" было созвано лишь для изъявления полной покорности Кару, в котором многие баварцы видели будущего великого лидера, сильного человека, полновластного диктатора...

       Удастся ли привлечь фон Кара,  фон Лоссова и фон Зейссера на свою сторону - этот вопрос имел для Гитлера решающее значение. Приказав своим людям привести всех троих в отдельную комнату, Гитлер посвятил их в свой план, после чего обратился к собравшимся в зале мюнхенцам, все еще совершенно ошеломленным происходящим, с пламенной речью, встреченную бурей оваций.

       Между тем в "Бюргербройкеллер" прибыл и генерал Людендорф. Фон Кар, фон Лоссов и фон Зейссер объявили о своем согласии присоединиться к путчистам, подтвердив свое намерение рукопожатием с руководителями путча на глазах всех собравшихся в зале. Но на уме у них было совсем другое.

       Как только Людендорф отпустил их под честное слово, они нарушили только что принесенную клятву.

       Через несколько часов после рукопожатия в "Бюргербройкеллере" вся Германия услышала радиограмму:

       "Генеральный государственный комиссар фон Кар, генерал фон Лоссов, полковник фон Зейссер осуждают путч Гитлера (Людендорф - на всякий случай - не был упомянут - В.А.). Заявление, сделанное на собрании в пивной "Бюргерброй" под угрозой оружия, недействительно".