Современные хронисты подчеркивали беспощадность, с которой действовали фламандцы (точно так же беспощадно действовали в схватках с австрийской, а затем и бургундской рыцарской конницей ополчения швейцарских кантонов). Фламандские предводители отдали своим воинам следующий приказ: "Главное - бейте по конским головам, и тогда кони сами сбросят своих всадников; пощады никому не давать и на сбор добычи не отвлекаться до полной победы; а всякого, кто нарушит этот приказ, его сосед по строю слева или справа обязан тотчас же убить на месте».

Французское войско было разбито наголову. Одних рыцарей и конных воинов пало не меньше 1000 (в том числе и сам предводитель французов граф д’Артуа). Убитых же фламандцами пехотинцев королевской армии никто даже и подсчитать не удосужился. Победители сняли с убитых 500 позолоченных шпор (символов принадлежности к рыцарскому сословию), навечно повешенных в память об этой великой победе в церкви города Кортрейка. Сами же фламандцы потеряли убитыми – якобы! - всего 20 человек (или немногим больше).

Возрождение роли пехоты

С точки зрения развития военного искусства "битва шпор» имела переломное значение. Сперва сражение при Кортрейке в 1302 г., а вскоре и послужившие, в определенном смысле, ее продолжением, победы шотландских пеших копейщиков, атаковавших и разбивших наголову (правда, при поддержке засадного отряда рыцарей Храма, нашедших убежище в Шотландии, находившейся в описываемое время под папским отлучением-интердиктом!) тяжелую английскую конницу при Баннокберне в 1314 г., а также копейщиков и алебардистов Швейцарской конфедерации над австрийской рыцарской кавалерией при Моргартене в 1315 г. ознаменовали собой возрождение роли пехоты на полях сражений, утраченной ею с конца Античности, если не ранее – со времен битвы под Адрианополем в 378 г., окончившейся разгромом преимущественно пешей римской армии Императора Валента объединенными силами конницы германского племени готов и ираноязычных сарматов-алан.

И, хотя процесс, в ходе которого пехота вновь обрела статус самостоятельного в полном смысле слова рода войск, продолжался еще более ста лет, конные рыцарские армии с момента битвы при Кортрейке, по мере неуклонного роста роли и значения пехоты, распространения наемничества и последовавшего вскоре перехода ко все более широкому применению огнестрельного оружия, выпущенные из которого ядра и пули все с большей легкостью пробивали, соответственно, стены рыцарских замков и рыцарские латы, во все большей степени утрачивали привилегию считаться единственной вооруженной силой, способной решать исход сражений; падение их роли совершалось медленно, но неудержимо, пока в конце концов совсем сошло на нет.

Здесь конец и Богу нашему слава!