Антонов был осужден за участие в "эксах" - то есть грабежах, средства от которых шли в партийную кассу эсеров на осуществление "революционной работы" ("общего дела", по старинному выражению, идущему еще от первых русских "бесов" - "нигилистов", нечаевцев, народников и народовольцев). Однако ведь и сами-то большевики не гнушались заниматься тем же самым, по принципу "деньги не пахнут», еще до 1917 года. Именно большевики вступали в фиктивные (а то и освященные Церковью) браки с богатыми наследницами-сиротами, чтобы присвоить их приданое и состояние, регулярно "доили" фрондирующих фабрикантов (вроде Николая Шмита или Саввушки Морозова) и "властителей умов" (вроде Максима Горького), грабили не только частных лиц, но и банки - так, известный большевицкий боевик Симон Тер-Петросян ("Камо") ограбил Тифлисский, а не кто иной, как будущий "гений всех времен и народов" генералиссимус товарищ Сталин (тогда еще просто Иосиф Джугашвили) – Кутаисский банк. А захватив власть в октябре семнадцатого, большевики "развернулись" по-настоящему и "экспроприировали" (а попросту говоря – ограбили!) всю Россию. Так что кому-кому, но не им пристало обвинять эсера Антонова в "уголовщине"!

       После февральского переворота 1917 года Антонов вновь появился в своей родной Тамбовской губернии и был назначен начальником кирсановской уездной милиции. Его главными сподвижниками были Баженов, Зоев, Лощинин и Махневич, также члены партии эсеров с большим стажем. Одновременно на Тамбовщине был создан Союз Трудового Крестьянства. Поначалу Антонов, как революционер, не имел ничего против идеи "власти Советов" как таковой (хотя и отвергал манипулирование лозунгом "советской власти" как ширмы для прикрытия безраздельного господства большевиков над Россией, что, в тогдашних условиях, означало в первую очередь их господство над русским крестьянством). В зародыше первые отряды антоновской "милиции" были организованы еще в 1918 году. Антонов не раз призывал засевшую в Москве "Советскую власть" (Ленина и иже с ним) к совместной работе и даже заявлял о своей готовности "подать ей руку".

       Антонов неоднократно помогал большевицким совдепам (например, разоружал эшелоны Чехословацкого корпуса в 1918 году). Но, будучи радетелем прав "трудового крестьянства" Тамбовщины, он не мог смириться с политикой большевиков, расправившихся летом 1918 года со своими бывшими союзниками – левыми эсерами, после того, как те, по их мнению, "сделали свое дело", нейтрализовав, в отношении большевиков, крестьян, в по преимуществу симпатизировавших эсерам (обещавшим им землю и волю), а не большевикам, хотя и взявшим, с целью обмануть крестьян, на вооружение эсеровский лозунг "Земля и Воля", но с самого начала стремившимся не раздать крестьянам, а национализировать (превратить в государственную собственность) ВСЮ - то есть не только бывшую помещичью, но и крестьянскую землю! - и обрекшим русское крестьянства на голод и вымирание ради какой-то "земшарной республики Советов".

       Поэтому невозможно представить себе, чтобы Антонов, подобно Махно, заключил с большевиками военный союз и согласился принять от них орден боевого Красного Знамени. Несмотря на обычное (подмеченное, в частности, кровавым большевицким карателем, а по совместительству – детским писателем Аркадием Гайдаром, очень любившим,по свидетельству современников, сдирать с врагов мировой революции и трудового народа заживо ШКУРКУ!) пристрастие тогдашних эсеров к красным рубахам (как у тогдашних русских анархистов – к черным), сам Антонов даже и к красным знаменам, нашивкам и бантам относился крайне сдержанно (хотя их нередко использовали не только большинство антоновцев и махновцев, но и петлюровцы и даже некоторые "белые" генералы – например, Бакич, сражавшийся в Сибири с красными под красным знаменем с крохотными белой и синей полосками в правом верхнем углу; состоявшие сплошь из потомственных рабочих военных заводов Ижевская и Воткинская дивизии армии Адмирала Колчака, шедшие в штыки на красных под пение "Варшавянки" и также первоначально под красными знаменами; участники казачьего Вешенского восстания против красных на Дону, носившие на шапках две перекрещенные ленты – белую и красную – список подобных примеров можно было бы продолжать почти до бесконечности!) – по воспоминаниям современников, многие антоновцы предпочитали носить на шапках не красные, а зеленые ленты. Были у них и знамена, в том числе нередко и красные, обычно с эсеровским лозунгом "Земля и Воля", идущим еще от народовольцев.

       С начала 1920 года А.С. Антонов вступил в открытую борьбу с коммунистами. Его отряды росли быстро, как грибы. Крестьяне, вдоволь натерпевшиеся всякого лиха от разнузданных продотрядовцев, исполнителей зверских директив московских комиссаров, охотно шли к своему заступнику. Антонов сразу проявил себя как талантливый военный организатор. На территории Кирсановского, Борисоглебского, Тамбовского уездов с центром в с. Каменка образовалась настоящая крестьянская республика (фактически охватывавшая не только собственно Тамбовскую, но и Воронежскую и Саратовскую области России). Освободив от красных какой-либо населенный пункт, антоновцы сразу же приступали к формированию нового отряда. Эти отряды быстро увеличивались и сводились в полки численностью до 1000 бойцов. По воспоминаниям маршала СССР Г.К. Жукова, главной ударной силой у Антонова были кавалерийские полки общей численностью от 1 500 до 5 000 сабель.

       Причем, вопреки как бы нехотя оброненному маршалом Жуковым замечанию, что, мол, "крестьяне ненавидели бандитов" (в своих воспоминаниях будущий маршал СССР вообще довольно сдержан в осуждении антоновцев и, в общем, пишет о них с некоторой долей уважения, как о достойных противниках – в отличие от дышащих невыразимым, высокомерным презрением к "темному мужичью» приказов и воззваний "красного барина" Тухачевского, другого обер-палача – Какурина - и засевших в московском Кремле женевских эмигрантов), окрестные села встречали антоновцев колокольным звоном и молебнами (что, в свою очередь, вызывало ответные репрессии красных против церквей и сельских батюшек).

       К концу 1920 года повстанцы были объединены уже в 2 армии (21 бригаду), составлявшие вместе Объединенную (Единую) Партизанскую Армию Тамбовского Края. Знаками различия ее бойцов, вопреки сдержанного отношения лично Антонова к красному цвету - служили красные нарукавные полоски. Согласно приказа № 1 от 14 ноября 1920 года младший командный состав и работника штабов антоновских армий носили 1, командиры полков и начальники штабов армий – 2, Начальник Штаба Единой Армии (т.е. сам А.С. Антонов) и командующие повстанческими армиями – 3 узкие красные нарукавные полоски, а Главнокомандующий Единой Повстанческой Армией – 1 широкую красную полоску. Позднее, приказом №5 Главного Оперативного Штаба Единой Партизанской Армии Тамбовского Края от 10 января 1921 года были введены новые знаки различия:

- для младшего командного состава – по-прежнему красные нарукавные полоски, носившиеся на левом рукаве (1 – для отделенных командиров, 2 – для взводных командиров, 3 – для вахмистров);

- для старшего командного состава – красные нарукавные нашивки в форме треугольника углом вниз (1 треугольник – для эскадронных командиров или начальников отдельных команд, 2 – для командиров дивизионов и полковых адъютантов, 3 – для командиров полков и их помощников, начальников пулеметных команд и штабов дивизий);

- для комендантского состава – красные нарукавные треугольники углом вверх (1 – для комендантов полков, 2 – для комендантов при Главном Оперативном Штабе);

- для высшего командного состава – красные нарукавные ромбы (1 – для командиров и начштабов дивизий, 2 ромба – для командующих армий и их помощников). Над этими знаками различия чины Главного Оперативного Штаба, начсвязи и адъютанты при Главном Оперативном Штабе носили на левом рукаве красные нарукавные ленты с соответствующей надписью белыми буквами (например: Н-к связи). Приказом Главного Оперативного Штаба Антонова №6 от 12 января 1921 года в знаки различия были внесены новые изменения:

- для командиров полков – красные нарукавные ленты с соответствующей надписью белыми буквами (например: К-р 1 полка);

- для начальников пулеметных команд – 2 красных треугольника углами вниз, а над ними – красная узкая лента с надписью белыми буквами "Н-к П.К.»;

- для командиров батарей – 2 красных треугольника углами вниз, а над ними – красная лента с надписью белыми буквами "К-р Б.».

       В Главный Оперативный Штаб Объединенной Партизанской Армии антоновцев входили старые эсеры – Гусаров, Богуславский, Токмаков и Митрофанович. Командующим был избран офицер с большим боевым стажем – Георгиевский кавалер поручик П.М. Токмаков (позднее возглавивший в качестве председателя Союз Трудового Крестьянства и даже считавшийся многими подлинным руководителем Тамбовского восстания), начальником штаба – Антонов. Наряду с ними, крестьянская масса выдвинула своих собственных талантливых партизанских командиров – братьев Матюхиных, атамана Ваську Карася, атаманшу Маруську – новую Василису Кожину, прозванную "тамбовской Жанной д’ Арк".

       К началу 1920 года численность антоновцев достигла 40 000 штыков и сабель. Конечно, "штыков" и "сабель" весьма условных – вооружение, как, впрочем, и воинская подготовка крестьянских повстанцев оставляли желать много лучшего, но, с другой стороны, у большинства русских крестьян за плечами был опыт четырехлетней Великой войны, и многие прихватили с фронта домой свои винтовочки (а то и пулеметики). Согласно жуковским "Воспоминаниям и размышлениям", повстанческие части были вооружены пулеметами, винтовками, револьверами и шашками. Во всяком случае, ни артиллерии, ни бронетехники, ни авиации у антоновцев не было.

       Самым излюбленным видом ручного огнестрельного оружия антоновцев (как, впрочем, и махновцев, и прочих крестьян-партизан) являлся стократ проклятый красными борзописцами "кулацкий обрез" - винтовка с отпиленным почти напрочь стволом, которую легко было спрятать под тулупом или поддевкой, чтобы потом в упор "гасить" комбедовцев, чекистов, комиссаров, "заградителей" и прочую красную саранчу, слетевшуюся на крестьянский хлеб и отнимавшую его у хлеборобов вооруженными налетами, расстрелами, поджогами сел и тотальным террором. В-общем, воевали по-мужицки.Тем не менее, об эту "сермяжную" силу одна за другой разбивались бесчисленные волны большевицких карателей. Отряд за отрядом бросали кремлевские стратеги на непокорную Тамбовщину. Но антоновская армия не только держалась, но и стремилась непрерывно нападать, вопреки огромному неравенству противоборствовавших сил.