Крестьянскому вождю Антонову удалось ухватиться в героическом порыве за "Красное Колесо" и на миг приостановить его разрушительный бег – пусть даже ценой собственной жизни. Но и здесь он выступает перед нами в полном блеске своей трагически-героической славы. Корявое, написанное казенным, суконным языком "воспоминание" М.И. Покалюхина о том, как красные пытались взять Антонова, читается как песня, как сказание о подвиге народного героя. Семеро большевиков окружили всего двоих – Антонова и его брата. На дворе уже июнь 1922 года, и из семерых четверо (!) сами – бывшие бойцы армии Антонова, прошедшие его школу партизанской борьбы.

       "Антонов – старый волк, снискавший себе славу "неуловимого" - вынужден признать сам Покалюхин. Не отсюда ли идет любимое большевицкими "органами" выражение "тамбовский волк тебе товарищ"?

       Братьев обложили в доме, как волков. Швырнули в них ручную гранату – мимо (хорошо, хоть своих не покалечили!). Подожгли дом, где засели братья Антоновы. Перед тем Покалюхин приказал местному милиционеру Кунакову следовать за собой. И вот, в ходе ожесточенной перестрелки, вдруг выяснилось, что Кунаков…самовольно оставил свой пост. Якобы патрон в маузере пошел на перекос. А скорее всего – "медвежья болезнь" разыгралась от страха перед Антоновыми. Покалюхин поспешил закрыть собой образовавшуюся в кольце осады брешь.

       "Только я выбежал из калитки, как увидел, что Антоновы уже на улице, стоят рядом и с руки, с локтя стреляют по нашему посту, пробивая путь к бегству. Я обстрелял Антоновых из своего пистолета "кольт», и они направили огонь в мою сторону. Они оказались между мной и нашими постами, так что последние не могли продолжать стрельбу, рискуя попасть в меня.

       Бандиты были вооружены лучше, чем я; у них было два маузера и два браунинга, а у меня только один кольт, поэтому мне пришлось податься обратно во двор Иванова. Антоновы последовали за мной, но тут на помощь мне подоспели сперва Ярцев, а потом и Санфиров, и мы прижали бандитов на задворках".

       Вы только вдумайтесь – Антонов с братом пробивают себе путь, как в революционной песне:

       В царство свободы дорогу
      Грудью проложим себе!

       
        Они идут на превосходящего противника, блестяще применяют маневр в ближнем бою, заставляют бежать тех, кто пришел взять их живыми, преследуют их – и только их же ренегаты, прошедшие их же школу партизанской войны, помогают красным убийцам спасти положение. В одном разбирательстве - постановлении по делу 788/813/815 - уполномоченный по борьбе с бандами товарищ Кореньков раскрывает тактику Антонова в следующих выражениях:

       "Облавы на Антонова в 1919 и 1920 гг. свидетельствуют о том, что в самую трудную минуту, будучи окружен довольно тесным кольцом красного отряда, Антонов выходил из западни (какого-либо крестьянского дома) с самым невозмутимым видом, с маузером на колодке и начинал отстреливаться, стараясь больше поразить атаковавших его, и, когда убивал несколько человек, чем наводил вмешательство в отрядах, только тогда уходил".

       В отличие от современных Шварценеггеров и Рэмбо – вооруженных оуками и арбалетами с атомными стрелами и прочими "прибамбасами" героев голливудского кинобалета – Антонов просто выходил, всего лишь с маузером на колодке – и не только, как в тире, разил из него нападающих на "избяную" Русь "апостолов нового мира", но и обращал их в бегство. Так случилось бы и в последний момент – но испокон веку сразить героев врагам помогают ренегаты. Но и в тот раз дело было не кончено. Братья Антоновы все же вырвались из красного кольца, хотя самого Антонова ранило. И только меткость его бывшего соратника – иуды Санфирова – решила дело. Так погиб герой, сумевший на краткий миг сдержать вращение "Красного Колеса" и повернуть его в сторону русского крестьянства, которому он беззаветно служил до последнего вздоха. Вечная ему память!

       
       Свидетельство очевидца.


       Отрывок из мемуаров Маршала Советского Союза Г.К. Жукова "Воспоминания и размышления" (М., АПН, 1971, с.65-65) о том, как повстанцы-антоновцы чуть было не положили конец его стремительной карьере на "службе трудовому народу» в рядах РККА:


       "...С антоновцами было немало трудных боев. Особенно запомнился мне бой весной 1921 года под селом Вязовая Почта, недалеко от станции Жердевка...Пройдя не более пяти километров, эскадрон столкнулся с отрядом антоновцев примерно в 250 сабель...Развернув орудие, пулеметы и эскадрон, мы бросились в атаку...Во время рукопашной схватки один антоновец выстрелом из обреза убил подо мной коня. Падая, конь придавил меня, и я был бы неминуемо зарублен, если бы не выручил подоспевший политрук Ночевка. Сильным ударом клинка он зарубил бандита и, схватив за поводья его коня, помог мне сесть в седло…Бой был для нас крайне тяжелым...Спасло то, что при эскадроне было…4 станковых пулемета с большим запасом патронов и 76-мм орудие.

       Маневрируя пулеметами и орудием, эскадрон почти в упор расстреливал атакующие порядки противника. Мы видели, как поле боя покрывалось вражескими трупами, и медленно, шаг за шагом с боем отходили назад. На моих глазах свалился с коня тяжело раненый командир взвода, мой товарищ Ухач-Огорович.

       Это был способный командир и хорошо воспитанный человек. Отец его, полковник старой (т.е. царской – В.А.) армии, с первых дней перешел на сторону Советской власти, был одним из ведущих преподавателей на наших рязанских командных курсах... (Вот и еще одного "красного барина" настигла мужицкая пуля! – В.А.)

       Предполагавшаяся контратака полка не состоялась: не выдержал весенний лед на реке, которую надо было форсировать, и нам пришлось отступить до самой Вязовой Почты.

       Уже в самом селе, спасая пулемет, я бросился на группу бандитов. Выстрелом из винтовки подо мною вторично за этот день была убита лошадь. С револьвером в руках пришлось отбиваться от наседавших бандитов, пытавшихся взять меня живым...

       В этом бою мой эскадрон потерял 10 человек убитыми и 15 ранеными. Трое из них на второй день умерли, в том числе и Ухач-Огорович".