Гарнизонные стоянки в Пруссии и Австро-Венгрии свободны от малярийной заразы. В колониальных же войсках Великобритании, Франции, Северо-Американских Соединенных Штатов малярия сплошь и рядом достигает таких же колоссальных цифр, как и в России — в известных гарнизонах Туркестана и Кавказа, ибо медицина не изобрела (на начало XX в.) еще безвредных для здоровья фармацевтических средств для надежного предупреждение малярийных заболеваний, a применение всяких технических мер для борьбы с комарами, как носителями заразы, оказывается не достигающим цели бременем, крайне затрудняющим отправление военно-служебных обязанностей. Степень распространения венерических Болезней зависит, главным образом, от строгости мер полицейского характера, ограничивающих праздношатание и злоупотребление алкоголем, и от благоустройства саниарно-полицейского надзора гражданского населения.

Дефектами этого надзора в значительной степени объясняется факт, что с каждым годом все более и более увеличивается во всех армиях °/о венериков среди новобранцев, заражающихся еще до прибытия в свои части.
Заболеваемость общезаразными Болезнями (4-я рубр.), естественно, должна находится в ближайшей зависимости от распространения заразных Болезней в гражданском населении, откуда они заносятся в войска, благодаря неизбежному взаимному соприкосновению гарнизона и местного населения.

Между тем, статистикой установлено, что % ежегодной смертности в гражданском населении России от главных заразных Болезней равняется 4,5 на тысячу жителей; в Венгрии—2,0; в Австрии—1,6; в Англии — 1,0; в Пруссии — 0,9, a во Франции даже—0,7; разница объясняется различным культурным и экономическим уровнем населения, постановкой дела охранения народного здравия и т. д.
Русская армия окружена в 3—7 раз был многочисленными источниками заразы, и если она тем не менее дает всего вдвое больше заразных заболеваний, чем армии прусские и австро-венгерские, и даже в 1/2—2 раза менее, нежели великобританская и французская, то в этом отрадном факте нельзя не признать весьма крупного успеха по здравоохранению русской армии, который, между прочим, наглядно иллюстрируется и следующей таблицей, изображающей кривую смертности за последние 16 л., из коей видно, что она уменьшилась ровно вдвое. (В гражданском населении Европейской России она уменьшилась за это же время на 17%, a именно с 33,4 ‰ до 27,8‰; смертность от брюшного тифа в городах в возрасте от 20 до 29 лет превышает смертность в армии приблизительно в 3 раза и от чахотки—более, чем в 8 раз).
°/о самоубийств среди чинов в армиях зависит, как это показали специальные исследования, главным образом, от различного склада душевного характера, религиозных убеждений наций и пр. Годовой °/о смертности от самоубийств в русской армии — наименьший: в среднем за пятилетие 1902—06 гг.—1,3 на 10.000 чел. списочного состава, тогда как в испанской он равен 1,6, франц.—1,8, прусской — 4,2, северо-американской—5,7, австро-венгерской — 9,9.

В городах % самоубийств —0,9 на 10.000 жит.; исключая возрасты детский и юношеский, составляющие почти половину населения и дающие лишь ничтожное число самоубийств, окажется, что °/о последних среди взрослого городского население России несравненно больше, чем в ее армии. Смертность от Болезней, сложенная со смертностью от самоубийств и несчастных случаев, составляет общую смертность в армии. Последняя равнялась в среднем за 1906 и 1907 гг.: в прусской армии — 1,9 ‰ (в гражданском мужском населении Германии в возрасте 20—25 л. 5,88 %), в великобританской — 3,43 ‰ (в гражданском мужском населении Англии в возрасте 20 — 25 л. — 5,12 ‰), в австро-венгерской — 3,6 ‰, во французской — 3,7 ‰ (в гражданском мужском населении Франции в возрасте 20—25 л.—7,6 ‰), в русской — 4,0 ‰ (в гражданском мужском населении России в возрасте 20—25 л.—7,0—8,0 ‰), в исп. армии—4,78 ‰, в северо-американской — 5,96 ‰.

Болезни войсковые военного времени.

Общие факторы, влияющие на развитие войсковой заболеваемости в мирное время, во время кампаний действуют с большей интенсивностью; к ним присоединяется еще чрезвычайно важный новый фактор—переутомление. Утомлением именно обусловливается (по Kelsch'y) особое состояние организма, которое не может быть названо еще болезнью, но не может уже считаться и здоровьем, и которое проявляется исхуданием, бледностью лица, упадком сил, медленностью движений, психическим угнетением, отсутствием аппетита и поносами, чередующимися с запорами. На такой почве легочные и кишечные болезни делаются постоянными и приобретают особенно тяжелый характер, a в связи с недостаточным и недоброкачественным питанием появляются т. называемые болезни голодного времени—поносы, дизентерия, сыпной тиф, источники которых, хотя бы и крайне скудные, всегда имеются в мирном населении областей, проходимых войсками. Помимо перечисленных Болезней военного времени, непременным спутником всех кампаний до третьей четверти истекшего столетия являлась цинга, в последнее время поражающая лишь гарнизоны осажденных крепостей. Непосредственный возбудитель цинги, относимой, по новейшим данным, к группе инфекционных Болезней, еще не найден; установлено, однако, что для заражение предполагаемым микробом требуется известное предрасположение организма, вызываемое не одним только недостатком овощей в пище, как это еще недавно предполагали, но целым комплексом неблагоприятных условий со стороны жилища, питание, физического труда и душевного настроения, какой и складывается легче всего в осажденной крепости. Заболевание цингой, тяжелое само по себе, оказывает гибельное влияние на течение других случайных Болезней и на заживление ран. Все эти Болезни военного времени в былую эпоху достигали обычно высокой степени развития и сплошь и рядом осложнялись эпидемиями чумы и холеры. Войны с 1733 по 1865 г. потребовали около 8 мил. человеческих жизней, из которых только около 1 ? мил. пали на поле битвы или умерли от ран, a 6 ? мил. погибли от Болезней (Кольб). В Крымскую кампанию отношение потерь союзной армии убитыми и умершими от ран к числу умерших от Болезней равнялось 1:4, в русск. армии оно равнялось, по официальным данным, 1:1,05, что объясняется, скорее всего крайней неполнотой тогдашней русской санитарной статистики и жестокими боевыми потерями севастопольского гарнизона. В обеих армиях, как русской, так и союзной, свирепствовали эпидемические Болезни. По статистике союзников, у них заболело: холерой—40.000 человек (из которых половина умерла); тифами, главным образом, сыпным, — до 30 ‰ наличного состава; цингой — до 21,4 ‰, y англичан до 75 ‰. У французов; дизентерией — до 80 ‰ y англичан и т. д. При столь же плачевном санитарном состоянии войск протекала и русско-турецкая война 1876-78 гг.

В Дунайской армии отношение числа убитых и умерших от ран к числу умерших от болезней равнялось 1: 2,8; в Кавказской — приблизительно 1: 5,0.

Наибольшую заболеваемость (за 26—28 мес. кампании) дали: малярия—542 ‰ в Дунайской и 2.501 ‰ (!!) в Кавказской армии; тифы — 293 ‰ в Дунайской и 260 ‰ в Кавказской; дизентерия — 58 ‰ в Дунайской и 93 ‰ в Кавказской; ревматические заболевания и обморожение — 77 ‰
в Дунайской и 200 ‰ в Кавказской.

Австро-прусская война 1866 г. протекала на первый взгляд как-будто при более благоприятных санитарных условиях: отношение числа убитых и умерших от ран к числу умерших от Болезней равнялось в прусской армии всего 1:1,3. Такой характер его обусловлен, однако, исключительной краткостью кампании, продолжавшейся всего с 16 июня по 22 августа 1866 г., благодаря чему войсковые Болезни еще не успели сколько-нибудь развиться. Тем не менее и за эти 2 мес. прусские войска потеряли умершими от болезней до 18,6 ‰ наличного состава (в том
числе более ? от холеры, значительный % от тифов и т. д.). Совершенно иная картина заболеваемости наблюдалась во время франко-прусской войны 1870—71 гг., с которой начинается, по крайней мере, для Западной Европы, новая эра сравнительного санитарного благополучия воюющих армий (полевых). Заболеваемость—собственно число поступлений в лечебные заведения — в прусской армии за 11 ? мес. Кампании выразилась весьма скромной цифрой, a именно 603 ‰ наличного состава, которая всего на 1/5 превосходила обычный годовой процент заболеваемости армии в мирное время в среднем за 5 предшествовавших лет. Однако, смертность от болезней (14,9 ‰) в действующей армии превышала обычную смертность мирного времени почти в 3 раза, гл. обр., в виду сравнительного развития брюшного тифа—до 93,1 ‰, дизентерии — до 49 ‰ и воспаление легких — до 11 ‰; из менее опасных болезней выделялись ревматические заболевания, достигшие 58,4 ‰.
Если не считать экспедиции Бонапарта-Клебера в Египет и Сирию в 1798—1800 гг., то франко-прусская война была первой крупной кампанией, где отношение числа убитых и умерших от ран к числу умерших от болезней изменилось в обратную прежнему правилу сторону и равнялось 1:0,4. Как видно из помещаемой ниже таблицы, оно обусловилось не увеличением потерь от усовершенствованного оружия или кровопролитных боев,— ибо боевые потери, например, в Крымскую кампанию, был значительно больше,—a уменьшением именно заболеваемости, благодаря практическому применению на театре войны данных только что зародившейся научной гигиены и должной заботе руководящих военных сфер о заблаговременном благоустройстве, как санитарной администрации, так и санитарного и интендантского снабжения войск—на основании свежего опыта войны 1866 г. Еще более блестящим оказалось санитарное состояние русской Маньчжурской армии во время последней русско-японской войны: % заболевших (поступивших в лечебные заведения) за все время кампании оказался даже на 1/6 меньшим, нежели за тот же срок в войсках, остававшихся в России на мирном положении. Отношение же между числом убитых и умерших от ран (+ к тому же соответствующий % пропавших бес вести) к числу умерших от Болезней оказалось 1:0,27, °/о смертности от Болезней (11,6 ‰) лишь вдвое превышал таковой в мирных войсках и притом почти исключительно на счет брюшного тифа, давшего вдвое более заболеваний, чем в мирное время, a отчасти и дизентерии, которой заболело до 8,0 ‰) списочного состава. Другие же войсковые Болезни, как, например, дыхательных органов, венерические и др., дали меньший ‰ заболеваемости, чем в мирных войсках. Интересно, что % смертности от самоубийств в Маньчжурской армии равнялся 1,8 на 10.000 нижних чинов, т.-е., принимая во внимание почти 2-летний период кампании, он оказался еще меньшим, нежели в мирное время; что же касается заболеваний душевными Болезнями, то % их (приблизительно 4 ‰) в действующей армии был почти втрое выше, нежели за то же время в мирных войсках. В японской Маньчжурской армии отношение числа убитых и умерших от ран к числу умерших от Болезней было 1:0,27, благодаря, главным образом, сравнительно большим потерям в боях; общая же заболеваемость в ней выразилась приблизительно в тех же %-ных числах, как и в русской армии. Среди Болезней японской армии выдающееся место занимала "бери-бери», давшая, по самым скромным расчетам, заболеваемость в 39 ‰ списочного состава. Несравненно большую заболеваемость дал, как и следовало ожидать, доблестный гарнизон Порт-Артура за время 8-мес. отсиживания. Недостаточная, однообразная, часто неудобоваримая пища, продолжительное пребывание в сырых, затхлых блиндажах, крайне утомительная боевая служба и постоянное нервное напряжение составили весь комплекс условий, необходимый для развития цинги, исчезнувшей уже из полевых армий. К концу осады цинга поражала свыше 800 ‰ остававшегося в живых гарнизона. Упомянутые неблагоприятные условия жилища и довольствия, a также недостаток доброкачественной питьевой воды, в особенности по закрытии водопровода, обусловили значительную заболеваемость гарнизона поносами (катар толстых кишок)— до 82 ‰, дизентерией — до 38 ‰ и некоторое повышение брюшно-тифозной заболеваемости— до 15 ‰.

Комбинируясь между собой, все эти болезни, естественно, вызвали большой % смертности — 37 ‰ от болезней и 59 ‰ от ран (цинга). Благодаря, однако, крайне высокому % боевых потерь, превысившему таковой во время Крымской кампании, отношение между числом убитых и умерших от ран к числу умерших от Болезней выразилось для Порт-Артурского гарнизона почти в тех же цифрах, как и для Маньчжурской армии, a именно — 1:0,2.

Бессмертный Пирогов характеризовал войну как "травматическую эпидемию». Как видно из ниже приводимых цифр, подавляющая масса боевых потерь русско-японской войны обусловливается огнестрельным оружием. Так, в русской Маньчжурской армии—не считая убитых — был ранено в боях: от огнестрельным оружием — 3.840 офицеров (или 38 ‰) и 118.860 нижних чинов (или 218,4 ‰), холодным же оружием—всего 26 офицеров и 2.005 нижних чина.

В Порт-Артурском гарнизоне за время осады был ранено 515 офицеров (572 ‰) и 24.145 нижних чина (575 ‰), при чем почти ? ранений артиллерийскими снарядами, в то время как в Маньчжурской армии подавляющее большинство (приблиз. 83%) ранений ружейной пулей. Ранения огнестрельным оружием распределялось по месту следующим образом:

О борьбе с войсковыми Болезнями см. Гигиенa военная.

Болезни притворные нередки среди новобранцев и молодых солдат, уклоняющихся от отбывания военой повинности. В частности различаются: болезни ложно-обявляенные или притворные в собственном смысле—когда субъект жалуется на те или другие болезненные симптомы, как, например, ослабление зрения, слуха, эпилептические припадки и т. п., которыми он на самом деле вовсе не страдает, и искусственные или поддельные, когда субъект при помощи известных манипуляций придает органам (или тканям) тела окраску или же форму, напоминающую действительное заболевание, напр., впрыскиванием под кожу парафина или воздуха симулирует грыжу, приемами пикриновой кислоты — желтуху, длительным перетягиванием ноги—отек ее и т. п. Для обнаружения в подобных случаях притворства и обмана изобретено множество остроумных приемов, изучение которых входит в курс преподавания во всех заграничных военно-медицинских школах.
Во время набора призываемые, относительно которых врачи заявят подозрение в притворстве или поддельной болезни, отсылаются на "испытание» в лечебное заведение (Наставл. Прис. по Воин. Пов., прик. по в. в. 1906 г., № 465). К группе притворных болезней примыкают болезни,
причиняемые себе намеренно (в тех же целях), иначе членовредительство, например, растравление наружного слух. прохода, прободение барабанной перепонки, отсечение пальцев и т. п.

Призывные, уличенные в умышленном членовредительстве, согласно ст. 45 уст. о в. повинности, "во всяком случае обращаются в войска» и предаются суду.