Как совершенно правильно писал современный российский историк казачества Г.В. Кокунько в своем исследовании "Черные доски":

"Для наименования советско-германской войны 1941-1945 годов коммунисты (после катастрофы 1941 года уверенно считавшие, что у них "нет Отечества")

приспособили позаимствованное из 1941 года название - "Великая Отечественная". Однако к тому времени советская власть уже сделала неизбежным то, что прежде в России представить было невозможно. Целые подразделения Красной Армии складывали оружие перед наступающим противником, а многие населенные пункты встречали завоевателей хлебом-солью.Более того - огромное число бывших советских граждан с оружием в руках приняли участие в боевых действиях на стороне Германии. По разным подсчетам, их насчитывалось от одного до полутора миллионов человек. И это при том, что вожди нацистской Германии долгое время противились созданию чисто российских подразделений и провозглашению русскими патриотами своего антикоммунистического правительства и вооруженных сил.

Одной из наиболее активных, последовательных и организованных антибольшевистских сил, как и на первом этапе Гражданской войны, стали казаки. А основной причиной этого стала политика советского руководства, направленная на физическое и духовное уничтожение казачества".

Достаточно вспомнить в данной связи буквально "сочащийся кровью" приказ Председателя Реввоенсовета (РВС) Республики Троцкого от 3 февраля 1919 г. или приказ № 171 РВС Южного фронта "О расказачивании". Тогда же директива Донбюро РКП(б) прямо предписывала:

а) физическое истребление по крайней мере 100 тысяч казков, способных носить оружие, т.е. от 18 до 30 лет;

б) физическое уничтожение так называемых "верхов" станицы (атаманов, судей, учителей, священников), хотя бы м не принимающих участия в контрреволюционных действиях;

в) выселение значительной яасти казачьих семей за пределы Донской области;

г) переселение крестьян из малоземельных северных губерний на место ликвидированных станиц.

Донбюоро и Реввоенсовет требовали неукоснительного исполнения на местах своих директив, спуская по инстанциям документы вроде приводимого ниже, подписанного членом РВС 8-й армии И.Э. Якиром (получившим-таки впоследствии от "своих" вполне заслуженные им 9 граммов свинца!):

"Ни от одного из комиссаров дивизии не было получено сведений о количестве расстрелянных... В тылу наших войск и впредь будут разгораться восстания, если не будут приняты меры, в корне пресекающие лаже мысли о возможности такового. Эти меры: полное уничтожение всех поднявших оружие, расстрел на месте всех, имеющих оружие, и даже процентное уничтожение мужского населения".

А в директиве Донбюро от 8 апреля 1919 г. говорилось:

"Насущная задача - полное, быстрое и решительное уничтожение казачества как особой экономической группы, разрушение его хозяйственных устоев, физическое уничтожение казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верхов казачества, распыление и обезвреживание рядового казачества..."

На своем заседании 22 апреля 1919 г. (аккурат в день рождения "доброго дедушки" Ленина!) Оргбюро ЦК приняло следующие предложения Председателя Донбюро тов. С. Сырцова:

"По отношению к южному контрреволюционному казачеству проводить террор: заселять казачьи хутора выходцами из Центральной России; мобилизовать, вооружив крестьян".

Как писал в своем приказе-воззвании в августе 1919 г. одумавшийся (да вот беда - слишком поздно!) бывший "красный казак" Ф.И. Миронов, своим сотрудничеством с большевиками увлекший на путь измены и гибели тысячи казаков:

"Население стонало от насилия и надругательств. Нет хутора и станицы, которые не считали бы свои жертвы красного террора десятками и сотнями. Дон онемел от ужаса...Восстания в казачьих областях вызывались искусственно, чтобы под этим видом истребить казачества"."

Сам Председатель Донбюро Сырцов, говоря о "расправе с казачеством" и его "ликвидации", отмечал, что "станицы обезлюдели". Во многих станицах (переименованных большевиками в "села") было уничтожено до 80% жителей. Только на Дону в результате красного террора погибло, по разным подсчетам, от 800 000 до 1 миллиона человек (около 35% населения)...

По свидетельству коммуниста М. Нестерова, направленного из красной Москвы на Дон агитировать казаков за советскую власть:

"Партийное бюро возглавлял человек...который действовал по какой-то инструкции из центра и понимал ее как полное уничтожение казачества...Расстреливались безграмотные старики и старухи, которые едва волочили ноги, урядники, не говоря уже об офицерах. В день расстреливали по 60-80 человек...Во главе продотдела стоял некто Голдин (не тот ли это тов. Гольдин, который вызвал через год своими зверствами крестьянское Антоновское восстание на Тамбовщине? - В.А.), его взгляд на казаков был такой: надо всех казаков вырезать! И заселить Донскую область пришлым элементом..."

Другой московский агитатор, К. Краснушкин, отмечал:

"Комиссары станиц и хуторов грабили население, пьянствовали...Люди расстреливались совершенно невиновные - старики, старухи, дети...расстреливали на глазах у всей станицы сразу по 30-40 человек, с издевательствами, раздевали донага. над женщинами, прикрывавшими руками свою наготу, издевались и запрещали это делать..."

Побывавшие в станице Вёшенской, восставшей в марте 1919 г. против большевиков, летчики Бессонов и Веселовский докладывали Донскому Войсковому Кругу:

"В одном из хуторов Вёшенской старому казаку за то только, что он в глаза обозвал коммунистов...мародерами, вырезали язык, прибили его гвоздями к подбородку и так водили по хутору, пока старик не умер. В ст(анице) Каргинской забрали 1000 девушек для рытья окопов. Все девушки были изнасилованы и, когда восставшие казаки подходили к станице, выгнаны вперед окопов и расстреляны...С одного из хуторов прибежала дочь священника со "свадьбы" своего отца, которого в церкви "венчали" с кобылой. После "венчания" была устроена попойка, на которой попа с попадьей заставили плясать. И в конце концов батюшка был зверски замучен..."

В письме "пламенного рыцаря революции" Ф.Э. Дзержинского Ленину от 19 декабря 1919 г. сообщалось, что на тот момент в плену у большевиков содержалось около миллиона казаков. "Добрый дедушка Ленин" наложил резолюцию:

"Расстрелять всех до единого".

А на шедшие с Кавказа запросы о судьбе терских казаков Ленин периодически отправлял телеграммы: "Перережем всех".

В то время у советов просто физически не было сил, чтобы осуществить все директивы "самого человечного человека" (памятники которому все еще поганят нашу землю)... Пришлось наверстывать упущенное в годы "пятилеток" и "коллективизации".

В-общем, "родной Советской власти" действительно было за что "прощать" казаков, а им было за что ее "горячо любить"! Впрочем, довольно об этом...

Надо сказать, что еще 6 октября 1941 г. приказом Верховного Командования сухопутных сил (ОКХ) германского вермахта было разрешено создание казачьих добровольческих подразделений для борьбы с партизанами. В данном случае на руку казачьим добровольцам сыграл тот факт, что Адольф Гитлер считал казаков потомками древних готов - "народа германского корня" и даже написал о них статью в эсэсовском журнале "СС-Лейтгефт", которая приведена нами в приложении к данной исторической миниатюре). Может быть, причисление фюрером Третьего рейха казаков к германцам покажется кому-то ненаучным или даже оскорбительным. Но давайте зададимся вопросом, что оскорбительнее - быть причисленным к "остготам" (как-никак, представителям "высшей расы"!) или к ..."недочеловекам", если не сказать - к животным ("представителям зоологического мира")? А ведь в феврале 1919 г. советская газета "Известия Наркомвоена", выходившая под прямой редакцией нарокомвоенмора Троцкого, писала:

"У казачества нет заслуг перед русским народом и государством. У казачества есть заслуги лишь перед темными силами русизма...По своей боевой подготовке казачество не отличалось способностями к полезным боевым действиям. особенно рельефно бросается в глаза дикий вид казака, его отсталость от приличной внешности культурного человека западной полосы. При исследовании психологической стороны этой массы приходится заметить сходство между психологией казачества и психологией некоторых представителей зоологического мира"...Комментарии, как говорится, излишни...

15 апреля 1942 г. фюрер Третьего рейха разрешил использовать казаков в боевых операциях на фронте. Когда же население многих казачьих станиц летом 1942 г. встретило германские войска хлебом-солью и православными крестами, как освободителей от большевицкой диктатуры, физически уничтожившей не менее 70% казачества, руководство гитлеровской Германии предписало рассматривать казаков как союзников, не препятствуя становлению казачьего самоуправления и формированию при его органах отрядов самообороны.

После занятия Кубани командование германской группы армий "А" получило из Берлина распоряжение о создании так называемого "Казачьего экспериментального района", в рамках которого надлежало отработать схему полного самоуправления после ухода из него германских войск. Населению Казачьего района предоставлялась полная самостоятельность в области религиозной, культурной и образовательной деятельности, разрешалась ликвидация колхозов и переход к частной земельной собственности. Впоследствии Казачий район предполагалось реорганизовать в "Кубанское атаман-губернаторство" с правовым статусом "Первого автономного государства под германским суверенитетом" в Восточной Европе. Обо всем этом можно подробно узнать из работы современного историка казачества Андрея Сербы "Быть или казаться?"

Под патронажем генерал-квартирмейстера Генерального Штаба ОКХ генерала Вагнера создание "Казачьего экспериментального района" было завершено к 1 октября 1942 г. Район включал в себя всю нижнюю Кубань (6 районов по советскому административному делению с населением в 160 000 человек). 5 ноября образование Казачьего района получило официальное признание германских властей и было сформировано его самоуправление. В январе 1943 г. границы Казачьего района были расширены, назначен атаман, началась законотворческая работа, однако зимой германцы были вынуждены оставить Кубань. Тем и закончилась попытка создания казачьей автономии.

Десятки тысяч беженцев отступили вслед за германской армией, чтобы осесть "Казачьим станом" - первоначально в Белоруссии и Польше, затем - в Северной Италии, а впоследствии оказаться в австрийском Линце (о чем речь еще впереди).

Пик сотрудничества Третьего рейха с казачеством пришелся на вторую половину 1943 г., когда, после огромных потерь живой силы, понесенных под Сталинградом и на Курской дуге, германский вермахт стал остро нуждаться в людском пополнении. Обоснованием широкого привлечения казаков в его ряды служило все то же утверждение: "В соответствии с последними научными изысканиями, казаки являются прямыми потомками готов и сохраняют прочные кровные связи со своей германской прародиной".

10 ноября 1943 г. генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель и министр по делам восточных территорий Альфред Розенберг издали обращенный к казачеству Манифест, в котором обещали возвратить казакам их исторические области и привилегии. А 30 марта 1944 г. появился приказ Командующего добровольческими войсками германского вермахта генерала Кёстринга о создании Главного управления казачьих войск ("Козакен-Ляйтштелле") во главе с атаманом П.Н. Красновым (подчинявшегося одновременно и Восточному министерству Розенберга).

Эти меры позволили сформировать многочисленные казачьи части и соединения, сражавшиеся до последних часов "Европейской Гражданской войны" на германо-советском фронте, в Югославии, Италии, Франции и Австрийских Альпах. На момент выдачи англичанами в руки советских карательных органов казаков XV Казачьего Кавалерийского Корпуса генерала Гельмута фон Панвица и Казачьего Стана генералов П.Н. Краснова и Тимофея Ивановича Доманова (о чем еще пойдет речь далее) в первом насчитывалось около 20 000, а в боевых подразделениях второго - около 16 000 штыков и сабель (часть казаков П.Н. Краснова и Т.И. Доманова не успели вооружить).

С детства научившийся понимать и любить казаков, фон Панвиц ясно видел перспективы казачьего возрождения, его важность в борьбе с большевизмом. Вопреки яростному сопротивлению секретаря Гитлера Мартина Бормана (ведшего свою, так до конца и не разгаданную игру) и рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера (фанатичного расиста, долгое время не допускавшего и мысли о казачестве как полноправном военном союзнике стран "Оси"), Гельмуту фон Панвицу, при поддержке генералов Кёстринга, Цейтцлера, фон Клейста и полковника Клауса Шенка графа фон Штауфенберга (того самого, что чуть было не ликвидировал Гитлера 20 июля 1944 г. – а ведь в случае успеха покушения исход войны, судьбы казачества и всей России могли бы сложиться иначе!) удалось получить в сентябре 1942 г. все необходимые полномочия на формирование крупных добровольческих частей в казачьих областях.

Вопреки инсинуациям современных борзописцев, Гельмут фон Паннвиц никогда не числился в "любимчиках" у Генриха Гиммлера. На предложение Гиммлера перейти из вермахта в Ваффен СС фон Панвиц ответил решительным отказом, подчеркнув, что он служит в армии с 15 лет и счел бы уход из нее дезертирством.

Ветеран XV Казачьего Кавалерийского Корпуса Эрнст Вальтер фон Мосснер впоследствии вспоминал, как генерал фон Панвиц спас его от ареста гестапо после покушения на Гитлера 20 июля 1944 г.

Отец фон Мосснера, заслуженный германский генерал, но противник нацистского режима (и, между прочим, иоаннит!) погиб в декабре 1944 г. в концлагере Бухенвальд. Его сын – командир казачьего кавалерийского эскадрона – попал в "сферу пристального внимания" гестапо, искавшего "повод избавиться от подозрительного офицера" (о, святая простота германских спецслужб! – представьте себе, для сравнения, советский НКВД, вынужденный "искать повод" избавиться от "подозрительного" советского командира после ликвидации его отца, опального советского генерала в сталинском ГУЛАГ-е!).

Вскоре гестаповцы нашли необходимый "повод". Фон Мосснер-младший, как и подобает джентльмену, пригласил взятого в плен казаками командира титовской "Народно-Освободительной Армии Югославии" отобедать со своими офицерами на командном пункте, прежде чем отправить его в штаб для допроса. В аграмском (загребском) гестапо поступок фон Мосснера был истолкован в чисто нацистском духе. Но, когда за фон Мосснером явились гестаповцы, казаки Лейб-конвоя генерал-лейтенанта фон Панвица по его приказу отказались выдать офицера. Под угрозой применения оружия "бойцам невидимого фронта" пришлось убраться "несолоно хлебавши". Но это так, к слову...

Во время инспекционной поездки Гельмута фон Панвица на Кавказ советские войска прорвались в Калмыцкую степь. Свободных германских войск, способных противостоять прорыву, под рукой не оказалось. Фон Панвиц получил приказ закрыть брешь тыловыми частями и всем, что имелось в наличии.

Боевая группа фон Панвица ("Кампфгруппе Панвиц"), в которую входили конные и пешие казачьи подразделения, танковый отряд, румынская кавалерийская бригада, румынская же батарея моторизованной тяжелой артиллерии, отдельные тыловые и обозные части и несколько зенитных орудий, начиная с 15 ноября 1942 г. уничтожила северо-восточнее Котельникова прорвавшую фронт 61-ю советскую дивизию, затем 81-ю советскую кавалерийскую дивизию под Котельниками, и, наконец, советскую стрелковую дивизию (под Пименом Черным-Небыковым).