"Этим закончилась первая глава восточного похода 45-й дивизии. Кровавые жертвы, ценой которых были куплены эти результаты, достойны крайнего сожаления. Мы ХОТЕЛИ ЗАЛОЖИТЬ БРАТСКОЕ КЛАДБИЩЕ. Для этой цели Я ИЗБРАЛ ТЕРРИТОРИЮ ВОКРУГ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В ЮЖНОЙ ЧАСТИ БРЕСТ-ЛИТОВСКА(Свято-Симеоновский собор на пр. Машерова. — Примечание). Как только позволила ситуация, мы занялись сбором и доставкой сюда тел погибших, чтобы со скромными почестями захоронить и тем самым выполнить наш последний долг перед товарищами.

       На этом первом кладбище нашей дивизии в России мы похоронили 482 павших, среди них не менее 32 офицеров. Ранеными потеряли около тысячи солдат и более 30 офицеров, часть которых умерли потом в лазаретах. При этом дивизия взяла в плен порядка 7000 русских солдат и 101 офицера. Если к этому приплюсовать большие кровавые потери русских, то можно представить себе масштаб гарнизона крепости. И тем выше надо оценивать заслуги дивизии, которая должна была победить не только мощные крепостные сооружения, но и многочисленного противника...

       ...В память о подвиге дивизии одна из главных улиц города Брест-Литовска была названа Штрассе дес 45 Дивизион. Это название сохранялось до 1944 года включительно...
Вечером 30 июня дивизия получила приказ о выходе из Бреста. Утром 1 июля мы почтили память погибших героев на только что оборудованном дивизионном кладбище. Для этого все подразделения послали своих представителей. Это было трогательное прощание со многими товарищами.

       Прежде всего дивизия должна была снова организовать подвижный передовой отряд. Он был составлен из разведывательного отряда второй танковой роты 45-й дивизии, а также из моторизованного батальона 133-го пехотного полка. Этим ОТРЯДОМ КОМАНДОВАЛ ПОДПОЛКОВНИК фон ПАННВИЦ, который тотчас же начал двигаться со своим отрядом в направлении Пинска. 4 июля наш передовой отряд наткнулся на крупные вражеские части, пытавшиеся блокировать шоссе, по которому должны были продвигаться наши части. Смелым наступлением удалось устранить эту серьезную опасность для бесперебойного ведения военных операций на центральном участке фронта, очистить район от русских войск и обеспечить безопасность Пинска и его окрестностей (ЗА ЭТУ ОПЕРАЦИЮ ПОДПОЛКОВНИК фон ПАННВИЦ БЫЛ НАГРАЖДЕН РЫЦАРСКИМ КРЕСТОМ). Основные части дивизии покинули Брест 2 июля. С 3 июля все части, находившиеся в этом районе, вышли из подчинения 4-й армии, державшей теперь направление на северо-восток, и перешли в подчинение 2-й армии...".

       (Источник: статья "Пастор Гшёпф вспоминает", см.: http://www.ibrest.ru/news.php?id=213).

        Уже 4 сентября 1941 года подполковник фон Паннвиц, командир 45-го разведотряда 45-й пехотной дивизии вермахта, входившей во 2-ю армию группы армий "Центр", был награжден Рыцарским крестом Железного креста. 8 июля фон Паннвиц в районе Давидгродек-Туров под Ольшанами столкнулся с превосходящими силами красных. Молниеносно осознав тяжелое положение, в которое попали германские части, оперировавшие восточнее Ольшанского канала, он не только спас эти части, прорвавшись во главе ослабленного самокатного взвода в горящее село и взяв его штурмом, но и восстановил существовавшее до боя положение, создав предпосылку для последующего успешного наступления дивизии.

       Он всегда стремился к максимально возможному успеху при минимальных потерях – воевал не по-жуковски ("Война все спишет!", а по-суворовски ("Бей врага не числом, а умением!").

       В январе 1941 года, после тяжелейшей простуды, осложненной пневмонией и ишиасом, фон Паннвиц был вынужден покинуть фронт. В начале 1942 года его перевели в Верховное Командование Сухопутных Войск, для разработки инструкций мобильным (подвижным) войскам.

       Отведенное ему время Гельмут фон Паннвиц, произведенный в апреле 1942 года в полковники, использовал для осуществления своей заветной мечты – создания самостоятельных казачьих воинских частей. Он знал, что казаки со времени гражданской войны в России всегда оставались ядром всех антибольшевицких формирований, за что после победы коммунистов были лишены не только своих заслуженных потом и кровью на протяжении многих поколений беззаветной службы Царю и Отечеству привилегий, но и элементарных гражданских прав, неоднократно подвергаясь репрессиям. Знал он и то, что вступление германских войск на казачьи земли по Дону, Кубани и Тереку приветствовалось немалой частью населения как приход освободителей, и что немало казаков (да и не только казаков) были готовы к продолжению вооруженной борьбы с большевиками.

       С детства научившийся понимать и любить казаков, фон Паннвиц ясно видел перспективы казачьего возрождения, его важность в борьбе с большевизмом. Вопреки яростному сопротивлению секретаря Гитлера рейхслейтера Мартина Бормана (ведшего свою, так до конца и не разгаданную игру) и рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера (фанатичного расиста, не допускавшего и мысли о казачестве как полноправном союзнике стран "Оси»), Гельмуту фон Паннвицу, при поддержке генералов Кестринга, Цейтцлера, фон Клейста и полковника Клауса Шенка графа фон Штауфенберга (того самого, что чуть было не ликвидировал Гитлера 20 июля 1944 года – а ведь в случае успеха покушения исход войны, судьбы казачества и всей России могли бы сложиться иначе!) удалось получить в сентябре 1942 года все необходимые полномочия на формирование крупных добровольческих частей в казачьих областях. Любопытно, что все вышеперечисленные генералы, активно поддерживавшие, в противовес рейхслейтеру Мартину Борману, а долгое время - также рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру - идею создания не только казачьих частей, но и Русской Освободительной Армии (РОА) генерала А.А. Власова, были рыцарями Прусского Ордена иоаннитов. Этот факт часто ускользает от внимания исследователей, поскольку крайне отрицательно относившийся к Ордену иоаннитов рейхсмаршал Герман Геринг добился запрещения ношения иоаннитами знаков принадлежности к Ордену на германской военной форме. Полковник Штауфенберг сам лично иоаннитом не был, но происходил из рода, теснейшим образом связанного с Орденом Святого Иоанна на протяжении последних 500 лет. Его вдова, графиня Штауфенберг, после войны восстановила сестринскую службу Ордена иоаннитов в ФРГ. Но это так, к слову...

       Вопреки инсинуациям современных борзописцев, Гельмут фон Паннвиц никогда не числился в "любимчиках" у Гиммлера. На предложение Гиммлера перейти из вермахта в войска СС фон Паннвиц ответил решительным отказом, подчеркнув, что он служит в армии с 15 лет и счел бы уход из нее дезертирством. Ветеран XV Казачьего Кавалерийского Корпуса германского вермахта Эрнст Вальтер фон Мосснер вспоминал, как генерал фон Паннвиц спас его от ареста гестапо после покушения на Гитлера 20 июля 1944 года. Отец фон Мосснера, заслуженный германский генерал, но противник нацистского режима (и, между прочим, иоаннит!) погиб в декабре 1944 года в концлагере Бухенвальд. Его сын – командир казачьего кавалерийского эскадрона – попал в "сферу пристального внимания" гестапо, искавшего "повод избавиться от подозрительного офицера" (о, святая простота германских спецслужб! – представьте себе, для сравнения, советский НКВД, вынужденный "искать повод" избавиться от "подозрительного" советского командира после ликвидации его отца, опального советского генерала в сталинском ГУЛаге!).

       Вскоре гестаповцы нашли необходимый "повод". Фон Мосснер-младший, как джентльмен, пригласил захваченного казаками командира титовской "Народно-Освободительной Армии Югославии" отобедать со своими офицерами на командном пункте, прежде чем отправить его в штаб для допроса. В аграмском (загребском) гестапо поступок фон Мосснера был истолкован в чисто нацистском духе. Но, когда за фон Мосснером явились гестаповцы, казаки Лейб-конвоя генерал-лейтенанта фон Паннвица по его приказу отказались выдать офицера. Под угрозой применения оружия "бойцам невидимого фронта" пришлось убраться несолоно хлебавши...