Паскевич-Эриванский, Иван Федорович, граф, Светлейший князь Варшавский
Паскевич-Эриванский, Иван Федорович, граф (1828), Светлейший князь Варшавский (1831), родился 8-го мая 1782 г. в Полтаве - † 20.1.1856 в Варшаве.
Из дворян Полтавской губ. Род Паскевичей происходит от Федора Цаленко, бывшего полковым товарищем в Полтавском полку в 1698 г.
 |
| Портрет генерал-майора И.Ф. Паскевича. Неизвестный художник. Начало 1810-х гг. |
Отец его, председатель Верхнего Земского Суда бывшей Вознесенской губернии, коллежской советник Федор Григорьевич († 14-го апреля 1832 г., в Харькове), потомок полкового товарища Полтавского полка (1698 г.) Федора Цаленко, был помещиком Полтавской губернии, где имел 500 душ крестьян. Обучив сына французскому и немецкому языкам, он определил его вместе с другим своим сыном, Степаном (см. ниже), в Пажеский корпус (1793), бывший в то время придворно-воспитательным, а не исключительно военным заведением; вследствие этого пажи бывали часто при пышном дворе Императрицы Екатерины II, оставившем неизгладимые впечатления в душе молодого Паскевича, о которых он с восторгом вспоминал в семейном кругу, будучи уже фельдмаршалом.
Научное образование пажей было неудовлетворительно, но дед молодого Паскевича, Григорий Иванович — живший тогда в Петербурге — следил за воспитанием внуков и старался восполнить пробелы их образования, поручив внуков своих Ивану Ивановичу Мартынову (впоследствии довольно известному ученому, лингвисту и литератору), которому будущий граф и был обязан не только научным образованием, но и своею привычкою к труду.
Пожалованный в 1799 г. в камер-пажи ко двору императора Павла I, а за несколько месяцев до выпуска — в лейб-пажи, молодой Паскевич понравился Императору Павлу I и был выпущен, 5 октября 1800 года, поручиком в Лейб-Гвардии Преображенский полк, с назначением флигель-адъютантом к Государю. Он ежедневно присутствовал на учениях, смотрах и вахтпарадах и исполнял разные высочайшие повеления по осмотру в войсках вводимых новых строевых порядков.
Со вступлением на престол Императора Александра I все изменилось, и молодой Паскевич, пользуясь досугом, нередко уезжал в отпуск к родителям; только в 1805 году он был назначен в распоряжение генерала И.И. Михельсона (победителя Пугачева), командовавшего в то время армией нашею на западной границе между Гродно и Брест-Литовском.
Михельсону и его армии не пришлось принять участия в кампании против французов, окончившейся сражением при Аустерлице.
В виду ожидаемой войны с Турцией, он был назначен в 1806 году главнокомандующим южною, Днестровскою (молдавскою), армией и вскоре вступил в Молдавию и Валахию.
В это время началась и боевая деятельность Паскевича, в 1806-07 гг. участвовал в боях с турками.
Когда, в марте 1806 года, под Журжею, в темноте ночи, проводники колонн сбились с дороги, — он с неустрашимостью поехал один открывать дорогу в степи, за что и был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени. После этого Паскевич был в отряде, занятом блокадою Измаила, и, по словам Михельсона, «явил себя неустрашимым и войну понимающим офицером, каковых поболее желать надлежит».
За эту кампанию Паскевич был награжден при высочайшем рескрипте золотою саблею «за храбрость».
Тильзитский мир 1807 года приостановил военные действия с Турцией; в Слободзее начались переговоры о мире, в продолжении которых Михельсон умер, а новый главнокомандующий — князь Прозоровский. не смотря на преклонные годы (ему было 75 лет), со свойственною ему энергиею, послал немедленно Паскевича в Константинополь с поручением объявить Порте, что перемирие, подписанное Лошкаревым и ратификованное бароном Мейендорфом, как старшим за смертью Михельсона, не утверждено Императором, и что наши войска не будут очищать Придунайских Княжеств.
Паскевич очень благополучно исполнил возложенное на него поручение, успел собрать, кроме того, некоторые сведения о турецкой армии, с которыми благополучно вернулся в главную квартиру князя Прозоровского, но вскоре был снова послан в Константинополь по поводу размена пленных.
За успешное исполнение этих поручений Паскевич в конце января 1808 года был произведен в капитаны с оставлением в звании флигель-адъютанта.
 |
|
Печать в форме цилиндра с гербами князя И.Ф. Паскевича-Эриванского. Россия, Санкт-Петербург, 1845-1864 гг. Мастер: Арндт, Самуэль. 1812-1890. Золото, сапфиры, резьба, гравировка, полировка. Высота: 5,3 см; матрицы: 1,1x1,5 см и 0,9x1,1 см. ГЭ. |
В 1809-11 гг. вновь находился в Молдавской армии. Скоро в армию Прозоровского приехал назначенный ему помощником Михаил Илларионович Кутузов и с ним — Карл Федорович Толь, только что произведенный в полковники; он отнесся к Паскевичу хотя и внимательно, но не дружелюбно, чем можно объяснить нерасположение к нему и Кутузова, выразившееся уже в том, что когда Прозоровский намеревался отправить Паскевича снова с дипломатическими поручениями в Константинополь, Кутузов сумел отклонить это и возложить поручение на Толя. Но позднее Прозоровский назначил на место Толя своего адъютанта Беклемишева, успевшего склонить Турцию на то, чтобы переговоры о мире велись не в Париже, а на наших границах и без посредничества Франции, которое было совершенно устранено после Эрфуртского конгресса.
Тем временем наша армия расположилась на зимние квартиры, и на Паскевича были возложены различные поручения по наблюдению за обеспечением армии провиантом, доставка которого в огромном количестве была очень затруднительна. Между тем, в Константинополь прибыль английский посол.
Принимая сближение Дивана с Англией (с которою Россия находилась тогда во вражде) за признак недружелюбного к нам отношения, Император Александр приказал Прозоровскому немедленно послать в Стамбул офицера с объявлением, что если чрез двое суток английский посол не будет выслан из Царьграда, то Россия немедленно приступить к военным действиям, и не начнет мирных переговоров. Прозоровский с этим сообщением послал в Константинополь зятя Кутузова — флигель-адъютанта Хитрово, но последний, получив ушиб руки, дорогою передал депешу корнету Боку, что очень встревожило Прозоровского, немедленно пославшего Паскевича взять депеши у Бока и, как можно скорее доставить их в Константинополь.
Паскевич, не смотря на сильную бурю, отправился из Варны морем, быстро приехал в Царьград и, после переговоров с Рейс-эфенди, немедленно послал князю Прозоровскому
о том, что Порта решается объявить войну России, а затем сам, с большим трудом, приехал к Прозоровскому, доставив ему вместе с тем немаловажные сведения о военных силах Турции.Война началась осадою Браилова, а затем и неудачным его штурмом в ночь с 19-го на 20-е апреля, причем Паскевич был ранен пулею в голову на глазах М. И. Кутузова, по представлению последнего 9.6.1809 получил чин полковника и назначен командиром Витебского мушкетерского полка. Это заставило его для лечения уехать в Яссы и только в конце июня он опять прибыл к фельдмаршалу в лагерь около Галаца у Сербешти. Прозоровский был уже болен, имел неприятные недоразумения с Кутузовым, скоро удаленным из армии, он был назначен Литовским генерал-губернатором.
Паскевич был сперва назначен в отдельный отряд дунайской армии, занятой в то время исключительно боевым делом, к атаману М. И. Платову, действовавшему около Браилова, а затем в отряд Засса — за Дунай, имевший задачею овладеть Исакчею, Тульчею и островом Чатал, против Измаила. По исполнении этого Паскевич прибыль к Мачину, где умирал князь Прозоровский, командуя армией.
Пред кончиною (9-го августа) он еще, в письме к Государю, указал для пользы службы монарху и Отечеству на пятерых человек из окружавших его, «коих отменные способности заслуживают особого внимания его величества». В числе их был и Паскевич (остальные были: князь Долгоруков, Чевкин, Беклемишев, Безак.). На место князя Прозоровского был назначен старший генерал дунайской армии, князь Багратион, предложивший генерал-майору Маркову овладеть Мачином; в этот отряд был командирован и Паскевич. Мачин скоро сдался, а после этого отряд двинулся к Кюстенджи.
Паскевич участвовал в деле при Россоватом, а затем при обложении Силистрии, причем он отличился в сражении под Татарицей и был награжден орденом Св. Анны 2-й степени, хотя и был представлен к Св. Георгию 4-й степени. Штурм крепости был невозможен в виду 30-ти-тысячной армии Пелигвана-паши, стоявшей в близком расстоянии в сильной позиции. К тому же, дело подходило к осени, и болезненность и смертность в нашей армии вызывали необходимость в отдыхе и хороших зимних квартирах. Это побудило Багратиона перейти обратно Дунай, причем Паскевич был послан в Яссы для распоряжения по ускорению подвоза к армии провианта и фуража, что было невозможно, так как дороги были в ужасном состоянии.
В феврале 1810 года на место Багратиона был назначен граф Каменский 2-й, пользовавшийся большим доверием армии, не смотря на его строгость. Паскевич был скоро назначен командующим Смоленским мушкетерским полком, находившимся в Гирсове в корпусе графа Каменского 1-го, родного брата главнокомандующего.
Этот корпус должен был занять Черноморское прибрежье, очистив от турок Мангалию, Базарджик и Варну, в то время как главная армия, овладев Силистриею и Шумлою, должна была двинуться к Тырнову и Ловче.
Вскоре Паскевич, по своей о том просьбе, был назначен командиром Витебского пехотного полка, в отряде кн. Долгорукова, участвовал в штурме Базарджика, 22-го мая с «неизреченною храбростью сорвал две батареи у неприятеля и на его плечах взошел в укрепления», за что был награжден 29-го июня 1810 г. орденом Св. Владимира 3-й степени; затем он отличился при осаде Варны, отбив сильное нападение на него турок; он получил за это орден Георгия 4-й степени 7-го августа 1810 года, а после другого сражения с турками был представлен к Св. Георгию 3-й степени, как заслуживший пред прочими особенное вознаграждение, ибо распоряжениями и мужеством своим даль войскам победу 17-го июня под Варною.
Тем временем граф Каменский блокировал Рущук.
Верховный визирь поручил спешить на выручку этой крепости Куманец-аге из Никополя. Для предупреждения соединения этих двух турецких отрядов приказано было графу Каменскому 1-му с другим отрядом стать на дороге в село Батино. Турки скоро подошли, и тогда последовало при Батине, 26-го августа, сражение, в котором турки были совершенно разбиты и сам Куманец-ага убит.
Паскевич очень много содействовал благоприятному для нас исходу сражения; за это, еще недавно получивший чин полковника, он был произведен 28.11.1810 в генерал-майоры, а затем получил и орден Св. Георгия 3-й степени при рескрипте от 30-го января 1811 года.
Рущук вскоре после Батинского сражения сдался, а после него сдались, почти без боя, Турн и Никополь.
17.1.1811 г. Паскевич был назначен шефом нового, еще несформированного Орловского полка в Киеве, несмотря на свое желание оставаться в действующей армии.
В это время ему было всего 28 лет; ему приходилось теперь браться за новое дело — формирование и обучение войск, в виду предстоявшей кровавой борьбы с новым и страшным врагом. Паскевич не заботился о выучке и блестящей внешности войск, но обратил внимание на улучшение содержания солдат, на прекращение своеволия и дурного обращения с ними офицеров, на введение разумной дисциплины, на внушение солдату понятия о храбрости, чести и нравственности. Он достиг желаемого, и Орловский полк скоро обратил на себя внимание Багратиона. Паскевич от трудов заболел сильною нервною горячкою, от которой едва не умер, а по выздоровлении был назначен (в январе 1812 года) начальником 26-й дивизии, — всего одиннадцать лет после того, как оставил школьную скамью в Пажеском корпусе.
Скоро началась знаменитая Отечественная война 1812 года; французы перешли Неман 12-го июня 1812 года.
князь Багратион предпринял свое известное движение из Слуцка чрез Бобруйск к Могилеву на соединение с первою армиею, причем впереди шла 26-я дивизия (начальник Паскевич с 1.6.1812), с которою Паскевич участвовал в сражении при Салтановке (близь Могилева), его дивизия предотвратила попытку противника обойти левый фланг 7-го пехотного корпуса, в Смоленском сражении обороняла центр, пункт русской позиции Королевский бастион, после которого французы заперлись в Могилеве и дали возможность нашим двум армиям соединиться под Смоленском.
Затем, по доводам Паскевича произошло упорное побоище в самом городе Смоленске (а не впереди города), за которое Багратион и Барклай де Толли оба благодарили Паскевича.
После этого началось, по плану Барклая-де-Толли, отступление к Дорогобужу, Царево-Займищу и Бородину, причем 26-я дивизия участвовала в деле под Колоцким монастырем 23-го августа, а потом — в достопамятные дни Бородина — Паскевич оборонял центральный Курган, устроив там заранее редут по берегам р. Колочи до обрывистых берегов р. Москвы (батарею Раевского). На это место были направлены главные атаки французов, вследствие которых дивизия Паскевича под конец была почти вся истреблена, и только подкрепление Барклая-де-Толли удержало за нами эту позицию. Генерал Паскевич несколько раз впереди всех водил свои батальоны в штыки (участвовал в контрударе по войскам принца Э. Богарне (в ходе боя под ним были убиты две лошади)).
При дальнейшем отступлении к Москве, а затем на Калужскую дорогу и к Тарутину Паскевич занимался формированием заново своей дивизии, обучал молодых рекрут только необходимому — стрельбе и некоторым построениям и с ними участвовал в сражениях под Малоярославцем, в голове корпуса Раевского, и удерживал неприятеля в окрестностях Медыня.
Затем, находясь в авангарде Милорадовича, он участвовал в сражениях под Вязьмою, при Ельне и Красном, после которого с дивизиею перешел Днепр у Копыси и находился вблизи Борисова, но не мог подоспеть к утру 16-го ноября к Березине, когда Наполеон с остатками своих войск, переправившись чрез нее, бежал в Вильно, где позднее, января 1813 Паскевич принял командование 7-м корпусом вместо Раевского (который очень занемог) и, в составе отряда генерала Милорадовича, вступил в Герцогство Варшавское. Во время этой кампании находился при осаде Модлина, в сражениях под Лютценом, Баутценом и Дрезденом, Паскевич получил ордена Св. Анны 1-й степени и Св. Владимира 2-й степени большого креста при высочайших рескриптах. Паскевич, по распоряжению главнокомандующего, был скоро отряжен в крепость Модлин и стал в Закрочиме, чтобы блокировать эту крепость, которую обороняли голландец генерал Дендельс и польские генералы Ковецкий и Красинский. Скоро прибыли из Грауденца прусские осадные орудия и резервные войска армии князя Лобанова-Ростовского и дала возможность Паскевичу еще более стеснить блокаду Модлина. После неудачной вылазки Козецкого началась осада этой весьма важной крепости, во время которой из главной квартиры Императора получено было известие о перемирии с французами, причем каждому повелевалось оставаться на тех местах, на которых его известие это застанет. Таким образом, предстояла скучная и продолжительная блокада, во время которой была сформирована в Литве особая (польская) армия под начальством Беннигсена; в состав её вошел и корпус Паскевича, скоро направленный к главной армии чрез Бреславль, Неймарк и Лигниц к Бунцлау. Вскоре Паскевич имел дело с войсками маршала Сен-Сира близ местечка Дона и Пирна, после которого Сен-Сир укрылся за дрезденскими укреплениями. Оставив отряд для наблюдения за ним, Беннигсен, по высочайшему повелению, форсированным маршем, не смотря на дожди и ненастье, пошел к Лейпцигу и принял участие в сражении 6-го октября, причем 26-я дивизия, с Паскевичем во главе, действовала против Гольцгаузена и Штейнберга, а также Цвейнауендорфа.
Благодаря решительному его натиску французы принуждены были отступить; войска польской армии 7-го октября, имея 26-ю дивизию впереди, прошли чрез Штетриц, двинулись к Гриммским воротам Лейпцига, ворвались в город и подошли к берегам Эльстера и Плейссы. Город был взят; а Паскевич 8.10.1813 произведен в генерал-лейтенанты.
Вместе с другими войсками армии Беннигсена он должен был, не отходя от Эльбы, наблюдать за крепостями Дрезденом, Торгау и Магдебургом. Но вскоре польская армия была присоединена в шведской, стоявшей у Гамбурга, — и дивизия Паскевича подошла на смену дивизии Воронцова. Блокада Гамбурга сперва состояла из мелких кавалерийских стычек; тем временем, 21.1.1814 Паскевич был назначен начальником 2-й гренадерской дивизии, находился с ней в сражениях при Лаоне, Арси-сюр-Об и Париже, и должен был спешить в Базель, где узнал, что главная армия атаковала французов при Бриенне. После этого Паскевич явился к Императору Александру в Шомоне.
Государь принял его очень ласково, но высказал, что данная ему дивизия очень распущена и дерется плохо.
Оказалось, по словам Паскевича, что солдаты не имели должного продовольствия, изморились от голодного похода, и прибегали к мародерству и грабежу. Он скоро устроил надлежащим образом продовольственную часть, требовал, чтобы все полки его дивизии получали ежедневно по фунту мяса и по чарке водки или рому на человека — и мародерство и грабежи прекратились. Эта дивизия, вместе с русскою гвардиею, под общим начальством Барклая-де-Толли, отличались в сражении при Арсис-сюр-Об, а затем под Паршрем. Находясь в местечке Витри, она с Паскевичем во главе двинулась на Бельвильские высоты и Мениль-Монтянь и дошла до заставы парижской.
Паскевич за взятие Парижа был награжден орденом Св. Александра Невского.
При этом он был рекомендован Великому князю Николаю Павловичу Императором, сказавшим своему брату: «познакомься с одним из лучших генералов моей армии, которого я еще не успел поблагодарить за его отличную службу».
По возвращении наших войск в пределы России, Паскевич с дивизиею стоял в Риге и побывал в отпуску у своих родителей в Малороссии.
Побег Наполеона с острова Эльбы вызвал опять движение русских войск во Францию. Паскевич подходил опять к Франкфурту на Майне (4-го июня 1815 года), как последовала битва при Ватерлоо, изменившая движете союзных войск; они все направились к Парижу, готовясь опять к торжествам, парадам и разводам.
Эти приготовления (новое обмундирование дивизии) воспрепятствовали Паскевичу с дивизией явиться в Париже, и начальник гренадерского корпуса Ермолов испросил разрешение Государя прислать вместо 2-й дивизии третью. Паскевич остался этим недоволен, и объяснял это желанием Ермолова ему повредить. Он получил, впрочем, важное поручение занять небольшую крепость Туль (близ Нанси на Мозеле), французский гарнизон которой хотя и признал королем Людовика XVIII и присягнул ему, но относился к союзным войскам очень враждебно. Паскевич удачно и быстро исполнил данное ему поручение, затем двинулся на высочайший смотр войск при Вертю, а оттуда к Смоленску, где назначена была постоянная квартира 2-й гренадерской дивизии.
Во время движения по Германии произошла ссора и драка между солдатами гренадерского корпуса и обывателями Крейцнаха; вследствие жалобы сих последних Государь приказал генералу Эртелю (генерал-полицмейстеру армии) исследовать все дело. Последствием этого было то, что командир Московского полка Куприянов был отставлен от службы, а Паскевичу был объявлен в приказе высочайший выговор.
Это до крайности его огорчило; он хотел подать просьбу об отставке, но старик отец уговорил его этого не делать. Он последовал родительскому совету, и продолжала службу в Смоленске, где для солдат появились новые требования.
Аракчеев стал требовать красоту фронта, доходившую до акробатства, преследовал старых офицеров и солдат; военные боевые качества заменились экзерцирмейстерской ловкостью. Это очень не нравилось Паскевичу; он старался, по возможности, избегать этих новых правил и мечтал, вместе с Воронцовым, уничтожить произвол в наказании нижних чинов. В это время Паскевич был вызван на новую борьбу с врагом, не менее опасным и вредным.
Император Александр 18-го февраля 1816 г. поручил Паскевичу подробно расследовать так называемое Липецкое дело, состоявшее, как представляли, в том, что удельные крестьяне Смоленской губернии Липецкого приказа, не смотря на то, что с них было сложено 60.000 руб. недоимки и отпущено на 21.000 руб. хлеба, в виде вознаграждения за убытки, понесенные при нашествии Наполеона I в Россию, отказывались от платежа податей за 1814 год.
Крестьяне же представляли, что они не воспользовались прощением недоимок, ибо подати со всеми жестокостями были взысканы с них бурмистром, который продал на корню их хлеб. Тем не менее, обвиняемые были приговорены к наказанию плетьми чрез палача, не исключая и двух 80-летних стариков. Пока этот приговор восходил на ревизию в Уголовную Палату и Сенат, Паскевич повел энергично возложенное на него по высочайшей воле расследование, увидел, что многие крестьяне посажены в тюрьму и приговорены первою судебною инстанциею единственно по ябеде приказных и конторских удельных чиновников, даже без допроса их и донес Государю, что, может быть, бессовестные деяния удельных чиновников облечены формою закона, но по совести они преступны и всякому беспорядку они одни настоящая причина.
Результатом этого расследования было то, что обвиняемые крестьяне были освобождены от наказания и, кроме того, им было назначено денежное пособие, потому что пример человечности и сострадания до сих пор никогда еще не был вредным, как представлял Паскевич, и что как бы ни было чистосердечно раскаяние крестьян, но если им не будут даны средства платить повинностей им будет нечем и они впадут опять в прежние проступки». Позднее он доносил, что после рассрочки оброчной подати, выдачи пособия крестьянам и смены управляющего Смоленскою Удельною конторою, — тишина и спокойствие водворились среди крестьян.
По окончании этого следствия Паскевич продолжал командовать дивизиею в Смоленске, а в 1817 г. вступил в брак с дочерью Александра Григорьевича Грибоедова Елизаветою Алексеевною.
С 14.11.1817 командовал 2-й гвардейской пехотной дивизией.
Он надеялся воспользоваться спокойною жизнью и позаботиться немного о своих делах, но уже 22-го июля 1817 года получил с фельдъегерем высочайшее повеление прибыть в Петербург, чтобы сопровождать в путешествии по России и Европе брата Императора — Великого князя Михаила Павловича, в котором Императрица Мария Федоровна, его мать, при всем его остром уме, доброй нравственности и душевном благородстве, усматривала излишнюю пылкость нрава и недостаточную любознательность, проистекавшие от страсти к фронтовым занятиям, которая все более и более усиливалась и отвлекала Великого князя от умственных занятий.
Императрица выразила Паскевичу желание, чтобы её сын во время путешествия более занимался гражданскою частью и елико возможно менее военною и чтобы он старался внушать ему, что для него несравненно важнее узнать внутренний быть Государства.
Сообразно с этим была составлена особая программа для великокняжеских путешествий.
Отправившись 11-го августа 1817 года из Петергофа путешественники (с ними были еще: Глинка и Алединский) посетили Новую Ладогу, Тихвин, Рыбинск, Ярославль, Кострому, Тамбов, Пензу, Воронеж, Казань, Симбирск, Новочеркасск и уже 26-го сентября были в Феодосии; проехав по горной дороге, они 3-го октября прибыли в Севастополь, где в первый раз отдохнули от походов, смотров и учений. Затем, дорогою чрез Перекоп, Херсон и Николаев Великий князь спешил в Одессу, осматривая на пути войска и едва останавливаясь для ночлегов. Посетив затем Полтаву, где осматривали место Полтавской битвы, путешественники проехали в Харьков, Курск и, следуя далее чрез Орел и Тулу, 1-го ноября прибыли в Москву, где находился Государь и вся царская фамилия. Этим окончилось путешествие, продолжение которого Паскевич весьма часто писал письма Императрице Марии, удостоившей его лестным рескриптом, при котором была прислана ему золотая табакерка.
Паскевич был назначен тогда же командиром 2-й гвардейской дивизии, но в действительное командование ею не вступал, потому что, вследствие жалоб удельных крестьян Гжатского уезда, был снова послан для расследования дела, подобного Липецкому, а затем сопровождал Великого князя Михаила Павловича в его путешествии по Европе, продолжавшемся с марта
1817 года до 3-го июня 1819 г., то есть, более двух лет; об этом путешествии Паскевич оставил не мало любопытных сведений в воспоминаниях своих, составленных им позднее; оно было посвящено преимущественно развлечениям и удовольствиям и посещениям родственных дворов, причем императрица Мария приказывала сыну присмотреться к одной из внучек Кассельского курфюрста (позднее великий князь вступил в брак, как известно, с принцессою Шарлоттою Виртембергскою.); в Мобёже был сделан смотр войскам корпуса Воронцова, которого очень любил и уважал Паскевич. Побывав в Берлине, Веймаре, Касселе и Голландии путешественники направились в Англию.
Эта страна возбудила любознательность Паскевича, как страна благоустройства и по рядка, и обратила на себя его внимание своею промышленностью, удобствами домашней обстановки и т. д. Но Великий князь скучал при разных осмотрах, а потому, объехав быстро Англию и Шотландию, он торопился в Веймар, где гостила в то время у своей дочери его августейшая мать. Паскевич, удостоившись получить алмазные знаки к ордену Св. Александра Невского, 15-го ноября 1818 года отправился с Великим князем чрез Страсбург в Лозанну, где они остановились у старика Цезаря Лагарпа, который проводил их чрез Женеву в Италию. Посетив главные города её, Великий князь с Паскевичем в Риме представлялись Папе, провели здесь масленицу, а затем поехали в Неаполь; оттуда чрез Болонью, Венецию и Тироль они прибыли в Вену, а затем 3-го июня 1819 г. вернулись в Царское Село.
В этот же день, с 3.7.1819, Паскевич высочайшим приказом был назначен состоять при Великом князе, который тогда же вступил, в качестве генерал-фельдцейхмейстера, в управление всею артиллериею.
Вскоре политические события в западной Европе и революционное движение в Италии вынудили Императора Александра I направить к западным нашим границам войска гвардии двумя колоннами, причем Паскевич, 11.5.1821 был назначен начальником 1-й гвардейской пехотной дивизии, а также 2-й колонны войск. Гвардия едва успела дойти до Вильны, как политические обстоятельства, вызвавшие это движение, изменились; однако Император, полагая, что либеральное направление офицеров вдали от столицы если не прекратится, то по крайней мере, ослабеет, приказал разместить гвардию по городам и селам шести северо-западных губерний. Паскевич поэтому жил с супругою в Вильне, где у него в это время родились две дочери-близнецы. Скоро был назначен смотр войск и маневры в высочайшем присутствии при Бешенковичах (под Вильною), после которых Паскевич с 23-го января 1822 года, вступил временно в командование гвардейским корпусом, а затем, после высочайшая смотра, 22-го мая возвратился вместе с гвардиею в Петербург, где 12-го декабря 1824 года был назначен генерал-адъютантом (награда очень редкая при Александре I) и командиром 1-го армейского корпуса, главная квартира которого была в Митаве, куда он и переехал с семьею. Паскевич располагал отдохнуть немного, но заболел горячкою, и едва оправившись, получил известие о кончине Императора в Таганроге.
Последовавшие после этого события 14-го декабря вызвали Паскевича в Петербург. Он был назначен членом Верховного над декабристами суда, по окончании занятий которого отправился в Москву для предстоящей коронации, но за две недели до нее, по желанию Государя, был отправлен командовать войсками на Кавказе, где персияне вторгнулись в наши Закавказские провинции, заняли Ленкорань и Карабаг и в большом количестве шли к Тифлису.
С 27.2.1825 командовал 1-м пехотным корпусом.
Под его началом служил будущий император Николай I, который называл Паскевич ?отцом-командиром?.
На Кавказе в то время главнокомандующим Кавказским корпусом был Ермолов, которым был недоволен еще Александр I, за самоуправные поступки, за то, что войска были распущены, в дурном состоянии, без дисциплины, и за то, что в корпусе воровство было необыкновенное; люди были неудовлетворенны за несколько лет, во всем нуждались, материальная часть находилась вся в запущении и т. д. Александр I хотел на место Ермолова назначить Рудзевича, но это осталось неисполненным.
Получив от Ермолова донесения о вторжении персиян, Император Николай написал ему: «для подробнейшего изъяснения вам моих намерений посылаю вам генерала-адъютанта моего Паскевича, коему сообщил оные во всей подробности». Для приведения намерения Государя в действие поручалось командование войск Паскевичу, под главным начальством Ермолова, и он должен был доносить о всем непосредственно Государю. Такое неестественное положение не могло не породить между ними взаимных столкновении неудовольствий, имевших последствием отозвание Ермолова с Кавказа, тем более, что взгляд его на положение дел наших в Персии противоречили мнениям и министра иностранных дел, и самого Императора.
Николай I прямо писал Дибичу: «я, виноват, Ермолову менее всех верю».
22.8.1826 Паскевич получил чин генерала-от-инфантерии и назначен командовать войсками Отдельного Кавказского корпуса.
Прибыв на Кавказ уже в чине генерала-от-инфантерии (он произведен был в этот чин в день коронации — 22-го августа 1826 года.), Паскевич нашел, что для действия против персиян и возмутившихся обывателей Талышинского и Ширванского ханства, Ермоловым сформированы два отряда: один против Елисаветполя, под начальством Мадатова, а другой — против Эривани. Скоро (3-го сентября 1826 г.) Мадатов имел удачное для него дело при Шамхоре, после этого, по прибытии к его отряду Паскевича, он занял Елисаветполь, Паскевич быстро двинулся навстречу самому Аббасу-Мирзе, двигавшемуся со значительным войском по дороге к Елисаветполю.
Произошло сражение 14-го сентября, в котором персы были совершенно разбиты. Паскевич донес об этом Государю и Ермолову и был награжден золотою шпагою с бриллиантами с надписью: «за поражение персиян при Елисаветполе».
Кроме того, он получил очень дружеское письмо от Государя, в котором говорилось: «Я уверен, что, если бы не ваши старания и умение, таких последствий не было бы, и зная это — послал я вас». Ермолов не решался, пользуясь паническим страхом персиян, вторгнуться в Эриванское ханство, как предлагал Паскевич, и за неимением достаточного продовольствия, занялся изгнанием мятежных ханов из Ширванской и Кубинской областей, причем Паскевич имел возможность перейти вброд р. Аракс и возвратить около 600 семейств, угнанных персами из границ наших.
Он стал 25-го сентября лагерем при р. Черскени, а сам скоро вернулся в Тифлис, откуда писал Дибичу, что не находит для себя возможным продолжать службу с Ермоловыми что здоровье его не позволяет ему пребывать на Кавказе и поэтому просить отозвать его обратно в Россию. Вместе с тем, он доносил о результатах своих инспекторских смотров некоторых кавказских войск, которые найдены были им в весьма неудовлетворительном состоянии. Вместе с тем, он жаловался на вынужденное бездействие, на неудовлетворительность плана первой кампании, на трудности предстоящего весеннего похода и т. д. В таком же роде Паскевич писал генерал-квартирмейстеру графу Сухтелену, помощнику Дибича.
Все это доводилось до сведения Императора.
Было очевидно, что отношения между Ермоловым и Паскевичем обострились до полной невозможности совместного служения. При этом каждый из них отдельно составил, и послал в Главный Штаб свои предположения о предстоящей кампании, которые являлись как бы замечаниями на план военных действий, присланный из Петербурга и составленный Дибичем. Вскоре в Тифлисе было получено высочайшее согласие на плане кампании, представленный Ермоловым, а в то же время Государь писал Паскевичу (31-го января 1827 года), что скоро прибудет в Тифлис Дибич, «уполномоченный действовать, как обстоятельства потребуют: и это я вам одним даю знать».
Дибич, согласно высочайшей инструкции, совершенно уверовавшей в неспособности или дурной воле Ермолова, имел право уволить его от управления краем и от командования кавказскими войсками.
В донесениях своих Государю о всем усмотренном на Кавказе и слышанном про Ермолова, Дибич старался внушить убеждение в необходимости оставить Ермолова на Кавказе, находя, что Паскевич не способен его заменить.
По мнению Дибича, Паскевич был слишком доверчив, вовсе не знаком с гражданским управлением края; удачные же его военные действия не давали права предполагать в нём способности стать во главе армии. Вместе с тем, Дибич представил Государю составленный вместе с Ермоловым план военных действий, по которому (предполагалось занять Эриванскую область с её крепостями и Нахичевань, направляясь двумя дорогами: Талышинской и чрез Башабарань. Паскевич в составлении этого плана не участвовал; он занимался выяснением степени готовности кавказских войск к походу по различным предметам их довольствия. Но, несмотря на все донесения Дибича, Государь письмом от 12-го марта 1827 года предписал ему объявить Ермолову, если новых обстоятельств не откроется, увольнение от занимаемых им на Кавказе должностей, предназначив Паскевича для его замещения. На этом основании 28-го марта 1827 года Паскевич вступил в командование отдельным Кавказским корпусом и в управление Кавказским краем. Одновременно с Ермоловым были уволены герои Кавказа — Мадатов и генерал Вельяминов 3-й.
28.3.1827 Паскевич сменил на этой должности генерала А. П. Ермолова, участвовал в русско-персидской войне 1826-28, за подписание Туркманчайского мира с Персией был пожалован в 1828 графским титулом с прибавлением почетной приставки ?Эриванский?.
Дибич уехал скоро из Тифлиса, и Паскевич приступил к решительному покорению Эриванской области. Он скоро перешел за Аракс, занял Нахичевань, и, обложив защищавшую этот город крепость Аббас-Абад, на левом берегу Аракса, разбил при Джеван-Булане персов, спешивших под начальством Аббаса-Мирзы на выручку крепости, которою Паскевичи овладел 7-го июля 1827 г. Паскевич был награжден за это орденом Св. Владимира 1-й степени. Двинувшись после этого к Эривани, Паскевич овладел крепостью Сардарь-Абад, находившеюся на его пути, перешел р. Зангу и 5-го октября, после упорной обороны, овладел Эриванью — большим городом персидской Армении, за что удостоился получить орден Св.Георгия 2-й степени.
Таким образом, две богатейшие области Закавказья были покорены в три месяца.
Известие о покорении Эривани произвело удручающее влияние на персов: они не решались более защищаться и сдавались русским войскам при их приближении.
Так, 11-го октября 1827 года был занят Паскевичем Тавриз, с значительным количеством боевых припасов, а со взятием этого города занята была и вся Адербижанская провинция, после чего Аббас-Мирза начал переговоры о мире, не имевшие, однако, последствий, по несогласию персидского шаха на некоторые из предложенных ему мирных условий. Это было причиною дальнейших военных действий и в 1828 году, когда нашими войсками были заняты: Урмия, Мараги и Ардебиль; после этого Паскевич 7-го января двинулся к Тегерану и навел этим такой ужас на персидский двор, что им были высланы уполномоченные с полным согласием на все мирные предложения. Это дало возможность Паскевичу 10-го февраля 1828 года заключить мир с Персиею в деревне Туркманчае, по которому Персия уступала России ханства (области) Эриванское и Нахичеванское и обязывалась уплатить 20 милл. рублей военной контрибуции. За это Паскевич был возведен в графское достоинство с именованием Эриванского и получил из контрибуции миллион рублей ассигнациями.
|
|
|
| Герб князя Варшавского графа Паскевича-Эриванского | |
Вскоре после этого возникла война с Турциею 1828-29 гг., имевшая целью при совокупных усилиях европейских держав положить конец притеснениям турками наших единоверцев и оказать содействие грекам, боровшимся за веру и независимость.
По общему плану военных действий, Паскевич, командовавший российскими войсками на Кавказе, для отвлечения сил турок от главного театра войны на Балканском полуострове, должен был напасть на азиатские их владения. Лично командуя войсками, он выступил 14-го июня 1828 г. из Гумров к Карсу, под стенами его разбил турецкую кавалерию и затем, осадив эту крепость (цитадель), принудил ее сдаться со значительным количеством орудий и пороха.
После штурма в войсках появилась чумная зараза, прекращенная быстрыми и энергическими распоряжениями Паскевича, который, совершив трудный переход чрез высокий Чатырдагский хребет, подошел к крепости Ахалкалаки и взял ее штурмом 23-го июля, после чего сдалась и близлежащая крепость Хертвис. Тем временем другим отрядом войск была взята крепость Поти.
Паскевич, удостоенный лестного рескрипта Государя и назначенный шефом Ширванского пехотного полка, двинулся от Ахалкалаки к крепости Ахалцыху и, разбив многочисленную турецкую кавалерию, пришедшую ей на помощь, начал её осаду.
В это время подошла турецкая армия в 30.000 человек и стала в укрепленной позиции в трех верстах от города. После упорного сражения, продолжавшаяся целый день, эта армия была разбита 9-го августа, а затем произведен 15-го числа штурм Ахалцыха, который и сдался на капитуляцию 16-го августа.
Паскевич был награжден орденом Св. Андрея Первозванного и 17.8.1828 назначен шефом Ширванского пехотного полка, которому 13 сентября того же года Повелено называться его именем.
Пользуясь ужасом, наведенным на турок, Паскевич занял крепости: Ацхур, Ардаган, Баязет и Диадин и направил часть войска для отдыха в Грузию в октябре месяце. Назначенный новый турецкий главнокомандующий Салег-Паша Мандайский, в феврале 1829 года, решился отнять Ахалцых, а потому, обложив его, неоднократно штурмовал эту крепость. Паскевич послал Бурцова и Муравьева с отрядами освободить Ахалцых, что и было ими исполнено, а сам, в виду значительных приготовлений турок к новой кампании, стал между Карсом и Ардаганом, чтобы действовать по усмотрению прямо на Эрзерум. Турки же сосредоточивались на Саганлугском хребте, через который идет дорога из Карса в Эрзерум.
После незначительных стычек, 20-го июля Паскевич овладел лагерем турок и совершенно рассеял их войска, а затем, двинувшись немедленно к Эрзеруму, он 25-го июля подошел к этой столице Анатолии и потребовал её сдачи.
Несогласие на это турок заставило Паскевича овладеть укрепленною высотою Топ-Даг, после чего Эрзерум сдался.
Паскевич, только что награжденный алмазными знаками ордена Св. Андрея Первозванного за поражение турок, за покорение Эрзерума был пожалован орденом Св. Георгия 1-й степени.
Тем временем горные племена Лазов покусились вытеснить наши войска из крепости Байбурта. Паскевич лично двинулся против них и рассеял их совершенно. После этого он делал небольшие экспедиции в разные стороны от Эрзерума для изгнания неприятельских отрядов.
Известие главной квартиры о заключении мира с Оттоманскою Портою прекратило военные действия и в Малой Азии, после чего на Паскевича, в день заключения Андрианопольского мира (22-го сентября 1829 года) пожалован в звание генерал-фельдмаршала, высочайше возложено было покорение горских народов, населявших Кавказские горы.
Он начал действия в 1830 году, против лезгин Белокатанских принудил их дать присягу на подданство и заложил крепость при Закатальском ущелье.
Направившись затем на северную сторону Кавказа, он постепенно стеснял горцев за Кубанью, возводил укрепления в земле шапсугов и абазехов, овладел тесниною Гагры, занял Соук-су и бухту Пицундскую, а затем переправился на левый берег Кубани, ниже Екатеринодара, где рассеял шапсугов и истребил множество их аулов.
Хотя гражданское управление Кавказским краем было возложено на особое лицо (генерал-адъютанта Сипягина), но оно находилось под главным заведыванием Паскевича, который был не доволен распоряжениями Сипягина, обратившего преимущественное внимание на постройки и украшение городов, тогда как управление и в особенности суд и полиция были в самом неудовлетворительном состоянии. Паскевич обратил особенное внимание на нужды края и на благосостояние жителей; он заботился о приведении в известность казенного имущества всякого рода, исправлении всех укреплений, искоренении по возможности всех вопиющих злоупотреблений в сферах суда и администрации в этом отделенном крае. Он старался также о населении края русскими людьми. Вместе с тем он составил положение об управлении армяно-грегорианскою церковью, а также о преобразовании благородного училища в Тифлисе — в гимназию. По его представлению в этом же городе, учрежден Институт благородных девиц и приступлено к устройству Тифлисской Публичной библиотеки. Он также положил основание газете «Тифлисские Ведомости». В его же управление была окончательно присоединена (в 1828 году) к Российской империи Гурия.
Климат Кавказа неблагоприятно влиял на здоровье Паскевича, и в конце 1830 года, готовясь к зимней экспедиции против некоторых чеченцев, он занемог и просил Государя вызвать его с Кавказа. По особому высочайшему повелению, Паскевич и 1831 году был вызван, но — для усмирения Польши.
Как известно, в Варшаве 17-го ноября 1830 года вспыхнуло восстание, быстро распространившееся по всему королевству. Для усмирения его направлены были среди суровой зимы войска под начальством фельдмаршала графа Дибича, который оттеснил мятежников к Висле и, после сражения при Грохове и Остроленке, умер от холеры в Пултуске.
Усмирение мятежа было возложено на графа Паскевича.
Он прибыл 13-го июня 1831 г. в Пултуск к главным силам армии, двинулся из Плоцка вниз по Висле, переправился близ прусской границы у Осеки, обошел сильную позицию поляков под начальством Скржинецкого и оттеснил его к Варшаве, которую скоро обложил с левого и отчасти и правого берега Вислы. Желая избегнуть кровопролития, Паскевич предложил полякам условия сдачи, которые были ими отвергнуты. Последствием этого 25-го августа, был штурм предместья Варшавы, — укрепленного селения Воля, взятого после отчаянного сопротивления в 11 часов утра. Мятежники вступили в переговоры, но не хотели согласиться на безусловную сдачу города и возвращение польского народа к покорности. Поэтому Паскевич прекратил переговоры и приступил немедленно к штурму города Варшавы. Началось жестокое сражение, в котором Паскевич получил сильную контузию ядром в левую руку (плечо). Скоро поляки были сбиты с отдельных укреплений, и наши войска готовились уже ворваться в самый город, как поляки предались, безусловно, великодушию Императора.
26-го августа Паскевич донес его величеству: «Варшава у ног ваших, польская армия по моему назначению отходит к Плоцку».
За эту победу Паскевич получил лестный высочайший рескрипт от 4-го сентября 1831 года, был возведен в звание князя Российской империи с титулом Светлейшего и наименованием «Варшавский», а малолетний сын его Федор пожалован в прапорщики Эриванского имени его отца полка.
После сдачи Варшавы война продолжалась недолго; отдельные отряды польских войск были или рассеяны, или обезоружены, а главная армия польская, стоявшая близь Модлина, была оттеснена Паскевичем в Пруссию, где и положила оружие.
По усмирении мятежа были приняты меры для отвращения подобного бедствия в будущее время и для исцеления раны, причиненной стране войною, продолжавшеюся около 8 месяцев. Паскевич является при этом точным исполнителем предначертаний Государя, стремившегося к прочному объединению бывшего Польского королевства с империей, как это видно из обширной переписки Императора Николая I с Паскевичем за все время управления последним Польшею.
Николай I старался сделать невозможным на будущее время какое-либо восстание в Польше. «Я твердо устою», писал он Паскевичу, — «в решимости ни на волос не отступать от принятых правил, и чем они (т.-е. поляки) будут хуже, тем я строже буду и тем хуже для них. Но если мы подадим малейший вид послабления от боязни du qu’ en dira-t-on (того что об этом будут говорить), то все решительно пропадет». Другой раз Император писал: «закон есть, есть сила, а еще более есть постоянная твердая воля».
Руководствуясь этим, Паскевич, с высочайшего разрешения, принял меры к упрочению русского господства в губерниях бывшего Царства Польского. По мнению Паскевича, короче всего было бы присоединить Царство к Империи и устроить общее русское управление, но эта мысль не была принята в то время вполне, и для управления краем образовано особое наместничество и саном наместника, указом 23-го марта 1832 года, был облечен Паскевич с особыми уполномочиями по управлению краем. Для заведывания судебною частью образованы позднее в Варшаве два особых департамента Правительствующего Сената. Устройство учебной части в Польше было возложено на Министерство Народного Просвещения в империи. Николай I нашел это очень обдуманным и надеялся, что это принесет плоды. Скоро было издано положение о юридических курсах для юношества Царства Польского, в особых, учреждаемых при варшавских гимназиях, юридических классах, а также положение о частных учебных заведениях, домашних наставниках и учителях в Царстве Польском. Вместе с тем, принимались меры с целью доставления юношеству края способов к основательному изучению российского языка. Для того, чтобы устроить судьбу края на прочных основаниях, принимались строгие меры в отношении помещиков и шляхты, и вскоре утверждены были правила об обязательном совершении договоров между владельцами частных имений и живущими на их землях крестьянами (т.-е. правила очиншевания).
Каждому крестьянину должно было обязательно отвести известное количество земли, за которую по оценке он и платил владельцу оной денежный оброк. Немного позднее воспрещено было владельцам земли самовольно выселять из их имений крестьян и отнимать у последних отведение им землю или уменьшать ее количество. Точно также отменены были всякие сгоны, толоки, принужденные наймы, даремщины и т. д. Паскевич обратил особенное внимание на устройство шоссейных дорог в крае, а также на сооружение нёкоторых крепостей, как то: Александровской цитадели в Варшаве, в Ивангороде и Ново-Георгиевске (или Модлине), по поводу которых Император ему писал: «надо твою распорядительность и настойчивость, чтобы подобные предприятия делать возможными». Николай I, довольный Паскевичем, сделал его 2.4.1833 генерал-инспектором всей пехоты и затем пожаловал ему в 1840 году (июня 28-го) обширное имение Демблинское (в Подлясской губернии, Луковского обвода, в Зелеховском повете, — иначе в Люблинской губернии близ Ивангородской крепости), состоящее из нескольких отдельных местечек и фольварков, которое по высочайшему повелению переименовано в честь графа Паскевича в Ивановское. Энергические меры Паскевича по управлению краем не могли не вызвать в лицах, мечтавших о самобытном польском королевстве неудовольствие, выразившиеся, между прочим, в покушении на жизнь Паскевича, совершенное под Брестом в октябре 1833 года, неким Завишею, но не имевшем последствий, а также в заговоре, составленном в 1844 году с целью овладеть Александровскою цитаделью, напасть на замок, умертвить князя Паскевича и вырезать все войска русские в Варшаве. Но этот заговор был своевременно открыть.
10.9.1835 определен шефом Орловского егерского полка, которому повелено называться его именем, 1.9.1845 его именем назван также Александрийский гусарский полк, шефом которого он тогда же был назначен.
Усиленные письменные занятия по управлению краем повлияли на состояние зрения Паскевича; он стал очень страдать глазами, что до крайности тревожило Государя, неоднократно в письмах своих советовавшего Паскевичу лечиться.
Между тем восстание, вспыхнувшее в Венгрии в марте 1849 года побудило австрийское правительство обратиться непосредственно к Паскевичу с просьбою о военной помощи. князь Шварценберг прямо писал ему, что спасение Вены от гибели заключается единственно в немедленном появлении русских войск на правом крыле венгерцев. Паскевич сообщив об этом Его Величеству, одновременно выслал отдельный отряд под командою Панютина по железной дороге, а затем, по получении приказаний Государя, быстро стянул войска к западной границе. Император Николай прибыл 5-го мая 1849 года в Варшаву, где, совместно с Императором австрийским, также приехавшим в этот город, составил план военных действий, по которому русские войска, под предводительством Паскевича, совершив переход чрез Карпатские горы, 5-го июня 1849 года вступили в Венгрию. В то же время другие два отряда, под командою Лидерса и Гротенгельма, вступили в Трансильванию. Паскевич, дорожа своею репутациею, преимущественно держал свои войска сосредоточенными, с целью, будучи готовым на всякую случайность, предоставить исход дела собственному течению. Он полагал, что война в Венгрии должна быть решена одними маневрами, тем более, что силы враждующих сторон оказались чрезвычайно несоразмерными.
После ряда успехов, одержанных нашими войсками над венгерцами, и, наконец, поражения венгерской армии Гергея под Коморном, эта война окончилась сдачею русским войскам 1-го августа всей армии Гергея в 30.000 человек, после чего войска ваши возвратились 25-го сентября 1849 года в пределы империи.
За успешное окончание этой кампании указом 4-го августа Паскевичу предоставлено было пользоваться теми же воинскими почестями, какие воздаются только особе Его Величества.
Вскоре после этого, при праздновании 50-летнего служебного юбилея Паскевича, ему пожалована была Государем особая бриллиантовая надпись на фельдмаршальском жезле, а король прусский и Император австрийский возвели его также в фельдмаршалы своих войск.
15.9.1852 определен шефом Новороссийского драгунского полка, которому также поведено называться его именем. Числился также шефом 1-го Прусского и 37-го Венгерского пехотных полков.
Во время Крымской войны 1853-56 был главнокомандующим Дунайской армии, продолжая по-прежнему управлять краем Паскевич был снова вызван на театр военных действий, происходивших на Дунае, вследствие новой войны нашей с Турциею и разрыва с западными европейскими державами. Смелый план войны Императора Николая I, состоявший в быстром движении чрез Балканские горы, был под влиянием Паскевича существенно изменен на более осторожный, в основании которого лежало предварительное занятие различных крепостей на Дунае.
Наши войска под начальством князя М. Д. Горчакова вступили в Молдавию и Валахию, и в 1853 г. имели уже несколько дел с турками под Ольтеницею, Калафатом, Четати и т.д. Тогда по высочайшему повелению главнокомандующим нашими войсками на западной и южной границах был назначен в 1854 году Паскевич, прибывший в начале апреля месяца (5-го числа) в дунайскую армию. Он немедленно принял начальствование над войсками 3-го, 4-го и 5-го армейских корпусов и, сделав новые распоряжения о размещении их, скоро приблизился к крепости Силистрии на Дунае.
Предполагая заняться осадою этой крепости, Паскевич лично делал 27-го мая 1854 года рекогносцировку, причем был сильно контужен ядром (осколками бомбы); это принудило его сдать командование армиею опять Горчакову и выехать 1-го июня в Яссы, откуда, с высочайшего соизволения, для поправления здоровья и отдыха, он поехал в свое имение Гомель.
Хотя Паскевич и оправился от контузий настолько, что в состоянии был снова вступить в управление Царством Польским, но эта контузия очень повлияла на его здоровье. Он стал видимо угасать, а различные недуги быстро развивались.
Он недолго пережил чрезвычайно любившего его Государя и скончался в Варшаве, 74 лет, 20-го января 1856 года в 10 часов утра, удостоившись получить в 1855 году от нового Императора особый знак монаршей к нему милости, именно — портреты обоих Государей Николая I и Александра II, для ношения в петлице.
По отпевании тела в кафедральном Свято-Троицком соборе, останки фельдмаршала, по его желанию, были преданы земле в селе Ивановском (бывшем Демблине, Демблинское) в Царстве Польском (по др. данным — в часовне-усыпальнице у стены собора Петра и Павла в Гомеле).
Во всех войсках и в целом Царстве Польском был наложен траур на девять дней, в продолжение этого времени все театры были закрыты.
После кончины Паскевича полкам его имени (кроме Орловского егерского) возвращены прежние названия.
Вскоре по кончине Паскевича было преступлено к сооружению ему памятника в Варшаве на площади дома наместника, в Краковском предместье; памятник этот был торжественно открыт 21-го июня 1870 года в присутствии Императора Александра II.
Имел награды:
Российские ордена Св. Георгия 1-го класса, Св. Андрея Первозванного с алмазами, Св. Владимира 1-й ст., Св. Александра Невского с алмазами, Св. Анны 1-й ст. с алмазами, знак отличия ?за Военное достоинство ? 1-й ст.;
Прусские ордена Красного Орла 1-й ст. и Черного Орла с алмазами;
Австрийские ордена Св. Стефана 1-й ст. с алмазами и Военный Марии Терезии 1-й ст.;
Неаполитанские – ордена Св. Фердинанда и Заслуг 1-й ст.;
персидский орден Льва и Солнца на золотой цепи;
Баварский Военный орден Максимилиана-Иосифа;
Саксен-веймарский орден Белого Сокола 1-й ст.;
Пармский орден Св. Людовика 1-й ст.;
Вюртембергский орден Военных заслуг 1-й ст.;
Датский орден Слона 1-й ст.;
Нидерландский Военный орден Вильгельма 1-й ст.;
Польский орден Белого Орла;
Турецкий орден Луны;
Крест за Базарджик; золотую шпагу с алмазами, лаврами и надписью ?За поражение персиян при Елисаветополе?; прусскую золотую шпагу с алмазами; знак отличия ?За XLV лет беспорочной службы?.
Автор сочинений: Походные записки князя Паскевича, в кн.: Отечественная война 1812 г. Материалы ВУА, т. 18, СПб., 1912; Походные записки, в кн.: 1812 год в воспоминаниях современников, М., 1995, с. 72-105.
Скачать:
кн. А.П. Щербатов "Генерал-Фельдмаршад Паскевич". 1888:
1 т. (карты к 1 т.):
2 т. (карты ко 2 т.):
3 т. -
5 т. -
6 т. -
7 т. -
