Крестьянская родословная села Дубровка и Акулова в воспоминаниях Урляпова Сергея Васильевича

Я родился в Дубровке в ноябре 1930 года. Мой дед, Иван Урляпов, по прозвищу Кисельников, женился на Екатерине Васильевне Першуковой, и у них родилось 13 детей. Семеро умерли в раннем возрасте. В живых осталось только шестеро: Федор, Василий, Иван, Евфимия, Любовь, Мария.

(По архивным данным, Урляпов Иван Дмитриевич, запасной рядовой 110 пехотного Камского полка 14 роты./ ГАРО, Фонд 627, опись 281 дело 5)

Брат моей бабушки Екатерины, Павел Васильевич Першуков, женился в 1906 году на своей племяннице, Евфимии Ивановне Урляповой. Их дочь, Мария Павловна Першукова, была моей крестной матерью, позже она вышла замуж за Тимакина Ивана Яковлевича.

Нет. Неправда это. Не было такого.  Моя бабушка, Егоркина Екатерина Васильевна, вышла замуж за Урляпова Ивана Дмитриевича. Егоркины наши родственники. Они были двоюродными моему отцу по линии  бабушки.  А Владимир Павлович Егоркин, который сейчас живет в Дубровке, приходится мне троюродным братом.

(По метрическим данным:

Екатерина (ноябрь 1862), дочь Василия Степановича Егоркина. Ее крестные Иван Никитин и Устинья Уарова./ГАРО.Фонд 627, опись 245, дело 262)

 У  Владимира был дед - Григорий Васильевич Егоркин, брат Екатерины.  Он женат был дважды. От первой жены у него были дети. После ее смерти вторая жена, Александра Федоровна из Ижевского, родила ему Анну и Павла. Сергей Григорьевич Егоркин (1900), который воевал, вероятно, был от первой жены. 

 Сергей Федорович Голубин из Акулова был моим крестным отцом, так как сестра отца, Мария Ивановна, вышла за него замуж. Мария Ивановна в то время была вдовой. Ее первый муж, Голубин Иван, рано умер. Сергей Федорович Маскин взял фамилию жены и стал Голубиным. Нет. Его жену звали Мария Петровна. Я путаю. Мой крестный Иван Павлович Самсонов погиб на фронте. Он был сыном Павла Петровича. Моей матери он приходился двоюродным братом. У него жена была Анна Семеновна.

Я родился  дома. Меня бабка принимала, которая напротив нас жила, баптистка. Не знаю, или Мария Урляпова или её сестра Прасковья Крехова. Не знаю, кто из них принимал роды.  Нет, я ошибаюсь. Это не меня принимали, а мою сестру Зину. Она с 1937 года рождения. 

                                  

И я захожу в дом, а мне эта бабка-баптистка говорит:"Ой, посмотри, какую девочку нашли. А ну-ка, Сережа, под кровать залезь, может там ещё есть". И я полез искать, нет ли ещё девочки в чемодане. Мне ещё тогда лет 6 или 7 было. Глупой ещё был. В слове "глупой" ударение на "о". Раньше многие бабки умели принимать роды. Роддома же не было, наверно, до 1939 года.

Мы жили в кирпичном доме, поделенном на две части: в первой половине жила наша семья, а во второй половине проживал со своей семьей Федор Иванович Урляпов, мой дядя. Наш дом называли "домом Кисельниковых". Это, значит, у нас прозвище такое было.

Мой отец, Василий Иванович Урляпов (1908), был последний ребенок в семье и остался сиротой в 9 лет. В наследство от дедушки ему досталась конная молотилка. В 1930 году Василия чуть не раскулачили, потому что у него был большой кирпичный дом. Молотилки к тому времени уже не было. И вот вызвали Василия Ивановича в сельсовет. А его жена, Мария Прокопьевна, была как раз беременная мной. Все село уже знало, что его будут раскулачивать. Мать рассказывала, что «доски лежали перед домом, отец пошел в сельсовет, а соседи уже стали доски растаскивать, а мы смотрим в окно, молчим, боимся сказать». Вернулся отец из сельсовета и говорит, что не будут раскулачивать.

Во время войны мой отец, Василий Иванович Урляпов, был призван на Волховский фронт, был командиром отделения. Возле города Тихвина весь расчет сразу погиб, а он с четырьмя ранениями 10 дней лежал в госпитале, после чего скончался.

Фото. Василий Иванович Урляпов /https://1418museum.ru/heroes/33688983)    

Мать растила нас одна. Я старался помогать матери. Приходил бригадир и давал ей задание, что нужно сделать. Мать оставалась дома, а я выполнял задание за нее.

У меня было две сестры. Младшая умерла в девятимесячном возрасте от коклюша. Из Куйбышева приехал полковник Иван Иванович Урляпов, мой дядя. Он не воевал, так как у него была бронь, он работал на авиационном заводе. Жена его акуловская. Звали Лиза. И вот кто-то у них болел коклюшем, заразили мою сестренку, и она умерла.

(По метрическим данным:

Иван (23 февраля 1906) родился в Дубровке в семье крестьянина Ивана Дмитриевича Урляпова и его законной жены Екатерины Васильевны. Восприемники: Павел Васильевич Першуков и Любовь Ивановна Урляпова/ГАРО.Фонд 627, опись 281, дело 262)

(Урляпов Иван Иванович. Дата рождения -23.02.1906. Место рождения - Рязанская обл., Шиловский р-н, с. Дубровка

Место призыва: Спасский РВК, Рязанская обл., Спасский р-н. Дата призыва: 25.10.1928. Место службы - 8 Упр. ГУВВС КА з-д 173; Упр. заказов вооружения и боеприпасов з-д 525. Воинское звание - |майор авиац.-тех. службы|майор тех. сл.

Награды: Медаль: «За оборону Москвы», Медаль: «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», Орден Красного Знамени, Орден Красной Звезды, Орден Ленина /https://1418museum.ru/heroes/33688983)

Фото. Иван Иванович Урляпов.    

У нас была корова. Она давала много молока. Но мы молоко никогда не пили и яиц не ели. Все сдавали как налог. Ели одну картошку и морковку. Как-то наша корова заболела ящуром. Ветеринар был только в Инякине. До сих пор помню, как корова заглядывала к нам в открытую дверь с раскрытым ртом и высунутым языком.

В детстве я дружил с Николаем Урляповым, сыном Максима Акимовича. Максим Урляпов из Мелехова был сиротой, пас скот. У сестер Луканиных, Марии и Прасковьи, детей своих не было. Вот они и приютили сироту Максима. Мария Григорьевна Урляпова (Луканина) дала ему свою фамилию. Когда Максим вырос, его назначили сборщиком налогов. Он ходил по дворам и описывал каждое плодовое дерево, каждый кустарник. Залазил в подвалы, амбары, хлева всех жителей села. Все подсчитывал, у кого сколько скота и птицы, не прячут ли где-нибудь поросят. Максим женился на Прасковье Емельяновне, соседке сестер Луканиных. У Максима Акимовича было четверо детей. В ноябре 1953 года Максим пошел глушить рыбу в затон, там мелко, а лед еще был тонкий. Максим провалился, стал кричать, но никто не пришел.

В школе я учился плохо, книжек никаких не было, и когда я окончил пять классов, в 1942 году меня выгнали из школы, и я пошел работать в колхоз. Вот и вся моя учеба. В классе я учился и дружил с Прошляковым Сергеем и Егоркиным Владимиром.

С 12 лет я пахал, бороновал, работал на жнейке. Я пахал на двух лошадях двухлемешным плугом. Вечером бригадир Тоня Хохлова аршином измеряла и записывала, сколько я сделал. Работали даже на быках, лошадей самых сильных забрали на фронт, и только самых слабых оставляли в деревне. За работу нам ничего не платили, а все работали. Мы пилили березы, заваливали их на сани и везли к реке, к барже. Метровые дрова вывозили на узкоколейку. Дома помоемся, отдохнем и снова на узкоколейку в лесу, вывозим готовые дрова. В то время мне было 15 лет.

Когда мне исполнилось 16 лет, председатель сельсовета Наталья Андреевна Мишина сказала мне, Володе Егоркину и Ивану Дадонкину ехать в Донбасс, чтобы там работать на шахте. Меня оставили, а Володю и Ивана насильно отправили туда. Ребята сбежали оттуда. Потом Иван Емельянович Дадонкин уехал в Симферополь. Моего дядю, Владимира Самсонова, он 1927 года рождения, Наталья Мишина вызвала в контору и объявила ему, что он должен уехать. Тоже хотела услать его куда-то. А у него мать больна. Володя по характеру боевой был, не хотел никуда уезжать, схватил стул и стал гоняться по конторе за Мишиной. Так как она одна была в конторе, то никто этот факт подтвердить не мог, и ему за это ничего не было. Володя остался в Дубровке и только потом переехал в Москву.

Я возил зерно. Зерно хранили в здании церкви, а оттуда зерно отправляли в Шилово, сдавали зерно государству. Это было в 1948 году. Церковь была деревянная. Икон там уже не было, только стены были расписанные, а на полу лежало зерно. Церковь использовалась как амбар. Возле кирпичной богадельни на кладбище был деревянный домик, в котором жила нищенка Маша Бука. Это была беспризорная женщина, которая ходила по Дубровке и стучала в окно, прося милостыню: кто-то хлеб даст, кто-то еще чем-то покормит. Мальчишки издевались над ней, а некоторые хозяйки прогоняли ее прочь. Сторожа на кладбище не было, и все было открыто.

Когда мне исполнилось 19 лет, меня взяли в военкомат прямо с поля, где мы сажали картошку. В армии я служил в Литве на границе с Польшей.

Я женился на Таисии Степановне Земцовой из Акулова. Она окончила Касимовское педагогическое училище. На Памире преподавала русский язык, а потом тут год работала в семилетке.

Примечание:

1. Урляпов Иван Дмитриевич (1860), сын Дмитрия Васильевича Урляпова /ГАРО, фонд 627, опись 245,дело 241

   
   

2. Урляпов Федор Иванович (1888)/ ГАРО, фонд 627, опись 281,дело 5

   
   

3. Першукова (Урляпова) Евфимия Ивановна (1890)/ ГАРО, фонд 627, опись 281,дело 6

   
   

4. Урляпов Иван Иванович (1906)/ ГАРО, фонд 627, опись 281,дело 48

   
   

5. Самсонов Иван Павлович (1909-1943), лейтенант, убит на станции Молдаванская Краснодарского края./ОБД "Мемориал"

   
   

Фотографии:

Фото. Урляпов Сергей Васильевич во дворе своего дома вместе с Паниной Лидией Ивановной рассматривает старые фотографии. Дубровка. 2018 год.  

Фото. Именной список. Василий Иванович Урляпов /ОБД " Мемориал".  

Глава 2

Я не знаю - в Дубровке все ли  Самсоновы родственники. 

(По архивным данным, Петр Васильевич Самсонов (1855-1906), запасной рядовой унтер-офицер 110 Камского полка 9 роты/ ГАРО, Фонд 627, опись 281, дело 5)

Мой дедушка, отец моей матери, Прокопий, не Прокофий, а Прокопий Петрович Самсонов, родился в семье Петра Васильевича и Ольги Ивановны (Луканиной). Он женился на Анне Андреевне из Свинчуса. В детстве моя бабушка с родителями переехала в Дубровку. Вместе с другими девочками приходила в имение, посещала школу Голицыных, где детей крестьянских обучали грамоте и рукоделию. Княгини женщинам дарили платки, ленты девочкам, на праздники выставляли мужикам бочку вина. Одна княгиня была на коляске.

(У владельца усадьбы, Павла Павловича Голицына, была мать - Екатерина Никитична Голицына (Трубецкая), княжна, родилась 6 августа 1831 года - умерла 15 октября 1918 года в Санкт-Петербурге/Электронный сайт https://ru.rodovid.org).

Фото. Екатерина Никитична Голицына (Трубецкая) - фрейлина Александры Федоровны,  жены царя Николая 1.    

 Фото. Княгиня Екатерина Никитична Голицына с дочерью Александрой. Конец 1850 гг. - начало 1860-х гг.   

Источник: Наталья Елманова " Усадьба князей Голицыных в селе Дубровка.").

(В своих воспоминаниях Александра Николаевна Голицына, последняя владелица имения в Дубровках после смерти мужа, писала о его сестрах, Ольге и Александре, о своей свекрови, Екатерине Никитичне, которую в воспоминаниях называет бабулей.

"Лето после переворота 1917 года бабуля провела в Павловске с тетей Линой (Александра Павловна Голицына), а тетя Ольга к ним наезжала. Тетя Лина уже не покидала своего кресла, на котором передвигалась по комнатам и саду. Мы старались почаще их навещать. Бабуля все ходила по Павловску, где прошло ее детство, и старалась найти дорогие ей по воспоминаниям места, но говорили, что кроме дворца и парков все так изменилось, что она даже не уверена была, какая дача им принадлежала. Иногда мы с ней гуляли вдвоем, и она меня расспрашивала о православии, от которого она отошла, ударившись после смерти дедушки (Голицына Павла Васильевича) и ее младшей дочери, Марианны, в редстокизм. Потом она опять стала часто ходить в православную церковь, которая была недалеко от их дачи. Помню, как меня поразило и обрадовало, когда я к ним пришла в Успение, когда бабуля мне сказала, что была у обедни. Я удивилась, так как редстокисты не признают Пресвятой Богородицы, и спросила, почему она пошла, ибо день был не воскресный. Она ответила: «Цыпина, да ведь сегодня Успение!» Верно, на моем лице она прочла недоумение, так как я отлично знала, что Успение, и мы все были у обедни в церкви. Она мне сказала: «Знаешь, Цыпина, я многое поняла, чего раньше не понимала, и хочу, чтобы ты мне кое-что еще объяснила». Мы были одни, и я ей сказала, что буду очень рада, если я сама в силах ей помочь. Она мне опять рассказала, какой убежденной православной была в детстве и юности под влиянием своей горячо верующей матери, вашей прабабушки Трубецкой, и как она часто вставала ночью, чтобы молиться перед иконами. Я ей ответила, что, несмотря на все это, она совсем не знала православия и не понимала значения и смысла всего того, что потом ей казалось бессмысленной обрядовостью. Я спросила также, знает ли она, что каждая часть облачения священника имеет свое объяснение и что литургия с начала и до конца есть напоминание о жизни, смерти и воскресении Спасителя. «Нет, Цыпина, я этого не знала», – ответила она. Тогда я ей привела в пример епископский омофор на плечах, который изображает ту заблудшую овечку, найденную бедным пастырем, которую он понес домой на плечах. Дорогая бабуля слушала с глубоким вниманием и потом сказала: «Цыпина, как это прекрасно! Я ничего этого не знала, и никто никогда нам этого не объяснял». Мы с ней долго говорили на эту тему в тот день, и перед моим уходом она сказала: «Если я заболею или мне будет плохо, обещай, что ты мне скажешь, и тогда я попрошу тебя о чем-то». Я, конечно, обещала, но сдержать обещание мне не пришлось. Дорогая бабуля умерла от удара, узнав о нашем первом аресте. Она прохворала всего два дня и скончалась, не приходя в себя. А мы с Масолей и Гунчиком сидели тогда в ЧК в Царском, но мне всегда казалось, что, вероятно, она хотела на смертном одре вернуться в лоно Святой Православной Церкви и причаститься Святых Тайн. Кажется, одно лето бабуля с дочерьми провела в Царском на даче Мещерских после их отъезда на Кавказ, но я сейчас уже не помню, было ли это тотчас после переворота или через год".

 

"Мы даже не знали о ее болезни! Узнав же о нашем аресте, бабуля слегла от удара и скончалась на третий день, не приходя в сознание. Очень больная тетя Лина (Александра Павловна Голицына) скончалась на сороковой день после нее" /Голицына А.Н. Когда с вами Бог. Воспоминания.

У деда были братья Иван и Павел, а также сестра Фекла, которая вышла замуж за Корнешова. У Феклы три дочери. У Павла пятеро детей. У Ивана трое детей: Александра, Лида, Сергей.

Иван Петрович Самсонов жил в крайнем доме, как раз над кладбищем, с левой стороны. Он погиб на войне. У его второй жены, Александры Андреевны, была сестра Анна. Ее звали Курноска. Она была коммунистка. Вероятно, была из бедной семьи, раз в коммунисты пошла, так как коммунисты богатых притесняли. Вместе с Анисьей Никитичной Хохловой они были членами правления. Не любили их люди, так как они требовали много. Все члены правления сами работали в колхозе, да еще и как. Анисья была бригадиршей садоводческой бригады и держала людей в строгости, будь здоров. Ни одно яблоко не возьми, ни одну картошечку не возьми. Очень следила за всеми.

Мой дед Прокопий был хорошим бондарем. Когда начали организовывать колхозы, он вступать в колхоз отказался. Он как раз сруб для нового дома сделал. Детей много: Сергей, Мария, Шура, Нина, Владимир, Николай, вообще, шесть человек. Три сына и три дочки. Так как он всю жизнь бондарем работал, поэтому у него деньги были. Ну, раз он дом новый строит, значит, богатый, значит, кулак. Прокопия Петровича решили раскулачить. Этот сруб у него увезли.

Дед поехал в Московскую область заработать немножечко деньжат и заодно обучить своего сына и двух зятьев бондарскому делу. Их было четверо: Прокопий Петрович с сыном Сергеем, мой отец Василий и еще моей тети Шуры муж, Алексей, тоже по фамилии Самсонов. Они поехали делать бочки в село Старолетово, а тут Мишка-нос написал на них письмо в район, что они поехали проводить агитацию против советской власти. Их арестовали 19 апреля 1933 года и посадили в тюрьму, всех четверых, по политической 58 статье. Тройка приговорила их к лишению свободы на 2 года с отбыванием в трудовом лагере. Они работали на лесозаготовках. Прокопий Петрович там заболел дизентерией и умер. И даже не сказали об этом родному сыну Сергею. Потом всех реабилитировали. Мой отец, Василий Иванович Урляпов, потом даже в партию вступил во время войны.

(Самсонов Алексей Михайлович (1912). Место рождения: Рязанская обл.,с. Дубровка Шиловского р-на, рабочий-бондарь, до ареста 13.02.33 г. проживал с. Старолетово Рыбновского р-на Рязанской обл. Репрессирован 19.04.33 г. тройкой при ПП ОГПУ Московской обл. по ст.58-10 УК РСФСР к 1 году 6 месяцам лишения свободы. Реабилитирован Рязоблпрокуратурой по Закону РФ от 16.01.89 г.

Самсонов Сергей Прокофьевич (1908). Место рождения: Рязанская обл.,с. Дубровка Шиловского р-на, рабочий-бондарь, до ареста 13.02.33 г. проживал с. Старолетово Рыбновского р-на Рязанской обл.Репрессирован 19.04.33 г. тройкой при ПП ОГПУ Московской обл. по ст.58-10 УК РСФСР к 2 годам лишения свободы. Реабилитирован Рязоблпрокуратурой по Закону РФ от 16.01.89 г.

Самсонов Прокофий Петрович (1888). Место рождения: Рязанская обл.,с. Дубровка Шиловского р-на, рабочий-бондарь, до ареста 13.02.33 г. проживал с. Старолетово Рыбновского р-на Рязанской обл.Репрессирован 19.04.33 г. тройкой при ПП ОГПУ Московской обл. по ст.58-10 УК РСФСР к 2 годам лишения свободы. Реабилитирован Рязоблпрокуратурой по Закону РФ от 16.01.89 г.

Урляпов Василий Иванович (1908). Место рождения: Рязанская обл.,с. Дубровка Шиловского р-на, рабочий-бондарь, до ареста 13.02.33 г. проживал с. Старолетово Рыбновского р-на Рязанской обл.Репрессирован 19.04.33 г. тройкой при ПП ОГПУ Московской обл. по ст.58-10 УК РСФСР к 2 годам лишения свободы. Реабилитирован Рязоблпрокуратурой по Закону РФ от 16.01.89 г./Книга памяти Рязанской обрасти).

Сводки ОГПУ за 1930 год из книги "Рязанская деревня в 1929-1930 гг.: Хроника головокружения. Документы и материалы.", М.,РОССПЭН, 1998.

«Провокационные слухи
Кулацкая группа села Дубровичи, Шиловского р-на, Володихин В. (сын старообрядческого попа), Поканин (Покалин?) М.Е., Самсонов А. по селу распускали слухи: «скоро будем чистить колхозы». Самсонов, организовав вокруг себя друзей, говорит: «Почищу так, что разгоню колхозы. А разгоню, уже еще раз не соберутся сами.

Суждение середняка».

Позже я стал свидетелем драки между Николаем Саранцевым из Акулова и Мишкой–носом. Как раз выборы были. Николай говорит: «Мы немцам головы крутили, мы Питер брали, а вы из нас веревочки вить» и ударил Мишку по лицу. Мишка-нос в Дубровке был, как это сказать, самый заядлый коммунист, он и церковь рушил, крест снимал, колокола, и он же накляузничал на Самсоновых, писал на них в прокуратуру. А Николай Саранцев с войны вернулся без руки, он же с 1924 года рождения, частушки хорошие сочинял. Ну, вот и вспомнил старые обиды, как Мишка-нос организовывал колхозы, как он участвовал в комитете бедноты. В Дубровке и в Акулове были разные колхозы, были разные комитеты бедноты.

Примечание:

1. Самсонов Прокопий Петрович (1888), сын Петра Васильевича/ГАРО, Фонд 627, опись 281. дело 5

   
   

Глава 3

Моя тетя, Александра Прокопьевна, вышла замуж за Алексея Самсонова. Алексей и тетя Шура были моложе моей матери года на два или четыре. Это не про него в книге написано, что Самсонов А. обещал колхозы «почистить». Может, это про его отца написано. Я не знаю, погиб он или его тоже посадили. Мать Алексея, тетю Сашу-то я знал, а уже отца-то его я никогда не видел. Алексей с тетей Шурой потом в Чучково жили, они уехали из Дубровки. В Дубровке они мало жили. У них сын и дочка была с 1935 года. Дочка родилась после того, как Алексея освободили. Они потом уехали в Удмуртию.

Сергей Прокопьевич Самсонов тоже уехал в Удмуртию. Есть такой поселок Игра, вот они там жили. А потом они переехали в Глазов. Сергея Прокопьевича призвали на фронт уже оттуда. Он был тяжело ранен. Ранение в правую или левую руку, но, все равно, он после войны баянистом работал. Был руководителем хора. В Дубровку он больше не вернулся, а всю жизнь прожил в Глазове. Разучивал песни с участниками хора, может, и сам хорошо пел. Самсоновы все певучие. Вот моя мать и тетя Шура, все они голосистые, а сыновья все их - баянисты. Все собирались вместе и пели. Младший брат матери Николай, он даже моложе меня был, хотя считался мне дядей. Мои дяди: Владимир Прокопьевич с 1927 года, а Николай с 1931 года. Владимир тоже был баянистом, только жил в Москве. Сначала все мои дяди играли на гармони. Потом самоучкой научились на баяне играть, ноты разучили, но такой уж у них талант был. На гармони играл дядя Володя, а Николай, младший, все время просил у него: «Дай на гармоньке поиграть». А раньше нам давали хлеб пайками на человека сколько-то граммов, и Николай свой паек на хлеб отдавал Владимиру: «Только дай мне поиграть». Вот как было дело. У него тяга была поиграть. А я тоже хорошо пел. Как-то услышал муж сестры моей жены, как я пою, и говорит: «Тебе нужно в Краснознаменном ансамбле петь». Я раньше приезжал в деревню, народ собирался и просил: «Давай, Сережа, спой». И вот я пою им «Севастопольский вальс», «Вот мчится тройка почтовая». Я раньше все старинные песни и романсы знал и пел.

Моя мама умерла в 2008 году. Она умерла в мае, а день рождения у нее был в июле. Два месяца не дожила до 98 лет. Примечание:

1. Урляпова (Самсонова) Мария Прокопьевна (1910-2008)/ГАРО, Фонд 627, опись 281, дело 67

   
   

2. Самсонов Сергей Прокопьевич (1908), участник Великой Отечественной войны, награжден Орденом Отечественной войны I степени/сайт "Память народа./https://pamyat-naroda.ru/

   
   

2018 год.

Крестьянская родословная села Дубровка и Акулова в воспоминаниях Урляповой Таисии Степановны

Глава 1

Я, Таисия Степановна Урляпова (Земцова), родилась в Акулове в 1934 году в семье Степана Ларионовича Земцова (1898). Моя мама, Мария Ивановна Кирюхина (1902), из Свинчуса, работала на мельнице, как служащая.

 Мельница в Акулове была единственной во всей округе. Крестьянам за трудодни выдавали зерно, и они ехали в Акулово, чтобы намолоть муки. Возле мельницы всегда была очередь, в очереди люди стояли даже ночью. Мельница была государственная. Там работал Петр Иванович Резвушкин и его жена Татьяна Николаевна. Оба они работали в хлеботделе, отделе по зерну. Там их обязали держать свиней. Моя мама работала у них свинаркой, а я пасла свиней. Также в обязанности Резвушкиных входило сбор и маринование грибов. В 1941 году так много белых грибов было, собирали всей деревней и сдавали Резвушкиным. Татьяна Николаевна все это варила и мариновала в бочках, а потом сдавала государству. Петр Иванович работал на мельнице. У него был помощник. На мельницу приезжала комиссия и проверяла, как они работают. Петр Иванович и Татьяна Николаевна Резвушкины жили в маленьком домике возле мельницы. Только потом, уже в конце жизни, они купили дом в Акулове и там умерли. Резвушкины не были акуловскими. Говорили, что они приехали из-под Москвы.

Фото из архива Голубина А.А. :

1.Хоз. актив работников мельничных предприятий мельтреста Рязанской области. Управление пищевой промышленности. 10 мая 1948 года. Рязань. 

2. Мельничиха Резвушкина Татьяна Николаевна. 

 

 3. 1 областное совещание актива Ряз.обл.мельтреста. 11 июля 1938 года. 

Перед войной еще как-то за трудодни хорошо давали: много картошки, зерна. А во время войны только зерно, остальное все для фронта. В 1952 году мельница еще работала и свинарня была. В 1954 году уже за трудодни ничего не давали, и мы ели только гнилую картошку, которую найдем в поле. Так как нечего было молоть, мельница стала нерентабельна. Поставили столбы с проводами, и мельницу стали использовать для получения электричества. Мельница крутила, и до 23.00 в Акулове был свет в домах, а в Дубровке еще света ни у кого не было. Благодаря электричеству наш учитель по физике в клубе показывал нам учебные фильмы. К 11 часам вечера свет начинал мигать. Мы знали, что после третьего мигания свет потухнет. Мельница стала не нужна, и ее постепенно растащили на дрова. В 1954 году я уехала из Акулова на Памир.

(Статья из газеты " Колхозный призыв" от 15 июля 1950 года:                                                                   

                                                                Восстановить электростанцию

В прошлом году на реке Средник колхозники колхоза "Победа"  Дубровского сельсовета построили электростанцию. В колхозе были организованы электромолотьба, очистка зерна, резка кормов, битье шерсти. Все дома колхозников и животноводческие помещения были электрифицированы. Весной,  в полую воду, плотина была размыта, и электростанция вышла из строя. Одними своими силами акуловские колхозники не могли восстановить плотину, и электростанция до сих пор не работает.

Сейчас колхоз "Победа" объединился с колхозом "Борьба" Дубровского сельсовета. В объединенном крупном колхозе есть все условия быстро восстановить электростанцию. А это необходимо сделать как можно быстрее, так как приближается уборка урожая. 

С восстановлением электростанции колхоз, как и в прошлом году, может производить электромолотьбу, очистку зерна и другие работы, что облегчит труд колхозников на уборке урожая, ускорит уборочные работы и сдачу зерна государству по хлебопоставкам. 

Однако правление колхоза до сих пор не обсуждало вопрос о восстановлении электростанции и как, видимо, не торопится с проведением этой важной работы. Правлению колхоза и его председателю тов. Загребелину необходимо обсудить вопрос о восстановлении электростанции на заседании правления и общего собрания колхозников, наметить практические мероприятия для производства необходимых работ по восстановлению плотины и закончить все работы до уборки хлебов. 

                                                                                                       Кузнецов В.)

Мой папа и дедушка были бондарями. В 30-е годы папа ездил в Ленинград, в Казань, в Астрахань на заработки, бочки делал. Его отсутствие совпало с организацией колхоза в Акулове. Мама не хотела вступать в колхоз, так как только что они купили новый дом и отделились от родителей. Мой дедушка, Илларион Кузьмич Земцов и моя бабушка, Феодосия Федоровна, в девичестве Корнешова из Дубровки, жили в Лупиловке, в самом конце деревни, ближе к мельнице, и из их окна был виден Свинчус, который находился в 4 км от их дома. А родители купили дом в противоположном конце деревни. Корней Евдокимович Левин и Брытка были из бедных, и они организовали Комитет бедноты. Жена  Корнея рано умерла. Я его  хорошо помню. Он же к нам ходил,  молоко собирал и отвозил его. И вот когда маме предложили вступить в колхоз, она сказала: "Как я без хозяина могу решить этот вопрос"? И пошла спрашивать у брата мужа, Василия Земцова, что делать. А он говорит: "Я сам не знаю". Через некоторое время матери принесли список, что и сколько она должна сдать в качестве налога, так как отказалась вступать в колхоз. Налог был такой непомерно большой, что она прибежала в Комитет бедноты и написала заявление о вступлении в колхоз. В то время Комитет бедноты возглавляла Варя „Брытка“. „Брытка“— это ее прозвище, так как в молодости парни ее обрили наголо. В Акулове Варя была нищенкой, и мама раньше всегда поила ее молоком. После того, как Варя возглавила Комитет бедноты, она требовала, чтобы ее называли Елизаветой, а моей маме сказала: "Поклонись мне в ножки для того, чтобы мы приняли тебя в колхоз". Мама встала перед ней на колени и сказала: "Прости, что я отказалась вступить в колхоз". После этого маму приняли в колхоз.

(Протокол совещания Секретарей Райкомов ВКП(б) Рязанской окружной парторганизации от 26-27 февраля  1930 года/ГАРО,

ФП-2-1-216.         

Тов. Горин (Шиловский район):                      

…..Дальше нужно сказать, что тов. Штродах на производственном совещании в Шилове, где было 400 человек, дал такую установку по отношению к нежелавшим вступать в колхоз: не хочешь идти в колхоз, ты имеешь сильное хозяйство - будешь обложен индивидуально, ты инвалид- не получишь пенсию, ты рабочий, член профсоюза – тебе не место находиться на работе. Этой установкой он нам «помог». Нужно сказать, что такая установка тов. Штродаха не верна. В выступлении на этом производственном совещании я вынужден был смягчить выступление тов. Штродаха. И сказал как нужно его понимать….

Политическое состояние района на сегодняшнее число более или менее устойчивое. Мы имеем только 2 воззвания, гласящие о том, что не нужно входить в колхозы, что ОГПУ это жандармы).

Когда началась война, моего папу на фронт не взяли, так как он очень плохо слышал. Его отправили в трудовой лагерь в город Дзержинск Горьковской области для работы на химическом заводе.

Вернулся он домой в 1943 году совершенно больным человеком. "Лучше бы меня на фронт взяли, лучше бы я погиб на войне, чем этот трудовой лагерь",— так говорил мой папа. Из его рассказов мы узнали, что их практически не кормили и содержали как в тюрьме. Если бы не сестра мамы, которая жила в Горьком и иногда подкармливала его, то он бы умер.

Брат моего дедушки, Андрей Филиппович Кирюхин, до революции работал в Санкт-Петербурге на заводе в одном цеху с Михаилом Ивановичем Калининым. Потом этот завод стал называться заводом имени Калинина. После смерти Михаила Ивановича тот станок, где он работал, огородили и повесили надпись: "Здесь работал Калинин М.И".

Кроме него в Ленинграде жила сестра моей мамы, Александра Кирюхина. Это она забрала перед войной в 1940 году дедушку и бабушку из Свинчуса в Ленинград, так как была младшая и не замужем. Во время войны она работала на заводе, кроме этого их посылали рыть окопы и строить заграждения. Позже она рассказывала: «Был 1942 год. Ни кошек, ни собак, всех поели, ничего из живности не осталось. Ни травы, все съедали. И вот сидим в окопе и увидели травку – лебеду. И одна побежала, чтобы съесть ее. И тут взрыв или выстрел, и ее насмерть».

В Ленинграде дедушку и бабушку застала блокада. Дедушка по дороге падал в обморок и часто терял продуктовые карточки. Когда он умер, его завернули в простынь и отвезли на кладбище. Бабушка умерла уже после блокады и похоронена на Смоленском кладбище.

Во время моего детства председателем сельсовета была Наталья Андреевна Мишина. Очень вредная. Жила с двумя сестрами: Прасковьей и Анастасией. Сестры жили одиноко, ни разу из них никто не выходил замуж. В деревне их называли "Телками". Правда, об одной сестре Мишиной, Аксюте, люди отзывались положительно и считали ее хорошей. Анастасия в колхозе была бригадиром семеноводческой бригады. Бригада занималась выращиванием семян.

Наталья Мишина была коммунисткой, поэтому ее и назначили председателем сельсовета. Как-то она получила из района разнарядку послать определенное количество девушек, достигших пятнадцати лет, в Шатуру на торфоразработки, торф вытаскивать из болота. В список попала моя сестра Анна, 1926 года рождения. Я помню, как моя мама плакала, умоляя Мишину не забирать ее дочку. И мы, все пятеро детей, тоже ревели. Мишина говорила, что те, кто едут на торфоразработки, хорошо зарабатывают. И, действительно, многие девушки, возвращались оттуда приодетыми и нарядными. Но моя мама не успокаивалась, говоря, что ее девочка худенькая и маленькая. "Хватит слез",— закричала Наталья Мишина. Вскоре моя сестра Анна вернулась домой, так как ее забраковала комиссия по состоянию здоровья.

Шла война. Как-то мы услышали очень близко рев самолета и выбежали на улицу. Самолет шел на посадку и, пролетев над Акуловом, сел возле реки за деревней, в Лупиловке. Многие побежали смотреть. В самолете сидели четыре летчика. Только один из них говорил по-русски, остальные все время молчали. „Нужно бы у них проверить документы“,— подумали акуловцы. Так как в деревне не было ни одного мужчины, побежали за Натальей Андреевной Мишиной. Мишина, подумав, что это немецкий самолет, испугалась и спряталась в подпол. Посидев там немного и оправившись от страха, она пошла к самолету. О чем она разговаривала с летчиком— неизвестно. Поговорив, Мишина направилась к деревне, а самолет улетел. О разговоре она никому ничего не сказала, и чей это был самолет— тоже неизвестно. Но скорее всего, это был немецкий самолет.

Примечание:

Земцов Степан Илларионович, участник 1 Мировой войны, рядовой 3 пехотного Нарвского полка. Двинск. Выбыл с места службы 30.04.1917 г. /сайт „Памяти героев Великой войны 1914-1916“, gwar.mil.ru

Фото. Прошлякова Александра Васильевна и Урляпова Таисия Степановна. Дом Прошляковых. 2018 год.

 

Фото. Панина Лидия Ивановна и Урляпова Таисия Степановна. Дубровка. Двор дома Урляповых. 2018 год.  

Глава 2

В Акулове жил наш однофамилец Земцов Дмитрий Тимофеевич. В 1941 году его призвали на фронт, и он в первый же год войны дезертировал. Жена его с детьми жила в Свинчусе. Дмитрий пришел домой в Акулово, где жила его бабушка и мама. А потом, когда его стали искать, он скрывался в лесу. Милиционеры из Шилова не раз приходили в его дом. Однажды, милиционер, допытываясь у бабушки, где скрывается ее внук, выстрелил ей в ногу. Поймать Дмитрия не могли долго.

Был еще один дезертир в Акулове – Голубин Павел Тимофеевич. У него было пятеро детей. И шестой сын родился только что. Голубина не искали, пока кто-то не проговорился из детей о том, что папа живет дома.

Наконец, дезертиров поймали. Это было в 1942 году. Мой папа тогда еще был дома, это еще было до трудового лагеря. Шиловский милиционер приказал моему папе на колхозной лошади доставить дезертиров в Шилово, в отдел милиции. А сам остался в Акулове. Папа был без оружия, а руки у дезертиров не были связаны. И вот они ехали по лесу, пока Митя Земцов не сказал моему отцу: «Останови, Степан. Я «до ветра» хочу сходить». Он ушел «до ветра» и не вернулся. Папа со вторым дезертиром приехал назад в Акулово. Привел его домой, а мама как раз блины пекла. Я проснулась, смотрю, дядя Паша сидит такой грустный, стал есть блины и говорит: «Может, я последний раз ем». Папа пошел искать милиционера, а он уже уехал. Папа вместе с Голубиным направился в Шилово. Голубин честно сам пришел в отдел милиции. Папа говорит: «Вот, второй дезертир сбежал». «Ах, сбежал. Тогда сам вместо него сядешь», - закричал на него дежурный милиционер. Папа у меня трусливый был, испугался очень, а тут заходит тот милиционер, который его заставил везти дезертиров в Шилово, и говорит: «Ничего, ничего страшного. Поезжай домой».

Вскоре Дмитрий Земцов объявился. Стал обворовывать магазины в соседних селах и вербовать молодежь в свою банду. Так вместе с ним воровать стали ребята, не попавшие на войну по возрасту. Двое из Акулова 1927 года рождения и один 1926 года: Николай Тепцов, Молодцов и Уваров. Мой муж, Сергей Васильевич Урляпов, как-то собирая грибы, встретил Дмитрия Земцова в лесу. Тот разговорился с ним, стал спрашивать, кто он, откуда и так далее.

Мать одного из ребят Земцовской банды догадалась, чем занимается ее сын, и написала заявление, чтобы его взяли в армию. Ребята вскоре попались, они на лошади везли награбленное, увидев милиционеров, наставили на них ружье. Их арестовали. Двое из них отсидели в тюрьме, а третьего забрали в армию по заявлению матери.

Долго Шиловская милиция не могла поймать самого предводителя банды Дмитрия Земцова. За это взялась Ерахтурская милиция. И вот в мае месяце 1944 года, как помню, едут на лошади пьяные мужики и песни поют. Доехали до нашего дома, остановились и кричат: «Разбегайтесь все по домам». Это милиционеры притворились пьяными. Быстренько схватили оружие и в соседний дом забежали. А он, как раз, был у Голубиных. Выскочил в одних подштанниках, неодетый, и побежал под горку. Хотел уже в гору подняться. Если бы он в гору поднялся, там рожь, он бы по ржи убежал, рожь же высокая, ну, его тут пристрелили. Привезли его домой, нарядили в костюм, все как положено. Мы все пришли смотреть, он лежал в доме. А потом приехала милиция, и костюм с него сбросили, и говорят: «Собаке собачья смерть», и увезли его, и где похоронили, никто не знает.

Про Голубина тоже ничего неизвестно. Только пришла на него похоронка, что пропал без вести. Известно, что таких отправляли в штрафбат.

Горе царило в Акулове во время войны. Каждый день в одно и то же время в Акулове появлялась почтальон и разносила Шиловскую районную газету. С замиранием сердца люди ждали известий с фронта. Вот идет почтальон, и все замирают, к кому пойдет и что принесет - письмо или похоронку. Потом начинался крик, все туда бежали, все успокаивали, пока крик не раздавался возле другого дома. Почтальоном во время войны работала Лунина Анна Васильевна из Акулова. Замуж ни разу не выходила. А звали ее мы Нюра Васильевна. После нее почтальоном была тоже Лунина, только Раиса Егоровна.

Примечание: 

1. Голубин Павел Тимофеевич (1902-май 1942 пропал без вести) / ОБД «Мемориал»

   
   

2. Земцов Дмитрий Тимофеевич (1914), сын Земцова Тимофея Дмитриевича/ГАРО, Фонд 627, опись 281, дело 93

   
   

3. Земцов Тимофей Дмитриевич, участник 1 Мировой войны, рядовой 1 Сибирского железнодорожного батальона. Выбыл по болезни 22.02.1916. и поступил в Смоленске в госпиталь имени наследника цесаревича Алексея Николаевича./сайт „Памяти героев Великой войны 1914-1916“, gwar.mil.ru

   
   

4. Земцов Тимофей Дмитриевич (1896) отправлен на военную службу из Дубровского Волостного Военного Комиссариата 21 октября 1919 года /ГАРО. Фонд Р-2689, опись 1, дело 7).

   
   

Глава 3

Сейчас внутри дома Голицыных растут березы.

Фото. Бывший дом Голицыных.     

А раньше там был клуб, а с другой стороны детский сад. Дом Голицыных же был очень большой. Туда дальше к парку еще одно здание было, двухэтажное. Там же еще пристройка, не пристройка, одно здание, нужно было по лестнице подниматься. Там у них спальня Голицынская была. Тоже на втором этаже, но с другой стороны. Клуб организовали, сразу же, как церковь порушили. Библиотеку открыли в 50-60 годах, даже в 60-х. В 50-х не было библиотеки. А потом все поломали.

Может, кирпичи нужны были. Не мог же дом сам разрушиться, не так он сделан. До сих пор склад княжеский стоит. Ограда кирпичная кое-где, так и не смогли ее до конца разобрать, и конюшня до сих пор цела.

Когда церковь разбирали, там уже был амбар под зерно, ни икон, ни колокола, ни креста. Колокол сбрасывал наш местный, Михаил Урляпов, по прозвищу Мишка-нос. Но это было в 30-е годы, когда закрывали церковь. При этом он повредил себе глаз, так его Господь наказал. Он жил там, где раньше магазин был, рядом с почтой. А колокол и крест, наверно, направили на переплавку. Меня в 1934 году еще крестили в церкви, а потом крестить детей возили в село Борки. А может и меня, крестили в Борках. Я не знаю.

Вообще, к вопросам веры дубровчане относились щепетильно. У моей бабушки Феодосии, в девичестве Корнешовой, были сестры Фекла и Дарюша. Фекла старше Феодосии. Дарюша младше ее. Поэтому, в Дубровке у меня много троюродных сестер и братьев. Так вот, Фекла была баптистка. У нее была единственная дочь, которая уехала в Астрахань и вышла замуж за мусульманина. Потом и сама дочь приняла ислам, за что мать лишила дочь наследства.

Фекла часто бывала у нас. Сначала к своей сестре Феодосии зайдет, а потом к нам. Она добрая была, гостинцы всегда приносила, жаренными тыквенными семечками угощала. Как-то меня не было дома, а Фекла пришла к нам в гости и начала подговаривать мою старшую сестру Анну стать баптисткой. Анна мне потом рассказывала, что когда Фекла агитировала ее, то говорила, что в молельне у них очень хорошо, что они там собираются и поют молитвы. Феклу крестили в православной церкви, а потом, видимо, сагитировали стать баптисткой.

В церковь баптисты не ходили и считались сектой. Если в православии детей крестят еще маленькими и не спрашивают их, в какой вере они хотят ходить, то у баптистов крещение происходит самостоятельно, когда люди, достигнув совершеннолетия, сами выбирают себе веру. Так, Нюра Каткова, старшая дочь Федора Григорьевича от первого брака, родилась и крестилась в православии, а потом стала баптисткой. А узнала я об этом случайно. Как-то пришла в гости и смотрю телевизор. В гостях также была Нюра Каткова. Смотрю, она отвернулась от телевизора. Я ее спрашиваю: «Почему телевизор не смотришь?». Она мне говорит: «Голова болит». А мне потом сказали, что у баптистов запрещено телевизор смотреть.

Фекла похоронена на Дубровском кладбище. В советское время кладбище уже не считалось православным, и туда хоронили всех, и старообрядцев, и баптистов и атеистов.

Сестра Феклы, Дарья, Дарюша, вышла замуж за Никиту Петровича Дадонкина. Они жили в семье своего сына Петра Никитича, который погиб на фронте. Их дочка, Поля Пчелинцева, тоже жила в Дубровке. Был у моей бабушки еще брат Семен Федорович Корнешов. Его дочка Анастасия, в замужестве Рудакова, была двоюродной сестрой моего папы. У нее было пять дочек. Нет, четыре, по-моему.  У нее был брат Николай. Он в Тырнове жил, сейчас - то он уже умер. Сначала он в суде работал в Шилове,  потом в Тырнове.  У него сын Валентин. А у тети Насти самая младшая дочь Валя (1933),  мы с ней в одном классе учились. Они-то все на второй год оставались, а я- то хорошо училась, поэтому я училась с теми, кто с 1931 года, кто с 1932. А я с 34 года, а училась вместе с ними. После 7 классов Дубровской школы я поступила в Касимовское педагогическое училище.

(По архивным данным, Феодосия, Фекла и Дарья родились в семье Федора Архиповича Корнешова из Дубровок и Акилины Павловны из Наследничьего. Отец Акилины, Павел Ефимович Ульянкин, жил в Наследничьем).

В Дубровке и в Акулове Наследничье называли "Косой". Например: "Ты где живешь"? "В Косом".

В семье Федора Архиповича было восемь детей, не считая тех, кто умер в младенчестве. Поэтому в Дубровке у меня много родственников.

( Родословная Корнешовых:

У Аники Ефимовича Корнешова были два сына: Минай и Иван. У Миная сыновья Петр (1800) и Павел (1804). Павел женился на Анне Филипповне Ульянкиной и имел сына Ивана. Иван Павлович родился 5 января 1829 года, и в этом же году умер его отец Павел Минаевич. Через два года умер его дед Минай, хотя в других документах указывается, что Минай умер в 1829 году. Видимо, поэтому Иван Павлович взял себе фамилию матери - Ульянкин.

Второй сын Аники Ефимовича Корнешова, Иван Аникеевич, имел сына Архипа. Архип Иванович Корнешов женился на Прасковье Наумовне Егоркиной (1801). Их сын - Федор Архипович Корнешов/ГАРО. Фонд 627, опись 245).  

Мне сказали, что есть список участников Первой Мировой войны. Якобы, там есть мой отец Степан Ларионович Земцов. Неправда это. Когда ему пришла повестка, моя бабушка, Феодосия Федоровна, ездила с ним в Касимов в призывную комиссию, и его не взяли на войну.

Дедушка с бабушкой часто говорили, что при царизме они жили лучше. У них лошадь, корова были, хозяйство большое, в церковь по праздникам ходили. После коллективизации все дубровские и акуловские земли забрал к себе колхоз. Крестьянским семьям дали только по 25 соток. Церкви закрыли. А потом еще и раскулачивание. У жены Николая Федотовича Панина, Марии Ивановны Уваровой, родители жили в центре Акулова в большом кирпичном доме. Десятый или двенадцатый дом от Дубровки. Их раскулачили и сделали из их дома склад. За складом было два маленьких домика. Вот и выселили деда с бабкой в один домик, а их сына с семьей в другой домик. Позже склад по кирпичику разобрали. Сейчас там ничего не осталось.

Примечание:

1. Фекла Федоровна Дадонкина (Корнешова) (1873), дочь Федора Архиповича Корнешова/ ГАРО, фонд 627, опись 245, дело 325

   
   

2. Феодосия Федоровна Земцова (Корнешова) (1875) ), дочь Федора Архиповича Корнешова/ГАРО, фонд 627, опись 281, дело 5

   
   

3. Федор Архипович Корнешов (1835-1889), сын Архипа Ивановича /ГАРО, Фонд 627, опись 245, дело 85 и опись 281, дело 5.

   
   

4. Павел Ефимович Ульянкин (1809), сын Ефима Алексеевича/ ГАРО, фонд 627, опись 245, дело 46.

   
   

5. Ульянкин Ефим Алексеевич (1783), брат Филиппа Алексеевича Ульянкина, сын Алексея Семеновича/ ГАРО, фонд 627, опись 245, дело 15. Ефим Алексеевич, дворовый господина Голицына, староста села в 1824 году/ ГАРО, фонд 627, опись 245, дело 64.

   
   

Глава 4

Ходили слухи, что в Дубровке жила женщина-оборотень, которая всем вредила. Только я в это не верю. И мало кто в это верил. Ее, по-моему, звали тетя Саша Якушева. Якобы, она через ножи прыгала. Все боялись ее и старались подальше обходить ее дом. Помирала она тяжело. Колдуны же просто так помереть не могут, им нужно кому-то свое колдовство передать, но по согласию, кто должен принять. Чтобы колдуну умереть, нужно потолки пробивать, чтобы их душа вышла. Умерла она в коридоре под балкой или в подполе, не знаю. Ее долго искали. Так вот думали, что она может в свинью превращаться.

А у нас в Акулове тоже свинья бегала по ночам. Днем ее никто не видел, а как наступала ночь, она начинала носиться по Акулову. Говорили, что это оборотень. Часто она бегала за кем-нибудь. Один мужчина рассказывал, что она увязалась за ним. Он бежит, а она за ним. Вбежал он в чей-то двор, поднялся по лестнице к двери дома и стоит. Свинья бегает вокруг крыльца, а забраться по лестнице никак не может, так как очень высокое крыльцо. Потом эта свинья исчезла. Это после войны было.

А во время войны несколько дней подряд все небо было сполохами красными. Это было зимой, стоял сильный мороз. Около 10 часов вечера. Мы пошли гулять и обратили внимание, что небо оранжевого цвета, но только с одной стороны. Над Дубровкой ничего не было, а только к лесу, над Акуловым и далее на север. Так было всю ночь. Мы думали, что это северное сияние.

А в Дубровке жила женщина - гермафродит, Анисия Никитична Хохлова. В молодости она имела подругу, Прасковью Казанцеву. И вот она женила её на своём брате Максиме. А брат был больной и вскоре умер. Анисия  была вредной и внешне походила на мужчину. И в селе разные слухи про неё ходили. Заметили, что они вместе всегда в баню ходят, Анисия и Прасковья. Любопытные дубровчане незаметно подкрались к бане и заглянули в окошко. Анисия и Прасковья занимались друг с другом любовью, и на короткое время Анисия становилась мужчиной. То, что она была гермафродитом, это медицинский факт, установленный врачами, и об этом в Дубровке все знали, просто любопытно было, что они вдвоём в бане  делают. Дом у них был большой,богатый. Сейчас его из Мурманска купили.

Я помню Тимакину Валю. Мы с ней учились в одном классе. Примерно в 1994 году она приехала в Дубровку, и мы с ней встретились. Вспоминали школьные годы, одноклассников. В 1948 году Валю ее дядя забрал в Ашхабад. И вдруг мы в классе узнаем, что в Ашхабаде произошло землетрясение. Мы все очень переживали за Валю до тех пор, пока не получили от нее письмо. Она написала в школу в наш класс, что она жива, здорова, подробно описала события, как упала балка, как кого-то засыпало, как обвалился потолок, кого-то там откопали. Мы были рады, что с ней ничего не случилось.

В каждой местности был свой говор. Вот свинчуские, полтавские, тырновские говорили с ударением на - е -, то есть при разговоре выделяли интонацией букву «е». Например, в слове «теленок», первую «е» сильно проговаривали. «Песок» - у них ударение на «е».

А вот в Павловке, которая сгорела во время пожара лет пять тому назад, сейчас всего три дома от нее осталось, так там раньше люди говорили на «я». Например: пясок, тялок. Мы их еще дразнили: «Колясо пясок втянуло, лошадь набок повяло». Пожар случился во время жаркого лета, Павловка же в лесу находится. Из людей там никого не было, все давно разъехались, и деревня пустовала.

В Дубровках и в Акулове говорили одинаково, это же все, считай, одна родня. А в Свинчусе более культурный разговор был. Сейчас- то в Свинчусе местных мало осталось, понаехали отовсюду. Ну, а у нас, в Акулове, говорили вместо «идет» - «идеть». Потом еще говорили не «Ванька», а «Ванькя», «Манькя». Букву «К» мягко произносили на конце, и моя мама из Свинчуса нас ругала. Учила нас правильно говорить.

Вместо «ч» произносили «ц» только старушки. Это в прошлом было. Они говорили «цасы» вместо «часы». Вместо «Чего уж там», в Акулове говорили «Чаво уж там», а старушки говорили «Цаво уж там». Но это было давным-давно. А еще в Акулове говорили: «А то». Такое словосочетание часто вставляли в разговор. Была у нас такая присказка: «Едет мужчина на лошади в Акулово. Доехал до деревни и спрашивает у старушки: «Это Акулово?». А старушка ему говорит: «А то, родимый, а то». Мужчина говорит: «Вот тебе и раз, ехал в Акулово, а приехал в Ато».

( Произношение, в котором произносили "ц" вместо  "ч" , свойственно северным говорам: вологодским, костромским, вятским. Еканье также относится к севернорусскому наречию. Фамилия Екушов - это екающее произношение от слова Яков.  Фамилия Шацков раньше писалась как Шачков, потом снова Шацков. В этих же говорах "ц" произносится мягко. Касимов же, как и воронежские, тульские и смоленские говоры относятся к южному наречию, где "ц" твердое и преобладает акающее произношение.  Это говорит о том, что предположительно часть населения Дубровки прибыла на Рязанскую землю из регионов, находящихся немного севернее Шилова. Поэтому, фамилии с безударным "о" стали писаться через "а" - Катков вместо Котков, Гальцын, вместо Гольцын, Пакалин вместо Покалин и т.д. А также фамилии с мягким "ц" стали писаться с твердым" ц": Молодцов вместо Молодцев, Земцов вместо Земцев, Тепцов вместо Тепцев.  В середине 19 века Земцов, Молодцов, Тепцов, Казанцов писались через "о", в конце 19 века через "е". В середине 20 века снова через "о". Только фамилия Казанцев больше не стала меняться).

У меня мама начитанная была, много песен знала, пела в детстве в Свинчуской церкви на клиросе. При царизме она окончила три класса Свинчуской школы, училась хорошо, даже обучала первоклассников, когда ее учитель заставлял. Свинчус был больше, чем Акулово, большое село и там много было богатых людей. Они жили все в Ленинграде. Приезжали в Свинчус только летом. Богатыми не крестьяне были, а у кого в Питере или в Петрограде жили родственники, вот они и приезжали на лето в Свинчус и были очень зажиточными.

Мама пела народные песни. Я помню, как она пела дома. Папа подшивает валенки и говорит маме: «Маня, спой». Мама сидит и штопает нам одежду, раньше заплатки на одежду делали. И мама начинала петь песню на слова Лермонтова: «Сидел рыбак веселый на берегу реки». А я слушала и запоминала.

Папа тоже был гармонист. Он с гармонью в Свинчус ходил и там познакомился с моей мамой. Мы, акуловские, в Дубровку ходили гулять. А дубровские к нам ходили. Так и женилась молодежь. Гармонисты раньше славились, вот, почему моей маме понравился папа. А ему она понравилась, так как веселая была, пела, плясала. Свадьба моих родителей состоялась в 1925 году. Была зима. Папа посадил невесту в сани и повез ее на лошадях венчаться в Дубровскую церковь. Лошади тогда были у всех свои. Ведь только в 1930 году колхоз отобрал всех лошадей. Конечно, крестьяне не хотели, чтобы были колхозы, и не хотели в колхоз свою скотину отдавать. Больше половины сельчан не хотело, им лучше жилось при царизме. Ну, хочешь, не хочешь, все молчали, боялись. Разве можно было быть против? И соглашались, и в колхоз вступали.

Глава 5

Мы с Антониной Сергеевной Сухоручкиной - родственницы. Ее бабушка, Наталья Дмитриевна Земцова, и мой дедушка, Илларион Кузьмич Земцов, приходились друг другу двоюродными. А мой папа и ее мама, Мария Павловна, были троюродными, а мы с Тоней уже четвероюродные. Мой дедушка Лоря - Ларион Земцов. В свидетельстве о рождении мой папа указывается, как Степан Ларионович, а потом Илларионович, и я не знаю, как правильно. Еще на Полтавке у дедушки Лори был двоюродный брат – Лорин. Может, у отца дедушки Лори сестра еще была, которая вышла замуж за Лорина в Полтавке. Я не знаю.

(По архивным данным, Дмитрий Федорович Земцев, сын Федора Ивановича из Акулова и Анастасия Петровна (1856), дочь Петра Игнатовича Дадонкина из Дубровок поженились в мае 1873. Поручитель на свадьбе: Кузьма Федорович Земцев. /ГАРО, опись 245, дело 325.

В 1889 году у них родилась дочь Анна/ГАРО, опись 281, дело 5.

Федор Иванович Земцев был сельский староста деревни Акуловой в 1865 году/ГАРО, ФОНД 349-1-1.

Умер в Акулове в 1882 году/ГАРО, опись 281, дело 5).

(По архивным данным Земцовы раньше жили в Дубровках и служили при дворе у Голицыных. В 1834 году семья переселилась в Акулово. 

Иван Михайлов Земцов (сентябрь 1789), сын Михайлы Никитина Земцова, дворового господина Голицына, венчался с Ириной Алексеевой, воспитательницей мещанского училища, в мае 1811 года.  Их сын Федор родился в 1814 году. Он женился на Арине Степановне и имел детей: Дмитрия (1856), близнецов Кузьму и Филиппа (1850) и дочерей: Марию, Анну, Александру/ГАРО.Фонд 627).

( В 30-е годы 19 века Голицыны стали отпускать дворовых людей на волю из крепостной зависимости. Так например, в 1832 году отпущен на волю Тимофей Сергеев,  Осип Семенов, Петр Семенов с сыном Василием, Петр Егоров, в 1837 году были отпущены с семьями Дмитрий Васильев, Яков Дементьев Оводов, Петр Семенов Петров, в 1838 году -Семен Тимофеев Бобылев и Егор Ефимов Пеньков ( что подтверждено Новгородским и Санкт-Петербургским судами).

(Составители метрических книг и ревизских сказок записывали имена и фамилии крестьян в силу своей образованности и национальности. Так например, в ревизской сказке 1850 года некоторые имена крестьян были записаны. как Михайло, Данило, Кирило, Гаврило. Крестьяне помнили свои настоящие фамилии и пытались их сохранить. Фамилия Михайло Никитина Земцова в 1850 году становится в конце 19 века Земцев, потом снова Земцов, Катков Иван Филиппович ушел на фронт с фамилией Котков, какой она была в 1850 году. Петр Дмитриевич Гальцин сменил свою фамилию на Гольцин и т.д.) 

У Тониной бабушки, Наталии Дмитриевны, руки не было. Где она потеряла левую руку, я не знаю, но когда я еще училась в Дубровке в 40-годы, она уже была без руки.

Мой дедушка Лоря имел три сына: Василия, Степана и Ивана. У них дом был небольшой. Двух старших они отделили, а младший Иван жил с ними. Для того чтобы отделиться от родителей и купить свой дом, мой папа продал гармонь, мама свое осеннее пальто продала, остальные деньги добавили бабушка и дедушка.

Старший сын, Василий, был женат три раза. От первого брака у него остался сын Николай (1922). От второго брака, у него было трое детей: Раиса (1925), Вера (1929) и Сергей (1934). Мать их, Мария, не знаю, как фамилия ее была в девичестве. Ну вот, у Петра Леонтьевича Корнешова из Дубровок, дяди Пети, который жил напротив Урляповых, была жена Татьяна Михайловна, она была сестрой тети Марии. У Родина была жена Нина Михайловна, тоже ее сестра.

Фото из семейного альбома Паниной Р.В. Сестры Филины - Мария, Татьяна, Нина.  

Так вот, тетя Маня умерла, когда ее сыну, Сережке, пять лет было. Мы с Сережкой Земцовым ровесники. Он не помнит, а я помню, как тетю Маню хоронили. И вот они остались без матери сиротами.

Фото. Похороны Марии Михайловны Земцовой (Филиной). Акулово. 1939 год.  

На фото возле стены дома стоит мой папа. Дети: Рая, Вера и Сережа. Рядом с гробом мужчина с бородой - отец Марии. Среди детей где-то я стою. А дядя Вася возле гроба, в изголовье.

После смерти второй жены дяде Васе пришлось жениться в третий раз. Жена его из Наследничьего, хромая тетя Феня, Феодосия Григорьевна (1903). Ну, ему пришлось жениться, детей-то надо поднимать. И она их подняла, воспитала, они ее мамой звали.

Фото из семейного альбома Панина Ю.П. Земцов Василий Ларионович с третьей женой Феней и дочерями Раей и Верой у себя на огороде.  

 

Когда началась война, Раису взяли на трудовой фронт в военную часть, и она работала на железной дороге где-то под Рязанью. Они там дрова пилили, противотанковые заграждения делали. И потом у Раисы сильно заболела нога, колено. Ее направили в медпункт, а оттуда сразу в больницу. Из больницы она пришла домой и говорит отцу: «Я больше не пойду на работу», а дядя Вася ей: «Ты что? Тебя же посадят. Военное положение». Раиса вернулась на работу, а ей сказали, что ее уже вычеркнули из списков, и она уже здесь не числится. И вот те, с кем она работала, стали участниками войны, а она не получила это звание. Раиса писала письма в эту военную часть, но все безрезультатно.

Когда Раиса выходила замуж за Петра Николаевича Панина, я даже помню, какое у нее платье на свадьбе было: белое с розовыми цветочками. И вот, свекровь и свекор ее встречают, она переступила порог, заходит, глазами обвела весь дом и глубоко вздохнула. Все-таки в чужой дом пришла. Мама – то моя гуляла на ее свадьбе, а мы, дети, на все это смотрели в окошко. Свекор и свекровь очень любили Раису, ну что уж, она сирота, такая послушная, трудолюбивая, работящая.

Дом, где они жили, находился на левой стороне, как ехать из Дубровки в Акулово, в самом конце деревни. Сам дом был деревянный, а впереди у них был кирпичный амбар. Когда старший сын Николая Федотовича, Владимир Панин, женился, он жил со своей женой в кирпичном амбаре, пока не уехал в Астрахань. Их дом и сейчас стоит, его купили из Павловки.

У Петра и Раисы Паниных было двое детей: Юрий и Павел.Раиса мне позже рассказывала, что второго сына муж назвал Павлом в честь погибшего на войне своего брата Павла Николаевича Панина.

Фото из семейного альбома Панина П.Н. Панины Петр Николаевич и Раиса Васильевна. Акулово.  

Николай Васильевич Земцов, сын Василия Илларионовича от первого брака, родной брат Раисы, в детстве жил с бабушкой Феодосией и звал ее мамой. Во время войны воевал и попал в плен, по-видимому, на территории оккупированной Украины. Все, кто жив остался и вернулся после войны домой в Акулово,все в плену были. Многие в плену женились, чтобы спасти свою жизнь.Украинки их забирали из плена, говорили немцам, что это их мужья, и немцы их не трогая, отпускали. И они потом даже привозили в Акулово этих жен. Вот я хорошо помню двоих, которые привозили своих жен сюда, а потом опять отсылали их на родину, видимо, не ужились с ними. Один до плена был холостой, а у другого жена умерла. После фронта Николай сразу вернулся домой, у него была семья, имел трех детей и жил с бабушкой до самой смерти. Работал в лесхозе, там они пилили дрова, а он такой горячий был, здоровый, бревна таскал и надорвался, и у него сердце было больное. Болел, болел и рано умер. Дети маленькие у него остались.

Его отец, Василий Илларионович Земцов, умер, когда ему уже было 80 с лишним лет.

Фото. Земцов Василий Илларионович. Примечание:

1. Земцов Василий Илларионович, участник 1 Мировой войны. Место рождения: Рязанская губ., Касимовский уезд. Место службы: 4 Пограничный полк, рядовой. Выбыл с места службы: 03.09.1915 /сайт „Памяти героев Великой войны 1914-1916“, gwar.mil.ru

   
   

Фото. Василий Илларионович Земцов в молодости.   

 

Фото. Верхний ряд второй слева-Лунин,третья - Погорелкина,четвертая слева - жена Лунина, шестая - Урляпова (Земцова) Таисия Степановна, Раиса Васильевна Панина (Земцова), рядом Сергей Васильевич Земцов вместе со своим сыном Сашей. В центре сидит Василий Ларионович Земцов, рядом сидит Погорелкина, в самом низу сидит Лунин Сергей. 1976 год. 

   

Глава 6

Я каждый год приезжала в Дубровку. Так как я работала учительницей, отпуск у меня был большой, два месяца, и я весь отпуск проводила в Дубровке. Помню, что мне бабушка говорила, то мама что-то скажет, то свекровь что-то расскажет. Вот в голове у меня это и отложилось. Мне про многое рассказывали, и что начальная школа в Акулове была в доме раскулаченных, и про двух сестричек-«сибирячек», которые в колхоз не вступили и были сосланы в Сибирь. Про "сибирячек"мне папа рассказывал, что они собирались у них дома на вечеринки, когда он еще молодым парнем был. Я не знаю почему, но они жили в Сибири с отцом, отец, видимо, там умер. Они вернулись оттуда и в колхоз не вступали. Так у них клочок земли был небольшой, они промышляли тем, что грибы собирали, сушили их, а потом продавали. Вот этим и жили, нигде не работали. Уж это я помню, что они не работали в колхозе, голосовать не ходили, так как они были против власти. К ним приходили, уговаривали, заставляли голосовать, а они не хотели. Я помню, когда я в 1957 году работала агитатором, и я так боялась, что они не придут голосовать, а ведь раньше обязательно нужно было, чтобы все голосовали. Это сейчас и 20 процентов голосующих или еще меньше, а ведь раньше нужно было, чтобы 100- процентная явка была. Ну, они пришли в 1957 году на выборы. Замуж никогда они не выходили. Сначала одна умерла, потом другая. Фамилия их была -  Лунины: Фекла Леонтьевна (1886) и  Анастасия Леонтьевна (1885).

                                     

(По метрическим данным:

Леонтий Никитич Лунин (1855), сын Никиты Макаровича и Параскева Кирилловна (1857), дочь Кириллы Самсоновича  венчались в апреле 1875 года/ ГАРО. Фонд 627, опись 281, дело 5).

Никита Макарович Лунин (октябрь 1821), сын Макара Никитича/ГАРО.Фонд 627, опись 245, дело 58).

 

В Акулова еще была семья раскулаченных, Уваровых. У Ивана Егоровича Уварова были дети: Мария, Никита, Павел и еще другие дети. Мария Ивановна вышла замуж за Панина Николая Федотовича, а другая дочка уехала в Магнитогорск, вышла замуж за Панфилова, и там родился у нее сын -  известный режиссер Глеб Панфилов. Уварова  Катя, дочь Никиты Ивановича,  ему двоюродная сестра. Её отец и его мать были родными. Катя тоже в Москве жила. Ходила к нему в гости,  и он говорил ей:" Как мне хочется съездить в Акулово  и посмотреть дедушкин дом". Дом, которого уже нет. А вот Евгений Уваров (1935), он немного моложе меня был, который женился на Любе Герасевой, тоже двоюродный брат Глеба Панфилова. Его отец официально -Павел Иванович Уваров. Но в Акулове говорили,  что Анюта (Анна Ивановна) его нагуляла, но это сплетни. Анюта,жена Павла Ивановича, тоже акуловская. До замужества она жила в доме рядом с моей бабушкой. Мать Глеба звали Вера Степановна, а его жена -известная актриса Инна Чурикова.

(По метрическим данным:

Павел Иванович Уваров (1897) и Анна Ивановна Федосова (1900) венчались в мае 1918 года. Поручители: Николай Федотович Панин, Василий Усанов, Дмитрий Абрашов, Никит Уваров/ ГАРО. Фонд 627, опись 281, дело 116)

Глава 7

Прочитала я воспоминания Голубина Александра Андреевича, по прозвищу Кирибеевич. Вот он говорит, что он в колхозе работал. Неправда это. Ни одного дня он в колхозе не работал, а только рыбу ловил, да книжки читал. Дружил с Мишиным,  и они вместе любили книжки читать, но в колхозе он не работал. И в армии он тоже не служил, его сразу же мобилизовали по болезни. Он инвалид. У нас троих демобилизовали из армии по болезни: Голубина, Толю Панина, по прозвищу Чугун, и еще одного. И откуда у Голубина награды? Он же по возрасту не мог быть участником Великой Отечественной войны.

Свидетельство  Голубина Александра Андреевича о прохождении им военной службы с 1951-1954 годы из его личного архива.

Фото.   

   Фото. Награды Голубина Александра Андреевича из его личного архива.   
    

Фото. Удостоверение ветерана Великой Отечественной войны Голубина А.А.     

Голубины жили рядом с нами. И я все про них знаю.

А напротив меня через дорогу жила Люся Молодцова, моя подружка. Её брат Василий попал в Земцовскую банду, а его мать Люба сдала банду с условием,что ее сына не посадят, а возьмут в армию. Люба Молодцова недолго прожила и рано умерла, когда Люда ещё в 6 классе училась. Их отец, Василий, женился на тете Насте Комраковой, доярке, а у неё тоже была дочка Люда(1935).  И вот моя подружка Люся и Люся Комракова были ровесницы и жили вместе в одном доме. Раньше Анастасия Федоровна была замужем за Василием Павловичем Комраковым (1915) и проживала с ним в Акулове. Потом его взяли на фронт, и он погиб. У моей подружки Люси ещё старшая сестра Катя была, но она была с 1928 года. Я с Люсей была на Памире. Потом она вышла замуж за Сергея Ивановича Самсонова. Он как раз только что из тюрьмы вернулся. А посадили его за то, что он со своим дружком, Виктором Кондрашовым, залез к дяде Страйкову Степану Ефимовичу из Акулова и украл у него ульи.  Их пчелы покусали, и поэтому их поймали и посадили. Сначала-то он  на шахте работал в Донецкой области, а потом они уже в Дубровку вернулись. И вот моя подружка Люся в Дубровке была зав.клубом, а её муж Сергей Самсонов шофером работал. Сергей Иванович Самсонов (1932) был сыном Ивана Петровича и приходился моему мужу родственником. 

Страйковы сами из Сельца-Сергеевки. И когда там был пожар в 1940 году, все село сгорело. У них улицы узкие были, и у них огонь перекидывался с одной стороны на другую. Потом снова отстроили Сельцо-Сергиевку. Теперь там улицы пошире сделали. У нас в 1940 году две семьи из Сельца-Сергеевки в Акулове дома купили: Фрольцовы и Страйковы. Страйков дядя Степан держал пчельник, собака у них была. У нас в Акулове раньше мало собак было, а у них собака была. У Дроздовых тоже собака была. Я хорошо Матрену Андреевну Дроздову помню. Какой у них на окне лимон стоял! Они же через дом от школы в кирпичном доме жили. Так вот эта Матрена Андреевна, Панин Петр Андреевич и Андрей Григорьевич Панин (Гвоздюля) – они родственники. Так у нас в Акулове  между собой люди  говорили.  Я их всех хорошо помню. Когда моя мама еще в поликлинике работала, там лекарства заказывали, и вот мать тети Дуни Елкиной, жена Петра Андреевича, Ксения Григорьевна, приходит в поликлинику и заказывает лекарство: « Мне от гриба надо». Не от гриппа, а она говорила: « От гриба».

Панины и Тепцовы жили рядом с нами. Помню, дед такой старый там жил, все время в валенках ходил, Григорий Панин. Жену его звали Мария Петровна. Их сын, Панин Андрей Григорьевич (Гвоздюля) женился на Аграфене Ивановне Тепцовой, своей соседке, можно сказать. Рядом с их домом жил Иван Петрович Тепцов. Он был женат два раза. От первой жены – Аграфена (1908) и еще другие дети были. Жена умерла, и он женился второй раз на Анне Андреевне. От нее у него тоже были дети: Павел, погиб на войне, Мария и Николай, который попал в Земцовскую банду, а потом за это сидел два года.

Фёкла Михайловна Рябичкина была из Инякина. Я её хорошо знала. Она роды у моей мамы принимала.                                              

Муж Феклы умер,  и она вышла замуж второй раз за Федора Рябичкина в Акулове. У неё была дочка от первого брака-Тоня, красивая была очень. А от второго брака она родила Марусю и Николая. Николай Федорович Рябичкин у нас бригадиром был. Его Амон звали, так как по деревне их звали Амоскины.

(По метрическим данным: Федор Исидорович Рябичкин (1871) и Фекла Михайловна Герасева (1882) из Наследничьего заключили брак в 1917 году. Для обоих это был повторный брак. Первая жена Федора - Евдокия Афанасьевна, скончалась в 1917 году/ ГАРО. Фонд 627, опись 281, дело 110

Исидор Амосович Рябичкин (1844-1906), сын Амоса Семеновича (Самсоновича) Рябичкина/ГАРО.Фонд 627, опись 245, дело 129 и опись 281, дело 48).

Когда маме пришёл срок рожать меня, то тётя Фёкла принимала у неё роды на дому. Раньше же роды бабки принимали. Я дома родилась на лавке. Раньше лавки широкие были. Как раз папина сестра замуж выходила, и устроили девичник. Мой папа там был и все время домой бегал и спрашивал: "Ну как, не родилась ещё?",  и опять убежит. А мама, когда у неё начались схватки, послала мою сестру:"Иди за тетей Феклой, да только огородами, чтобы никто не видел". Боялись, чтобы никто не сглазил. И тётя Фёкла пришла и роды приняла. И я появилась на свет.Роддома же не было, наверно, до 1939 года.

А потом там уже в роддоме работал Аким Сергеевич Кротков, очень хороший врач был. А его дочка вышла замуж за Гладких, еврея. У Кроткова были дети: Яков, Елена, Александра. Этих-то я хорошо знала, так как с ними моя мама дружила. И ночевала я у них, когда Матрена Игнатьевна, жена Акима Сергеевича, уезжала к сыну. Я тогда в 7 классе училась и одна жила в их доме на краю Дубровки. Меня мама там одну оставляла где-то дней на 10. У Кротковых куры,  коза была, я козу доила, овец выпускала. Одним словом,  хозяйничала.

После Акима Сергеевича был фельдшер Вальков, которого в тюрьму посадили. Вальков работал во время войны. Он был хороший врач, но у него был конфликт с  женой Никиты Ивановича Уварова, сына раскулаченных Уваровых из Акулова. Никита Иванович Уваров (1900) женился на Агафье Касьяновне Прошляковой (1902). И , Агафья Касьяновна, не то, чтобы вместе с Вальковым были враги, а она там что-то про него плохое сказала и , вот, решила ему отомстить.  У неё была дочь, Екатерина (1931), и её изнасиловал собственный брат Володя. Володя от рождения был ненормальный. И вот эта Агафья решила свалить все на Валькова. Екатерина пошла в поликлинику, у нас она называлась амбулаторией, на приём к Валькову. И там ещё другие люди в очереди сидели. И моя мама там была. И все видели, что Катя  от Валькова вышла такая весёлая, довольная. А потом Катя написала на Валькова заявление, что он её изнасиловал во время приема. Был суд. Мою маму, как свидетельницу, спрашивают: "Как Катя вышла от Валькова"? Мама говорит:"Нормально вышла". Её спрашивают: "Не вешал ли  Вальков полотенце, чтобы не видно было"? А мама говорит:"Я в замочную скважину не заглядывала". Потом ещё одного дубровского дедушку, конюха Ульянкина Степана Федоровича, как свидетеля, спросили. Он говорит, что вышла она нормально, не плакала, что напраслину Катя говорит. Тогда Катю проверили и убедились, что она не девственница, после чего Валькова посадили. Я иду и слышу, как Катя такая весёлая, говорит: "Два года ему дали". Вальков больше в Дубровку не вернулся. Катя Уварова замуж не выходила и всю жизнь прожила в Москве.

( 11 августа 2021 года в селе Терехово Шиловского района открыли памятную доску Анатолию Никитовичу Валькову (1925), сыну Никиты Игнатьевича, и его жене Клавдии Васильевне. " Супруги всю свою жизнь лечили односельчан. Более 40 лет он был фельдшером, она - акушером. " Мы уважали , любили этих людей и бесконечно доверяли им. Шли за помощью в любое время дня и ночи, надеясь на их профессионализм. Они хорошо знали каждую семью в нескольких поколениях, были внимательными, чуткими людьми. Светлая память о них навсегда останется в наших сердцах", - сказала председатель Тереховской ветеранской организации Анастасия Бараковская/ газета "Шиловский вестник")

Фото. Памятная доска Вальковым. Терехово.

   

После Валькова был Корнешов Петр Павлович. Потом, когда он уехал в Волгоград, Александр Иванович Лунин работал фельдшером. После Александра Ивановича Клавдия была, забыла, как её отчество.  И все, после этого все разрушилось.      

     

Лунин Александр Иванович из Дубровки очень хороший фельдшер был и вот говорили, что не было случая, чтобы в больнице его диагноз не подтверждался. Он был наш близкий друг. Моя мама работала санитаркой в амбулатории, так у нас назывался медпункт в школе. Александр женился на Вале из Тырнова, а у нее сердце больное. Ей рожать было нельзя, а она родила, и после этого у ней сердце, вообще, никуда. И вот моя мама приходила к ним домой и помогала им: то постирает белье, то полы помоет, то с их дочкой нянчится. Их дочку она брала к себе домой, и девочка звала ее мамой. Маленькая еще девочка была. Я ей говорю: «Это моя мама», а она мне: «Нет, это моя мама». Александр Иванович тоже помогал моей маме огород убирать, лечил ее, делал уколы.

Его брат Владимир, по прозвищу Букан, женился в первый раз на моей троюродной сестре, Вале Дадонкиной.

Фото из семейного альбома Луниной Н.В. Валентина Петровна Лунина (Дадонкина). Дубровка. 1961 год.    

И ушел от нее, молодой, красивой, к женщине, которая старше его на семь лет. Ну, это другая история.

У Александра Ивановича родственница в Дубровке была, тетя Дуня Якушева, раз ее звали Евдокия, значит, тетя Дуня. У нее много детей было: Анна, Вера, Мария, Валя, Клава, Шура и один только мальчик - Владимир. Клава была бригадиром, очень строгая. Она была замужем, дочка у нее. Евдокия Васильевна Якушева жила в Дубровке, на Старом селе, напротив Урляповых, только подальше, как к реке идти. Наискосок от Урляповых жили сестры- баптисты, потом опять Урляповы, Покалины, а потом Якушевы. Если от реки идти к нам, значит, они по левую сторону жили. У них уже все умерли. Шура жила сначала в Москве, потом переехала к брату Владимиру в Шилово. Каждое лето она приезжала в Дубровку, а вот этим летом я ее не видела. У нее детей не было.

Я хорошо знала Колдаиху, ходила к ней. Но не лечиться ходила. Ко мне брат с женой из Горького приезжал, а у его жены экзема была, она не могла стирать руками, у нее волдыри появлялись. И она ходила к ней рано утром три дня. И у нее прошло. И еще приезжал из Сочи или Ялты рыбак. У него руки в «рыбьей чешуе» были. Она его тоже вылечила. Он потом посылки ей присылал оттуда. Она многих излечивала. Может, портной Петр Вассын, был ее сын? У него жена очень красивая была и дети тоже красивые. Колдаиха в Дубровке умерла в 60-х годах, а сын ее дом продал,  и куда-то они уехали, не знаю куда. Сейчас ни у кого не узнаешь. Нет никого, чтобы кто-то что-то помнил. Это хорошо, что я еще кое-что помню, потому что любопытная была, все у всех спрашивала. Но как говорится: «Любопытство – не порок, а большое свинство».

Глава 8

В Дубровке жил историк, Володихин Валентин Иванович. На краю деревни он жил в кирпичном доме. Он там деревья насажал. Они так там разрослись, что теперь дома не видно. Он все хотел Голицынский парк восстановить. Мечта у него была такая. Хотел восстановить родословную Дубровки, писал статьи по истории края, и вот повесился.

В Шиловской газете за февраль 1987 года есть его статья " Дубровка".  

 

 

Вот он пишет, что Голицын  чуть ли не  был баптистом. Откуда он это взял? Не откуда. И все, что он написал - зря. 

Из энциклопедического словаря Ф.А.Брокгауза и И.А. Ефрона:

" Пашковцы - последователи религиозной секты в России, обязанной своим возникновением проповеди англичанина лорда Редстока (см.), в 1874 г. прибывшего в СПб.... К числу приверженцев, приобретенных Редстоком в Петербурге, принадлежал отставной гвардии полковник Василий Александрович Пашков, от его имени секта и получила свое название. В 1876 г. Пашков испросил разрешение на учреждение "Общества поощрения духовно-нравственного чтения", задача которого по уставу состояла "в доставлении народу возможности приобретать на самом месте жительства его и за дешевую цену книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета и сочинения духовно-нравственного содержания".  Для распространения брошюр в деревнях общество снаряжало особых книгонош. Брошюры были частью переводные с английского и немецкого языков, частью оригинальные. .....Пашковцы отвергают почитание икон и святых, таинства и церковную иерархию. Богослужение у пашковцев сводится к молитве, проповеди и пению стихов. Основой пашковского учения является, очевидно,протестантское положение об оправдании верой".

Из Энциклопедии " Всемирная история" / Электронный сайт https://w.histrf.ru/articles/article/show/pashkovtsy

" Пашковцы - одна из первых общин евангельских христиан в России.

Дви­же­ние еван­гель­ских хри­сти­ан (смотрите в статье Бап­тизм) в Рос­сии воз­ник­ло под влия­ни­ем про­по­ве­ди лор­да Г.В. Ред­сто­ка, ко­то­рый в 1874 году по при­гла­ше­нию русской ари­сто­кра­тии при­был в Санкт-Пе­тер­бург".

( В своих воспоминаниях Александра Николаевна Голицына, жена Павла Павловича Голицына, писала о том, что ей в детстве пришлось встретиться с Редстоком и что ее муж одно время увлекался его учением.

"Одно время она вдалась в редстокизм и направила к Мама лорда Редстока,[42 - Гренвил Огастес Уильям Уолдигрейв, 3-й барон Редсток (1833–1913) – английский религиозный деятель, христианский миссионер, зачинатель евангельского движения в России, пэр Ирландии.] который, не зная ни слова по-русски, приехал проповедовать извозчикам редстокизм. Не помню, говорила ли я, что он приехал к Мама и просил позволения говорить с нами. Нас позвали в гостиную. Он сидел на диване возле Мама и начал с того, что, здороваясь с нами, производил какие-то блеяния после каждой фразы, что уже одно нас рассмешило, а когда он достал из кармана огромный носовой платок не первой свежести и покрыл им свою руку, чтобы объяснить нам, что Крещение не есть необходимость, а мы заблуждаемся, думая, что избавляемся от первородного греха, то тут мы просто расхохотались, предполагая, что он хочет нам показать фокус, и тут Мама приказала нам вернуться в детскую, так как сочла его объяснения ненужными, а наш смех неуместным. Многие тогда, особенно женщины, заразились его учением и отпали от церкви. Как, например, бабуся с дочерьми, Пашковы, Ливены и много других. Мама слишком твердо, убежденно и сознательно относилась к своей Вере для того, чтобы эти глупости могли ее поколебать, а большинство этих дам, очевидно, никогда не изучали Православия и не знали своей Веры, так что увлеклись искренностью его убеждений. Он был, со слов Мама, человек недалекий, но очень добрый и почтенный. Фрумошка (князь Павел Павлович Голицын) мне тоже рассказывал, что они все были увлечены его учением, а дядя Валя служил ему переводчиком, когда тот проповедовал извозчикам. Сам Фрумошка одно время тоже увлекался этим учением под влиянием старшей Пашковой, которую звали Софи. Она не захотела выйти замуж, и вообще была какая-то странная и очень болезненная. Всю свою жизнь она прохворала и умерла сравнительно недавно от туберкулеза. Я это пишу в 1938 году. Во всяком случае, дружба семей Пашковых и Голицыных осталась неразрывной навсегда, хотя Фрумошка быстро раскусил ложность редстокизма и вернулся в Православие, однако всегда с уважением и любовью относился к родителям Пашковых и Редстоку, которого мы навещали после нашей свадьбы в Лондоне"

/ А.Н. Голицына " Когда с вами Бог. Воспоминания". 2017 год.

Глава 9

Ещё при царизме Голицыны имели поместье в Германии. И в Дубровках управляющий поместьем был немец. Но он-то помогал крестьянам. У кого дом  сгорит, он лес выписывал. В Акулове княжеский лес был, мне папа его показывал." Вот эта канава, здесь лес государственный, а это княжеский лес", - говорил он. "И садовод у Голицыных был немец.  Каких только деревьев  и цветов не было в саду и в парке"!!!

(У дубровских Голицыных были немецкие " корни". У матери Сергея Ивановича Голицына, была бабушка - Модеста Иогановна Монс. Ее отец, Иоганн Георг был сыном обер-вахмистра кавалерии Тиллемана Монса и Маргариты Роббен из Вестфалии. В 1657-1659 году обучался бочарному ремеслу в Вормсе. Во второй половине 17 века Иоганн Георг приехал с семьей в Россию и поселился в Москве./ Электронный сайт ru.wikipedia.org) 

У Голицыных в парке своя церковь была. Там был похоронен священник. У нас парни туда лазили, разграбили гробницу, думали, что там кто- то из Голицыных похоронен, а потом сказали, что там был похоронен священник. Ризу там нашли. Это в мае было, когда мы сдавали экзамены в школе. Я сама туда ходила. Тогда уже там церкви не было. А  парни лазили в гробницу за снегом, так как в мае месяце там ещё лежал снег. Под полом залезали на сцену в клубе, под пол как-то пролазили. Эта гробница и сейчас есть в парке. Или её уже закопали?

Голицыных было 2 брата.

(У владельца Дубровок, Павла Павловича Голицына, был брат Петр.

Фото. Хозяйственный план Аделинского хутора Дубровской экономии князей Павла и  Петра Павловичей Голицыных. Касимовский уезд Рязанская губерния. /ГАРО. Фонд 34-2-1   
  

Фото. Павел Павлович Голицын. Фото с электронного сайта https://www.geni.com

   
    

( В 1887 году, в возрасте 23 лет, Павел Павлович женился на княжне Александре Николаевне Мещерской. В период между 1893 и 1905 годами у них родилось 7 детей. 

Андрей Кириллович Голицын писал:

"Павел Павлович Голицын (1856–1914), егермейстер Высочайшего Двора, почетный мировой судья и член Государственного совета....

окончив Пажеский корпус, князь Павел Павлович служил во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов в Уланском Чугуевском полку. По окончании войны перешел в Кавалергардский полк, в 1885 году вышел в отставку и, поселившись в Марьине, занялся земской деятельностью. В конце 1880-х годов князь был избран новгородским уездным предводителем дворянства, а в 1901-м – губернским предводителем. Оставаясь на этом посту до конца своих дней, князь снискал всеобщее уважение и признание. Он скончался,проболев недолго, на пятьдесят восьмом году жизни".  

Старшая дочь Павла Павловича, Аглаида, оставила свои воспоминания о похоронах отца:

«Отец был похоронен в Марьино, которое он так любил. Мы все ехали до станции Ушаки в том же поезде, в котором везли гроб с телом. Катафалк ждал на станции, чтобы отвезти его в Марьино. Все крестьяне из соседних деревень пришли на станцию, чтобы встретить этот поезд. Когда они увидели катафалк, они сказали моей матери: „В городе князь принадлежал Вам. Но здесь, в Марьино, он принадлежит нам. И мы сами понесем его до церкви“. И они несли тяжелый гроб 15 километров. Поставили в нашей церкви и отслужили панихиду. Церковь была полна людьми, многие приехали из Новгорода, из Петербурга, присутствовали и крестьяне. Было море цветов, и все украшено разными растениями из наших оранжерей".

Александра Николаевна так вспоминает о своем муже: "К себе князь Павел Павлович относился требовательно. С детства воспитанный в строгих правилах, он и своему потомству стремился привить те навыки поведения в обществе и те нравственные принципы, на которых зиждились семейные традиции и общественные устои русской аристократии. Он внушал своим детям, что с того, кому много дано, много и взыщется и что те, кто пользуется по рождению преимуществом своего происхождения, ответственны за свои поступки не только перед собственной совестью, предъявляющей к ним повышенные требования, но, прежде всего, перед своими предками и потомством"./ А.Н. Голицына " Когда с вами Бог. Воспоминания". 2017 год.

В Дубровке до войны и во время войны жил человек с фамилией Шолок. Говорили, что он писатель, но не тот, который «Поднятую целину» написал. Он, наверно, был еврей. Я его как-то видела на дороге, когда он шёл в Акулово. Шолок всегда красиво одевался, ходил в шляпе  и в черном пальто,  походочка у него такая медленная, с палочкой-тросточкой, а палочка была со стульчиком. Тросточка у него разборная  и, когда ему нужно сесть, он что-то нажимает там, и выдвигается стульчик. Вот он сядет,  посидит  и дальше идет. И вот он как-то напротив нашего дома остановился, сел, а мы все удивлялись, как это у него так трость устроена.   Мне папа говорит про него: «Это Шолок. Он в Дубровке электростанцию делал». За клубом была конюшня,  и вот в ней что-то было, что давало электричество. Шолок поставил столбы в Дубровке, провёл электричество.  Мой муж Сережа говорил, что электричество в Дубровке появилось, когда ему лет 10 было. Там были столбы и провода. Взрослые говорили, что это Шолок все сделал. Он организовал это. К колхозу он не имел никакого отношения. Мишина никак не реагировала на него, ну помогает и помогает, хорошо. Наверно, он был депутатом. Может, он какое – то шефство взял над Дубровкой. Все-таки здесь было имение Голицыных. Может, он племянником Голицына был?  

(После революционных событий семья Голицыных покинула Россию. В Советском Союзе остался всего один член этой семьи - Сергей Павлович Голицын, племянник Петра Павловича Голицына. Расстрелян в 1938 году).

Фото из книги А.Н.Голицыной " Когда с Вами Бог. Воспоминания". Голицын Сергей Павлович.  

Свет в домах в Дубровке появился еще до войны.  После войны Шолок куда - то исчез. И в Дубровке не стало света. А в Акулове в 1949 году в домах появился свет из-за того, что у нас была мельница. А в Дубровке не было мельницы. И только, когда Волго-Донскую электростанцию построили, только тогда в Акулове и в  Дубровке появился постоянный свет.

А у Михейкиных (Урляповых) в горнице жил другой человек. Он был  пожилой,  не местный, и не родственник им. Он просто жил у них во второй половине дома и  все время говорил:« Что творится в Палестине, ах, что творится в Палестине». Все про Палестину рассказывал.

 Глава 10

У моего дедушки Лариона было 6 детей: дядя Ваня, дядя Вася, дядя Степан, тётя Арина, тётя Ксюта, тётя Поля. 

Папин брат, Иван Илларионович Земцов, погиб на фронте. А его сын, Николай Иванович Земцов, мой ровесник и мой двоюродный брат. Так вот он женился на Вале Луниной (1938). Я точно не знаю, но по-моему, ее мать звали Клавдия Никитична Данькина, которая умерла от чахотки.

Клавдия (январь 1914), дочь Никиты Ильича Данькина и Ольги Алексеевны Ульянкиной. Ее крестные - потомственный гражданин Александр Михайлович Палицын и из Дубровок крестьянка-девица Параскева Емельяновна Луканина./ГАРО. Фонд 627, опись 281, дело 93.

Клавдия Никитична Данькина  была замужем за Николаем Луниным. Когда Клавдия умерла, её муж женился на тете Шуре из Тырнова. В Дубровке её звали Шуруха. Лунин во время войны погиб. Может, Шуруху звали Александра Семеновна.

Папина сестра, тетя Арина, вышла замуж за Федора Федоровича Уварова.  У него уже от первого брака было двое детей. Девочек от первого брака, Лизу и Шуру, она воспитала, а потом ещё сама родила двух дочек: Валентину и Клавдию. Началась война. Федора Федоровича взяли на фронт.                                                                        

Уваров Федор Федорович. Красноармеец __.__.1900 Рязанская обл., Шиловский р-н, д. Акулово.

донесение

о потерях

Пропал без вести __.11.1941

Уваров Федор Федорович. Красноармеец|рядовой 07.02.1900 Рязанская обл.. Пленение. Лагерь: шталаг X D (310), дата пленения: 13.09.1941. Место пленения Старая Русса. Погиб в плену. / Электронный сайт  

 Мать Федора Федоровича была Ульянкина.

Арина умерла в городе Первомайске, Николаевской области на Украине.  Её дочку, мою двоюродную сестру, направили после окончания техникума туда работать. Она там вышла замуж за украинца, за хохла, и забрала с собой свою маму, тетю Арину. Они там хорошо жили. Клава, моя двоюродная сестра, в Москве всю жизнь проработала акушерской. Про неё даже по телевизору показывали, где она рассказывала, как она училась и как работала. Клава вышла замуж за летчика, и сейчас они в Москве живут, не в Москве, а рядом, город есть, забыла как называется, Расторгуево. Там они живут.

Вторая сестра отца - Пелагея Илларионовна (1900). Тетя Поля в Дубровках замуж вышла за Погорелкина дядю Степана. У нее одна дочка была Нюра, моя двоюродная сестра.

Еще одна  сестра моего отца, тетя Ксюта, Ксения Ларионовна Земцова (1913), жила в Москве. Ее муж, Александр Борисович Мишин, из Акулова. Он мой крестный. Своих детей у  них  не было.

Но эти Мишины никак не связаны были с Натальей Андреевной Мишиной. Другая линия. У Александра Борисовича было  две сестры: Анисия и Дуня,  и два  брата: Иван и Николай. Оба брата погибли на войне. А он в живых остался один. 

(Мишин Иван Борисович __.__.1910 Рязанская обл., Шиловский р-н, д. Акулово. Пропал без вести __.10.1941.

Мишин Николай Борисович__.__.1926 Рязанская обл., Шиловский р-н, д. Акулово. Пропал без вести __.12.1944.

Мишин Александр Борисович __.__.1914. Дата и место призыва: 05.05.1943 Москворецкий РВК, Московская обл., г. Москва, Москворецкий р-н. Воинское звание: мл. командир. Военно-пересыльный пункт: СПП Московского ГВК. Прибыл в часть: 05.05.1943

Воинская часть: Москворецкий РВК, Московская обл., г. Москва, Москворецкий р-н /Электронный сайт https://pamyat-naroda.ru).

Их сестра Дуня, Евдокия Борисовна Мишина (1908), в замужестве Молодцова, была бригадиром в колхозе во время войны. И вот она,  председатель колхоза Акимцов, бригадир Рябичкина и кладовщица Лунина стащили колхозное зерно.

"Из протокола заседания Дубровского исполкома за 1943 год:

 Предложить председателю рев.  ком. т. Якушевой провести подсчет расхищенного материала конного двора. Бр.№ 2. Материал передать на обсуждение правления колхоза о привлечении к ответственности бриг.№ 2 Луниной Т.П. и завхоза Лунина П.М»./ГАРО. Фонд Р-4963, опись 1, дело 5.

 Нет. Это другая Лунина. Дело в том,  что кладовщица тетя Саша Лунина, наша соседка, отпустила им зерно и себе взяла. Пришла милиция с обыском, стала  искать  украденное зерно. Зашли в горницу и спрашивают: «А что это у вас такая пышная кровать»? Ткнули в нее  и спрашивают: «А что она у вас такая твердая»? Посмотрели, а там полный матрас зерна.  И кровать накрыли сверху, чтоб никто не догадался.   И их всех посадили в тюрьму. А Евдокия Борисовна умерла еще до суда. Очень переживала, что ее посадят, а  маленькие дети останутся одни. У нее от Петра Тимофеевича Молодцова была Анна (1934), я с ней вместе училась, и Люся с 1937 года.

После тюрьмы  тетя Саша Лунина, в девичестве,  предположительно Левошина, завербовалась на Сахалин. На Сахалин уехало несколько человек из Дубровок и Акулова.  Бригадир Рябичкина вышла замуж за начальника тюрьмы и осталась с ним. А в Акулове проживал  ее брат, Николай Рябичкин, со своей матерью. Николай Федорович Рябичкин был на войне, вернулся с войны, но говорили, что он полицейским был у немцев.

И Николай Васильевич Кузьмин (1923) тоже в плену был, женился там на украинке,  привез ее сюда, потом разошелся.  Она спасла его из плена, а он прогнал ее. 

Я хорошо знала жену священника Лебедева. Она с моей мамой дружила. Их дом был напротив церкви, на Поповке. У нее было трое детей: Миша, который жил в Касимове, Сергей и еще кто-то. Я их видела, красивые они были. Тётя Катя Щербакова, может, она дочь священника Лебедева?  Щербаковы в Степакине имели большой хороший дом.  Они его потом продали и уехали в Шилово. Теперь в доме на Поповке Хреновы живут. Но они не были родственниками Антону Хренову, который жил в Акулове. У нас там много Хреновых жило. Хренов- то умер, а жена его,Таня, др сих пор там живёт. Я когда в Дубровской школе работала учительницей в 1957-1958 годах, этот Хренов в 7 классе учился. Он рано умер от болезни лёгких, и его отец имел больные лёгкие. На Поповке, на горе, напротив кладбища также жила тетя Катя  Чельцова. Потом еще в Марьиной деревне жил Михаил Николаевич Чельцов. Его жена, тетя Лена, когда его парализовало от удара, по - нашему,  сейчас, инсульта, она ухаживала за ним, так как он очень долго болел, и был лежачим.  Потом его похоронили на Дубровском кладбище,  и тетя Лена  осталась одна. Я это к тому говорю, что священники занимались нравственным воспитанием крестьян.

(Из архивных данных:

В конце года в каждой метрической книге священник отчитывался о нравственном состоянии прихода.

"В нашем приходе в этом году (1799) незаконнорожденных, подкидышей, незаконных браков, также на драках, в воровствах и распутьях убиенных и в пьянстве умерших не имелось". /ГАРО. Фонд 627, опись 245, дело 30

В 1803 году в Дубровской церкви служили священники: Иван Степанович, Герасим Степанович и Архип Иванович. /ГАРО. Фонд 627, опись 245, дело 39. Эти же священники служили в Дубровке и в 1815 году/ГАРО.Фонд 627, опись 245. дело 52,.

Глава 11

"Сычи" - это Корнешовы. Они в Баку жили, а в Дубровке второй дом от магазина. Василий Леонтьевич Корнешов. У него старший сын Анатолий, потом Володя, потом Петя с 1929 года, сейчас уже умер. Анатолий женился на своей двоюродной сестре. Это Тая акуловская из семьи Кузнецовых. Там Володя Кузнецов, их там много было. Анатолий и Тая полюбили друг друга и поженились. У них дочка балериной работала. Я помню, как она в клубе танцевала. А Корнешовых в Дубровке много было, через каждый дом они жили. Моя бабушка тоже Корнешова, но она им не родственница. Корнешовы еще в Калтуке жили. Василий Корнешов из Калтука работал кладовщиком. Может, он "Сычом" был? И почему их "Сычами" звали? Наверно, сами себя назвали. Ведь много птичьих фамилий было: Голубины, Филины, Дроздовы, Лебедевы. Сыч, это, наверно, птица такая есть. 

(По мнению Луниной Н.В. фамилия Лунин произошла от названия птицы Лунь)

В Дубровках сплошные Корнешовы жили, а у нас в Акулове - Кузнецовы, Панины, Земцовы, Молодцовы, Лунины, Рябичкины больше преобладали.

(По метрическим данным: Минай Аникеевич (Мина Аникин) Корнешов (ноябрь 1772) родился в деревне Акуловой у крестьянина Иоаникия (Аники) Ефимова из деревни Акуловой./ ГАРО.Фонд 627, опись 245, дело 7.

Минай Аникин, крестьянин села Дубровок, умер в апреле 1831 года от чахотки. В документе написано - в возрасте 70 лет

/ ГАРО.Фонд 627, опись 245, дело 74.

Его сестра, Неонила Аникеевна Корнешова, была замужем за Карпом Матвеевичем Матюхиным (1755-умер в октябре 1833 года от удушья в возрасте 78 лет), крестьянином господина Голицына. Брат Карпа Матвеевича, Поликарп, пропал без вести в 1817 году. Предположительно, что Неонила Аникеевна и Карп Матвеевич из деревни Борок. /ГАРО, Фонд 627, опись 245, дело 94

Карп Матвеев Матюхин, сын Матвея Ларионова, крестьянина князя Голицына. Возможно, что фамилия Матюхин произошла от имени Матвей.

Дочери Карпа Матвеева: Евдокия (1809) вышла замуж за Устина Прохоровича Гольцына, а Акилина (1789) вышла замуж за Зота Ивановича Негодяева. Сын Карпа Матвеева, Никита (1796), имел дочерей Прасковью и Евдокию. Евдокия Никитична (август 1829) вышла замуж за Михаила Максимовича Губанихина, двоюродного брата Кузьмы Аникеевича Губанихина. Параскева (июль 1804), вышла замуж за Абрама Филипповича Ульянкина / ГАРО.Фонд 627, опись 245, дела 20, 27, 46, 41, 70

Корнешов Аника Ефимович, крестьянин села Дубровок господина Голицына, умер в  сентябре 1823 года в возрасте 91 года (от престарелости - так в документе) / ГАРО.Фонд 627, опись 245, дело 63).

Вот на Старом селе, дом, в котором Николай Саранцев живет, раньше принадлежал его прадеду Урляпову. А рядом находится дом, в котором жил Владимир Урляпов (Михейкин), а следующий дом баптистки Марии Григорьевны, которая вышла замуж за Якова Филипповича Урляпова. Ее дом тоже принадлежал раньше Урляповым. Может эти Урляповы все были родственники? А наш дом через дорогу наискосок, тоже Урляповский. Но мы с ними не родственники. Вот, где клуб, там к реке еще несколько домов есть. Вот там тоже Урляповы живут. Они родственники Михейкиным.  

Если Вы приедете в Дубровку и будете расспрашивать старожилов, то вряд ли кто-нибудь из них еще помнит что-то о Голицыных. Я не знаю, почему раньше-то никто ничего не записывал? 

Крестьянская родословная села Дубровка и Акулова в воспоминаниях Егоркина Владимира Павловича

Я родился в Дубровке в 1948 году. Мой отец  - Павел Григорьевич Егоркин, а мама - Анна Дмитриевна, в девичестве Пылаева. 

Фото из семейного альбома Егоркина А.П.  Егоркина (Пылаева) Анна Дмитриевна.  

Отца  перед войной взяли и на Дальний Восток.  А потом его с Дальнего Востока под Москву бросили.  И он там попал в плен.

(Егоркин Павел Григорьевич (1918), красноармеец-путеец, пропал без вести 10.07.1941 года. Украинская ССР. Мать Егоркина Александра. Рязанская область, Шиловский район, село Дубровка/ https://pamyat-naroda.ru

Егоркин Павел Григорьевич (20.08.1918), Место рождения-Рязанская обл., Шилово р-н, Дубровки. Судьба-попал в плен. Место пленения-Житомир. Лагерь-шталаг VI B, шталаг XVII B, шталаг XVII A, Luft 5. Лагерный номер-33599. Дата пленения-07.07.1941/https://pamyat-naroda.ru)

 

 Потом, когда его освободили, он вернулся домой. Но в Органы его не таскали почему-то. Обычно других, кто был в плену, их таскали, а его нет.  Я не помню, чтобы его проверяли.  Он вернулся с фронта в 1946 году и женился на моей матери. Про войну нам ничего не рассказывал.  После войны отец  работал  в колхозе в рыболовецкой бригаде, потом бригадиром, потом одно время зав. клубом. Он самоучка, умел играть  на гармони.

"Больших успехов добился колхозник Егоркин П. Он на сенокосилке ежедневно скрашивает по 5-6 гектаров травы"/

   "Колхозный призыв" июль 1950 года

Мой отец умер 2 января 1963 года.  Ему было 45 лет. Он болел чахоткой.

Деда своего, Егоркина Григория Васильевича,  я никогда не видел. Мы знали только, что он  был бондарем,  поехал с Самсоновыми на заработки в Рыбновский район и оттуда не вернулся. Где он погиб, я не знаю.  В Дубровке его не раскулачивали. До раскулачки дело не дошло.

( Из  Книги памяти Рязанской области:

 Григорий Васильевич  Егоркин (1874), колхозник, проживал в Рыбновском районе село Старолетово.

Арестован 13 февраля 1933 г.
Приговорен: Тройка при ПП ОГПУ Московской обл. 19 апреля 1933 г., обв.: 58-10, 58-11 УК РСФСР.
Приговор: к 3 годам высылки в Северный край
Реабилитирован Рязоблпрокуратурой по Указу ПВС СССР от 16.01.89)

Григорий Васильевич  Егоркин (ноябрь 1874), сын Василия Степановича Егоркина/ ГАРО. Фонд 627, опись 245, дело 332.

Пылаев Александр Дмитриевич (1899). Уроженец села Дубровка Шиловского района, рабочий - бондарь, до ареста 13.02.33 года проживал в селе Старолетово. Репрессирован 19.04.33 года тройкой при ПП ОГПУ Московской обл.по ст.58-10 УК РСФСР к 3 годам лишения свободы. Реабилитирован Рязоблпрокуратурой по Закону РФ от 16.01.89 г. Арх. дело № 11612).

Фото из семейного альбома Паниной В.В. На обратной стороне фотографии надпись: "На память брату Александру Дмитриевичу Пылаеву Алексей Дмитриевич Пылаев 25 июля 1930 года. г. Новочеркасск. Артбаза № 21".  

У моего отца было три  сестры: тетя Нюра , тетя Катя и тетя Маруся.

Тетя Нюра, Анна Григорьевна Егоркина, вышла замуж за Сергея Прокопьевича Самсонова. Они жили в городе Глазове. Тетя Катя и тетя Маруся жили в Киргизии в городе Фрунзе. А как они там оказались, я не знаю.

Бабушку я тоже никогда не видел.  Я когда родился, моя бабушка умерла. Ее звали тетя Шура.  Александра Федоровна. 

У моей матери  брат, Иван Пылаев, погиб, а ее сестра  Маруся жила в Рязани.  Мария Дмитриевна   Подмосковнова мало замужем побыла. Муж у нее погиб, и ребенок умер.  В Рязани  она все время жила одна,  работала в 7 столовой кондитером.  Если там, какая не кондиция встречалась или старый хлеб, она это все сушила и матери в посылке присылала. Так она нам помогала.

Фото. Мария Дмитриевна Подмосковнова. 

 

И мы жили потихонечку.  Жили как все,  перебивались с воды на хлеб, белого хлеба не видели, только черный хлеб в магазине покупали.   Остальное все с огорода. Корова  у нас была.

Мы жили в том доме, в котором я родился,  и в котором сейчас живу.   От  барского сада  первый дом принадлежал Ивану Григорьевичу Ульянкину и тете Поле. А мы через дорогу от них  живем.   Мы прямо в школе живем, за школой наш дом был самый первый.  Школа и наш дом это одно здание.   Мы не в здании школы живем, а это всегда был наш дом. Здесь мои родители  жили.  А школа дальше, как бы здание одно, но другое помещение.  А раньше учителя, которые учили в школе, жили в нашем доме.  То есть, они у моей матери жили на квартире. 

Раньше я спрашивал у своего двоюродного брата Володи, где находился родовой дом Егоркиных. Он сказал, что наш прадед жил там,  где старый магазин. В Дубровке всегда  был только  один магазин, как я помню. Мой двоюродный брат, Владимир Сергеевич, был моим крестным. Его отец, Сергей Григорьевич Егоркин, родной брат моего отца, погиб на фронте.

(Егоркин Сергей Григорьевич. Рядовой. __.__.1900 Рязанская обл., Шиловский р-н, Дубровский с/с , Место службы: 28 сд. 

Убит 12.01.1944 Калининская обл., Пустошкинский р-н, д. Стайки, восточнее, 300 м, высота. Награжден орденом Красного Знамени и медалью " За отвагу"/Электронный сайт pamyat-naroda.ru). 

Фото. Наградной лист Егоркина Сергея Григорьевича/ Электронный сайт https://pamyat-naroda.ru 

 

 

До войны  Сергей Григорьевич с женой и детьми жили в доме метров 500 от нас. У них были дети: Владимир (1930), Николай (1932), Анатолий (1940), Вера (1935). Сейчас их уже никого нет. Анатолий приезжал в Дубровку.  Николай сразу  уехал в Карелию.  Мать их, Василиса Тимофеевна,  одна воспитывала их. Когда дядя Сережа погиб на войне, ей извещение о его смерти не принесли,  и она пешком ходила в Шилово, чтобы ей дали это извещение.  Бабушку их звали - Дарья Тимофеевна Маскина.   

У моей матери была тетя. Ее звали Ольга Никифоровна Корнешова, в девичестве Пылаева. Месяц назад ее дом сгорел. Это случилось 5 апреля. Сгорело здание почты и бывший магазин.  Там дальше новый дом построили, говорили, что в нем много комнат было.  И вот как этот дом построили, 2 или 3 года в нем никто не жил.  А вот как раз 5 апреля  этого года какие-то москвичи туда приехали и решили сделать шашлыки. И когда стали делать, загорелась трава, а по траве огонь пошел кругом. И загорелось здание почты.  Огонь перекинулся с почты на магазин, потом на примыкавший к нему дом  бабы Оли, а потом еще один дом. Ветер пошел в нашу сторону.  Сам магазин не сгорел, а только крыша, а далее был дом, в котором баба Оля жила. Сама –то баба Оля давно умерла, а в ее доме  дачники из  Москвы купили  комнату.  И там еще коза жила. Все общее как-то у них было  с магазином.   Тушить приехали шесть машин.  Но пока они приехали,  тут уже все горело.  Хорошо, что машины  хоть дом отстояли,  который дальше магазина был.  А то огонь уже в нашу сторону шел, но до нас не дошел. Мы все-таки здесь рядом с барским садом живем.  

2020 год.

Крестьянская родословная села Дубровка и Акулова в воспоминаниях Егоркина Александра Павловича

Глава 1

У моего отца,  Павла Григорьевича,  были прострелены обе ноги.  Во время войны он в  концлагере клал печи, как вольнонаемный, и когда стали приближаться советские войска, их человек  восемь оттуда  бежало  навстречу нашим солдатам, немцы стреляли. Отца ранило,  и он отсиживался в котловане.  Потом  уже после войны у него образовалась в легких дыра. Но умер он оттого, что почки отказали, толи лекарств много пил, толи простудился.

Фото из семейного альбома Егоркина А.П. Егоркин Павел Григорьевич в верхнем ряду слева.

Мой дед, Григорий Васильевич Егоркин, сначала построил дом на Старом селе. На второй день в дом заносят петуха и назавтра собираются въезжать в новый дом. Дом горит. Григорий Васильевич строит второй дом и уже доделывает его, как ночью дом снова горит. Решили, что это поджигает какой-то нездоровый человек. И мой дед пошел к Голицыну. Его принял управляющий, который сказал ему: " Отсекай себе от Голицынского склада сколько тебе надо и делай себе помещение". До этого Голицыны отдали свой склад крестьянам для хранения  зерна. Дядя Вася говорил мне: " Я привез 20 мер зерна на этот склад и в сусеки, так как крестьяне боялись пожаров, а тут стены кирпичные и крыша металлическая".

В округе часто горели дома. А поджигателя потом поймали, когда он пытался поджечь еще один дом. Это был маленький, горбатый человек, уродец, не из Дубровки, а из Инякина или Сельца-Сергиевки, который поджигал дома по заказу владельца магазина, где продавались готовые срубы для домов. Поймав этого человека на пожаре, крестьяне в ярости бросили его в огонь. 

(В селе Занины-Починки в 11 часов ночи с 3 на 4 мая 1914 года возник пожар и уничтожил 5 изб. А 1 на 2 мая 1914 года пожар вспыхнул в час ночи в имении князя Голицына Павла Павловича в селе Дубровки одновременно в трех местах. В избе во время пожара спал крестьянин села Завидово Сапожковского уезда Степан Обертышев, а в княжеском каменном доме во время пожара спал крестьянин села Мельхова, Михаил Дмитриев Исайкин (Исаев), и прачка Евдокия Андреевна Святова, крестьянка Новгородской губернии из села Марьино. Исаев охранял в имении господский дом и жил в самом доме. В людской проживали Васюков Андрей и его жена Васюкова Анна Никитина, кухарка, 28 лет, Григорий Савельев Шишкин (он же Сидельцев) из Мельхова и другие рабочие.

2 мая Григорий Петров Кучаев, садовник Гаек и урядник Рябов произвели осмотр: "Оранжерея кирпичная была крыта щепой, сгорела вся до основания вместе с цветами, остались только обгорелые стены. В саду была бревенчатая изба крытая тесом с чуланом, приделанным сзади. Сгорела вся до основания. Кирпичный княжеский дом крыт железом, сбоку его приделан был деревянный коридор, у которого загорелась дверь. Сгорел весь коридор. В коридоре были из дома два окна. Огонь в эти окна проникал в дом, смежные комнаты с ним сильно закоптились, и часть штукатурки отпала. На дому мезонин, внутри которого стены все закоптели, дом имел 4 наружные двери, из них бывшая к коридору вся прогорела.  На дому часть крыши железной сорвана рабочими для тушения огня на чердаке дома. Из дома была вся вытащена мебель. На месте бывшего пожара горючих веществ не оказалось. Убытку, причиненного пожаром, всего на сумму 5500 рублей. Постройки расположены следующим образом: оранжерея и изба стояли в саду, одна от другой 110 шагов. Ветер был тихий, от чего не могла загореться оранжерея от избы и изба от оранжереи. Дом на расстоянии находился от избы 90 шагов. Промежду этих 90 шагов были деревья, одна каменная ограда и деревянная. Посреди оград проходила улица села Дубровок. Пожар, как надо полагать, вспыхнул в один момент от поджога. Но дом остался цел, только попортился"/ГАРО. Фонд 641-1-0436).

Как раз в  том доме, где я сейчас живу в Дубровке, был бывший Голицынский склад, который управляющий отдал моему деду. У него здесь была лавка, и он торговал  различной сельскохозяйственной утварью, потом зерном.  Отсеки в доме сохранились, их как 100 лет уже никто не трогал.  Во время раскулачивания деда сослали в Казахстанские степи.  Дом забрал сельсовет, в котором сделали шорную  мастерскую, а потом пионерлагерь.  После  окончания ссылки Григорий Васильевич  оставил своих детей: Марусю, Александру, Анну, Павла и Сергея в Подмосковье, а сам вернулся в Дубровку. Он выкупил у сельсовета свой дом за 10 золотых и четверть самогона. Это был 1922 год.

В доме было 2 пола. Один над землей, а второй сверху.  В этом доме жила моя бабушка Саша с детьми. 

Фото из семейного альбома Егоркина А.П. Александра Федоровна Егоркина.  

Глава 2

Позже тетя Маруся  и тетя Шура  добровольно уехали во Фрунзе и там вышли замуж.  Тетя Анна  вышла замуж за Сергея Самсонова и уехала с ним в Глазов.  А Катя вышла замуж за своего однофамильца Егоркина. Теперь в бывшем Голицынском складе живет мой брат, Владимир Павлович Егоркин и я, Александр Павлович. К складу, нашему дому,  вплотную прилегает школа, которой заведывал Гришанкин.  

 

Мой дед по линии матери, Дмитрий Никифорович Пылаев, в молодости ездил в Астрахань.

Фото из семейного архива Егоркина А.П. Дмитрий Никифорович Пылаев.  

 

Он был в артели бондарей.  Летом они жили в Дубровке, потом узнавали, когда будет последний пароход по реке перед  путиной и уезжали на нем в Астрахань и в Махачкалу. А по весне первым пароходом возвращались домой.  В 30-е годы моему деду объявили, что он раскулачен. Его с семьей привезли в Шилово и посадили в вагон, в котором уже было много семей с детьми. По дороге  люди умирали. Поезд  останавливался в степи, умерших  вытаскивали из вагона и закапывали возле дороги.  Вскоре их высадили с поезда и далее везли куда-то на верблюдах.  Доехали до реки с очень быстрым течением,  и верблюды остановились.  Им сказали оставить вещи на берегу, а через реку их повезут  на арбе, типа нашей телеги.  Их перевезли на другой берег, а вещи остались на верблюдах, а там было пшено, которое успел дедушка захватить из Дубровки.

Моего деда с детьми и других раскулаченных поселили в кошары с овцами и козами.  Весь пол был в навозе. Вода была плохая, водоемы заросли камышом,  и дети сразу заболели дизентерией. Многие из них  умерли.  Женщины из камыша вязали маты и делали из этих матов крышу и пол, вязали циновки из камыша. 

Дядя Вася Малухин говорил, что раскулачивали тех, кто вставал с солнцем и с солнцем ложился. А тех, кто наоборот, не трогали. 

Когда мой дед снова вернулся  в Дубровку, ему  сказали, что их вещи после раскулачивания отдали соседям, а полушубок  взяла себе Курноска.  Вскоре дед ослеп.  У меня есть фотография Дмитрия Пылаева с его женой Екатериной. На ней они изображены в тот момент, когда они шли в « молитвенный дом». Он располагался на Старом селе в доме Катковых.  И моя бабушка с дедушкой  туда ходили как в церковь, так как Дубровскую  церковь к этому времени уже разрушили.  Они зажигали там свечи, а после молитвы, бабушка Катя все мыла и прибирала у  Катковых, так как они были слепые.

Фото из семейного альбома Паниной В.В. Дмитрий Никифорович Пылаев со своей женой Екатериной. Дубровка. 50-е годы 20 века. 

 

О Голицыне все дубровчане отзывались хорошо. Но он редко здесь бывал. Всю работу делал управляющий.  Дядя Вася Малухин  с Нового села рассказывал мне один случай из своего детства.  Когда он был еще маленький, у него была собачка, и он гулял с ней. А сестры Голицыны ехали в карете с бубенцами,  запряженной  4 конями.  Увидев собаку, лошади рванули в сторону. Дышло оторвалось, и карета   врезалась в землю, а лошади убежали вперед.  Мальчик, увидев, что произошло, спрятался на гумне. Все это случилось возле их дома, и отец вытащил его за ухо,  повел к барыне и поставил  перед ней сына на колени. «Нет, нет, нет, -закричала барыня. – Ребенок не виноват. Виноваты лошади».  

(Василий Михайлович Малухин.

Родился в 1884 году., Рязанская область., Шиловский район, с. Дубровка.

Крестьянин-единоличник.

Проживал: Шиловский район, Рязанская область.

Арестован 10 марта 1931 года.

Приговорен: Тройка при ПП ОГПУ Московской обл. 5 апреля 1931 г., обв.: 58-10 УК РСФСР.

Приговор: к 3 годам высылки в Казахстан.

Реабилитирован Рязоблпрокуратурой по Указу ПВС СССР от 16.01.89 г.

Источник: Книга памяти Рязанской обл.)

Участие в 1 Мировой войне:

Малухин Василий Михайлович. пропал без вести, Выбыл: д. Чернотржево, Место рождения: Рязанская губ., Касимовский уезд, Дубровская вол., Место службы: 20-й стрелковый полк, рядовой, Дата события: 10.02.1915. /https://gwar.mil.ru

Дядя Вася Малухин был бондарем и имел алмазный стеклорез. Он вставлял стекла.  В конце жизни он сделал гроб для себя и для своей супруги.

У Голицыных был кирпичный завод на берегу Оки, теперь там котлован. Рядом с этим местом была избушка бакенщика. Из Голицынского усадебного дома Силкин решил сделать молокозавод. Снял крышу, и на этом все остановилось. Про ремонт забыли, а крестьяне растащили то, что осталось.  

Мой дядя, Иван Дмитриевич Пылаев, вернулся с фронта и умер от ранений уже здесь в Дубровке.

Фото из альбома Егоркина А.П. Иван Дмитриевич Пылаев. 

 

 

(Пылаев Иван Дмитриевич. Дата рождения: __.__.1920. Место рождения: Рязанская обл., Шиловский р-н, с. Дубровка. Наименование военкомата: Тимашевский РВК, Краснодарский край, Тимашевский р-н. Дата поступления на службу:  __.__.1940. Воинское звание: краснофлотец. Наименование воинской части: 158 осб/ https://pamyat-naroda.ru/).

Мои воспоминания о детстве: я ходил в Дубровке в ясли. В здании яслей были круглые печи, обитые жестью, резные наличники.  Стол в яслях был вырезан, под ним были ящички. В них сажали детей и задвигали к столу.

В одной из комнат бывшего дома Голицыных сделали библиотеку, в которой работала моя мама, Анна Дмитриевна. Комната в высоту была метра 4 или больше. Она располагалась на первом этаже.

Фото, сделанное Щербаковым М., из семейного альбома Щербаковой Л.С. Здание библиотеки и клуба, перестроенное из бывшего дома Голицыных. Дубровка.  

Еще от Голицыных в этом здании осталась печь, которую сложил  Поликарп Иванов.  

(По документам  Дубровского сельского Совета Шиловского района Рязанской области, в похозяйственных книгах с 1943 по 1945 г.г. основных производственных показателей имеется хозяйство Иванова Карпа Ивановича, главы семьи, 1875 года рождения, образование 3 класса. Вступил в  Дубровский колхоз « Борьба» в 1930 году. /ГАРО.Ф-Р-4963.Опись1, дело 6). 

Печь была очень большая, так как в нее легко входили метровые дрова. От этой печи шли трубы, которые обогревали все двухэтажное здание Голицыных. Все комнаты были очень теплые.

(Описание отопления в Голицынском доме очень напоминает описание отопления в доме Мещерских, которое оставила в своих воспоминаниях Александра Николаевна Голицына.

" Раз я долго чем-то болела. В таких случаях мы обыкновенно переносились в спальню к Мама, где кроме отдушин, впускавших теплый воздух, был и камин. В нашем доме в Москве и в Дугине имелось особое отопление, называемое алексеевским, которое, в сущности, было вроде теперешнего центрального и состояло в том, что истопник закладывал в подвале в особого рода печь огромные поленья березовых дров, и тепло проникало через отдушины во все этажи дома")

Фото одной из комнат Голицынского дома.   Касимовский краеведческий музей.  

Иванов Поликарп Иванович жил в Култуке.  В Култуке первый дом - кирпичный дом, потом деревянный, еще два деревянных дома и Ивановы жили.  Они все время жили в Дубровке, здесь же и умерли. Сын Леша у них в Подмосковье сейчас живет, дочери Вера, Лена и еще одна. Они постоянно приезжают в Дубровку.  Вера живет в Дубровке на Старом селе в доме Чагиных, напротив Прошляковых.

Напротив магазина был кирпичный дом. В одной половине дядя Филипп старый в валенках сидел, худенький. А во второй половине Сергей Катков жил. Я когда был дедом Морозом, просил у него белые валенки. Этот дом купил Владимир Сергеевич Егоркин - брат Коли Егоркина. Дядя Филипп Катков жил до конца жизни в Дубровке. 

Фото из семейного альбома Каткова Владимира. Катков Филипп Григорьевич с семьей.

Помню, как мы с братом коров пасли, а Наталья Андреевна Мишина кричит нам: " Кулачье отродье, распустили тут коров". Потом мама ей сказала: "Какие же они кулачье отродье"?

Еще помню, как мы зашли как-то в гости к нашему соседу Володе Ульянкину, а у него на столе сабля лежала, такая небольшая, ручка как у шпаги. Это был 1959 год. Володя-то Ульянкин рано умер, а его жена, Нина Михайловна Ульянкина, умерла недавно, в этом году. Упала, сломала себе шейку бедра. С Владимиром Ивановичем она хоть и была в браке, но вместе они не жили. У него женщина на работе была. 

Бабушка Поля Ульянкина, наша соседка, мать Владимира, рассказывала моей жене, что сама она родом из Наследничьего, что жила она со своим мужем, Иваном Григорьевичем, очень хорошо, дружно, веселая и очень хорошая пара. Бабушка Поля была такая анекдотчица, такая прибаутчица. А их сын, Владимир, был такой, что любил не одну девушку, «ходок» таких называют.

Моя жена училась вместе с Ниной, его будущей женой. Так вот моя жена рассказывает: «Мы с Ниной заканчивали строительный колледж, и вместе учились в одной группе.  Я из Шацка, а Нина откуда-то из Мордовии. И по национальности она мордовка, но она это скрывала.  Мы вместе с ней поступили на вечернее отделение. Потом я ушла на дневное, а она с Владимиром заканчивала вечернее.  Я не знаю, как получилось, что Нина стала встречаться с Владимиром. До этого он встречался с Петровой Лидой. Эта девочка работала в СУ -11, в строительной организации. Я не знаю, как Нина сумела, но жили они очень плохо.  Я помню, что я приехала к нему за проектом домой в Рязани, а он пришел такой пьяный, и он так ее обзывал матом. Я на нее смотрю и думаю: «Господи». Такой мат, прямо отборный. Пришел он пьяный, очень даже пьяный, со мной поздоровался, что-то поломался. И потом я ее спрашиваю: «Это всегда»? Она говорит: «Это всегда». И она жила и терпела. Все время его называла: «Владимир Иванович, Владимир Иванович». И на людях она никогда не признавалась, что Владимир Иванович такой вот ходок. Он тогда еще на комбайновом заводе работал мастером, и от него одна женщина родила мальчика.  И Нина об этом узнала, так как этот мальчик и дочь Нины похожи друг на друга один в один. Копия. Одно лицо. И когда Нина пошла в поликлинику со своим сыном, то тот второй мальчик, оказался на 10 месяцев старше ее сына. И Нина как-то вычислила, где эта женщина живет, и пошла к ней домой. Это Нина мне сама рассказывала, что та женщина встретила ее на пороге, не пустила ее в квартиру и спросила ее: «Что Вам от меня нужно»?  Нина говорит: «Это мой муж, а у Вас от него ребенок». Та женщина отвечает: «Я к Вашему мужу никаких претензий не имею, а это мой ребенок. И Вы не ходите и меня не беспокойте».  Нина так долго плакала, столько слез вылила, когда узнала об этом. Главное, что они в одном районе жили недалеко друг от друга и ходили в одну детскую поликлинику. Больше Нина к ней не ходила, но после этого у неё начались боли в голове. И она стала жаловаться на голову, на голову, на голову, стала жаловаться. Жаловалась родственникам. Я, когда разговаривала с соседкой, тетей Раей Лукашиной, она мне говорила, что, когда Нина к ней приходила, она всегда жаловалась ей, что у нее частые головные боли. Тетя Рая Лукашина, это дочь Ивана Григорьевича от первого брака.

Потом Владимир ушел от Нины к другой женщине, она у него работала главным бухгалтером.  Последнее время он занимался предпринимательством. Они отделывали дома по районам, клубы, жилые помещения, занимались отделкой, когда он ушел с предприятия.  С Ниной он не развелся, а приходил домой, переодевался в чистую одежду и уходил. И так было на протяжение нескольких лет. Я Нину спрашивала: «Как же ты терпишь? Сколько же надо нервов»?  А она отвечала: «А что сделаешь»? Он купил двухкомнатную квартиру на Михайловском шоссе вот этой Тане, и ушел к ней. У нее дочка, ровесница его сыну.  Но Владимир приходил домой, в шкафу брал чистую одежду, если ему нужно было поменять рубашку, снимал грязную рубашку, бросал ей в стирку. И вот она все это стирала, все это мыла, гладила. Он приходил, переодевался и уходил к другой. Владимир был зазнайка, очень много выпивал. Когда он приезжал в деревню, к нему сразу приходили мужчины из Акулова, и всю ночь был гул. Потом приезжала Нина, приглашала меня и показывала целую коробку из-под телевизора – коньяки, вина всякие.  Так Владимир уже стал вести себя после смерти бабушки Поли и дяди Вани Ульянкиных.  А до этого у Владимира была невеста Лида Петрова, она откуда-то с Севера приехала. Девочка из детского дома. Лида была красивая, спортивная. Когда я приехала в гости к Нине, она мне говорит: «Посмотри наш свадебный альбом». А на первой странице Лида во весь рост стоит. Я спрашиваю Нину: «Откуда у вас Лида Петрова»? А она говорит: «Это его бывшая невеста». Я ее спросила: «А ты знаешь, что Лида сделала аборт от Владимира, а у нее была двойня и на большом сроке. Ей, по-моему, делали заболачивание». А она мне говорит: «Да знаю я все».

Владимир, бывало, привезет Нину с дочкой в деревню.   Это было в 70-е годы. Я выхожу, а машина серая «Волга» стоит за нашей черемухой.  И я подумала: «Зачем за нашей черемухой в нашем огороде стоит его машина»? Пошла в баню, а он там с какой-то женщиной. Она из Сельца-Сергиевки.  Нина с бабушкой Полей сидят на крыльце. Мой муж приезжает, я ему говорю, так и так. А он мне на губы показывает: «Молчи». И, конечно, я Нине никогда об этом не рассказывала.

 

Внешне Владимир был белокурый крепышок, приятной внешности, но не сказать, что какой ахти красивый, нет. Он всегда был при машине, при деньгах, поэтому при женщинах, а так он гулена, конечно. Гулял он здорово. Она это не скрывала и открыто мне обо всем рассказывала. 

А ему все «Владимир Иванович, Владимир Иванович», а он ее трехэтажным. А когда он умер, так как они были не разведены, дом в Дубровке, все его деньги достались Нине Михайловне. Сразу после его смерти она купила дочери трехкомнатную квартиру, себе двухкомнатную квартиру, потом стала жить в однокомнатной.  Отец у Ивана Григорьевича Ульянкина был лекарем.  И четверо детей от первого брака у Ивана Григорьевича были все довольно обеспеченными.  Иван Григорьевич был инвалидом войны и получал хорошую пенсию, и первая машина в Дубровках была у Володи Ульянкина.  Раньше в деревне ни у кого копейки не было, а он все-таки получал пенсию. И сам Владимир Иванович работал на базе запчастей по сельским машинам, тракторам всевозможным, комбайнам и все прочее, и к нему ехали со всей области, поэтому у него масло, сыр, мед, все было в избытке. Ему все везли, потому что, если где-то встал какой-то агрегат, едут к нему, везут все: мясо, масло, как говорят: «Он катался в сыре и масле». 

Бабушка Поля рассказывала мне: «Мне Нина не очень нравится. Она резкая такая, грубая, приеду, все мое, начиная с сорочки». Бабушка Поля обеспечивала Нину.  Поэтому Нина уйти от такого мужа не могла и всю жизнь терпела всю эту боль.  И ей, конечно, не позавидуешь.  Мне все это Нина рассказывала потому, что это все было на моих глазах, потому что я все лето жила в деревне со своими детьми, у меня отпуск был большой – 36 дней. Я работала преподавателем в строительном колледже.  Я родилась в селе Караулово, не доезжая до Шацка. Наше село относилось то к Путятинскому району, то отдали его Шацкому району, то потом опять  Путятинскому району. Шацк - неуютный город, мне такой не нравится, он находится на холме, и застройка там такая, не очень хорошая. Но город старый. В 1972 году я вышла замуж за Егоркина Александра Павловича.

Вот в Дубровке кладбище старинное 17-18 века, а может быть, и более ранние захоронения, но люди старые кресты и надгробные камни сваливали в овраг, поэтому сейчас на кладбище сохранились только памятники второй половины 20 века. У нас в Дубровке сын похоронен, но не в могиле, где все Егоркины, а отдельно, так как там, где захоронения Егоркиных, уже хоронить было негде. Моя свекровь, Анна Дмитриевна Егоркина, очень хотела, чтобы ее похоронили к мужу, а там уже были похоронены Павел Григорьевич и Анна Федоровна, его мать. И вот, когда копали могилу для свекрови, нашли чьи-то кости на дне. Их аккуратно сложили в уголок, а потом положили туда Анну Дмитриевну.

Мой муж никогда не интересовался своей родословной и своими корнями. Иногда я ему рассказываю то, что рассказывала мне его мама, моя свекровь, а он говорит мне: «В первый раз слышу». Она рассказывала мне про своего отца, Дмитрия Никифоровича Пылаева, о том, что, когда он ослеп, врачи ему сказали, что это от тяжелого физического труда. А мне кажется, что он просто не хотел видеть то, что творилось. Когда он вернулся из ссылки, при сельсовете работал какой-то Иван, который ходил в его полушубке. И когда они встретились на улице, Пылаев спросил его: «Ну что, Ваня, не жмет полушубок-то мой»?  Вернувшись домой, Дмитрий рассказал об этой встрече своей жене Кате. И бабушка Катя сказала: «Ну, все. Сегодня тебя заберут».  Этот Иван мог на него написать куда-нибудь и сослать за это. Но Бог миловал.  Это было в 30-е годы.

Но у Пылаевых был не один полушубок. Какой-то еще его полушубок носила Курноска. Когда их раскулачивали, они были состоятельные люди.  Он имел золотые.  У Дмитрия было двое детей от первой жены: Василий и Маруся. Мама моя, свекровь, со своим братом Иваном, была уже от второй жены Екатерины.  Когда они вернулись из ссылки, старшему сыну Василию было 19 лет.  И как им возвращаться в Дубровку, Дмитрий послал Василия первым, чтобы он у крестной забрал все золотые вещи. И ему крестная Анны Дмитриевны все золотые украшения и деньги отдала. Она думала, что он мальчик уже взрослый, а он взял и исчез с этим богатством.  И объявился он только в 1977 году.  Он стал писать письма в деревню из Магадана и у всех просил прощения.  И называл всех людей, которые уже поумирали. И потом вся эта семья, которая получила его письмо, написала ему, что у него есть сводная сестра  Анна Дмитриевна.  Ему уже было глубоко  за 80 лет, это мама так считала. И он написал маме  письмо. Это письмо я читала. Он писал: « Здравствуй, моя дорогая сестра».   В письме он у всех просит прощение, называет фамилии и напротив фамилии пишет: « Простите меня, простите меня». А в конце письма он пишет: « Моя дорогая, можно я приеду в Дубровку»?  И она ему написала письмо на двух листах, все описала и позвала в гости, мол, приезжай, буду очень рада. "У меня найдется место для тебя. Не переживай, что приедешь".  И она его пригласила и послала письмо. Прошел месяц, два, три, но ответа не было.  Видимо, он писал уже в таком возрасте, но почерк был очень красивый, ровный и  со старыми еще буквами, с твердым знаком. Я предложила маме еще раз написать письмо, но мама мне сказала: « Да куда писать? Может, он уже умер».

Голицынский дом был двухэтажный и отапливался снизу.  На втором этаже была шорная мастерская. И какой-то житель Дубровки шил там хомуты, всю утварь для лошадей.  Библиотека на первом этаже была большая, очень теплая комната, печь топилась дровами, а летом там было прохладно, так как рядом был сад. Я ходила к маме в библиотеку, брала почитать книги.  Мама рассказывала, что Голицын относился к людям очень хорошо., никогда никого не притеснял, но он приезжал редко. А здесь у него был управляющий.  Именно он отдал склад Голицына Григорию Васильевичу Егоркину под дом после второго пожара". 

Глава 3

Тетя Клава Лунина (Королиха) была замужем за дядей Лешей Луниным. У нее две дочери – Валя и Таня. Валя, вроде умерла, толи в 2019 или в 2020 году, она в Шилове жила, а Татьяна где-то в Рязани живет.  В Дубровку приезжают Валины дети.

Родители рассказывали, что в Дубровке жила колдунья, тетя Саня Ванина, она может наколдовать людям и хорошее и плохое, лучше дом ее обходить стороной.  Были такие рассказы про нее, что женщина идет, а за ней вдруг откуда-то свинья бежит.  Или идешь, обернешься, а за тобой колесо  само по себе катится. У тети Сани  была дочь Вера, которая вышла замуж за Корнешова Петра Павловича, брата дяди Феди Корнешова.  Он был одно время фельдшером или врачом.  Дети у них, Нина и Виталик, уехали в Волгоград.    

А напротив нас жила баба Поля Колдаиха. Маленькая, худенькая. горбатенькая  такая. На  лыжах катаешься по оврагам, задом саданешься, копчиком,  и куда? – к бабе Поле лечиться. Она какие-то травки заваривала, что-то шептала, смазывала, она даже экзему лечила. Она была местная, сколько помню себя с 1949 года, она всегда жила у нас в деревне.  Ее сын – дядя Петя Вассын из Акулова. Я знаю только, что к ней на «Победе» приезжал какой-то врач или профессор. Мы раньше такой машины никогда не видели.  Она его лечила. Потом он уехал, а с ней оставался его сын, мальчик черненький, худенький такой,  лет 17. И она его вылечила. Потом отец приехал за ним и забрал его. И до конца жизни бабе Поле посылки из Ленинграда приходили.  Вот так несколько раз идешь по улице, она говорит: «Ну-ка, Саша, помоги мне посылку принести». И вот пойдешь на почту, получишь, принесешь ей.    Она жила в кирпичном доме, разделенном на две семьи. В одной части дома жил Маркин Порфирий Павлович (1891), который  обшивал, он и телогрейки и пиджаки и мужчинам галифе шил.   А у Маркина была жена, маленькая такая женщина, Василиса Ионовна Иванова (1889), толи родственница, толи сестра Поликарпа Ивановича Иванова.

Как в Марьину деревню идти от магазина, жили Корнешовы, второй дом от проулка, с правой стороны в первом доме Кудины жили, а потом Корнешовы.  Когда у нас бани не было, мы у них баню топили, воду возили, дрова, все это.  А вот  эти Корнешовы, дед и бабуля, такие Божьи одуванчики, худенькие такие. И хозяйка этого дома, баба Поля, вывихи лечила.  И вот к кому идти лечиться, мы выбирали, с какой стороны ближе. Вот палец выбьешь, бегали-то везде, палец не вращается. Придешь к ней: « Баба Поля, так вот и так». Она посмотрит, воду разогреет, с тряпочкой мылом натирает все.  У нее был муравьиный спирт всегда.  И вот она палец смажет муравьиным спиртом, в том месте, где опухоль, тихонечко трет, заговаривает, и ты, вроде, расслабился, слушаешь ее, и щелк, и на место палец встал. У нее руки сильные были. Дети у нее в Баку жили.

Дедушка, Дмитрий Никифорович Пылаев, сколько я себя помню, был слепой.   Он жил с Екатериной Мартыновной Луниной, моей бабушкой. 

Фото пенсионного удостоверения на двух человек: Дмитрия Никифоровича и Екатерины Мартыновны Пылаевых. 1956 год.  

 У бабушки была племянница, Клавдия Потаповна Маскина, двоюродная сестра моей матери.

(По метрическим данным:

Мартин Гуриевич Лунин (1851), сын Гурия Моисеевича Лунина и Елизавета Иосифовна (1853), дочь Иосифа Калиннико ва Тишечкина.

Их дочь: Екатерина (ноябрь 1891), крестные Игнат Гуриевич Лунин и Екатерина Васильевна Егоркина/ГАРО.Фонд 627, опись 245, дела 182, 202, опись 281, дело 6)

Вот Клавдия Потаповна Маскина рассказывает о себе:

" Я родилась в 1931 году. Отец  - Потап Мартынович Лунин. Мать - Наталья Яковлевна Урляпова. У них были дети: Иван (1918), Татьяна (1919), Анна (1921), Сергей (1926), Алексей (1929), Клавдия (1931). 

Фото. Документ Лунина Сергея Потаповича.

 

(По метрическим данным:

Потапий Мартинович Лунин (1887) и Мария Матвеевна (умершая в  феврале 1916 года в возрасте 28 лет от малокровия) имели детей: Федора (1911), Анну, умершую в 1910 году, Ивана (январь 1916). У Ивана были крестными Георгий Иванович Ульянкин и из Свинчуса девица Наталья Давидова Никишева./ГАРО. Фонд 627, опись 281, дела 67, 69, 107.

Потапий Мартинович Лунин (1887) и Наталья Яковлевна Урляпова (1896) поженились в 1918 году. Их поручители: Филипп Григорьевич Катков, Григорий Сметанин, а по невесте - Яков Корнешов и Иван Герасев /ГАРО. Фонд 627, опись 281, дело 116).

Мать работала  в полеводческой бригаде. Моя  бабка - Дарюша, мать матери, Дарья Степановна. Может быть, ее девичья фамилия была Казанцева. Я не знаю.  Папа - полевод. Нас не раскулачивали, так как родители были бедными.   У Федора Потаповича Лунина в Рязанской области жил сын. Мой брат, Сергей Потапович Лунин, умер в Рязани, там же и  похоронили, раненый вернулся с войны. Я, Клавдия Потаповна, вышла замуж за Николая Денисовича Маскина.

Хозяевами в Дубровке были Голицыны. Очень добрые душой, не обижали особо людей. Революция - непонятно,  что было. Все воевали, все били друг друга.  Из соседей запомнились Ульянкины  - Прасковья Емельяновна Луканина, чудная, и ее муж - Гриша, который  делал  салазки из дерева. Гриша Ульянкин  был не из Дубровки. Их сын утонул в детстве. Больше не  буду ничего рассказывать, а то вдруг меня посадят". 

Фото. Маскина Клавдия Потаповна рассматривает старые фотографии вместе с Паниной Лидией Ивановной. Дубровка. 

 

Моя бабушка на Старом селе жила, а ее брат на Новом селе жил. Их огороды были напротив. В Дубровке жили другие Лунины, но они не были родственниками моей бабушки. Вот был такой в Дубровке  Александр Иванович Лунин. У него  был брат Букан дядя Володя. Он рядом с Королихой жил.  Он нам не родственник.  Он потом жил с Марией Васильевной Маскиной по прозвищу « Манька с кривым глазом». У нее сын был Василий. Так он уже умер давно. Хороший парень был.  Так вот получилось. 

(Все Лунины, проживавшие в Дубровках, приходились друг другу родственниками.

Родословная Луниных, проживавших в Дубровках:

У Матвея Лунина были дети: Матрена, Василий, Никифор. У Василия Матвеевича был сын Владимир.  У Владимира Васильевича был сын Моисей. Моисея отдали в рекруты, но в Дубровках у него остался сын - Гурьян. У Гурия Моисеевича был сын Мартин (Мартын)(1851), а у второго сына Владимира, Григория (1804), были сыновья: Ларион (1825), Степан (1827), Емельян (1830), Василий (1834)/ ГАРО. Фонд 129, опись 32)

(Василий Матвеевич Лунин (январь 1762), сын Матвея Ларионовича, крестьянина помещика Бестужева-Рюмина/ГАРО. Фонд 627, опись 245) 

2020 год.