XVIII. Финансы и народное хозяйство. 1855-1881 гг.

Преобразовательное движение, обнимавшее, по воле императора Александра II, все стороны государственной и общественной жизни России, нигде не проявилось столь решительно и наглядно, как в переустройстве финансового управления и в находящейся в прямой зависимости от него, области народного хозяйства. Разумеется, и здесь не обошлось без неизбежных во всяком новом деле увлечений, колебаний, не всегда удачных опытов и, вообще, промахов, ошибок и недочетов. Но несмотря на это, во все продолжение царствования, государство быстро и неуклонно шло вперед по пути экономического развития. Коренные преобразования, видоизменившие его внутренний строй, пробудили русское общество, вызвали в нем самодеятельность и, при сильной правительственной поддержке, промышленность и торговля страны в короткое время сделали замечательные успехи. Покрытая густой сетью железных дорог, Россия 1881 года в экономическом отношении, явилась по сравнению с тем, чем она была в 1855 году, совершенно неузнаваемой.

Между тем, на первых порах в деле приведения в порядок государственных финансов, Императору Александру пришлось бороться с трудностями, долго казавшимися неодолимыми. Продолжавшаяся без малого три года война с четырьмя европейскими державами, к тому же война неудачная, опустошила казну, истощила все производительные силы России. Финансы Империи находились в состоянии полного расстройства. Чрезвычайные военные расходы, выразившиеся в громадной цифре дефицита за 1853, 1854, 1855 и 1856 годы, простиравшегося в общей сложности до 800 000 000 рублей, за отсутствием кредита на иностранных рынках, пришлось покрывать исключительно из внутренних источников, каковыми служили заимствования из вкладов государственных кредитных установлений и усиленный выпуск кредитных билетов, которых выпущено с 1854 по 1857 год на сумму 560 000 000, и к 1-му января 1857 года находилось в обращении 689279000 рублей. Фонды колебались; падал вексельный курс. Но с заключением мира не прекратились издержки, вызванные войной. Безвыходное положение государственной казны обличал бюджет на 1857 год. Доходы были исчислены в нем в 258 миллионов рублей, из которых, за вычетом 100 миллионов на уплату процентов по займам, военное и морское ведомства требовали 117 миллионов, так что на покрытие потребностей государства по всем прочим ведомствам оставалось всего 41 миллион. Дефицит по смете исчислен был в 30 миллионов; на деле он оказался гораздо значительнее, и вследствие недобора в доходах и сверхсметных расходов, достиг 74 миллионов.

Такое плачевное состояние казны естественно озабочивало Государя. Ознакомясь с росписью 1857 года, представленной министром финансов Броком, он повелел членам, заседавшего под председательством Великого князя Константина Николаевича, высшего финансового Комитета изложить мнение свое о том, «какие меры могли бы поставить государственные доходы и расходы в надлежащую соразмерность и вообще вывести Россию из нынешнего затруднительного финансового положения?» Ответ Комитета был, что устранение дефицита составляет неотлагательный, жизненный вопрос для государства, но что оно невозможно без значительного уменьшения издержек, а потому, довольствуясь распоряжением генерал-адмирала о сокращении сметы морского ведомства на 5 миллионов рублей, Комитет полагал поручить особой комиссии рассмотреть, совокупно с военным министром, смету военного ведомства с тем, чтобы определить положительно, в какой мере и какими способами можно ввести расходы оного в норму 1847 года.

Такая комиссия из трех членов – генерал-адъютантов князя Меншикова, князя Горчакова и государственного контролера Анненкова – была Высочайше учреждена 9-го апреля 1857 года. Ей не удалось убедить военного министра сократить расходы своего ведомства до суммы, определенной сметой 1847 года, и пришлось удовольствоваться предложенными им сокращениями, не превышавшими 10 миллионов, но в действительности оказавшимися призрачными. За то для других ведомств она предложила определить, как высший предел расходов, нормальные сметы, на основании десятилетней сложности или последней сметы, но с убавлением от 2 до 3%. Такая нормальная ведомость для всех министерств и управлений была составлена и поднесена на Высочайшее утверждение 31-го мая. Прочие предложения комиссии Государь также одобрил и указом от 1-го июня вменил в обязанность всем министрам и главноуправляющим отдельными частями: «не вводить в свои сметы никаких издержек, не указываемых совершенной необходимостью, и вообще ограничиваться расходами, лишь неизбежными и неотложными, решительно не допускать расходов сверхсметных и превышения против Высочайше утвержденных смет, под каким бы предлогом ни было; решительно отменить разрешение расходов отдельно от смет, займами из кредитных установлений, и затем все вообще расходы каждого ведомства вносить на будущее время в сметы по принадлежности». Указ ставил сверх того на вид министрам и главноуправляющим, что сокращения расходов должно стараться достигнуть и посредством отмены многих форм, а в особенности упрощением порядка действий разных управлений, что дало бы возможность уменьшить их штаты.

Комитет финансов занялся также изысканием способов к уменьшению расходов самого финансового ведомства и в этих видах предложил министру финансов понизить проценты по долгам казначейства банковым установлениям. Мера эта была приведена в исполнение. Означенные займы переложены на 56 лет с понижением платежа процентов до 4% и погашения до ½ %. Такой же размер процентов и погашения определен и для будущих заимствований. Но одновременно понижены были с 4 на 3 проценты, платимые кредитными установлениями по частным вкладам, коих к 1-му июля 1857 года состояло в них на 140 миллионов рублей; на вклады же казенных учреждений проценты понижены даже на половину частных вкладов, а именно с 4 на 1 1/2%. Последствием этого распоряжения было быстрое уменьшение частных вкладов. Уже к 1-му января 1858 года наличность их в сохранных казнах и банках уменьшилась до 95 миллионов. В течение же следующих месяцев, обратное востребование вкладов приняло такие размеры, что грозило государственному кредиту серьезной опасностью. Для предупреждения ее, выпущены были 4%-ные непрерывно-доходные билеты, в которые обязательно переведены сословные и общественные вклады, и 5%-ные банковые билеты для обмена на них билетов вкладных. Тогда же приостановлена выдача ссуд из заемного банка, сохранных казен и приказов общественного призрения под залог и перезалог недвижимостей, но понижение процентов по оставшимся частным вкладам до востребования продолжалось. Они понижены с 3% на 21/2% в год и объявлено, что с 1860 года платеж будет производиться только в размере 2% и то без начисления сложных процентов, а в 1860 году вовсе прекращен прием вкладов во всех государственных кредитных установлениях.

Все эти распоряжения не только не поправили наших финансов, но еще ухудшили их положение, вызвав усиленный отлив звонкой монеты за границу. Роспись 1858 года заключилась дефицитом в 14 миллионов. Сокращения смет по разным ведомствам оказались самыми незначительными. За сбережение ресурсов министр финансов, в отчетах своих, выдавал расходы, оставшиеся неисполненными. 23-го апреля 1858 года, Государь принял отставку Брока и министром финансов назначил А. М. Княжевича. Ясно было, что корень зла заключается в несовершенстве нашей финансовой системы, а исправление ее возможно лишь под условием органических изменений, как в управлении финансами, так и в отчетности их и контроле.

Сознавая эту истину, государственный контролер еще в 1856 году командировал за границу трудолюбивого и даровитого чиновника своего ведомства В. А. Татаринова, поручив ему изучить положение финансовой и отчетной части в главнейших государствах западной Европы. По возвращении в Россию, Татаринов представил обширный доклад, в котором, обозрев действующие в иностранных государствах постановления, изложил и соображения свои о применении в России основных начал, на которых покоится в них государственная отчетность. Начала эти были следующие: 

1) для всех управлений, однообразное и рациональное составление, исполнение и заключение смет; 

2) единство кассы; 

3) контроль предварительный; 

4) ревизия государственных оборотов в учреждении независимом, по подлинным документам, и соединение в этом учреждении поверки исполнителей и распорядителей.

Ознакомясь с запискою Татаринова, представленной Его Величеству при докладе государственного контролера, Государь надписал на ней: «По важности сего дела желаю, чтобы оно было прочитано в Совете министров. Я, со своей стороны, совершенно разделяю ваши взгляды и желал бы, чтоб и прочие министры убедились в необходимости приступить к радикальному улучшению как нашего счетоводства, так и вообще финансовой системы нашей». Совет министров собрался под личным председательством Императора 5-го ноября 1858 года, и результатом этого совещания было Высочайшее повеление об образовании, «для рассмотрения и обсуждения пользы и необходимости принятия коренных начал, кои должны служить основанием для установления правильного движения капиталов в рациональной отчетности и ревизии», особой высшей комиссии, из председателей департаментов экономии и законов Государственного Совета, члена Государственного Совета князя Гагарина, государственного контролера и министра финансов, под председательством первого из них, графа Гурьева, и с назначением производителем дел комиссии Татаринова. По обсуждении коренных начал и соображении их с отзывами и мнениями министров, а также с определением порядка разработки их в имеющей учредиться комиссии для применения их к делу, высшая комиссия должна была представить окончательное свое заключение на Высочайшее утверждение.

В заключительном своем докладе от 13-го февраля 1859 года, председательствуемая графом Гурьевым комиссия выработанные Татариновым коренные начала преобразования государственной отчетности единогласно признала не только полезными, но и необходимыми, и формулировала их в следующих одиннадцати пунктах: 

1) составление смет по системе, однообразной для всех управлений; 

2) тщательное отделение в смете расходов по взиманию доходов от общих расходов государства; 

3) классификация расходов временных; 

4) единовременность рассмотрения и утверждения смет, с рассмотрением последнего отчета по государству; 

5) обращение сметных сбережений на недостатки по одним лишь второстепенным подразделениям смет, с сохранением неизменяемой нормы всех главных подразделений; 

6) заключение смет в определенный срок, после которого все кредиты должны быть уничтожены; 

7) установление единства кассы, т. е. сосредоточение всех денежных средств государства в руках одного лишь министра финансов; 

8) установление для производства ревизии одной ревизионной инстанции – государственного контроля, который бы поверял, по подлинным актам и документам, как действия исполнителей, так и действия распорядителей; 

9) введение в ревизию государственного контроля потребностей государственных и частью установление ревизии предварительной; 

10) по ревизии последующей, установление периодической присылки государственному контролю документов и счетов с предоставлением ему права производства местной ревизии, и 

11) составление общего, по государственным оборотам, отчета самим государственным контролем, с установлением движения счетов и ревизии таким образом, чтобы отчет сей был представлен на Высочайшее усмотрение не позже конца года, следующего за отчетным, и таким образом, мог быть принимаем в соображение при рассмотрении смет на следующий год. 

Комиссия обсуждала также вопрос об изъятии из ревизии государственного контроля некоторых статей, а именно: сметы министерства Императорского Двора, сумм, назначаемых по другим ведомствам на известное Его Императорскому Величеству употребление капиталов, принадлежащих дворянским, городским и мирским обществам, а также благотворительным учреждениям. Она установила, наконец, программу занятий специальной комиссии, долженствовавшей развить и выработать окончательно приложение к делу и порядок введения коренных начал в подробностях.

По утверждении Государем заключений высшей комиссии, учреждена была при государственном контроле специальная комиссия из представителей разных ведомств, под председательством возведенного в звание статс-секретаря Татаринова. Первым трудом ее были: правила о составлении, утверждении и исполнении государственной росписи и финансовых смет министерств и главных управлений. Главная цель преобразования – ограничить произвол отдельных управлений и ведомств, подчинить хозяйственные их расчеты общим финансовым соображениям государства и последние сосредоточить в руках министра финансов. Новые правила установляли: сумма, ассигнуемая на известный предмет, не может быть переносима на другие предметы, хотя бы в ней и оказался остаток; замена недостатков сбережениями допускается только по второстепенным подразделениям смет, а главные статьи, в течение всего сметного периода, остаются неизменяемыми нормами государственного кредита для каждого ведомства; кредит уничтожается немедленно по окончании сметного срока и требует ежегодного возобновления; министерства и главные управления лишены неограниченного права на испрошение у Верховной власти сумм помимо министерства финансов и ограничены в своих расходах определенным раз в год кредитом; дополнительные кредиты разрешаются только в экстренных случаях, но испрашиваются тем же порядком, как и назначения сметные, то есть не иначе как по предварительном сношении с министром финансов, который, проверив приведенные в подкрепление требований законоположения и данные, уведомляет подлежащего министра или главноуправляющего, может ли государственное казначейство принять на себя вновь испрашиваемый расход и из каких именно сумм его предполагается покрыть; частные сметы министерств и главных управлений стекаются сперва к министру финансов, который поверяет их, составляет из них общую государственную роспись, и представляет ее в Государственный Совет со своими замечаниями и заключениями; одновременно с ним и государственный контролер тоже рассматривает все сметы, тоже поверяет их против существующих законоположений и тоже представляете в Государственный Совет со своими замечаниями и заключениями. Но прежде рассмотрения всех этих замечаний и самых смет в общем собрании Государственного Совета, они поступают предварительно в департамент государственной экономии, который рассматривает их при содействии тех министров, по сметам коих последовали замечания, или при содействии комитета финансов, если возникнут вопросы, до государственного кредита относящиеся, и притом рассматривается роспись в общих видах государственного хозяйства, обсуждается степень пользы и своевременности государственных расходов, в связи с имеющимися для их удовлетворения средствами. Только по исполнении всех этих формальностей государственная роспись поступает в общее собрание Государственного Совета и затем представляется на Высочайшее утверждение.

Правила эти, по рассмотрении в Государственном Совете, утверждены Государем 22-го мая 1862 года.

Год спустя та же комиссия составила в главных чертах правила о порядке поступления государственных доходов и производства государственных расходов, вводившие так называемое единство кассы. В силу этого узаконения, кассы министерства финансов, т. е. казначейства главное, губернские и уездные, стали общими приходо-расходчиками всех казенных управлений данной местности и удовлетворяли все потребности разных ведомств по их требованиям из кредитов, предварительно открытых на эти кассы.

Кассовые правила и правила счетоводства для распорядительных управлений, Высочайше утверждены в июне 1863 года и введены в действие повсеместно с 1-го января 1866 года. Наконец комиссией при государственном контроле преобразовано и самое это учреждение на следующих основаниях. Отчетность всех касс вместе с ассигновками распорядителей и оправдывающими их документами поступает ежемесячно на ревизию в учреждения государственного контроля, образованные временно по указу 21-го декабря 1864 года, и открытые с 1865 года в 12-ти губерниях, а с 1866 года и во всей Империи. Учреждения эти, названные контрольными палатами, по составу своему, не причислены к общим губернским учреждениям и состоят в исключительном ведении государственного контролера. Они производят самостоятельную ревизию местных по губернии оборотов капиталов и обязаны наблюдать за правильностью движения и сохранностью денежных и материальных капиталов и составлять особые соображения о выгодности хозяйственных операций, независимо от законности их производства. Кроме того, контрольные палаты обязаны производить внезапные освидетельствования местных касс при депутате от подлежащего ведомства. Все учреждения государственного контроля по делам ревизии имеют характер коллегиальный.

Вскоре, во главе преобразованного контрольного ведомства, был поставлен статс-секретарь Татаринов, сохранивший звание государственного контролера до самой смерти, последовавшей в 1871 году. Преемниками его в этой должности были последовательно до конца царствования, А. А. Абаза, С. А. Грейг и Д. М. Сольский.

Три с половиною года, проведенные А. М. Княжевичем во главе министерства финансов, с апреля 1858 по декабрь 1861 года, были переходным временем от старых порядков к новым. Первой заботой нового министра было, сколько возможно, уравновесить доходы государства с расходами, и роспись 1859 года заключена с дефицитом только в пять миллионов рублей. Но в следующем году дефицит снова возрос до 24 миллионов. В виду этого, комитет финансов счел своей «священной обязанностью» повергнуть на Высочайшее благоусмотрение и подкрепить своим верноподданническим ходатайством представление министра финансов «об ограничении расходов 1860 года суммой исчисленных на этот год доходов и о принятии тех мер сокращения расходов, которые окажутся необходимыми для введения цифры расходов в пределы доходов». Комитет имел при этом в виду преимущественно военное министерство, не только не сократившее своих расходов, но потребовавшее прибавку в 16 миллионов рублей. Государь на докладе комитета положил такую резолюцию: «На счет сокращения сметы военного министерства будет сделано все, что возможно без совершенного расстройства всего нашего военного устройства». Но возможным оказалось весьма немногое. Военный министр согласился на уменьшение своей сметы лишь в размере 1879000 рублей.

Тогда комитет финансов повергнул на Высочайшее воззрение следующие меры: 

1) разрешить, не стесняясь действующими положениями, представить неотлагательно Государю Императору соображения относительно коренных изменений, могущих привести расход военного министерства в меру, соответствующую текущим финансовым силам государственного казначейства; 

2) предоставить министру финансов войти в сношение с военным и морским министерствами об определительном назначении на будущее время суммы авансов и срока для отпуска таковых; 

3) вменить в обязанность министрам и главноуправляющим отдельными частями: 

а) соображения их о назначении новой для каждого ведомства, нормальной цифры, со всевозможным уменьшением таковой, сообщить министерству финансов к 1-му июля 1860 года для представлений о том, с его заключением, комитету финансов; 

б) могущие быть по министерствам и отдельным управлениям остатки от сумм, назначенных по сметам, представлять обратно в государственное казначейство; 

в) заказы и покупки за границей машин, пароходов и проч., для уменьшения усилившихся отпусков из Империи звонкой монеты, прекратить, ограничиваясь преимущественно теми лишь предметами, которых без того нельзя получить у нас в требуемом количестве, не увлекаясь одной только дешевизной приобретения против цен, существующих в России; 

г) решительно не допускать сверхсметных расходов; в случае же крайней и безотложной надобности в каких-либо новых расходах, на отпуск их испрашивать Высочайшее разрешение, по предварительном сношении и соглашении с министром финансов, и 

д) на меры, влекущие за собой увеличение расходов, испрашивать также Высочайшее разрешение не иначе, как по предварительном сношении с министром финансов. Государь согласился с предположениями комитета и в этом смысле составлен Высочайший указ, объявленный всем министрам и главноуправляющим отдельными частями.

Независимо от сего, по Высочайшему повелению, в 1860 году из разных ведомств передано в безусловное распоряжение государственного казначейства, на погашение внутренних наших займов, принадлежавших этим ведомствам, различных капиталов на сумму 29 642 000 рублей. Но и этих средств не хватило на покрытие текущих расходов. Пришлось снова прибегнуть к выпуску кредитных билетов, прекращенному Высочайшим повелением, состоявшимся в 1856 году. К 1-му января 1859 года их находилось в обращении на 644 600 000 рублей; с этого дня и по 1-е января 1862 года количество их возросло снова до 713 ½ миллионов.

Посреди всех этих затруднений, министерство финансов приступило к органическим преобразованиям отдельных отраслей финансового управления.

Предположен был пересмотр всей существовавшей системы податей и налогов, и с этой целью 10-го июля 1859 года образована особая комиссия со следующей широкой программой: 

1) облегчить податные сословия посредством более правильного распределения налогов и устранить все стеснения, коими по необходимости сопровождалось взимание окладов при подушной системе; 

2) устранить представляемые подушной системой препятствия к преобразованиям, согласно видам правительства, народных переписей и паспортной системы; 

3) положить твердое начало к переходу, от кругового ручательства за исправное поступление налогов, к личной ответственности; 

4) предупредить уменьшение в государственных доходах от перехода крестьян-собственников в сословия, не платящие податей, и 

5) противодействовать, без всяких стеснительных мер, излишнему дроблению крестьянских дворов.

Общая комиссия по пересмотру системы податей и налогов хотя и существовала до конца царствования, но не разрешила, во всей совокупности, возложенной на нее задачи. Плодом ее занятий было в 1863 году положение о замене подушной подати с мещан налогом на ее движимые в городах имущества и новый устав о пошлинах за право торговли и промыслов; в 1868 году – устав о гербовом сборе, а в 1870 году – проект закона о переложении подушной подати на дворы и землю, находящуюся во владении податных сословий. Как этот проект, так и многие другие предположения комиссии, наполняющие сорок объемистых томов трудов ее, остались без осуществления.

Плодотворнее были занятия частных комиссий по преобразованию двух отраслей финансового управления первостепенной государственной важности. Первая работала над переустройством системы государственных кредитных установлений, вторая – над заменой акцизом питейного откупа.

Указом 31-го мая 1860 года учрежден Государственный Банк, в состав которого включена и экспедиция заготовления государственных бумаг. Назначение его – оживление торговых оборотов и упрочение денежной кредитной системы. Основной капитал был определен в 15 миллионов рублей, а резервный – в 1 миллион. В Государственный Банк переданы все вклады из упраздненных прежних кредитных установлений, как-то: банков заемного и коммерческого, сохранных казен и приказов общественного призрения. Вклады, вверяемые Государственному Банку, не подлежали ни описи, ни отчуждению, по каким бы то ни было взысканиям. Государственное казначейство обеспечивало банку всеми средствами, в распоряжении правительства находящимися, выполнение платежей по билетам на вклады, внесенные в бывшие кредитные установления, по государственным 5% банковым билетам, так, чтобы платежи эти ни в каком случае не обращались ни на капиталы, доверенные банку частными лицами, ни на собственные его капиталы. Крайний срок выдаваемых банком коммерческих ссуд ограничен девятью месяцами.

26-го октября 1860 года Высочайше утверждено мнение Государственного Совета, о прекращении отдачи на откуп питейного сбора и об объявлении оптовой и раздробительной продажи вина – вольным промыслом. Со спирта, вина и других крепких напитков установлялся акциз, для сбора которого учреждалось особое акцизное управление, независимо от казенных палат, обязанных только контролировать его денежную отчетность. Положения о питейном сборе и о новом акцизном управлении изданы в следующем 1861 году, а введены в действие во всей Империи с 1-го января 1863 года. Акцизный сбор, давно уже производившийся с сахара, распространен на соль, после состоявшейся в 1863 году отмены казенной соляной монополии, а также на табачное производство.

В самом начале 1862 года министром финансов назначен статс-секретарь М. Х. Рейтерн, занимавший эту должность целые пятнадцать лет.

Положение нового министра было нелегкое. Состояние финансов все еще представлялось крайне печальным. Старые учреждения были упразднены, новые не вошли еще в жизнь и не могли дать ожидаемых результатов. Внутренние производительные силы государства, истощенные войной, не успели оправиться, окрепнуть, когда наступил кризис, вызванный изменением земельных отношений освобожденных от крепостной зависимости крестьян к землевладельцам. Внешний кредит был поколеблен. Роспись 1862 года заключалась дефицитом почти в 10 миллионов, но в близком будущем нельзя было не предвидеть неизбежного усиления расходов. Потребности государства продолжали расти. Каждая из новых реформ сопряжена была с значительными затратами. Нарождавшийся польский мятеж и внешние политические усложнения вызывали сверх того усиленные вооружения, также требовавшие больших издержек.

Рейтерн начал с меры, произведшей крутой переворот в наших финансах. Он сорвал с них покров тайны, прикрывавший их испокон века от глаз непосвященных, и по его представлению, состоялось Высочайшее повеление об обнародовании во всеобщее сведение государственной росписи доходов и расходов на 1862 год. С тех пор наш бюджет обнародуется ежегодно, а с 1866 года появляются в печати и отчеты государственного контролера об исполнении росписи.

Другая мера, принятая вскоре по вступлении Рейтерна в управление финансовым ведомством, оказалась менее целесообразной. То была предпринятая 1-го мая 1862 года, с целью восстановления ценности кредитного рубля, операция размена кредитных билетов на золотую монету Государственным Банком, по заранее определенным ценам. Она завершилась полной неудачей и должна была быть прекращена в августе 1863 года, вследствие усиленного отлива золота, поглотив значительную часть внешнего металлического займа в 15 миллионов фунтов стерлингов, заключенного в 1862 году в Лондоне, остатки коего пошли на покрытие вооружений.

Печальный исход разменной операции и усиление расходов по военно-сухопутному и морскому ведомствам ухудшили положение государственного казначейства. Несмотря на введение новых налогов, на увеличение гербового сбора и поземельной подати, несмотря на ряд займов, заключенных внутри и вне России, на самых тяжких условиях, – в особенности два лотерейные займа 1864 и 1866 годов, в 100 миллионов рублей кредитных каждый – крупный дефицит стал постоянным явлением, повторявшимся из года в год. Он составлял 15700000 рублей в 1863 году, 47605000 – в 1864, 22398000 – в 1865 и 21500000 – в 1866. Но цифры эти были только номинальными, в действительности они были гораздо выше. Так, например, в 1866 году расход превышал доход на целые 60 миллионов.

Наступивший осенью этого года финансовый кризис, выразившийся в общем упадке фондов и падении стоимости кредитного рубля до 68 металлических копеек, требовал принятия спешных и энергичных, чрезвычайных мер.

В доверительном докладе, министр финансов откровенно изложил Государю печальное состояние финансов Империи и те бедственные последствия, к которым оно неизбежно приведет, если зло не будет излечено в самом корне. 6-го октября 1866 года состоялось, под председательством самого Императора, заседание Совета министров, которые все были приглашены во что бы ни стало, сократить, елико возможно, расходы по своим ведомствам. В заседании этом выработаны были и главнейшие основания финансовой политики последующих лет, а именно решено: приостановить дальнейшие расходы на вооружение и вообще непроизводительные издержки, сократить до последней возможности сверхсметные ассигнования и принять решительные меры к увеличению сети железных дорог.

Последнее решение знаменовало намерение правительства искать средств для улучшения финансового положения в развитии производительных сил страны. Результаты его оказались самими благотворными.

Для удовлетворения текущих потребностей Государственного Банка ему снова разрешен выпуск кредитных билетов, но, вместе с тем, предоставлено и право покупать золото по вольной цене, что вскоре привело к увеличению разменного металлического фонда до 231 миллиона рублей. Умножено число отделений и контор Государственного Банка в провинции, и на основании положений, изданных в 1862 году, разрешено учреждение многочисленных городских и общественных, а также и частных коммерческих и земельных банков. Меры эти повели к оживлению торговли, но главной причиной поворота к лучшему было деятельное содействие правительства постройке многочисленных линий железных дорог частными обществами, при поддержке министерства финансов, независимо от правительственной гарантии, взявшего на себя посредничество между этими обществами и капиталистами на иностранных рынках. Дороги строились на облигационный капитал, доставляемый особым железнодорожным фондом и покрываемый специальными железнодорожными займами, производимыми за границей за счет министерства финансов. Займы эти снова подняли наш государственный кредит, ибо заключались на весьма выгодных условиях и постоянно пользовались выгодным курсом на европейских биржах. В период времени с 1866 по 1876 год на постройку железных дорог затрачено полтора миллиарда рублей. Конечно, выбор намеченных линий представлялся в известной степени спорным, конечно, часть постройки обошлась дорого, но в конце концов, положено начало обширной железной сети и Черное море и Волга связаны стальными путями с Балтийским морем. Не будучи сторонником казенного хозяйства, М. Х. Рейтерн не только поощрял постройку железных дорог частными обществами, но передал им на более или менее выгодных условиях и главные линии казенных дорог, в том числе Одесскую, Киево-Брестскую, Московско-Курскую и даже Николаевскую дорогу.

В упомянутое десятилетие министр финансов уже не прибегал к займам для покрытия дефицита, который, постепенно уменьшаясь, совершенно исчез из бюджета в 1871 году, когда исполнение государственной росписи впервые, с начала царствования, представило избыток доходов над расходами в 81/2 млн. рублей. В последующие два года, вследствие неурожая и усиленных военных расходов, вызванных снаряжением экспедиции в Хиву и введением всесословной воинской повинности, дефицит хотя снова и возвращается, но уже выражается незначительными цифрами: в 1872 году – 200000 рублей, в 1873-м – 1198000 рублей. За то в 1874 году избыток доходов над расходами достиг 14416000 рублей, а в 1875-м – 33271631 рублей. К 1-му января 1876 года государственное казначейство имело, по словам отчета контроля, совершенно свободных остатков, образовавшихся от избытка доходов, с лишком 40 миллионов рублей.

Уже экономический кризис, проявившийся по всей Европе в течение 1876 года и не замедливший отразиться на России, поколебал равновесие, с таким трудом восстановленное в нашем бюджете. Окончательный удар нанесли ему вооружения, вызванные решимостью русского правительства вести войну с Турцией. Роспись 1876 года была еще исчислена с излишком доходов над расходами в 86000 рублей. Исполнение ее заключилось огромным дефицитом в 86 миллионов.

Вопрос о том, быть миру или войне, решался в Ливадии, где осенью 1876 года имел пребывание император Александр, вызвавший туда на совещание, в числе прочих министров, и министра финансов. Статс-секретарь Рейтерн без обиняков объявил Государю, что для ведения войны Россия не имеет средств. Он отрицал возможность заключения внешнего займа, ввиду опасливого настроения европейских денежных рынков, испуганных нашими вооружениями, присовокупив, что одни слухи о войне причинили уже русской казне значительные потери, вследствие падения фондов и понижения вексельного курса, с трудом поддерживаемого министерством финансов, ценой больших жертв. В записке, представленной Государю, министр с благородной откровенностью изложил взгляд свой на экономическое состояние Империи. Благодаря новым кредитным установлениям – рассуждал он – и общедоступности кредита, вся поземельная собственность в России преобразовалась в подвижные ценности, не успевшие еще приобрести той упругости и обеспеченности, которой подобные бумаги пользуются в Западной Европе. Каков бы ни был исход войны, она несомненно понизит их стоимость и разорит не только их владельцев, но и банки, и таким образом, подточит в корне источники, необходимые для оживления сельского хозяйства, торговли и промышленности. Громадные капиталы, занятые Россией за границей в металлической валюте, употреблены для постройки обширной сети железных дорог, и возмещение занятых капиталов, а также исправная уплата по ним процентов, могут производиться лишь под условием продолжительного мира. Объявляя же войну, Россия тем самым поставит себя в необходимость заключать внешние займы на условиях крайне тяжелых, не только для покрытия военных расходов, но и для уплаты процентов и погашения по своим долгам, то есть на долгие годы удручит свои финансы тяжким и совершенно непроизводительным бременем. Вследствие войны, Россия сразу потеряет все результаты, достигнутые ею, благодаря благодетельным реформам, введенным в последние 20 лет, и ей потребуется еще 20 лет, чтобы вернуться только к экономическому положению 1876 года, тем более, что успешное окончание войны с Турцией еще не обеспечит заключения мира и может вызвать новую, общеевропейскую войну. Министр финансов заключил свой доклад выражением убеждения, что обычные последствия войны – всеобщее обеднение, застой в промышленности и в торговле, послужат лишь удобной почвой для социально-революционной пропаганды, и без того получившей у нас широкое развитие, и набросят мрачную тень на конец столь блестяще начатого царствования.

Но война была решена. Государь не принял отставки Рейтерна и убедил его остаться на своем трудном посту, по крайней мере, до ее окончания. Тогда министр финансов усердно занялся приисканием средств для покрытия вызванных войной громадных чрезвычайных расходов. Имея в виду затруднительность внешних займов, а также, что всякие новые налоги могут дать увеличение доходов лишь в более или менее отдаленном будущем, статс-секретарь Рейтерн заявил комитету финансов, что полагает возможным вести войну не иначе, как посредством массового выпуска кредитных билетов. Соглашаясь с мнением его, комитет единогласно выразил убеждение, что от новых выпусков кредитных билетов должно ожидать последствий еще более тяжких, чем от чрезмерного их умножения во время крымской войны, как потому, что в 1853 году наше денежное обращение не было поколеблено, как в 1877 году, так и вследствие того, что платежи кредитными билетами производились тогда преимущественно внутри государства.

В 1877 году выпущено кредитных билетов до 300 миллионов рублей; в 1878 году количество их возросло еще на 200 миллионов. Но сумм этих не могло хватить на покрытие, как военных издержек, так и дефицита, по обыкновенному бюджету 1878 года, исчисленному в 36213000 рублей. Пришлось прибегнуть и к другим источникам для пополнения государственной казны. Выпущено на 100 миллионов рублей банковых билетов; заключен внешний заем на сумму 307500000 германских марок; краткосрочных обязательств государственного казначейства выпущено на 236 миллионов рублей; наконец, заключено три внутренних займа, названных восточными: первый на 200 миллионов, второй на 300 миллионов и третий также на 300 миллионов рублей кредитных. Как ни велики были доставленные этими операциями средства, они не удовлетворили потребностей государственного казначейства в звонкой монете, а потому Высочайше повелено с 1-го января 1877 года все таможенные пошлины взимать в золотой валюте. Мера эта была предположена еще в конце шестидесятых годов, по обсуждении в юридическом и экономическом отношениях податной комиссией, ею не одобрена и оставлена без последствий. Применение ее при самом начале Восточной войны равнялось возвышению нашего таможенного тарифа на 33%.

При помощи всех этих чрезвычайных ресурсов покрыты расходы по ведению войны, не вошедшие в бюджет и простиравшиеся: в 1876 году – до 51 миллиона, в 1877 – до 429 миллионов, в 1878 – до 408 миллионов, в 1879 – до 132 миллионов, а в 1880 году до 55 миллионов, всего же свыше одного миллиарда рублей, и даже государственная роспись на 1878 год заключилась остатком в 25 миллионов рублей.

Ликвидация этих счетов выпала на долю С. А. Грейга, заменившего М. Х. Рейтерна в должности министра финансов 7-го июля 1878 года. Задача тяжелая, если принять во внимание, что одни только уплата процентов и погашение по займам, заключенным для покрытия военных издержек, увеличивали ежегодные расходы на сумму до 42 миллионов рублей. Сверх того, предстояли немалые затраты по реорганизации армии и пополнению запасов, да и нужно было озаботиться изъятием из обращения хотя части кредитных билетов, выпущенных во время войны, и которых к концу 1878 года находилось в обращении более, чем на миллиард. Наконец, железные дороги требовали значительных сумм для приплаты по гарантиям и для приведения в порядок подвижного состава, расстроенного движением войск и военных грузов. Нелегко было при всеобщем истощении установить новые налоги для покрытия всех этих потребностей, и потому министр финансов решился энергически настаивать на необходимости добыть нужные средства путем сокращения издержек. «Уменьшение расходов, – писал Грейг в доверительном докладе Государю, – по силе вещей, ускользает из рук министра финансов. В отношении новых расходов министр финансов имеет еще голос; согласие его испрашивается по вновь возникающим предположениям и против таких, которые не выдвигаются настоятельной потребностью, он имеет возможность бороться, – не всегда, впрочем, успешно. В отношении же расходов существующих, составляющих столь значительную долю сметных исчислений, министр финансов совершенно бессилен. Министерство, правда, рассматривает сметы отдельных управлений и представляет по ним свои заключения Государственному Совету, но замечания эти касаются преимущественно небольших сравнительно сумм и исчислений, так как большинство расходов основано на штатах и постановлениях, до которых министерство не может касаться. В таком же положении к сметам поставлен и государственный контроль. Даже департамент государственной экономии, на рассмотрение которого поступают все сметы министерств и главных управлений и который подвергает их подробному обсуждению, в связи с замечаниями министерства финансов и государственного контроля, находится, в этом отношении, в положении не более выгодном. Останавливаясь перед штатными и другими им подобными постоянными расходами, департамент может производить сокращения, или поверкой исчислений на расходы хозяйственные, или же уменьшением расходов временных и единовременных, штатами и постановлениями не определенных. Но в числе этих последних, обнимающих, впрочем, по сумме незначительную, говоря сравнительно, долю государственного бюджета, заключаются расходы на различные улучшения и усовершенствования, так что департамент, для достижения равновесия в росписи, вынужден обращать внимание свое на сокращение расходов полезных и оставлять в росписи расходы, польза которых для него сомнительна. С течением времени возникают новые потребности, удовлетворение которых требует новых расходов и расходы эти ассигнуются из года в год, увеличивая расходный итог государственной росписи. Рядом с сим, многие из потребностей прежнего времени теряют значение при постоянном течении государственной и народной жизни; они остаются однако же по-прежнему бременем казны, или потому, что с удержанием их в сметах связаны личные интересы, или потому, что принятие инициативы в подобного рода сокращениях не представляет отдельным начальникам, занятым текущими делами и улучшениями во вверенных им частях, особенно заманчивых побуждений. Таким образом, предметы этих расходов продолжают существовать среди новых учреждений обветшалыми памятниками прежних порядков, или не вполне удавшихся, но ценных, нововведений. Вообще, нельзя не сознаться, что наше государственное управление и наше государственное хозяйство оказываются одними из самых дорогих в свете. Между тем уравновешение росписи посредством лишь увеличения доходов, представляет большие неудобства, в особенности, со стороны нравственной и политической. Бремя новых налогов ложится на народ и на общество русское, которые, ввиду очевидной необходимости, готовы без особого ропота нести это бремя; но при этом они естественно ожидают, что рядом с усилиями для увеличения доходов, правительство сделает усилия и для сокращения расходов. Предлагая обложить народ, министр финансов не исполнил бы своего долга, если бы он в то же время не поверг своих соображений для достижения сокращений в государственных расходах».

Соглашаясь с доводами Грейга, Император Александр, указом от 1-го января 1879 года, повелел: с целью приискания средств к сокращению государственных расходов, учредить особую высшую комиссию под председательством председателя департамента экономии Абазы, из министра финансов, государственного контролера и членов Государственного Совета – графа Баранова, барона Николаи, Заблоцкого-Десятовского, Грота и Островского. Комиссии этой разрешено приглашать в свои заседания министров, главноуправляющих, членов Государственного Совета, и вообще всех лиц, от коих она может ожидать сообщения полезных, по роду ее занятий, сведений, а также предоставлено право подвергать пересмотру сметы министерств и отдельных управлений, не стесняясь существующими штатами, постановлениями и порядками. Соображения свои комиссия должна была представлять Государю по каждому роду или предмету расходов отдельно, и испрашивать Высочайших указаний дальнейшем направлении ее предположений.

К сожалению, деятельность высшей комиссии оказалась совершенно бесплодною. Сокращений расходной сметы не последовало ни по одному ведомству, потребности которых, напротив, росли с каждым днем. Для восстановления равновесия, пришлось возвысить некоторые из существующих налогов и ввести новые. Возвышены пошлины на ввозный чугун и другие металлы, дополнительным акцизом обложены спиртные напитки и табак, увеличены гербовый сбор и пошлины на страхование. Затем введены налоги на пассажирские билеты и перевозки большой скорости по железным дорогам. При помощи этих мер, государственная роспись на 1879 год заключена с остатком в 20 миллионов, но при исполнении дала дефицит в 138 миллионов, который в 1880 году возрос до 140 миллионов.

В ноябре 1880 года Грейг был уволен и министром финансов назначен А. А. Абаза. Несколько дней по вступлении его в должность, обнародован указ, отменявший один из самых тягостных для населения налогов – налог на соль. Происшедшая от того убыль в доходах возмещена прибавкой на гильдейские повинности и повышением на 10% таможенного тарифа. Изменена система взимания акциза с сахара и установлена пошлина на ввозную джуту. При всем том, смета на 1881 год не могла быть заключена без дефицита, исчисленного в 50 миллионов. Такой результат сам министр финансов во всеподданнейшем докладе, сопровождавшем роспись, признал неблагоприятным, выразив лишь надежду, что он, не составляя хронического явления, может быть устранен с прекращением неблагоприятных экономических условий, вызванных неурожаем 1880 года и по мере ослабления последствий минувшей войны.

Для ускорения такого поворота к лучшему, 1-го января 1881 года принята решительная мера, с целью упрочить денежную единицу без стеснения денежного рынка, Высочайше Повелено: 

1) уплатить из средств государственного казначейства Государственному Банку сумму, потребную для уменьшения до 400 миллионов рублей долга банку по произведенным им за счет казны расходам; 

2) погашать остальную сумму долга в 400 миллионов рублей ежегодными, начиная с 1881 года, уплатами из казны банку, в размере 50 миллионов в год; 

3) уничтожать кредитные билеты по мере накопления их в кассах банка, по соображению с потребностью денежного обращения.

Мера эта, вызванная падением ценности кредитного рубля и равносильная самоограничению права выпуска кредитных билетов, была последней финансовой мерой в царствование Императора Александра II.

Подводя финансовый итог этого царствования, должно отметить быстрое возрастание государственных доходов, которых по росписи 1855 года значилось всего 206 800 000, и которые в 1880 году достигли до 650 000 000 рублей, т. е. более чем утроились. Но и расходы государства росли с не меньшей быстротой, и не только поглощали все доходы, но требовали ежегодно значительных приплат. Так в период времени с 1855 по 1880 год только пять лет представляют избыток доходов над расходами, да и то только большей частью на бумаге. Все прочие годы заключаются дефицитом, предельными цифрами коего были: 200 000 в 1872 году и 265 777 000 – в 1856 году. Обстоятельство это объясняет громадный рост государственного долга, который в начале царствования, а именно в 1857 году простирался всего до 1544 миллионов рублей, в том числе 612 1/2 миллиона кредитных билетов, а к 1-му января 1880 года достиг следующих размеров: 84 1/2 миллиона голландских гульденов, 113 1/2миллиона фунтов стерлингов, 120 1/2 миллионов рублей металлических и 2809 миллионов рублей кредитных, из коих кредитных билетов на сумму 1162 1/2 миллиона рублей. Поучительно, что чрезвычайные расходы, вызванные двумя восточными войнами и составляющие за войну 1853–1856 годов – 796 770 000 рублей, а за войну 1877–1878 годов – 1 020 578 000 рублей, всего без малого два миллиарда, равняются почти двум третям совокупности нашего государственного долга.

В финансовом очерке царствования Императора Александра II нельзя не упомянуть об обширной операции, не стоившей казне, в сущности, никаких жертв, а между тем совершенно видоизменившей характер русского землевладения: то был произведенный, при содействии правительства, выкуп крестьянских наделов в Империи и в Царстве Польском.

На основании Положений 19-го февраля 1861 года, содействие правительства к выкупу крестьянских земель заключалось в выдаче землевладельцам выкупных ссуд в размере 4/5оценки земель, выведенной по 6% капитализации назначенного с крестьян в пользу помещика оброка. Крестьяне, став, по совершении выкупа, собственниками своих наделов, обязаны были уплатить свой долг казне по выкупной ссуде в течение 49 лет платежами в размере 6% с ссуды, из коих 5% причиталось в уплату роста, 1/2% погашения и 1/2% на составление запасного капитала, из которого покрывались издержки по выкупным учреждениям и случайные расходы или потери. Ссуды, общая сумма которых превышала миллиард рублей, выдавались землевладельцам частью особыми бумагами, названными выкупными свидетельствами, частью 5% банковыми билетами. Уплату процентов и погашение, как тех, так и других, правительство взяло на себя, само покрываясь взносимыми крестьянами выкупными платежами.

Первоначально выкуп предполагался только по добровольному соглашению помещиков с крестьянами, но в 1863 году признано было необходимым прекратить в западных губерниях Империи обязательные отношения последних к первым и приступить к обязательному выкупу. Такой же обязательный выкуп крестьянских наделов решено произвести в 1864 году и в Царстве Польском.

К 1-му января 1881 года крестьян-собственников из бывших крепостных, в 37 внутренних губерниях, состояло 5 867 000 душ, а в 9 западных – 2 716 000 душ, всего 81/2миллиона, т. е. 84% бывшего крепостного населения 46 губерний. К тому же времени разрешено выкупных ссуд: во внутренних губерниях около 574 миллионов рублей, а в Западном крае – около 160 миллионов, итого свыше 734 миллионов рублей, на каковую сумму выкуплено около 28 миллионов десятин удобной земли. В среднем выводе, на каждого крестьянина-собственника выкупленной земли приходится несколько более 300 1/2 десятины, причем десятина обошлась ему в 26 рублей 20 копеек. Из перечисленных ссуд удержано долгов с помещиков кредитным установлением около 300 миллионов рублей и на 434 миллиона выпущено процентных бумаг. Этим объясняется, что, невзирая на значительные недоимки, выкупных платежей всегда хватало на уплату процентов и погашения по означенным бумагам. Несоразмерность оклада платежей по выкупу с достоинством надела признана «очевидной» Высочайше утвержденным журналом Главного Комитета по устройству сельского состояния 1-го февраля 1877 года, но соответственное понижение выкупных платежей произведено лишь в царствование Императора Александра III. Выкупная операция в Царстве Польском совершена не менее успешно. По июль 1879 года в вознаграждение землевладельцам выдано ликвидационных листов на 63 869 000 рублей и из них в 27 тиражей погашено 13001/2миллиона.

Коренное изменение условий производительного труда, как результат всех преобразований царствования, конечно, всего более содействовало успехам промышленности, на которую благотворно повлияло, между прочим, и широкое развитие кредита, казенного и частного. Основной капитал Государственного Банка доведен до 25 миллионов, а резервный до 3-х. Операции этого учреждения, по сравнению с бывшим коммерческим банком, который оно заменило, представляют следующие результаты: в 1859 году ежегодный оборот коммерческого банка достигал лишь 535 миллионов рублей, а в 1878 году одни соответственные операции Государственного Банка превысили 29327 миллионов, другими словами: годовой оборот первого оказался менее еженедельного оборота последнего. За первые 18 лет своего существования Государственный Банк, с его отделениями и конторами, получил по коммерческим операциям чистой прибыли 72 миллиона рублей.

Из прочих государственных кредитных установлений следует упомянуть о преобразованных положением 1862 года сберегательных кассах, платящих вкладчикам по 3%. К концу царствования, их насчитывалось 126, и сумма сбережений, в них хранившихся, превышала 7 миллионов рублей.

Рядом с кредитом казенным развился и частный кредит. В 1862 году издано положение о городских общественных банках, которые образовались почти во всех губернских городах и в большей части значительных городов уездных. В 1879 году их было во всей Империи 278, а сумма вкладов в них простиралась до 1881/2 миллиона рублей.

В большом числе возникли и частные, акционерные коммерческие банки в Петербурге, Москве и больших промышленных и торговых центрах. Первым таким учреждением был открытый в 1864 году С.-Петербургский частный коммерческий банк. В 1880 году действовало в России 33 акционерных коммерческих банка, основные и запасные капиталы коих составляли более 93-х миллионов рублей.

В какой степени общественные и частные банки содействовали развитию торговых оборотов, можно заключить из того, что к 1855 году бывший коммерческий банк с его конторами имел в затрате на учет векселей и краткосрочные ссуды лишь 16 1/2 миллионов рублей, тогда как сумма векселей, учтенных общественными и частными банками и выданных ими ссуд составляла в 1879 году около 389 миллионов, независимо от затрат Государственного Банка на те же операции в 175 миллионов рублей.

Министерством финансов разрешено и образование обществ взаимного кредита, сначала в Петербурге, потом и в других городах. В 1879 году таких обществ существовало 92, обороты коих по учетной и ссудной операциям простирались в этом году до 114 миллионов рублей.

С целью доставления сельским хозяевам дешевого мелкого кредита учреждены были ссудосберегательные товарищества, коих в 1878 году насчитывалось 691, с 149883 членами. Сумма паевых взносов равнялась в них в течение этого года 3 740 000 рублей; запасные капиталы – 2 790 000 рублей; вклады – 1818000 рублей; займы – 3 112 000 рублей, ссуды – 8 250 000 рублей и прибыль – 636 000 рублей. В 1880 году число ссудосберегательных товариществ возросло до 862.

Меньшее сравнительно развитие получил кредит под движимые имущества. Ссудные казны, состоявшие при С.-Петербургской и Московской сохранных казнах, ограничивались выдачей ссуд под залоги серебра, золота и драгоценных камней. Всякое другое движимое имущество принималось в залог лишь в пяти частных городских ломбардах, с капиталом свыше 4 миллионов рублей.

По прекращении в 1859 году залога недвижимых имуществ в государственных кредитных установлениях, учреждено с этой целью 9 частных кредитных обществ в больших городах для городских имуществ и один земский банк в Херсоне, а для прочей поземельной собственности – общества взаимного поземельного кредита, все за круговой ответственностью заемщиков. Для выдачи же долгосрочных ссуд под земельные участки вне городов разрешено открытие с 1871 по 1873 год 11-ти акционерных земельных банков, а для покупки выпущенных ими закладных листов учрежден в 1873 году Центральный банк русского поземельного кредита, который, однако, несмотря на сильную поддержку, оказанную ему казной, вел дела свои неуспешно. Сверх того, в Закавказском крае основаны два поземельные банка и продолжена привилегия, учрежденному в 1825 году земскому кредитному обществу в Царстве Польском. В 1855 году государственные кредитные установления имели в долгу, по долгосрочным ссудам под залог зданий населенных и ненаселенных земель, около 650 миллионов рублей; в 1880 году частные банки долгосрочного кредита и городские общественные банки имели в долгу на заемщиках свыше 853 миллионов, а если к этой сумме прибавить остаток неуплаченного долга прежним казенным учреждениям в 60 миллионов и 734 миллиона выкупной ссуды за крестьянские наделы, то окажется, что долгосрочный кредит, под залог недвижимых имений в 1880 году выражался в цифре 1647 миллионов рублей, превосходя на 997 миллионов сумму, розданную в долгосрочные ссуды в 1855 году.

О развитии кредита вообще, как долгосрочного, так и краткосрочного за четверть столетия, истекшую со дня вступления на Престол Императора Александра II, можно судить по следующим сравнительным цифрам 1855 и 1879 годов: учет векселей – 93 340 000 против 417 149 000 рублей; краткосрочные ссуды под движимые залоги – 9 726 000 против 271 213 000 рублей; долгосрочные ссуды под залоги зданий и земель – 649 993 000 против 1 647 569 000 рублей.

С наибольшими трудностями приходилось бороться, в особенности в первые годы царствования, сельскому хозяйству, выбитому освобождением крестьян и его последствиями из вековой, торной колеи и пережившему довольно продолжительный кризис в переходное время от упразднения крепостного права, до окончательного прекращения по выкупе крестьянских наделов, обязательных отношений крестьян к помещикам. Но мало-помалу и здесь свободный труд не замедлил проявить свою живительную силу, и если за отсутствием достоверных статистических данных, нельзя с точностью определить успехи русского земледелия, в отношении производства и потребления, то на прогрессивное развитие его указывают цифры вывоза хлеба за границу, возраставшие с каждым годом, невзирая на частые неурожаи. Так в 1856 году зернового хлеба вывезено из России 7356000 четвертей; через десять лет экспорт, постепенно возвышаясь, дошел до 10 миллионов, а с начала семидесятых годов – и до 20 миллионов четвертей. В три года, предшествовавшие второй Восточной войне, вывезено зерна: в 1874 году – 26 миллионов, в 1875 году 22 1/2 миллиона, а в 1876 – 25 миллионов четвертей.

Еще заметнее быстрый рост заводской и мануфактурной промышленности, в особенности после того, как по пересмотре таможенного тарифа в 1868 году, усилена покровительственная пошлина, а в 1876 году все таможенные пошлины стали взимать в золотой монете, что было равносильно увеличению их в полтора раза. Множество фабрик и заводов по всем родам промышленности возникло на частные и акционерные капиталы, а прежние расширили и усовершенствовали свое производство. Всероссийские промышленные выставки, устроенные в Петербурге в 1870 году, и в Москве в 1882 году, при щедрой правительственной поддержке, действительно послужили наглядным выражением успехов отечественного производства за 26 лет царствования Императора Александра II.

Развитие торговли как внутренней, так и внешней было предметом особой заботливости правительства. Торговый устав 1863 года разделил купцов на два разряда, не по величине объявленного капитала, как-то было прежде, а по роду торговли. К первому разряду отнесены купцы, занимающиеся оптовой торговлей, ко второй – розничною. Кроме этих двух родов торговли установлен третий вид ее – торговля мелочная, для лиц, не принадлежащих к купеческому сословию, ограниченная предметами ежедневной потребности. Независимо от патентов по трем разрядам, установлен сбор за торгово-промышленные заведения, к которым причислены купеческие, банкирские, комиссионерские и некоторые другие конторы, магазины, лавки, будки, амбары, складочные магазины, кладовые, плитные и дровяные дворы, трактиры, фабрично-заводские и ремесленные заведения, и т. п., а также типографии, литографии, фотографии и аптеки. Впрочем, содержатели типографий, литографий и аптек освобождены от обязанности брать торговые свидетельства. Иностранцы в правах и обязанностях совершенно сравнены с русскими подданными, как по владению недвижимым имуществом, так и во всех отношениях, промышленных и торговых.

Оживлению внешней торговли несомненно способствовал свободный доступ за границу, открытый русским подданным, с значительным понижением налога на заграничные паспорта, а также заключение целого ряда договоров о торговле и мореплавании с главнейшими государствами в Европе и вне ее. Наконец, отменены вовсе таможенные пошлины, за некоторыми незначительными исключениями, со всех товаров, вывозимых за границу из Империи и Царства Польского по европейской торговле.

Тариф на ввозные товары пересмотрен дважды: в 1857 году, в смысле учения о свободе торговли, что вызвало в нем понижение многих пошлин, охранявших отечественную промышленность; и в 1868 году, когда, под влиянием опыта, интересы последней снова приняты во внимание и ограждены даже в большей степени, чем прежде. Столь же благотворно отразилось на промышленности и взимание таможенных пошлин золотом, введенное в 1876 году, а также, последовавшее в 1880 году, общее повышение ввозного тарифа на 10%.

Развитие внешней торговли России в царствование Императора Александра II наглядно выражается в сопоставлении цифр вывоза и привоза в первый и в последний его годы: в 1855 году вывезено товаров из России на сумму 39517000 рублей, а привезено на сумму 72 699 000 рублей; в 1880 году вывоз был на 4 98 672 000 рублей, а ввоз на 622 811 000 рублей.

Могучим средством к оживлению трудовой производительности и внутренней, и внешней торговли, послужили железные дороги. При воцарении Императора Александра II в Империи существовало только две линии: Царскосельская и С.-Петербурго-Московская, да в Царстве Польском – от Варшавы к австрийской границе, с общим протяжением в 937 верст. Тотчас по заключении парижского мира, у нас стали изыскивать способы к сооружению железных путей в разных направлениях.

В августе 1856 года разрешена барону Штиглицу постройка железной дороги из Петербурга в Петергоф, а 26-го января 1857 года последовал Высочайший указ Правительствующему Сенату такого содержания: «В неослабном попечении о благе столь близкого сердцу нашему отечества, мы давно сознали, что обильное дарами природы, но разделенное огромным пространством, оно нуждается особенно в удобных сообщениях. Сознание это вяще утвердилось среди личных занятий, возложенных на нас еще с 1842 года, блаженные памяти Родителем нашим по председательству комитета железных дорог, в коем обсуждено сооружение С.-Петербурго-Московской железной дороги и разные предположения по другим путям сего рода. Самое сооружение этой дороги, столь справедливо названной Николаевской, выразило еще осязательнее всю пользу для нашей родины сего нового способа сообщений, всю необходимость его, как для мирного, так и для военного времени; и железные дороги, в надобности коих были у многих сомнения еще за десять лет, признаны ныне всеми сословиями необходимостью для Империи и сделались потребностью народной, желанием общим, настоятельным. В сем глубоком убеждении, мы, вслед за первым прекращением военных действий, повелели озаботиться о средствах к лучшему удовлетворению этой неотложной потребности. Внимательное обсуждение указало, что для удобства и скорости лучше обратиться, по примеру всех других стран, предпочтительно к промышленности частной, как отечественной, так и иностранной; к последней и в том внимании, чтобы воспользоваться значительной опытностью, приобретенной при постройке многих тысяч верст железных дорог на западе Европы. На сих началах вызваны, сделаны, соображены разные предложения и, по надлежащем рассмотрении дела в Комитете Министров и обсуждении им оного в личном присутствии нашем, признаны единогласно лучшими и нами утверждены условия, предложенные обществом капиталистов русских и иностранных, во главе коих наш банкир, барон Штиглиц. Условиями сими общество это обязуется: на свой счет и страх устроить в течение десяти лет и потом содержать в течение 85 лет указанную сеть, около 4 000 верст железных дорог, с одним лишь ручательством правительства за выручение 5% с определенных на сооружение сумм, и с тем, что по миновании означенных сроков, вся сеть обращается бесплатно в принадлежность казны. На этих основаниях правительство, избегая необходимости пожертвований значительных и неотложных, возможет, силой одного лишь доверия к строгой точности, с коей постоянно, даже среди тяжких годин отечественных войн, оно выполняло свои долговые обязанности, достигнуть сооружения первой сети железных дорог русских. Сеть эта будет простираться: от С.-Петербурга до Варшавы и прусской границы, от Москвы до Нижнего Новгорода, от Москвы через Курск и низовье Днепра до Феодосии, и от Курска или Орла, через Динабург до Либавы. Таким образом, непрерывным, через 26 губерний, железным путем соединятся взаимно: три столицы, главные судоходные реки наши, средоточие наших избытков, и два порта на Черном и Балтийском морях, почти весь год доступные. Приступая, с твердым упованием на благодать Всевышнего к столь обширному и благотворному предприятию народному, мы призываем всех верноподданных наших к усердному и добросовестному содействию к выполнению оного». Указ заключался повелением Сенату принести в исполнение: Положение об основных началах для сооружения первой сети железных дорог в России и Устав образовавшегося для этого сооружения, Главного Общества Российских железных дорог.

Названное общество не вполне оправдало возложенные на него надежды: из предоставленных ему четырех линий, оно выстроило только две – С.-Петербурго-Варшавскую с ветвью к прусской границе и Московско-Нижегородскую. Верста первой линии обошлась в 104 тысячи рублей, вместо предполагавшихся в концессии 62500, а второй – в 88 тысяч рублей. Вследствие того, а также несогласий, последовавших между ведомством путей сообщения и компанией, постройка прочих линий исключена в 1861 году из обязательств Главного Общества. Вместе с тем, по соглашению с учредителями, управление делами общества перенесено из Парижа в Петербург.

В 1858 году для обсуждения предварительных мероположений по частным железным дорогам учрежден особый комитет из высших государственных сановников под председательством государственного канцлера графа Нессельроде.

Дальнейшее сооружение железных дорог не прерывалось до самого конца царствования. В 1858 году рижскому биржевому комитету выдана концессия на сооружение линий Риго-Динабургской и Динабурго-Витебской, первой с правительственной гарантией в 4 1/2%, а второй – в 5%. Обе эти линии выстроены подрядчиками англичанами, под руководством английских инженеров, и обошлись уже гораздо дешевле линий Главного Общества, а именно: первая в 53 500 рублей, а вторая в 66 800 рублей с версты. В том же 1858 году разрешена постройка дороги Волго-Донской, а в 1859 – Московско-Ярославской и Риго-Митавской. Но за невозможностью собрать акционерный капитал, линии эти сооружены лишь несколько лет спустя. Обществу, которому была выдана концессия на проведение железного пути от Москвы до Саратова, по той же причине, разрешено ограничиться постройкой его до Рязани.

В период времени с 1857 по 1863 год выдано несколько концессий разным обществам на линии: Одесско-Либавско-Курскую, Одесско-Киевскую, Московско-Севастопольскую, Орловско-Витебскую, но, несмотря на правительственную 5%-ную гарантию, вследствие переполнения денежного рынка другими бумагами, концессионеры не могли выполнить своих обязательств и предположенные акционерные общества не составились. В виду этих неудач, сознавая неотложную потребность соединения Москвы с Черным морем рельсовым путем, правительство начало строить на собственные средства линию эту частями, от Одессы до Балты, от Москвы до Орла, а затем от Орла до Курска.

Скоро, однако, с развитием железнодорожной промышленности, явилась возможность обратиться для сооружения к отечественным, а не иностранным предпринимателям. Первая такого рода концессия была выдана в 1865 году фон Дервизу на сооружение линии от Рязани до Козлова, с правительственной гарантией 5% чистого дохода. В 1866 году выдана концессия частному обществу на постройку Ряжско-Моршанской дороги, а воронежскому земству – дороги Козлово-Воронежской, наконец, частному обществу – дороги Курско-Киевской. В 1867 году приступлено к постройке линий Орловско-Грязской и Шуйско-Ивановской.

Бо́льшая часть облигаций всех этих дорог помещались в Пруссии и они скоро переполнили немецкий рынок. Орловское земство, которому в 1867 году выдана была концессия на сооружение линии от Орла до Витебска, впервые стало помещать облигации в Англии. В том же 1867 году выданы концессии на дороги Риго-Митавскую и Поти-Тифлисскую, а в 1868 году на линию от Курска до Харькова, как части Курско-Харьково-Азовской дороги.

Разрешенная в 1868 и 1869 годах, дорога от станции Грязи до Царицына, обошлась уже без правительственной гарантии, которую заменила гарантия тамбовского земства, а содействие правительства выразилось в приобретении облигаций дороги. Успех этой комбинации вызвал Высочайшее повеление о приостановке выдачи концессий с правительственной гарантией. На таком условии разрешена постройка дорог: Козловско-Тамбовской, Рыбинско-Бологовской, Балтийской, от Петербурга до Балтийского Порта, и Харьково-Кременчугской. На одинаковых основаниях с Грязе-Царицынской дорогой, выдана саратовскому земству и обществу г. Саратова – концессия на линию от Саратова до Тамбова.

Соревнование земств с частными предпринимателями, побудило правительство осенью 1868 года издать следующие правила о порядке выдачи концессий: 

1) концессии предварительно рассматриваются в Комитете Министров, который, при поднесении оных на Высочайшее воззрение, постановляет: следует ли в данном случае вызвать соискателей на конкуренцию между собой; 

2) затем министр финансов испрашивает всеподданнейшим докладом соизволение на приглашение к конкуренции лиц, которых он признает для дела полезными; 

3) предложения присылаются к министру финансов в запечатанных конвертах и открываются в совете министра финансов, в заседание коего приглашаются соискатели; 

4) соискателям объясняется, что Комитет Министров рассмотрит представленные предложения и поднесет на Высочайшее благоусмотрение свое заключение о принятии одного из предложений, или об отклонении всех. 

Начало состязания впервые применено при выдаче в декабре 1868 года концессии на Московско-Смоленскую железную дорогу. Тогда же разрешена постройка дорог Новоторжской и Константиновской.

В 1869 году из 12 групп соискателей концессия на постройку Либавской железной дороги выдана синдикату, предложившему наименьшую цену 43500 рублей с версты. Линия эта впоследствии слита с Либаво-Роменской. На тех же основаниях разрешена постройка линий: Воронежско-Ростовской, соединенной вскоре с Козлово-Воронежской, Скопинской и Иваново-Кинешемской. Вследствие ходатайства прусского правительства, концессия на сооружение Бресто-Граевской линии утверждена за южно-прусской железной дорогой.

В 1870 году разрешена постройка дорог Смоленско-Брестской, сооружение которой предоставлено обществу Московско-Смоленской дороги и Путиловской, построенной на средства товарищества Путиловского завода. В том же году произведен первый опыт постройки узкоколейных железных дорог, постройкой на счет казны линии от гор. Ливны до Орловско-Грязской дороги. Концессии на узкоколейные линии выданы на дорогу от Новгорода к Чудовской станции австрийскому синдикату, а на дорогу от Ярославля до Вологды – обществу Московско-Ярославской железной дороги.

Далее, в 1870 году разрешено, вследствие состязания между девятью конкурентами, сооружение линии от Киева до Бреста, причем общество, которому выдана концессия, вследствие заявленной им низшей цены по 44550 металлических рублей с версты, обязывалось приобрести, уже построенный на средства казны, участок от Киева до Жмеринки и Бердичева, и выстроить остальной участок, от Бердичева до Бреста и Радзивилова. Под именем Одесской дороги выдана концессия Русскому Обществу пароходства и торговли на приобретение построенных казной участков от Одессы до Балты, от Балты до Кременчуга, от Кременчуга до Елизаветграда, и на постройку линии от Кишинева до румынской границы. Разрешена постройка линии от Риги до Больдераа, на устье Западной Двины.

Между тем, состязательный порядок, введенный при выдаче концессий, скоро обнаружил важные неудобства и вызвал в конце 1870 года издание новых, Высочайше утвержденных, правил по этому предмету: 

1) составляется проект нормальной концессии, который, через Комитет Министров, подносится на Высочайшее утверждение; 

2) после утверждения нормальной концессии, министр путей сообщения ведет переговоры о постройке проектированной дороги или с одним, или с несколькими надежными строителями по его выбору и условливается с одним из этих лиц относительно поверстной стоимости постройки; 

3) время выдачи концессии назначается Высочайшей властью, по всеподданнейшему докладу министров финансов и путей сообщения, причем определение условий, формы и времени выпуска бумаг, лежит на обязанности министра финансов; 

4) министр путей сообщения, по окончательном соглашении с министром финансов, вносит предположение об окончательной выдаче концессии, через Комитет Министров, на Высочайшее благоусмотрение.

На основании правил 1870 года выданы концессии на Лозово-Севастопольскую дорогу, Ландварово-Роменскую и Митавскую и передана частному обществу выстроенная на казенный счет Московско-Курская дорога.

С течением времени, помещение негарантированных правительством акций становилось все более и более затруднительным, вследствие малодоходности вновь открываемых дорог. Признавая дарование полной гарантии новообразуемым обществам обременительным для казны, министр финансов и комитет железных дорог решили заменить ее временной гарантией на 15 лет. На этом условии выданы концессии на сооружение линий Ряжско-Вяземской, Моршанско-Сызранской и Ростово-Владикавказской.

Скоро и правила 1870 года о порядке выдачи концессии оказались столь же мало применимы, как и правила 1868 года, вследствие чего в 1873 году выработаны опять новые правила для разрешения построек железных дорог, коими на министерство путей сообщения возлагалась обязанность производить предварительные изыскания и составлять расценочные и технические ведомости работ, поставок и расходов по устройству признанных нужными железных путей. По рассмотрении этих условий в Комитете министров им разрешается вопрос, каким способом должны строиться дороги, непосредственно от правительства или частной компанией, и в последнем случае таковые образуются следующим порядком:  

а) министр путей сообщения публикует Высочайше утвержденные для дороги устав акционерного общества, технические условия и расценочную техническую ведомость; затем министр путей сообщения, по соглашению с министром финансов и государственным контролером, образует правительственную учредительную комиссию; 

б) комиссия, с утверждения министра путей сообщения, публикует от имени министерства приглашение к публичной подписке на акции учреждаемого общества; 

в) по закрытии подписки, комиссия производит разверстку; 

г) разверстка акций производится соразмерно количеству акций, подписанных каждым, с определенным при объявлении подписки правом на преимущество для подписавшихся на меньшее количество.

Правила 1873 года имели очевидной целью устранение злоупотреблений, при которых учредители железнодорожных обществ являлись их безотчетными и безответственными распорядителями, в ущерб интересов акционеров, лишенных всякого над ними фактического контроля. Применены были эти правила к образованным в следующие годы по подписке, четырем акционерным обществам для сооружения Оренбургской, Фастовской, Привислянской и Уральской железных дорог, которым дарована была полная правительственная гарантия в 5% и облигации которых правительство оставило за собой. При этом, цель, которую преследовали новые правила, достигнута не была. Все четыре дороги остались в действительности в руках тех же строителей, подписавшихся на большинство акций.

Обстоятельство это побудило правительство снова возвратиться к прежнему порядку, и в 1875 году издать в этом смысле новые правила, предоставлявшие министру путей сообщения, по соглашению с министром финансов, входить в Комитет Министров с отдельными представлениями: 

а) о сооружении таких ветвей или продолжений дороги, которые могут быть, без отягощения казны увеличением приплаты по гарантии, соединены с существующими уже дорогами и построенными на облигационный капитал, если признано будет, что эти ветви послужат к улучшению положения существующих дорог, и 

б) о сооружении таких дорог, которые могут быть осуществлены без всякого со стороны казны пособия или гарантий основного их капитала.

Развитие сети русских железных дорог в царствование Императора Александра II выражается следующими красноречивыми цифрами: к 1-му января 1857 года находилось открытых для движения дорог в Империи 671 верста, а в Царстве Польском 308 верст, всего 979 верст. К 1-му января 1863 года открытых дорог было уже 3071 верста; кроме того, в постройке находилось 287 верст. К 1-му января 1867 года: открытых 4242 версты; в постройке 1694 версты и разрешенных к постройке 940 верст. К 1-му января 1870 года: открытых 7654 версты, в постройке 5030 верст, и разрешенных к постройке 1618 верст. К 1-му октября 1876 года: открытых 17658 верст, не считая 595 верст финляндских дорог; в постройке 2075 верст и разрешенных к постройке 285 верст. В девятилетний период с 1866 по 1875 год, включительно, основной капитал открытых дорог увеличился на сумму 9711/2 миллиона рублей кредитных; стоимость же построенных дорог – на 789 миллионов рублей.

Распространению на всю Россию железных путей соответствовало развитие пароходства. Еще ранее приступления к постройке железнодорожной сети 3-го августа 1856 года Высочайше учреждено, под непосредственным покровительством Его Императорского Величества, русское общество пароходства и торговли с целью возобновления, между портами Черного и Азовского морей, пароходных сообщений, производившихся на счет правительства до Крымской войны, а также в видах развития внешней торговли южного края России. В короткое время общество это, при постоянной правительственной поддержке, выразившейся между прочим в щедрой помильной плате, расширило круг своей деятельности и суда его связали русские черноморские порты с важнейшими портами Европейской и Азиатской Турции, и Египта. Мало-помалу пароходные общества учредились во всех наших внутренних морях и по течению судоходных рек: Волги, Дона, Днепра, Буга, Днестра, Вислы, Немана, Западной Двины, Невы, Северной Двины и их притоков, распространяясь и по ту сторону Урала на все главные реки Средней Азии и Сибири, до Амура и Уссури включительно.

Быстрое развитие паровых сообщений не препятствовало, а скорее побуждало к расширению и усовершенствованию естественных водяных путей, углублению и расчистке русл рек, поддержанию старых и сооружению новых каналов. Значительные работы произведены для улучшения портов на Балтийском, Черном и Азовском морях. Шоссейные дороги также не оставлены в пренебрежении. В начале семидесятых годов казенные шоссе Московской и Тульской губерний, в виде опыта, переданы в заведование местных земств на десять лет, и тот же опыт произведен в 1877 году с шоссейными путями Калужской и Ярославской губерний.

Соответственно общему хозяйственному развитию страны, развивались почтовые и телеграфные сообщения, что вызвало расширение круга деятельности почт и телеграфов и коренное их преобразование.

В начале царствования, почтовой частью в Империи ведал отдельный почтовый департамент, во главе которого стоял главноначальствующий, а телеграфная часть была подчинена главному управлению путями сообщений. В 1864 году почта и телеграф слиты в одно общее управление, которое, в 1866 году наименовано министерством почт и телеграфов. Министром назначен И. М. Толстой, а по смерти его, генерал-адъютант Тимашев, по назначении которого, в 1868 году министром внутренних дел, почтовое и телеграфное ведомство включено в состав этого министерства. В последний год царствования оно снова образовало отдельное министерство, во главе которого поставлен бывший министр внутренних дел Л. С. Маков.

По мере того, как Россия покрывалась сетью железных дорог, сокращалась перевозка писем и посылок на почтовых лошадях и один за другим закрывались главные почтовые тракты или передавались в заведование земств. Поверстная прогонная плата понижена и уничтожены подорожные. Зато, вне железнодорожного района, открывались новые почтовые тракты и станции, так что в 1878 году уже все населенные места Империи пользовались услугами почты, не исключая и отдаленных краев: Туркестана и Амурской области. Уже в 1857 году введены впервые почтовые марки для оплаты внутренних простых писем, в 1864 году разрешено оплачивать ими и иностранную корреспонденцию, а в 1866 году – отправления под бандеролью. В 1871 году изданы временные постановления по почтовой части, вводившие следующие меры: 

1) допущена пересылка не вполне оплаченных писем; 

2) введен новый род корреспонденции – открытые письма; 

3) установлена застрахованная пересылка государственных и других процентных бумаг; 

4) понижена, почти до половины, страховая такса за денежные и другие ценные отправления; 

5) вместо прежних страховых писем введены два рода корреспонденции – ценные пакеты и заказные письма; 

6) установлена однообразная такса для посылок, уменьшенная, впрочем, для книг; 

7) допущена пересылка под бандеролью по уменьшенной таксе образчиков товаров и печатных произведений; 

8) введена пропорциональная процентная такса для пересылки повременных изданий, сообразно с ценой их и сроком выхода, и 

9) установлен определенный, 2 и 3-копеечный сбор за доставку и выдачу корреспонденции, который, однако, как предназначенный на увеличение содержания почтальонов, был отменен в 1874 году, после того, как на этот предмет Высочайше ассигнован дополнительный кредит из государственного казначейства.

В первые годы царствования заключены почтовые конвенции с пограничными государствами: Пруссией, Австрией и Швецией, а почтовые сношения с прочими государствами производились через посредство прусского почтового управления, которое установляло все правила, определявшие эти сношения, назначало таксы, вело расчеты и разбирало жалобы. Порядок этот был признан неудобным и в 1872 году заключены почтовые конвенции непосредственно с Данией, Нидерландами, Бельгией, Францией, Швейцарией и Италией, а также дополнительные к прежним конвенции с соседними Германией и Австро-Венгрией, наконец – с Румынией.

В 1874 году делегат русского правительства участвовал в международном конгрессе в Берне, на котором 22 государства северного полушария, составляющие сплошную группу в 37 миллионов квадратных верст, с более чем 350-ю миллионным населением, образовали Всемирный почтовый союз, в состав которого вошла и Россия, вследствие чего, с 1875 года установлена в России однообразная такса за письменную корреспонденцию, как международную – в пределах союза, так и всю, без исключения, внутреннюю. В последующие годы в России вводились все постановленные периодическими съездами представителей Всемирного почтового союза улучшения по почтовой части, как-то: однообразная такса для писем и бандерольных отправлений, право страховать денежную корреспонденцию до места ее назначения и т. п.

Результаты всех этих преобразований по почтовой части выражаются в следующих сравнительных цифрах 1854 и 878 годов: Почтовый доход 5 686 000 и 13 394 000 рублей; почтовый расход 8 743 000 и 14 217 000 рублей; общее число корреспонденции 33 864 000 и 198 775 000. Переслано ценностей на 548 495 000 и 2 561 455 000 рублей; число почтовых учреждений было 2437 в 1878 году, против 1645 в 1854 году.

Не меньшее развитие получили за тот же период времени и телеграфные сношения.

При воцарении Императора Александра II в России существовало всего три линии электрического телеграфа, исключительно для казенных потребностей, на протяжении около 2000 верст, а именно: из Петербурга в Кронштадт, через Москву в Киев и через Варшаву к австрийской границе, с ветвью от Мариамполя к прусскому пограничному местечку Эйдкунен. В двадцать пять лет – с 1855 по 1880 год – государственный телеграф, развиваясь постепенно, и преимущественно в Европейской России, образовал телеграфную сеть в 74863 версты линий, 142584 версты проводов с 1046 станциями. В 1880 году русская сеть по протяжению занимала уже первое место среди телеграфов прочих государств.

Только первые линии строились иностранными контрагентами и необходимые к ним принадлежности выписывались из-за границы. По мере подготовления русских техников, работы перешли в их руки, а с 1866 года, вследствие Высочайшего повеления о прекращении правительственных заказов за границей, все телеграфные принадлежности стали производиться в России, за исключением кабелей, выделка коих у нас не производится. Так, русское производство поставило для наших телеграфов, не считая главного строительного материала, леса, для столбов до 800 000 пудов проволоки, более 3 миллионов изоляторов, более 2 миллионов крюков, до 2000 аппаратов Морзе и более 180 аппаратов Юза. Расход на распространение государственной сети за 25-летний период составляет до 14 миллионов рублей. Частное содействие ее сооружению определяется в размере до полумиллиона рублей.

В Восточную войну 1877–1878 годов, сделаны распоряжения для применения телеграфа к военным надобностям. Внутри Империи открыто несколько станций по случаю мобилизации войск, пополнены новыми линиями и проводами южная часть и кавказский район нашей сети, а по Черноморскому и Балтийскому прибрежьям, устроены телеграфы для способствования обороне. Для устройства телеграфов и заведования как ими, так и почтовыми сообщениями на европейском театре войны, учрежден, при Дунайской армии, отдел почт и телеграфов. Всего в последнюю войну устроено: на Балканском полуострове – линий 2148 верст с 3933 верстами проводов и с 61 станцией; на Кавказе и в Малой Азии – линий 1436, проводов 1860 верст и 60 станций.

Сосредоточивая в своих руках устройство русской телеграфной сети, правительство выдавало концессии иностранным предпринимателям для осуществления предприятий международных. По концессиям, данным датскому обществу Great Northern Telegraph C°, открыты подводные пути в 1868 году от Либавы, через остров Борнгольм, до датского острова Мена, а в 1869 году от Ништадта до шведского берега у Грислегамна. Оба каната соединены с кабелями, уложенными от датского и шведского берегов, к берегам Великобритания, образовав прямые, независимые от континентальных телеграфов, пути для сношений России со скандинавскими государствами и с Англией. Франко-немецкая война и обнаружившиеся во время ее затруднения в обмене корреспонденции с Францией по телеграфам материка, вызвали проложение тем же датским обществом в 1873 году кабеля от датского острова Фано прямо в Кале. В 1876 году то же общество, погрузив для правительственной эксплуатации канат от Ништадта к острову Аланду, продолжило его до шведского берега. В Черном море уложен в 1874 году обществом Black Sea Telegraph C° кабель между Одессой и Константинополем.

Вместе с учреждением независимых от материка подводных путей для сношений России с отдаленными иностранными государствами, были приняты меры к привлечению всемирного транзита на нашу сеть. С этой целью, по концессии, выданной известным телеграфным строителям Сименсу и Гальске, устроена в 1870 году для передачи корреспонденции Европы с Индией, прямая линия от Торна чрез Варшаву, Одессу и Кавказ до Джульфы, продолженная, в одну сторону, через Пруссию и Северное море, до Лондона, а в другую, через Персию, до устроенных англичанами воздушных и подводных линий в Индии. Для обмена, через Россию, сношений Европы и Америки с Китаем и Японией, Датское Северное Общество с 1870 по 1872 год проложило кабель от оконечной станций Сибирской линии во Владивосток до Нагасаки, Шанхая и Гонг-Конга.

Последний морской кабель через Каспийское море проложен в 1879 году, между Баку и Красноводском, по требованию кавказского начальства, на средства правительственные и под наблюдением правительственных техников.

Существенным пособником государственной сети в передаче общей корреспонденции служат железнодорожные телеграфы, проведенные вдоль всех линий железных дорог и имевшие в 1880 году 1472 станции. Сверх того, протяжение частных телеграфных линий в том же году составляло 481 версту, с проводами в 610 верст и с 61 станцией.

Телеграфный обмен с иностранными государствами определяется международными договорами. Сначала были заключены конвенции с сопредельными державами: Пруссией, Австрией, Швецией, Румынией и Турцией, но в 1865 году Россия приняла участие в общеевропейском телеграфном съезде в Париже и приступила там к конвенции, заключенной между всеми государствами, представленными на съезде. После пересмотров на очередных конференциях в Вене, в 1868 году, и в Риме, в 1871 году, парижской конвенции телеграфный союз, расширившийся из пределов Европы в другие части света, скрепился заключенной в 1875 году на общем съезде в Петербурге новой, заменившей парижский договор, конвенцией. Собранная в 1879 году в Лондоне пятая телеграфная конференция ввела коренное изменение в международном тарифе, установив в европейских сношениях, взамен двадцатисловной тарифной системы, плату пословную. Это повело к понижению нашего внутреннего тарифа, в который введена также плата пословная, низший размер которой определен в 10 слов. Все эти меры имели последствием значительное увеличение телеграфной корреспонденции. В 1878 году принято внутренних телеграмм 4404000; телеграмм международных передано за границу, принято оттуда и прошло транзитом – 1 051 000; депешный сбор в 1878 году достиг 6 921 000 рублей. Личный состав телеграфного ведомства в 1880 году состоял из 9 495 служащих, из них 702 женщины, которых разрешено назначать телеграфистками Высочайшим повелением 26-го февраля 1865 года.

В течение двадцатипятилетия, с 1855 по 1880 год, доходу по государственному телеграфу поступило до 75 миллионов рублей; на содержание телеграфной части израсходовано до 58 миллионов; чистой прибыли телеграф принес до 17 миллионов рублей.