Это свидетельство о бароне Унгерне, оставленное человеком, который служил под его началом в Сибири и Монголии, Рене Генон напечатал в 1938 году в январском номере журнала "ETUDES TRADITIONELLES".

Барон Роман Федорович фон Унгерн-Штернберг, а еще точнее - Николай Роберт Роман Максимилиан Фрайгерр фон Унгерн-Штернберг, родился в г. Граце в Австрии (тогдашней Австро-Венгерской Империи) в семье германо-балтийских аристократов, живших постоянно в Эстляндии, как тогда называлась Эстония, 29 декабря 1885 года по старому стилю.

Род Унгерн-Штернбергов восходит по прямой линии по меньшей мере к XIII-му веку. Два его предка принадлежали, по достоверным данным, к рыцарям Тевтонского (или Немецкого) Ордена и пали от рук поляков. После этого представители рода служили поочередно Тевтонскому ордену, Священной Римской Империи германской нации, отдельным германским венценосцам, и, наконец, Русским Царям и Российской Империи. Согласно воспоминаниям самого барона, его дед принял в Индии буддизм, но утверждение, будто позднее буддистами стали отец барона и он сам, неверно. Это всего лишь плод сложившейся о нем позднее легенды, связанной с повышенным интересом барона к буддизму в его ламаистской форме и подкрепленной авторитетом его соратников -  Михала Фердинанда Оссендовского, Альфреда Хейдока и т.д., охотно развивавших данную тему (Оссендовский - в своей нашумевшей книге об Унгерне "И люди, и звери, и боги", Хейдок - в сборнике "Звезды Манчжурии").

Барон Унгерн закончил гимназию в Ревеле (ныне - Таллинн) и поступил в Санкт-Петербургский кадетский корпус, откуда его в 1909 году направили в Читу служить в казачьих войсках. В Чите барон поссорился с одним офицером, вызвал противника на дуэль на саблях и тяжело ранил его, но и сам был ранен в голову. Вследствие своего серьезного ранения он потом на протяжении всей своей жизни испытывал сильные головные боли и временами почти совершенно терял способность видеть. Из-за дуэли Унгерн был в июле 1910 года изгнан из казачьих войск. С этих пор начались его странствия в полном одиночестве, не считая охотничьего пса Мишки. Барону удалось добраться до Монголии, которой суждено было стать страной его судьбы. Эта странная для европейца, пустынная, дикая, древняя и жестокая страна очаровала Унгерна навек.

В Монголии барону удалось лично встретиться с "живым Буддой", или Хутухтой, первосвященником монгольского ламаизма, равным по рангу тибетскому Далай Ламе. В ту эпоху Монголия переживала период возрождения имперских настроений и стремилась добиться независимости от поработившего ее, но уже прогнившего под властью манчжурской династии Китая. В столице Монголии, Урге (ныне - Улан Батор) решительный характер барона Унгерна был скоро оценен по достоинству, и сам Хутухта назначил его командующим монгольской кавалерией.

Воспользовавшись беспорядками и антиманчжурской революцией в самом Китае, монголы смогли изгнать из своей страны китайских оккупантов. В 1911 году "живой Будда" Хутухта восстановил в отныне вновь независимой Монголии древний монархический строй.

Военные заслуги барона Унгерна в борьбе с китайцами были отмечены: он стал глубоко почитаемой фигурой во всем монгольском мире. Перед своим отъездом из Монголии барон Унгерн в сопровождении своего друга, князя Джамболона, и по настоянию последнего, посетил ясновидицу из древнейшего и наиболее уважаемого шаманского рода. В тот судьбоносный момент ясновидица открыла барону Унгерну тайну его духовной природы.

"Я вижу Бога Войны...Он скачет на сером коне по нашим степям и горам...Ты будешь править над многими землями, о БЕЛЫЙ БОГ ВОЙНЫ...Я вижу кровь, реки крови...Конь (дальше пошло неразборчивое бормотание)...Много крови... красной крови...больше я не вижу ничего...БЕЛЫЙ БОГ ВОЙНЫ исчез..." Таково точное содержание пророчества. С того самого момента монголы, и ранее благоговнвшие перед бароном, стали считать Унгерна воплощением БОГА ВОЙНЫ.

В 1912 году Унгерн, по возвращении в Россию, посетил Европу: Австрию, Германию, Францию. В Париже он встретил и полюбил даму своего сердца, Даниэллу. Мир стоял на пороге первой мировой войны. Верный своему воинскому долгу, барон по призыву Царя поспешил назад в Россию, чтобы занять свое место в рядах русской Императорской армии.

На родину Унгерн, по одной из сложившихся о нем еще при жизни многочисленных легенд, отправился вместе со своей возлюбленной, Даниэллой. Но в Германии ему, как русскому офицеру, угрожал неминуемый арест. Поэтому барон предпринял чрезвычайно рискованное путешествие на рыбацком баркасе через все Балтийское море. В бурю это маленькое судно потерпело крушение, и его возлюбленная утонула. Самому ему удалось спастись лишь чудом. С тех пор барон никогда уже не был таким, как прежде. Барон Юлиус Эвола в своей рецензии на книгу Б. Краутхоффа "Я приказываю. Борьба и Трагедия барона Унгерна-Штернберга" писал:

"Великая страсть выжгла в нем все человеческие элементы, и с тех пор в нем осталась только великая сила, стоящая выше жизни и смерти".

Попав в водоворот мировой войны, Унгерн сражался с неподражаемым мужеством, был несколько раз ранен в боях против германцев и австрийцев и награжден за храбрость и самоотверженность орденом Святого Георгия Победоносца, а несколько позднее - почетной Золотой саблей ("Георгиевским Оружием" за высшую доблесть).

После большевицкого переворота барон Унгерн под командованием атамана Забайкальского казачьего войска Г.М. Семенова в первых рядах вступил в беспощадную схватку с красной заразой. В гражданской войне Унгерн, как и в мировой, отличался безудержной храбростью, непреклонностью и блестящим знанием военной стратегии.

Со временем Унгерн постепенно создал свою собственную дивизию из сохранивших верность Престолу и Отечеству русских офицеров, казаков и представителей народов Сибири (главным образом, бурят). Ее полное название было АЗИАТСКАЯ КОННАЯ ДИВИЗИЯ. Унгерн не верил в то, что Великий князь Михаил Александрович Романов, в пользу которого отрекся от престола царь Николай II, действительно погиб от рук большевицких убийц, и потому его дивизия сражалась под бело-сине-красным русским знаменем, на котором золотом было вышито МИХАИЛ ВТОРЫЙ ИМПЕРАТОР ВСЕРОССИЙСКИЙ (в действительности знамя Азиатской Конной дивизии генерал-лейтенанта барона Р.Ф. фон Унгерн-Штернберга было изготовлено из желтого шелка, с красными узорами, двумя черными 12-лучевыми звездами по бокам и черными коронованными двуглавыми орлами Российской Империи по краям; на его аверсе был вышит лик Спаса Нерукотворного, а на обороте - вензель последнего Императора и Самодержца Всероссийского Михаила Александровича  - "М II" - В.А.)

В то кровавое время Монголия снова потеряла независимость. Ее столица, Урга, была вновь оккупирована китайскими войсками, правда, на этот раз республиканскими. Эти "красные китайцы" активно сотрудничали с большевицкими агентами и провокаторами, орудовавшими среди местного населения, в значительной степени состоявшего из русских и других подданных Российской Империи. Особенно активно действовали некий Шейнеман и "красный священник" Парняков, предатель Веры и Отечества. Русские, сочувствовавшие Белому Делу, были брошены китайцами в тюрьмы, где подвергались нещадным пыткам и издевательствам. Столь же жестоким гонениям китайцы подвергали и монголов, сохранявших верность своей древнейшей Традиции и тибетскому буддизму. "Живой Будда" Хутухта был взят китайцами под стражу и превращен ими из полновластного и одухотворенного теократического правителя великой и свободной Монголии в бессильного, жалкого узника.

В России Белое Движение постепенно стало терпеть поражения на всех фронтах. После подлой выдачи Верховного Правителя адмирала Колчака клевретами Антанты на расправу красным только генерал М.К. Дитерихс, атаман Г.М. Семенов и барон Унгерн-Штернберг продолжали оказывать серьезное сопротивление безудержно рвавшимся на Дальний Восток ордам международного скопища недочеловеков.

Теснимая со всех сторон красными полчищами, Азиатская Конная Дивизия вступила в Монголию. В ее составе были представители многих народов, как европейских, так и азиатских. Но всех их, в отличие от их противников, объединяла не идея кровавого и беззаконного пира чисто количественной биомассы, без имени, нации, роду и племени, на костях изуродованной и поруганной Российской Империи, не паразитический "красный мессианизм" подонков всех стран и народов, а идея Великой Традиции и Великой Империи, в которой национальная особость каждого народа и каждого человека являлась уникальным, неповторимым элементом в иерархическом синтезе Монархического Государства. Эта идея была выше конкретности и обстоятельств. Потеряв Российскую Империю, чудо-богатыри Азиатской Конной Дивизии, верные Имперскому Принципу, шли восстанавливать Империю Монгольскую.

В морозный день 3 февраля 1920 года генерал-лейтенант барон Унгерн-Штернберг отдал приказ начать штурм защищаемого вооруженным до зубов китайским гарнизоном, во много раз превосходящим по численности воинство барона, главного города Монголии - Урги. В ходе стремительной и отчаянной по дерзости операции, в которой, как всегда, лично участвовал и сам барон Унгерн, штурмовой группе его белых ратников удалось освободить "живого Будду" Хутухту, перебив охранявший того многочисленный и хорошо вооруженный китайский отряд. Вслед за тем Азиатская Конная Дивизия, усиленная все новыми присоединявшимися к ратям барона монгольскими отрядами, пошла на штурм Урги. Это была блестящая и чрезвычайно важная победа. ТРАДИЦИЯ, РЕЛИГИЯ, МОНАРХИЯ, ИМПЕРИЯ, ЗАКОННОСТЬ И ПОРЯДОК В МОНГОЛИИ БЫЛИ ВОССТАНОВЛЕНЫ.

Освобожденный Хутухта назначил барона Унгерна абсолютным диктатором Монголии. В скором времени барон установил во всей стране, а особенно в столице, идеальный порядок. Мародерство, пьянство, отсутствие дисциплины и большевицкую, направленную на разложение армии агитацию, он карал самым беспощадным образом. Отныне в Монголии воцарился дух Справедливости и Традиции. Барон Унгерн был первым русским и первым европейцем вообще, получившим от Хутухты титул Хан Войны - Хан Дайджин. Простые люди иногда называли его просто, но почтительно - Унгерн-Хан. Так исполнилось пророчество ясновидящей шаманки. Белый Бог Войны воцарился над степями Великой Монголии.

Вся Россия, кроме Приморья, была во власти большевиков. Среди самих монголов тоже появились предатели - Максаржав, Чойбалсан, Сухэ-Батор...Но и в этом отчаянном положении барон Унгерн-Штернберг не терял мужества и лихорадочно разрабатывал планы геополитического спасения Евразийского Континента от надвигавшейся катастрофы, от антидуховных, демонических, антиаристократических идеологий и лжеучений, грозивших окончательно уничтожить древнюю и благородную Традицию.

Унгерн грезил о новом нашествии Азии на падшую "демократическую" Европу, о нашествии Традиции, бывшей в далекие, седые времена единой и для арийских героев Запада, и для духовно-аскетических народов Востока.
В часы медитации барон созерцал подаренную ему старым ламой печать Чингиз-Хана, украшенную знаком Свастики, символом Полюса и неподвижного центра вещей, стоящего вне изменчивого и хаотического потока времени, как Последний Ориентир Судьбы. Свастику обрамляла надпись: Бог на небе - Хан Божья власть на земле - Повелитель скрещения планет - Печать владыки всех людей"...