Имя немецкого генерала Гельмута фон Паннвица, последнего походного атамана всех казачьих войск, боровшихся против большевизма во II мировую войну, ставшую для них продолжением войны гражданской, в последние годы нередко упоминалось в связи с трагической историей его выдачи вместе с белыми атаманами и казаками англичанами на расправу сталинским карательным органам в 1945 г., его посмертной реабилитацией военной прокуратурой Российской Федерации в 1996 г. и беспрецедентной в истории мировой юриспруденции недавней отменой этой реабилитации той же самой прокуратурой, как бы публично признавшейся тем самым в своей полной правовой некомпетентности. Менее известен факт его членства в "Прусском Ордене иоаннитов" ("Бранденбургском баллее Рыцарского Ордена Святого Иоанна Иерусалимского Госпиталя").

СПИСОК БЕЛЫХ ГЕРМАНСКИХ И РУССКО-ГЕРМАНСКИХ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ КОРПУСОВ (ФРАЙКОРОВ) 1918-1923 ГГ. С УКАЗАНИЕМ ФАМИЛИЙ ИХ КОМАНДИРОВ, СИМВОЛИКИ И ЭМБЛЕМАТИКИ.

"Отец мой пал на бреши, но в его лице удар нанесен христианскому обществу. Оно погибнет, если общественные силы не объединятся и не спасут его».
Так писал Государь Император Александр III австрийскому Императору Францу-Иосифу в 1881 году, под свежим впечатлением убийства террористами-народовольцами Царя Осовободителя Александра II 1 марта. Царствование Императора Александра III было временем внутреннего спокойствия.
Революция как бы притаилась. Россия быстро "входила в тело», наливаясь свежими соками. Но это был штиль перед бурей. Сознательного объединения здоровых общественных сил вокруг Царя для спасения русского Христианского общества так и не произошло.

Не только расплодившимся в нынешней России и "странах СНГ» так называемым "асфальтовым» и "неасфальтовым» казакам, но и "иногородним» (а по-казачьи - "мужикам») свойственно, к сожалению, плохое знание не только всемирной, но и собственной истории. Ее восприятие все еще происходит в соответствии с советскими мифами, а ныне во все большей степени дает себя знать и чрезмерное увлечение опусами разных самоучек, рассчитанными, скорее всего, на читателей самого младшего школьного возраста, при почти повсеместном пренебрежении исследованиями серьезных ученых. К тому же в российских организациях либо вообще игнорируют опыт казачьего государственного строительства и самоуправления в пределах других республик бывшего СССР либо в период первой Гражданской войны (1917-1922 годов).

Между тем, к примеру, опыт возрождения днепровского (запорожского, реестрового, вольного) казачества, официально исчезнувшего в России к концу XVIII века, представляется весьма поучительным в плане успешного сотрудничества с германскими военными властями с целью успешного противостояния деструктивным силам анархии и большевизма.

Имя немецкого генерала Гельмута фон Панвица (у нас принято писать эту фамилию с двумя "н"; поступал так в прошлом и автор этих строк; однако в данном случае, проявляя последовательность, нужно было бы писать его фамилию с окончанием "тц", как по-немецки: "фон ПаННвиТЦ", а это увело бы нас слишком в сторону от норм современного литературного русского языка!), последнего Походного Атамана всех казачьих войск, боровшихся против большевизма во Вторую мировую войну, ставшую для них продолжением войны гражданской, в последние годы нередко упоминалось в связи с трагической историей его выдачи вместе с белыми атаманами и казаками англичанами на расправу сталинским карательным органам в 1945 г., его посмертной реабилитацией военной прокуратурой Российской Федерации в 1996 г. и беспрецедентной в истории мировой юриспруденции недавней отменой этой реабилитации той же самой прокуратурой, как бы публично признавшейся тем самым в своей полной правовой некомпетентности.

В 1999 году, в преддверии "Миллениума", в смоленском издательстве "Русич", в серии "Мир в войнах", вышел перевод книги английского автора Г. Уильямсона "СС – инструмент террора". Уважаемый автор предисловия к русскому изданию книги об "Ордене под мёртвой головой", М. Рабинович, счел необходимым подчеркнуть:

       "Кошмарный сон оборачивается явью: юнцы и пенсионеры в... форме, украшенной самым зловещим из символов, известных в истории, снова маршируют и в Центральной Европе, и в Прибалтике, и – верить ли своим глазам? – в России".

Имя генерала Л.Г. Корнилова было необычайно популярно среди солдат и офицеров Русской армии. Даже после сдачи им командования генералу М.В. Алексееву за ним, с легкой руки его адъютанта, туркмена-текинца поручика Разак-Бека Хана Хаджиева, закрепилось звание "Верховный» - несмотря на то, что многие чины, в том числе генералы Лукомский и Романовский, а также два другие его адъютанта – поручик Долинский и штаб-ротмистр Корнилов – неоднократно просили Разак-Бека не называть генерала Корнилова "Верховным». Поручик Долинский, по воспоминаниям современников, никогда не называл генерала Корнилова "Верховным», а всегда именовал его просто "генерал». Полковник для поручений при Верховном, Владимир Васильевич Голицын, одобрил общее желание, высказанное ему Разак-Беком, и согласился на его просьбу именовать генерала Корнилова "Верховным». Текинцы конвоя Верховного величали его в переводе на свой язык "Сердар» ("глава»), или, по старой памяти, "Уллы-Бояр»  - "Великий Бояр(ин)» (под названием "Великий Бояр» Хан Хаджиев издал в 1929 г. в Белграде свою книгу воспоминаний о генерале Корнилове).

Среди героев Великой Отечественной войны 1914-1918 гг. особо выдающуюся роль играл, вне всякого сомнения, прозванный "первой шашкой России» граф Федор Артурович Келлер. Фигура этого блестящего кавалерийского военачальника, вне всякого сомнения, знаковая, для всего российского офицерства конца XIX- начала XX века. Сформировавшийся как офицер в период модернизации Русской Императорской Армии эпохи Великих реформ Государя Императора Александра II, по праву снискавшего в горячо любимом им русском народе почетное прозвание Царя-Освободителя, получивший богатый боевой опыт в ходе Русско-турецкой войны 1877-1878 годов, этот достойный представитель славной плеяды "русских немцев» - скромных и отважных, умеренных и аккуратных - несмотря на свой почтенный возраст, отнюдь не выглядел человеком из прошлого, закостеневшим навечно в своих представлениях о военном деле. По сути, Федор Келлер являлся живым воплощением славных традиций старой Русской Императорской армии, шедших от Генералиссимуса А.В. Суворова и Белого генерала М.Д. Скобелева, и служил своеобразным мостом между поколениями русских офицеров.

Перед мысленным взором православных христиан, приходящих сюда помолиться и поклониться невостребованному (слово-то какое!) праху мучеников, встает видение посмертного парада Всевеликого Войска Донского у гроба Войскового Атамана и его верных соратников, сопровождавших его на протяжении всего его жизненного пути – светлого, как клинок казачьей шашки – и вместе с ним едину чашу смертную испивших.

Этот гордый девиз балтийского рода Тотлебенов можно в полной мере отнести и к представителю другого рода "русских немцев», золотыми буквами вписавшего свое имя в анналы отечественной истории. Он стяжал мученический венец как один из символов Православной Руси. Враги Христова и русского имени преследовали и убили его не просто как истинно русского человека и не просто как видного государственного деятеля, беспощадно боровшегося с крамолой на Святой Руси. Его убили не просто как политического противника. Его убили, прежде всего, как одного из вдохновенных носителей идеи Православной Руси, как один из ее зримых символов. Последнее обстоятельство подтверждается, в частности, убийством большевиками в 1918 г. в Москве его сына – Владимира Владимировича фон дер Лауница (1887-1918), расстрелянного только за то, что он носил фамилию своего отца, которого сам Святой Царь-Мученик Николай Александрович назвал Великим.