Майор Мендзик из штаба германской 3-й танковой армии характеризовал борьбу с партизанами летом 1943 г. в 250 километрах западнее Москвы в следующих выражениях:

"Наши операции против партизан не приносят успеха, так как партизаны при первом же боевом соприкосновении поспешно отходят, немедленно скрываясь в лесах и болотах. Когда мы доходим до мест вероятного сосредоточения партизан, те уже успевают обернуться мирными жителями. Мы ограничены в масштабах возможных репрессий против мирного населения, поскольку не обладаем точными сведениями о степени его вовлеченности в партизанское движение, а любая наша ошибка может только увеличить отток крестьян в партизаны. Постоянно держать в опасных районах моторизованные патрули невозможно. Единственным способом обеспечить постоянное патрулирование остается использование кавалерии".

До сделанного простым майором германского вермахта нехитрого умозаключение ОКХ додумалось лишь следующим летом.

Принципиальным соображением, по которому в состав германских сухопутных сил были официально включены "восточные" кавалерийские части, состоявшие из казаков и калмыков (неофициально "белые" казачьи части служили в вермахте с самого начала Германо-советской войны, но высшее германское начальство их, по договоренности с фронтовым командованием, как бы "не замечало") , являлась именно необходимость усиления и повышения эффективности антипартизанских операций охранных частей германского тыла. Именно в ходе такого рода операций "малой войны" казаки и калмыки неизменно проявляли себя наилучшим образом, чему было немало примеров в истории.

Поначалу партийные идеологи НСДАП из ближайшего окружения Гитлера (и, прежде всего – "полудержавный властелин" Третьего рейха, секретарь фюрера Мартин Борман) противились формированию в рядах германского вермахта "неарийских" кавалерийских частей. Однако Верховному командованию вооруженных сил (ОКВ) Германии, в конце концов, все-таки удалось отстоять перед фюрером необходимость активного использования "белой" казачьей и калмыцкой конницы для нейтрализации красных партизан – тем более, что ученые Третьего рейха к описываемому времени окончательно признали казаков арийским и даже нордическим народом – потомком древнегерманского племени готов (а если быть точнее, то их восточного ответвления – остготов, или остроготов) , считавшихся еще в эпоху Античности превосходными наездниками и осевших в IV в. п. Р.Х. в Северном Причерноморье и Крыму. Эта мера всецело себя оправдала. Казачьи части, по единодушному признанию всех участников Второй мировой ) как с немецкой стороны, так и со стороны противников Третьего рейха) , превосходно зарекомендовали себя в антипартизанской войне. Так, например. "белоказачьи" части под командованием полковника германского вермахта фон Юнгшульца наголову разгромили в мае 1943 г. красную партизанскую бригаду Науменко - кадрового коммуниста, сумевшего на первых порах обмануть германские военные власти и пробраться на пост начальника полиции в деревне Ощитки. Путем ложных доносов на других начальников полиции - своих соседей, обвиненных им перед немцами в тайных связях с партизанами и советскими подпольщиками -, Науменко добился их отстранения, ареста и постепенно захватил власть на большой территории, образовывавшей треугольник между реками Днепром и Десной, севернее Киева, и получившей название "партизанского края Науменко". Став совершенно самостоятельной силой, Науменко сформировал собственную семитысячную армию (почти половину которой составляли насильственно поставленные под ружье женщины-колхозницы) , но при этом упорно уклонялся от контактов с советским центральным штабом партизанского движения. Как бы то ни было, в схватке с казаками Юнгшульца он потерпел полное поражение.

Как уже говорилось выше, германские полевые командиры еще в начальный период германо-советской войны, в силу огромной убыли личного состава во вверенных им подразделениях, на свой собственный страх и риск начали вербовку добровольцев из числа бывших "подсоветских" (выражаясь языком русских белоэмигрантов) людей. Численность этих "восточных добровольцев" росла, как на дрожжах, несмотря на неодобрительное отношение к ним окружавших Гитлера партийных бонз, ибо добровольцы быстро доказали свою полезность, а во многих случаях – незаменимость.

Война с партизанами очень скоро приобрела поистине эпический размах, отвлекая все больше ресурсов, живой силы и военной техники, столь необходимых немцам на фронте. Одним из путей решения проблемы партизан была сочтена организация дальнего патрулирования. Патрули (чаще всего конные) выдвигались в сумерках или с наступлением темноты. Их маршруты пролегали по лесам и болотам, вдоль путей сообщения. Патрули оснащались средствами радиосвязи и рационом, обеспечивавшим им возможность автономных действий в течение недели, и сами нередко устраивали засады на путях вероятного передвижения красных партизан. В случае боевого соприкосновения с партизанами конные "рейдеры" Третьего рейха уничтожали противника и возвращались с трофеями на базу... или же не уничтожали партизан (и в этом случае на базу, как правило, не возвращались) . Но чаще случалось первое.