ПРИЛОЖЕНИЕ 1

       Дмитрий Жуков. Тевтонский Орден и Охранные Отряды

       Многие "исследователи" твердят о том, что Гитлер называл рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера "моим Игнатием Лойолой" (впервые эта сентенция прозвучала в мемуарах Вальтера Шелленберга - крайне ненадежном источнике, полном противоречий и лжесвидетельств) и заявляют, что руководители Охранных отрядов нацистской партии ориентировались при строительстве своей организации на иезуитов. Но возникает вопрос, с какой стати эсэсовцы стали бы оглядываться на испанский опыт, если германская история предоставляла куда более успешный образец воинско-монашеской структуры?

       На самом деле Гиммлер решил взять за основу для подражания не Иезуитский Орден, а "Госпиталь Пресвятой Девы Марии Немецкого Дома в Иерусалиме" - более известный, как Тевтонский орден. Итальянский консервативно-революционный мыслитель Юлиус Эвола отмечал: "Ясно прослеживается намерение рейхсфюрера СС создать орден, в котором должны были быть объединены элементы прусской этики и старых рыцарских орденов, особенно Тевтонского ордена" (1).

       К слову - еще до того, как Гиммлер возглавил СС, о необходимости создания "рыцарского ордена" по тевтонскому образцу говорил Альфред Розенберг. Последний объединил прошлое Ордена с еастоящим национал-социализма. Розенберг считал, что бюрократическое государство не для немцев. Им больше соответсвуют отношения "сюзерен-вассал". Орден хорош, по мнению Розенберга, еще и потому, что Вождь имеется не всегда, и в этом случае "как продолжение и развитие представлений о вожде выступает принцип рыцарского ордена" (2).

      Эту точку зрения вполне мог взять на вооружение и глава СС. Гиммлер неоднократно говорил об Охранных Отрядах именно как об ордене или организации. К примеру, в речи, произнесенной в Познани 4 октября 1943 года, рейхсфюрер охарактеризовал СС как вооруженный Орден, который в будущем, после поражения Советского Союза, должен стать основой европейской гвардии для борьбы против "азиатских орд" на Урале. В Тевтонском ордене Гиммлер видел "символ высшей немецкой культуры" (3) и призывал своих подчиненных перенять у средневековых рыцарей такие черты, как "храбрость, неслыханную верность идее, способность к организации" (4).

     Тевтонский орден был основан бременскими и любекскими бюргерами (горожанами - В.А.) в 1197 году на Святой Земле. Первоначально цель ордена состояла в госпитальном уходе за больными. Однако вскоре орден приобрел и другие функции - военную и политическую (впрочем, без отрыва от религиозной составляющей). Тевтонский орден был духовно-рыцарским. Его братья давали монашеские обеты целомудрия, послушания и бедности. Главным отличием немецких крестоносцев от иоаннитов и тамплиеров (на которых братья поначалу ориентировались) стала организация собственных государств - вначале в Венгрии, а затем в Пруссии.

     Именно борьба против язычников-пруссов стала со временем определять лицо орденской службы. Несмотря на то, что в орден были приняты некоторые представители знатных прусских родов (принявшие Христианство - В.А.), по этническому составу он был все же чисто германским (данное мнение Дмитрия Жукова не вполне подтверждается данными исторических исследований, свидетельствующих о наличии в "тевтонской" орденской среде значительного местного, прусского "субстрата" - В.А.).

     Немецкий исследователь Тевтонского ордена Эрих Машке (большая часть его трудов вышла в свет при национал-социализме) отмечал:

     "В разлуке с домом и родными, без привязанности к женам и детям, братья (Ордена Девы Марии - В.А.) могли удовлетвориться обетом послушания,  в отличие от светских рыцарей, воинов или государственных чиновников. Их дни и ночи, согласно предписаниям, принадлежали ордену. В нем заключалась вся жизнь, и вне его не было ни надежд, ни радостей. Так достигалась концентрация воли, в которой заключались поистине безграничные возможности". (5).

     Рыцари ордена приняли Пруссию под защиту своего административного искусства, горожане занимались торговлей, крестьяне принялись осваивать землю.

     Несколько сот лет братья несли Христианскую веру все дальше и дальше на Восток, воздвигали великолепные замки, большая часть из которых и по нашу пору является подлинным украшением Польши, Прибалтики и Калининградской области РФ. Главной крепостью Тевтонского ордена был Мариенбург. Гиммлер, создавая свой грандиозный проект по превращению крепости Вевельсбург в центр ордена СС, безусловно, оглядывался на опыт средневековых тевтонских братьев. Показательно и то, что во время войны рейхсфюрер СС присвоил одному из элитных танковых подразделений Войск СС (Ваффен СС - В.А.) имя Великого (правильнее: Верховного - В.А.) магистра Тевтонского ордена - Германа фон Зальца (речь идет о танковом батальоне 11-й добровольческой танково-гренадерской дивизии Войск СС "Нордланд" - авт.).

    Идеалы Тевтонского ордена, в частности - воинско-аскетическую этику - позднее переняло Прусское королевство, учредившее в 1701 году Орден Черного Орла (нем.: Schwarzer Adlerorden - В.А.). Эта элитарная структура была тесно связана с потомственной знатью и избрала своим девизом крылатое латинское выражение "Каждому - свое" (лат.: Suum cuique", нем.:  "Jedem das Seine").

     Небезынтересно, что при воспитании "прусского" характера, в частности, офицерского корпуса, особое внимание уделялось мужественному стоицизму, то есть, самообладанию, дисциплине, твердости духа, и суровому, цельному образу жизни. Для правящего политического класса Пруссии, бывшего орденского государства, были характерны преданность ("свобода в послушании"), принцип служения и чести.

     Орденской идее была сродни и концепция "Мужского союза" (нем.: "Maennerbund"), имевшая архаические корни и пользовавшаяся в Германии значительным влиянием. Барон Эвола отмечает, что подобные союзы, "отличавшиеся исключительно мужской солидарностью и обладавшие чем-то вроде высшего помазания, в политической сфере всегда стояли на стороне элитарной системыпротивоположной массовым режимам".

     В учебниках, изданных в период ТретьегоРейха, Тевтонский орден часто преподносился в качестве исторического символа, предшествующего нацистскому государству. В 1929 г. Э. Машке писал: "В истории ничто не повторяется, ничего из нее нельзя скопировать. Но то, что вот-вот обретет форму в наше время, глубоко сродни прежнему Ордену немцев по сути своей и назначению. Солдат и государственный деятель ныне снова едины. Снова из единения людей рождается государство и народ. Снова господствует идея ордена, когда речь идет о том, чтобы путем строжайшего отбора и теснейшего сплочения дать немецкому государству правление его ведущего слоя, и чтобы он, связанный кровью и общим делом, поднялся в своей верности Вождю и народу до уровня аристократии глубочайшего служения и действенности, пополняясь грядущими поколениями и став в будущем гарантом жизни и величия народа на все времена. Таково политическое требование нашего времени, и ему отвечает лишь один политический символ - Тевтонский орден" (6).

    В приведенном отрывке явно заметно стремление автора придать орденский характер всему слою партийных и государственных функционеров. Понятно, что подобная трактовка является несколько конъюнктурной. Юлиус Эвола справедливо отмечал, что план создания нового военного и расового ордена "не может быть расценен как официальная политика национал-социализма" (7). Таким образом, Тевтонский орден можно сопоставить только с одной организацией Третьего Рейха - Охранными Отрядами. Сопоставить, но (и это надо подчеркнуть!) не отождествить.

     В. Шумахер, другой немецкий историк того же периода, писал, что главной задачей Тевтонского ордена было не столько освоение новых земель и основание на них нового государства, а сколько приближение "Града Божьего": "только претворяя в жизнь эти идеалы...рыцарские ордены могли оправдать свое существование и притязания на те или иные привилегии перед сообществом средневековой христианской Европы..." (8).

     Разумеется, перед Гиммлером не стояла задача полностью скопировать структуру и идеологию Тевтонского ордена. Скажем, обет безбрачия (один из трех основных обетов, которые приносили тевтонские "братья" при вступлении в военно-монашеский Орден Девы Марии - В.А.) вряд ли имел бы смысл в Германии, которую решили построить национал-социалисты. Перед рейхсфюрером не стояла и задача придать своему ордену религиозный характер, поскольку это противоречило бы самой идее национал-социалистического движения (Адольф Гитлер, как известно, рассматривал веру, как явление более высокого порядка, чем партийно-политическая жизнь, и выступал против вмешательства партии в религиозные дела, а также против любой "религиозной реформации").

     Уже во время войны Гиммлер начал вынашивать идею создания в послевоенной Европе своеобразного идеального рыцарского государства СС - Бургундии. Идею поддерживал и Гитлер. Первым канцлером этого (государственного - В.А.) образования задумывалось назначить Леона Дегрелля, командира дивизии Войск СС "Валлония". Официальными языками Бургундии должны были стать немецкий и французский. Гиммлер говорил своему врачу Феликсу Керстену:

     "Бургундия станет независимым государством в рамках Европейского рейха, имеющим собственные законы, собственные армию и правительство, собственные валюту, почтовые марки и награды...Бургундское государство будет устроено так, чтобы полностью устранить противоречие между богатством и нищетой, на котором строит свою пропаганду марксизм. Таким образом, новая бургундская нация окажется единым социальным сообществом. Чиновники будут избираться из местного населения, а специалисты и советники - из европейских СС, если канцлер сочтет это необходимым...Цель всех этих мероприятий - превратить Бургундию в образцовое государство, пример для прочих стран мира" (9).

     Когда Керстен возразил, что Бургундия окажется под полной властью немецкой нацистской партии, Гиммлер заявил, что этого не допустят, так как Гитлер четко потребовал, чтобы ни один представитель партии (НСДАП - В.А.) не имел права вмешиваться в бургундские дела.