Но в этой вражде не были повинны вандальские воины (особенно – воины эпохи вторжения). А какие жестокости, доходящие нередко до садизма, творятся в ходе религиозной (фактически же – идеологической, мировоззренческой) борьбы, известно не только из африканской, но и из азиатской, да и (возможно – в первую очередь) – европейской, короче говоря, мировой истории. Если все это – вандализм, значит, вандализм – бессмертен, и не надо делать ответственным за него исключительно «Зинзириха-ригу».

К началу лета 430 г. вандалы и аланы Гейзериха, преодолевая слабое сопротивление готских «федератов» храброго комита Бонифация и прочих «римских воинов», подступили к стенам Гиппона Регия – центра епархии-диоцеза Августина. Это был, пожалуй первый город в римской Африке, оказавший «вооруженным мигрантам» организованный отпор.

И сразу оказалось, что все дороги ведут…нет-нет, не в Рим, а в Иппон Регий. Восточнее Ситиф (сегодняшнего Сетифа) не слишком-то густая до тех пор дорожная сеть стала разветвляться, все больше напоминая высылаемым Гейзерихом на разведку аланским разъездам огромного вандальского «народа-войска» римскую Европу. Сходство было бы еще большим, если бы им не попадались на пути финиковые пальмы и оливковые рощи. Ситифы, расположенные на холмах, господствовавших над плодородной равниной, показали вандалам, что за будущее их ждет, но ничто не указывало им на то, сколько им еще придется драться за это будущее…