После свержения советской власти в Поволжье в результате всенародного восстания, поддержанного частями Чехословацкого корпуса, поднявшими оружие против Советов после попытки большевиков, по указке своих германских "спонсоров" (или, говоря по-русски, "доброхотных дарителей" – кому как больше нравится!), разоружить известных своей непоколебимой преданностью Антанте "братьев-чехословаков", Каппель вступил в сформированной антикоммунистическими повстанцами Народной армии правительства Комуча (Комитета членов Учредительного собрания), совершив головокружительное восхождение по ступенькам военной карьеры, от командира 1-й Добровольческой Самарской дружины до звания Командующего действующими войсками всей Армии Комуча.

Сформированное в Поволжье правительство Комуча, рассматривавшее себя в качестве законного правопреемника всероссийского Учредительного собрания, разогнанного в начале 1918 года большевицкими штыками (в историю вошли печально знаменитые слова командовавшего разгоном "матроса-партизана" Железняка: "Караул устал! Все расходитесь по домам!" и последовавший на следующий день после разгона Учредительного собрания, презрительно именовавшегося большевиками "Учредилкой", расстрел "ландскнехтами революции" мирной демонстрации в защиту "Учредилки" в Петрограде; кстати,"матрос Железняк", вопреки утверждениям советских лже-историков, был не большевиком, а "анархистом-коммунистом", но сути дела это не меняло).

По своему составу пришедшее в июне 1918 года к власти Поволжья с помощью чехословацких легионеров правительство Комуча было эсеро-меньшевицким и потому особых симпатий у беспартийного монархиста Каппеля не вызывало. И взаимопонимания с руководством Комуча у Каппеля не было. В правительстве Комуча сидели эсеры, а для русского офицера-монархиста разница между эсером и большевиком была невелика (в дальнейшем правильность подобных взглядов была доказана трагической судьбой Верховного правителя России адмирала Колчака, преданного и убитого как раз эсерами). Тем не менее, Каппель, считая большевиков злом, несравненно и неизмеримо большим для России, служил Комучу честно и не раз отличался в боях с частями Красной армии в Поволжье.

Несмотря на то, что Каппель, находясь на Гражданской войне, уже давно вышел из юнкерского возраста, в душе он оставался настоящим юнкером – не в смысле легкомысленности, а в смысле юношеского максимализма в отношении всего, что касалось Родины, Чести и Совести. Он проявлял благородство и по отношению к противнику, отпуская по домам всех пленных (не изъявлявших желанию вступить в ряды его войск). Каппель никогда не допускал никаких реквизиций и бесчинств по отношению к мирным жителям, напоминая своим добровольцам суворовскую заповедь: "С бабами и детьми не воюй". Это, кстати, соответствовало и распоряжениям по армии, отдававшимся адмиралом Колчаком, но в войсках Каппеля их соблюдали особенно неукоснительно.

При этом у Каппеля был несомненный военный талант. В армии Комуча в Поволжье он возглавлял сводный Ударный отряд из ветеранов-окопников, кавалеристов и двух артиллерийских батарей. С Волги отряд Каппеля поддерживала небольшая речная флотилия. Этот "летучий отряд" Владимира Каппеля был организован по типу партизанского отряда Дениса Давыдова времен Отечественной войны с Наполеоном 1812 года. Каппель внезапным налетом (преимущественно ночным) ошеломлял противника, громил его превосходящие силы (превосходство красных достигало обычно двадцати-, а то и тридцатитикратного размера) и всегда добивался невероятных успехов.

Так, в ночь с 6 на 7 августа 1918 года "летучий отряд" Каппеля внезапной атакой (одновременно с суши и с Волги) выбил из Казани два полка красных латышских стрелков (отнюдь не новобранцев, а видавших виды ветеранов-окопников Великой войны) и захватил хранившуюся в Казани половину золотого запаса Российской Империи! Часть этого золотого запаса была израсходована правительством адмирала Колчака на закупку вооружений и военного имущества в Японии; другую – большую – часть адмирал хранил в неприкосновенности, пока она не была частично захвачена чехословаками, а частично, по некоторым сведениям, укрыта в надежном месте генералом бароном Романом Федоровичем фон Унгерн-Штернбергом).

Однажды Каппель во время глубокого рейда по тылам красных, окружил самого "Демона революции" – наркомвоенмора Льва Давыдовича Троцкого, но тот успел сбежать на бронепоезде. А в другой раз, чуть раньше, каппелевцы едва не захватили штаб красного главкома Восточного фронта Иоахима (Юкумса) Вацетиса. Начиная с осени 1918 года, В.О. Каппель в войсках Верховного Правителя России адмирала А.В. Колчака, уже в чине генерал-майора, командовал 1-м армейским Волжским Корпусом, а затем – войсковой группой в ходе Челябинской военной операции. В 1919 году Владимир Оскарович Каппель командовал 3-й армией и, повышенный в звании до генерал-лейтенанта, являлся последним Главнокомандующим колчаковским Восточным фронтом.

После освобождения Казани от красных Каппель со своим Волжским корпусом собирался, не давая красным передышки, идти на Москву. Момент был удачный, но начальство его удержало. Впрочем, планы идти на освобождение Москвы через Нижний Новгород были не только у Каппеля. Но белое командование не было уверено, что для достижения задуманного хватит имевшихся в наличии сил. К тому же армия, которой располагал Комуч, являлась достаточно разношерстной по своему составу. Пожалуй, наиболее способным ее соединением являлась бригада (корпус) Каппеля. Поэтому "каппелевцами" приходилось, грубо говоря, затыкать бреши в фронте, отбрасывая наседавших красных.

Красная армия к тому времени начала становиться все более организованной. Троцкий и другие командиры усиленно привлекали в ряды "воинства мировой революции" усердно истребляемых большевиками всего несколькими месяцами ранее "старорежимных" военспецов-"золотопогонников" и укрепляли дисциплину в своей армии (число дезертиров из рядов которой постоянно превосходило число бойцов всех противостоявших красным армий – не только собственно "белых", а вместе взятых!) самыми драконовскими методами. Например, проводили децимации – расстреливали каждого десятого красноармейца в отступившем полку, батальоне или роте.

Долгие годы представления громадного большинства "подсоветских" людей о Каппеле и каппелевцах ограничивались в основном посвященными "каппелевцам" кадрами "культового" советского фильма "братьев" Васильевых "Чапаев", снятого в 1934 году. А из этих кадров им больше всего запомнились запечатлевшие надвигающуюся на Анку-пулеметчицу "психическую атаку" якобы "каппелевцев" - мрачных "биороботов" в зловещей черной форме с белыми погонами и аксельбантами (некоторым, особенно впечатлительным, зрителям они казались "как будто скелетами" – это впечатление усугублялось белыми перекрещенными костями и черепом, весело скалящимся с черного "каппелевского" знамени, украшенного "контрреволюционной" надписью "С нами Бог!" - совсем как на пряжках солдат "фашистского" вермахта! - и увенчанного Православным Крестом, являвшимся, в глазах тогдашних коммунистов, не менее враждебным символом, чем "Адамова голова").

Сам Владимир Каппель оставался в фильме "братьев" Васильевых как бы "за кадром", Однако, в качестве некоего олицетворения "каппелевского офицера", перед советским зрителем представал молоденький поручик со стеком в руке и сигаркой в зубах, красиво "идущий умирать" перед своим черным строем (возможно, "одурманенный кокаином, чтобы не бояться красных пуль"). Полюбуйтесь, товарищи – вот они, как красиво идут - "тиллигенция", "обломки империи", "пауки", "эксплуататоры трудового народа", "гады" (и прочие эпитеты, которыми награждал румынских пограничников "великий комбинатор" Остап Ибрагимович Бендер в заключительных абзацах романа Ильфа и Петрова "Золотой теленок").

Единственным основанием этого экранного "маскарада" служил тот факт, что исторический В.О. Каппель был запечатлен на нескольких фотографиях в военной форме черного цвета (но безо всяких черепов и "скелетообразных" атрибутов). И знамя у Каппеля было восе не черное, с черепом и костями, а совсем даже белое, с трехцветным русским бело-сине-красным крыжем и надписью черными буквами "ВОЛЖАНЕ ГЕНЕРАЛА КАППЕЛЯ". А его значок как Главнокомандующего всеми войсками Восточного фронта состоял наполовину из белого, с косым синим крестом, Андреевского флага, а наполовину - из трехцветного бело-сине-красного государственного флага России.

Правда, в Сибирской армии адмирала Колчака встречались черные знамена с белой "Адамовой головой" (например, знамя Штурмовой бригады имени полковника Пепеляева или Партизанской атамана Б. Анненкова дивизии), но Каппель и каппелевцы не имели к этому никакого отношения.

Вопреки фантазиям большевицких "добрых сказочников", действительности, войска Владимира Каппеля являлись, по своему составу, отнюдь не дворянско-буржуазно-"тиллигентскими", а как раз рабоче-крестьянскими. Сказанное, кстати, относится и во всей армии адмирала Колчака в целом. В ней постоянно ощущался хронический недостаток офицерского состава. Верховный Правитель постоянно обращался к формально подчиненному ему Главнокомандующему Вооруженными Силами Юга России генерала А.И. Деникину (в армии которого, наоборот, ощущался явный переизбыток "золотопогонников", так что из офицеров состояли целые роты, батальоны и полки и застывшие в суровом солдатском строю седоусые полковники были в порядке вещей) с просьбой помочь сибирякам офицерами. Но призывы Колчака оставались, как правило, без ответа.

Именно по причине огромной популярности Каппеля не только в армии, но и в рабоче-крестьянской (причем в первую очередь – рабочей!) среде его образ так усердно демонизировался советской пропагандой. С ноября 1918 года под началом Владимира Оскаровича в Волжском (позднее - Сибирском) корпусе воевали целых две дивизии (!) "белых пролетарских добровольцев" - рабочих Ижевского и Воткинского заводов. Еще в августе 1918 года рабочие - ижевцы и воткинцы -, все как один, не желая долее мириться с красной кабалой, подняли вооруженное восстание против большевиков и стойко держали фронт против них, а затем прорвались к белым, вместе с женами и детьми. Они оставались с Каппелем до конца, проделали весь сибирский Ледяной поход, а затем вместе с остатками белых войск ушли за границу – побежденные, но не покоренные.

Именно эти "пролетарии-белогвардейцы" - ижевцы и воткинцы - не раз ходили в атаку на большевиков со штыками наперевес, без единого выстрела. Но не ради психического воздействия на противника, а по гораздо более прозаической причине нехватки патронов. Поэтому подобные атаки именовались их участниками и очевидцами не "психическими", а "беспатронными". Нередко ижевцы и воткинцы ходили в атаку на красных манкуртов под звуки гармоники и пение "Варшавянки", развернув красно-зеленые знамена, забросив бесполезные (ввиду отсутствия боеприпасов) винтовки за плечо, с засапожными ножами в руках (за это красные, да и свои, прозвали их "поножовцами"). Казалось, в лице этих новых святорусских витязей воскресли древнерусские воины из "Слова о полку Игореве", которые

"...вытащив ножи из голенища,

Шли отмстить за наши пепелища"...

Поскольку эти каппелевцы-"пролетарии" никоим образом не вписывались в теорию классовой борьбы товарищей Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, они всегда оставались "бельмом в глазу" советской власти, которая именно по этой причине из кожи вон лезла, пытаясь (как выясняется теперь, не без успеха) внедрить в народное сознание образ Каппеля и каппелевцев, как "врагов народа", якобы "классово чуждых" всем "простым советским людям", что должен был демонстрировать весь их "глубоко антинародный", "фашистский" внешний вид (не только в "самом важном для нас искусстве - кино", но даже в советском учебнике для 4-го класса средней общеобразовательной школы "Рассказы по истории СССР" нашлось место описанию смертельной схватки доблестных красных героев-чапаевцев с каппелевскими "офицерскими частями", наступавшими со штыками наперевес, под барабанный бой, "в черных мундирах, с крестами на груди" (этих деталей, запомнившихся с раннего детства, я, пожалуй, вовек не забуду)...