Существует старинное арабское предание согласно которому меч был якобы изобретен иудеями, и на том самом месте, где он был впервые выкован (трагический символ того, как идея меча впервые вошла в подлунный мир) находилась гора Касьюм близ древнего города Димашки (Демессека, Дамаска), прославившегося в исламском мире своей сталью ("дамасская сталь», "дамасские клинки») и на которой по древней легенде сын-первенец Адама и Евы - Каин - убил своего брата Авеля, "приревновав его к Богу». Именно там, по роковому стечению обстоятельств, осели первые мастера-оружейники, занятые изготовлением мечей (первым "ковачом», т.е. кузнецом, считается сын Каина – Тувалкаин).

Имя генерала Л.Г. Корнилова было необычайно популярно среди солдат и офицеров Русской армии. Даже после сдачи им командования генералу М.В. Алексееву за ним, с легкой руки его адъютанта, туркмена-текинца поручика Разак-Бека Хана Хаджиева, закрепилось звание "Верховный» - несмотря на то, что многие чины, в том числе генералы Лукомский и Романовский, а также два другие его адъютанта – поручик Долинский и штаб-ротмистр Корнилов – неоднократно просили Разак-Бека не называть генерала Корнилова "Верховным». Поручик Долинский, по воспоминаниям современников, никогда не называл генерала Корнилова "Верховным», а всегда именовал его просто "генерал». Полковник для поручений при Верховном, Владимир Васильевич Голицын, одобрил общее желание, высказанное ему Разак-Беком, и согласился на его просьбу именовать генерала Корнилова "Верховным». Текинцы конвоя Верховного величали его в переводе на свой язык "Сердар» ("глава»), или, по старой памяти, "Уллы-Бояр»  - "Великий Бояр(ин)» (под названием "Великий Бояр» Хан Хаджиев издал в 1929 г. в Белграде свою книгу воспоминаний о генерале Корнилове).

      С некоторых пор завелись у нас на Святой Руси "свои" язычники. Этого, в общем, и следовало ожидать: во-первых, оживленный "гласностью" и "перестройкой", а затем и "независимостью" России (хотя не ясно, независимостью от кого?) интерес к истории вообще и к родной истории - в частности, а также немалая сумятица, господствующая в умах (или, по крайней мере, в головах у тех, кому Бог ума не дал!) наших "продвинутых" сограждан. Пробивая лбом ту или иную идеологическую стену, многие из них уперлись лбом в святоотеческое Православие и успокоились. Но иные (как видно, более твердолобые!) пошли еще дальше, пробили лбом и эту "преграду на пути к истине" и заделались заправскими язычниками.

Среди современной "православной», или, точнее, "православствующей» российской общественности (в основном состоящей из вчерашних коммунистов, комсомольцев и вообще "простых советских людей», в годы коммунистической власти ни в Храм Божий не ходивших, ни лба не крестивших!) нередко попадаются "ревнители благочестия», всегда готовые попрекать "латинян»-католиков то Святой Инквизицией, то Крестовыми походами – то есть как раз тем, что в католицизме как раз не является "папскими извращениями Христианства (или, во всяком случае, нововведениями), а унаследовано ими от Древней Христианской Церкви». О подобных "ревнителях» уместно, вослед Святому Апостолу Павлу, сказать: "свидетельствую бо им, яко ревность Божию имут, но не по разуму» (Послание к Римлянам, 10. 2). И в самом деле – у католицизма вполне хватает своих собственных грехов, чтобы нам, православным. Еще ставить католикам в вину то, благодаря чему отпавшая от Вселенского Православия католическая церковь Запада, возможно, по великой милости Божией, сумеет хоть как-то оправдаться пред Господом на Страшном Судище Христовом! ...

 

Одним из главных заветов и достоинств "советского" переводчика (в отличие от всех остальных переводчиков) считалась пресловутая "партийность перевода". Так, например, слово "Parteigenosse" рекомендовалось переводить не как "товарищ по партии", а как "член нацистской партии"; слово "национал-социализм" - как "нацизм"; определение "национал-социалистический" как "нацистский" или, во всяком случае, как "национал-социалиСТСкий". И было абсолютно не важно, что слова "социалистский" в русском языке никогда не существовало, не существует и существовать не будет, что совершенно нелепо переводить "Sozialistische Partei" как "СоциалиСТИЧЕСкая партия", а "Nationalsozialistische Partei" как "Национал-социаЛИСТСкая партия" (хотя оба слова на языке оригинала звучат одинаково). Но если бы дело ограничивалось только этим!

Среди героев Великой Отечественной войны 1914-1918 гг. особо выдающуюся роль играл, вне всякого сомнения, прозванный "первой шашкой России» граф Федор Артурович Келлер. Фигура этого блестящего кавалерийского военачальника, вне всякого сомнения, знаковая, для всего российского офицерства конца XIX- начала XX века. Сформировавшийся как офицер в период модернизации Русской Императорской Армии эпохи Великих реформ Государя Императора Александра II, по праву снискавшего в горячо любимом им русском народе почетное прозвание Царя-Освободителя, получивший богатый боевой опыт в ходе Русско-турецкой войны 1877-1878 годов, этот достойный представитель славной плеяды "русских немцев» - скромных и отважных, умеренных и аккуратных - несмотря на свой почтенный возраст, отнюдь не выглядел человеком из прошлого, закостеневшим навечно в своих представлениях о военном деле. По сути, Федор Келлер являлся живым воплощением славных традиций старой Русской Императорской армии, шедших от Генералиссимуса А.В. Суворова и Белого генерала М.Д. Скобелева, и служил своеобразным мостом между поколениями русских офицеров.

Перед мысленным взором православных христиан, приходящих сюда помолиться и поклониться невостребованному (слово-то какое!) праху мучеников, встает видение посмертного парада Всевеликого Войска Донского у гроба Войскового Атамана и его верных соратников, сопровождавших его на протяжении всего его жизненного пути – светлого, как клинок казачьей шашки – и вместе с ним едину чашу смертную испивших.

Этот гордый девиз балтийского рода Тотлебенов можно в полной мере отнести и к представителю другого рода "русских немцев», золотыми буквами вписавшего свое имя в анналы отечественной истории. Он стяжал мученический венец как один из символов Православной Руси. Враги Христова и русского имени преследовали и убили его не просто как истинно русского человека и не просто как видного государственного деятеля, беспощадно боровшегося с крамолой на Святой Руси. Его убили не просто как политического противника. Его убили, прежде всего, как одного из вдохновенных носителей идеи Православной Руси, как один из ее зримых символов. Последнее обстоятельство подтверждается, в частности, убийством большевиками в 1918 г. в Москве его сына – Владимира Владимировича фон дер Лауница (1887-1918), расстрелянного только за то, что он носил фамилию своего отца, которого сам Святой Царь-Мученик Николай Александрович назвал Великим.

Лапчатую форму своему орденскому кресту, имевшему первоначально прямую – именуемую в западноевропейской геральдике "балочной» - форму, тевтонские рыцари придали со временем, в подражание "бедным рыцарям Христа и Храма Соломонова» (тамплиерам), которым папа римский даровал на концы их орденского креста "иерихонские трубы» - в знак того, что перед натиском Христовой рати не могут устоять твердыни врагов Христианства, как некогда стены ветхозаветного Иерихона не смогли устоять перед звуками труб воинства Иисуса Навина. ...

 

13 января 2007 года автору не только было поручено стоять в оцеплении (вместе с другими чинами "цветных частей» военно-исторических объединений Московского имени генерал-майора Петра Федоровича Космолинского корпуса при Центральном Совете Военно-Исторической Комиссии Всероссийского Общества Охраны Памятников Истории и Культуры), но и выпала высокая честь нести почетный караул при гробе генерала Каппеля в главном монастырском храме во время панихиды, в качестве представителя "корниловцев». В почетном карауле стояли также представители "марковцев», "алексеевцев» и "дроздовцев».