Прощание с Каппелем

13 января того же 2007 года автору не только было поручено стоять в оцеплении (вместе с другими чинами "цветных частей" военно-исторических объединений Московского имени генерал-майора Петра Федоровича Космолинского корпуса при Центральном Совете Военно-Исторической Комиссии Всероссийского Общества Охраны Памятников Истории и Культуры), но и выпала высокая честь нести почетный караул при гробе генерала Каппеля в главном монастырском храме во время панихиды, в качестве представителя "корниловцев". В почетном карауле стояли также представители "марковцев", "алексеевцев" и "дроздовцев". В силу оставшегося для всех нас не совсем понятным стечения обстоятельств, среди многочисленных представителей военно-исторических объединений, съехавшихся на церемонию перезахоронения останков доблестного рыцаря Белой идеи, чей образ стал поистине "архетипом белогвардейца", было с избытком "корниловцев", "дроздовцев", "марковцев", "самурцев", казаков самых различных станиц и войск, множество лиц, обмундированных в форму Российской Императорской армии на Великую войну – было даже несколько "северо-западников", в частности, "ливенцев", но почему-то совсем не видно было представителей "сибиряков", чинов войск Верховного Правителя России адмирала Колчака.

Это показалось тем более странным, что в предыдущие годы на ряде военно-исторических мероприятий, посвященных реконструкции боев времен Гражданской войны 1917-1922 гг. (в частности, во Фрязино в 1998 году), при освящении часовни Святого Великомученика и Победоносца Георгия на месте московского Братского кладбища героев Великой войны (на территории современного Ленинградского парка) и в других местах "каппелевцы" участвовали целыми подразделениями!

Народу на перезахоронение съехалось необычайно много, так что, стоя в оцеплении, пришлось изрядно попотеть - как в переносном, так и в буквальном смысле слова. Правда, в отличие от перезахоронения четы Деникиных и Ильиных, вице-спикер Государственной Думы г-жа Любовь Слиска не почтила торжественную церемонию своим присутствием. Но недостатка в заслуженных людях, тем не менее, отнюдь не ощущалось. Мне запомнились в толпе лица гг. Королева-Перелешина из "Союза потомков российского дворянства" и Амосова из Независимого партнерства (издательства) "Посев", Старосты Опричного Орденского Братства Святого Преподобного Иосифа Волоцкого Анатолий Макеева, "певца во стане белых воинов" - барда Михаила Устинова, начальника Дроздовского объединения Михаила Блинова, главы "Имперского Авангарда" Сергея Хазанова-Пашковского, духовника Московского Георгиевского Отдела Российского Имперского Союза-Ордена иеромонаха отца Никона (Белавенца), главы Союза "Христианское Возрождение" Владимира Осипова и многих других.

В ногах покойного стоял ветеран военно-исторического движения, статс-секретарь Русского Николаевского Комитета Андриан Афанасьевич Афанасьев. Справа от автора этих строк – депутат Государственной Думы Сергей Бабурин. Мне бросился в глаза украшавший грудь депутата Бабурина орден Святого Николая Чудотворца, полученный им от Местоблюстительницы Российского Императорского Престола Ее Императорского Высочества Государыни Великой Княгини Марии Владимировны. А напротив меня стоял человек, которого аз многогрешный, признаться, менее всего ожидал увидеть в православном храме во время панихиды по Каппелю – глава Либерально-Демократической партии России Владимир Жириновский. Он чинно выстоял всю панихиду (правда, в отличие от Бабурина, кажется, не крестился).

Стоя в почетном карауле в переполненном народом громадном храме, в клубах росного ладана, глядя на глухую крышку гроба с офицерской шашкой, навеки скрывшую от мира останки славного командира "волжан", невольно думалось о скромном, суровом величии его жизненного подвига.

Как совершенно правильно указывал известный историк Белого движения Василий Жанович Цветков с своем "Слове редактора", предваряющем сборник "Каппель и каппелевцы", жизненный путь каждого человека проходит через взлеты и падения, успехи и неудачи, надежды и разочарования. Но бывают в жизни, как и в истории страны, моменты, которые настоятельно требуют от каждого человека, достойного именоваться человеком, сделать выбор, определить свое место в бурно изменяющемся мире. Для истинно русских офицеров, патриотов, подлинных людей чести и долга, таким моментом жизненного выбора стал переворот семнадцатого года. Десятки тысяч русских офицеров были поставлены перед беспощадной дилеммой и решить, на какой стороне они будут сражаться, какую власть признать как государственную.

Гибель монархии, развал большевицкими пропагандистами на германские деньги русского фронта Великой войны, превращение армии из силы, обороняющей Отечество от внешнего и внутреннего врага в орудие беспощадного истребления собственных сограждан под бредовыми лозунгами "превращения войны империалистической в войну классовую" уничтожение исторической Российской государственности – с одной стороны. Бешеная эйфория от внезапно открывшейся возможности быстрой карьеры - за счет вытеснения "реакционных", "старорежимных" офицеров-"зубров", "свободолюбивых" речей на митингах и угодливого заискивания перед пресловутыми "солдатскими комитетами" – с другой.

Такой выбор стоял и перед В.О. Каппелем – рядовым, казалось бы, кавалерийским офицером из поволжских немцев, веками верно служивших Всероссийской империи, как и остзейские "бароны", и представители многих иных наций и народностей – "всех жалует Великий Государь!" - выпускником Николаевского кавалерийского училища и Николаевской академии Генерального штаба. По воле обстоятельств, ему пришлось даже некоторое время послужить у красных, будучи мобилизованным, как множество "военспецов", под дулом "товарища маузера", которому большевики всегда были склонны давать первое слово. Но он не стал иудой-предателем, подобно многим другим, имена которых сейчас не хотелось бы называть – Бог им судья!

Согласившись возглавить силы белого антибольшевицкого Сопротивления в Поволжье в 1918 году, Каппель принял самое важное в своей жизни решение, приведшее его на должность Командующего всем Восточным фронтом Белого движения. А этот фронт – о чем почему-то часто забывают наши современники, вероятно, зачарованные живописным видом чинов "цветных частей" Вооруженных Сил Юга России генерала Деникина! - являлся решающим для исхода Гражданской войны, как по численности задействованных на нем с обеих сторон войск, так и по размеру охваченных военными действиями территорий!

Сформированный Каппелем добровольческий отряд рос нее по дням, а по часам – и так же быстро рос авторитет его молодого командира. Разрозненные поначалу группы добровольцев – вчерашних юнкеров, кадет, гимназистов, офицеров и чиновников, рабочих – очень скоро превратился в одну из самых сплоченных и надежных боевых единиц в составе армии адмирала Колчака – овеянный легендами "каппелевский" Волжский корпус. То обстоятельство, что "каппелевцы", в отличие от сотен других батальонов, полков и бригад армии Верховного Правителя России не, не распались после изменнического, коварного пленения и подлого убийства адмирала Колчака, а продолжали действовать в качестве независимой боевой единицы вплоть до обороны Белого Приморья в 1922 году, можно понять и по достоинству оценить лишь в свете вышеизложенных обстоятельств.

До самого конца Владимир Оскарович Каппель оставался, прежде всего, строевым офицером, фронтовым командиром. Всякая задержка, любое бездействие в тылу воспринимались командиром "волжан" чрезвычайно болезненно. Каппель всегда стремился на фронт, к своим стрелкам. Органически чуждый зависти, искательству и интригам, он, оказавшись в тылу для пополнения поредевших в непрерывных боях к осени 1918 г. частей своих "волжан", делал все возможное, стремясь отстоять перед Верховным Правителем право на достойное "волжан" место в иерархии возрождавшейся адмиралом Колчаком Российской армии. И, хотя вплоть до конца 1919 года, в Ставке Колчака существовала сильная оппозиция против каппелевцев, никто не мог и не осмеливался оспаривать высочайшие боевые качества добровольцев Волжского корпуса и умение его прославленного командира находить выход из любого – казалось бы, самого безнадежного и безвыходного – положения.

Не зря даже большевики воспринимали именно "каппелевцев" в качестве обобщенного образа своих непримиримых противников-белогвардейцев, свидетельством чему может служить ставшая кульминацией "культового" советского фильма о Гражданской войне – "Чапаева" так называемых братьев Васильевых! – знаменитая "психическая атака" каппелевских ударников, так красиво шагавших навстречу неминуемой гибели, не желая жить, если гибнет Россия.

И не важно, что экранные "каппелевцы" были одеты в черно-белые фуражки и черные мундиры "марковцев" (с белыми, на черном поле, православными крестами чинов Западной Добровольческой армии князя Авалова и витыми "анненковскими" гусарскими шнурами с аксельбантами) и, не кланяясь пулям, шагали прямо на большевицкие пулеметы под черным, с белыми черепом и костями знаменем "корниловцев" или ударников-"пепеляевцев" - в то время, как подлинные каппелевцы были одеты "в чем Бог послал" – ведь, вопреки большевицким частушкам о колчаковцах типа "мундир английский, погон российский, табак японский, правитель Омский...", белых добровольцев фактически никто серьезно не снабжал! И не в том, что в действительности "волжанам" Каппеля приходилось идти в штыковую атаку без единого выстрела вовсе не ради достижения какого-то воображаемого "психологического эффекта", а из-за элементарной нехватки боеприпасов!

По той же прозаической причине ходили в штыковые "психические" атаки на красных во главе с "офицерской ротой" и белые партизаны-анненковцы, действительно одетые - в отличие от реальных (а не экранных!) капплелевцев в черную форму с белыми кантами и белым черепом с костями на головных уборах и рукавах. Даже во время Гражданской войны в Испании 1936-39 гг. республиканцы, судя по воспоминаниям участников войны, при просмотре "Чапаева" начинали, при виде "психической атаки" каппелевцев, кричать: "Фашисты!" и палить в экран изо всех стволов. Враг узнавался сразу...

В роковом 1920 году, оставшись, после трагической гибели преданного антантовскими "союзниками" адмирала Колчака, фактически один на один с многократно превосходящими силами большевиков, "сибирских партизан" (не ведавших, что судьба еще отвесит им полной мерой большевицкого " народного счастья"!) и прочей красной нечистью, Каппель не сдался и не сложил оружия. Приняв командование гибнущим под ударами красных полчищ Восточным фронтом, Каппель спас остатки войск Белой Сибири от неминуемого окружения и разгрома под Красноярском, с честью вывел их из ледяной тайги к Байкалу - хотя и ценой собственной жизни (провалившись под лед реки Кан, Каппель отморозил себе ступни, которые пришлось частично ампутировать, и умер от жестокой пневмонии).