ГЛАВА X.

Кем были Орфей, Моисей и Фоэ. Их учение.

Установление Амфиктионов в Греции. Начало Конфедераций и Национального представительства. Десятая революция в Социальном состоянии.

 В это же самое время в Египте горячий спор разразился между двумя притязавшими на корону братьями, за которым последовала долгая гражданская война. Один из них, именовавшийся Рамессесом (Ramesses), был прозван за любовь к пышным церемониям Гоптом (Gopth), Великолепным; другой, именовавшийся Армессесом (Armesses) за свою кротость и умеренность получил прозвище Донта (Donth), Скромного (113). Первый одержав победу, заставил своего брата покинуть родину, который в сопровождении всех, кто остался верен его участи, пришел в Грецию, основав там несколько колоний. Он тот, кого Греки назвали Данаюсом (Danaus)и о ком сложили многие мифологические сказки. Гопт, имя которого изменилось в имя Египтуса (d'Egyptus), дал повод Грекам называть его страну Египтом (114), именовавшуюся перед его появлением Хеми (Chemi)или Митцрах (Mitzrah).

Случилось так, что в составе колонистов Донта оказался в Греции Орфей, Фракиец по происхождению, но посвященный в священные таинства египетских жрецов. Он обнаружил, о чем я говорил, эту прекрасную страну, раздираемую двойным бедствием религиозной и политической анархии. Хоть и подпав под благотворное влияние Египтян, Орфей, ведомый собственным гением, в короткое время исполнил то, что от него требовало Провидение. Не имея возможности отстраивать вновь, опираясь на план уже разрушенного здания, он с редкой ловкостью использовал материалы, находившиеся под руками. Видя Грецию раздробленной на определенное количество мелких государств, более не желавших признавать верховенство Фракии, он убедил их объединиться в политическую и религиозную конфедерацию, предложив им место сбора на горе Парнасс в городе Пифо (Pytho) (115), чем оказал уже установленному оракулу Аполлона большой почет. Сила и чары его красноречия, соединенные с производимыми им явлениями, будь то предсказание будущего или исцеление болезней, обратили к нему все умы, снабдив его средствами для учреждения Совета Амфиктионов (Conseil des Amphictyons), одного из самых восхитительных установлений, почитавшихся человеческим рассудком.

В античности не было ничего более замечательного этого Совета, поставленного над народами и царями, чтобы их одинаково судить. Он собирался во имя всей Греции два раза в году, весной и осенью, в храме Цереры в Фермопилах, возле устья реки Азоп (Asope). Решения этого августейшего Суда, прежде чем войти в силу законов, должны были согласовываться с суверенным Понтификом, пребывающем на Священной Горе, и только после того, как они им одобрялись, подписывались и когда их выгравировывали на мраморных колоннах, они рассматривались в качестве действительных.

 Видно, что Орфей, не имея больше возможности сохранять формы царской власти, разрушению которой способстоваи сами цари, сохранял по меньшей мере формы теократии, чтобы поставить заслон на пути расползания анархии, равно порождавшейся чрезмерностями деспотизма и демагогии. Амфиктионический совет впервые показал пример конфедерации нескольких народов, объединенных под именем одного - Эллинского, а также создал большой значимости политическое нововведение - национальное представительство, что вполне выражено в его названии (116). Счастливый от того, что смог заручиться весьма мощной силой, дабы помешать неугомонным затеям нескольких городов, для достижения абсолютной свободы желавшихзакабалить других и породивших новую форму легитимного рабства, о которой дальше у меня появится возможность рассказать (117). Но зло, уже укоренившееся в человеческой мысли и вооружившееся всей силой Судьбы, стало неизбежным. Орфей мог лишь задержать взрыв, заблаговременно приготовив целебное средство, которое должно было остановить его последствия.

 Чтобы избавиться от наслоения бесполезных повторов об Орфее, долее я не распространяюсь о его доктрине, о которой достаточно говорил в других произведениях. Орфей - во всем, что нам оставили Древние об этом, поистине, восхитительном человеке, явившемся создателем музыкальной системы Греков и исполнившем первый ритм, прославленный Гомером. Если бы Греция превзошла все другие нации Мира в культуре изящных искусств, если бы она открыла путь моральных, политических и философских знаний, то этим преимуществом она была бы обязана Орфею. Орфей породил Пифагора, а Пифагору Европа обязана Сократом, Платоном, Аристотелем и их многочисленными учениками. Очевидно, Орфей, как и Кришна, учил о Божественном гермафродизме, заключая космогонические принципы в священной триаде (118). Его мораль была той же самой, что и у индийского пророка. Подобно Кришне, Орфей ужасалсякровавым жертвоприношениям. Попытки, предпринятые им, чтобы заменить мистерии Цереры (de Ceres) на мистерии Вакха (de Bacchus), закончились для него плачевно. По-видимому, Ионийцы,древние сторонники женского начала, собравшись с силами против Орфея, смогли его сломить. Это, по крайней мере, следует из предания, сохранившегося в ряде сказок, где рассказывается, что Орфей был растерзан неистовыми женщинами, воспротивившимися нововведениям, которыми он хотел преобразовать их культ. Как бы то ни было, Орфея пережили его же установления, а ученики Орфея, названные Эвмолпидами (Eumolpides), то есть Совершенными, долгое время прославляли Грецию.

 Имя Орфея, означающее Исцелителя, просвещенного Лекаря, указывает на звание, данное этому Теократу, за услуги, оказанные им Родине. Вероятно, что это имя носил некий мифологический персонаж, быть может, сам Эскулап, легенда о котором, с течением времени, смешалась с его историей. Подобное замечание относится и к Моисею, чье имя означает, наоборот, Спасенного.

 Выросший при дворе Фараона и посвященный в священные таинства Моисей весьма продолжительное время провел в Эфиопии из-за совершенного им убийства. Именно там он узнал первоначальную традицию Атлантов о Божественном единстве и обрел часть арабских народностей, которых Финикийские пастухи изгнали из Йемена, о чем я уже рассказывал. Эти арабы, произошедшие от смешения Атлантов и Кельтов-бодонов, имели все основания ненавидеть Пастухов,называемых ими издревле Филистимлянами (de Philistins). Рассеянные по Эфиопии и Египту, они тут были очень несчастными. Моисей появился на свет в их среде. Будучи изгнанником, он встретился с ними. Их соединила невзгода. Весьма известно, как этому божественному человеку, призванному Провидением к столь высоким предназначениям, довелось охранять стада Етро (Jethro), дочь которого Сепфору (Zephora) он взял в жены.

 Етро являлся одним из жрецов этих изгнанных Арабов, о которых я уже упомянул. Их прозвали Евреями (Hebreux) по указанной мной причине. Етро знал традиции своих предков; им он обучил Моисея. Возможносохранились несколько гороскопических книг (livres genethliaques; астрологических, предусмотренных именно для гороскопа - прим. пер.), восходивших к Атлантам; он их ему предоставил. Моисеем цитировались книга Адамова Потомства (des Generationsd'Adam), книга Войн Ихоа (des GuerresIhoa) и книга Пророчеств. Молодой Теократ проникся всеми этими вещами, долгое время размышляя над ними. Наконец, он получил свое первое откровение, произошедшее в пустыни. Бог его отцов, сам именовавшийся Ихоа, Сущим, говорил с ним из неопалимой купины.

 Я не останавливаюсь на таинственных смыслах и загадке Сефера, поскольку в другом месте я говорил о многих вещах на сей счет (119). Здесь я, в частности, добавлю лишь штрих к исследуемому мной материалу, а именно: Моисей, после того, как сообщил легенду об Элохиме (d'Aelohim), Сущем из сущих, сообщает затем легенду о Ное (de Noё), Отдохновении Естества, об Аврааме (d'Abraham), высшем Отце, о Моисее, Спасенном, которую он смешивает со своей, оставляя наследовать себе тому, кто станет теократически избранным, Иосии (Josue), Спасителю, что завершит его дело. Итак, источники, что принято связывать с этим народом и связываются с самим Моисеем таким же образом, как он соединил данные легенды со своей собственной историей, являются чисто аллегорическими, относятся к космогоническим объектам бесконечно более важным и восходят к эпохам бесконечно более отдаленным.

 Таков был метод, которому следовали древние Мудрецы, и таков был метод Моисея. Сефер этого необычайного человека дошел до нас, благодаря тройному покрову, его скрывавшему, передав нам самую древнюю традицию из существующих ныне на земле. Она достигает не только эпохи первых Атлантов, но простираясь за пределы катастрофы, чьими жертвами они оказались, устремляется сквозь бездну столетий вплоть до первоначальных принципов вещей, которых описывает в образе Божественного Установления, исшедшего от Предвечной Мудрости.

 Евреи вовсе не являлись остатком Финикийских пастухов, как о том думали некоторые писатели, ибо эти Пастухи не имели более заклятых врагов, чем они. Еврейский народ был результатом первого смешения судэйской крови с гиперборейской, произошедшего в Аравии. Противостояние Евреев ионическому учению вынудило их поначалу оставить свою родину. Преследуемые в Египте и Абиссинии, они сами сделались нетерпимыми. Учение Кришны, находя евреев столь же строптивыми, как и учение Иршу, рассматривает их в качестве людей неуживчивых, упрямый характер которых не поддается гибкости. Их ссылали в пустыни, как виды нечистых Парий (120). Именно там евреев нашел Моисей и, убедив в их собственных идеях, повел на завоевание Палестины через многие препятствия, преодоленные его Гением. Народ этот, называемый Моисеем жестоковыйным, был избран Провидением, чтобы доверить ему священную сокровищницу, о которой я говорил. Эта сокровищница, истинную цену которой Евреи редко представляли, прошла невредимой сквозь поток времен, не убоявшись ни воды, ни огня, ни железа, благодаря невежественным, но крепким рукам, охранявшим ее.

 Имена Орфея и Моисея, как я уже излагал, скорее звания, проистекающие из их учения, нежели имена собственные. До них эти имена могли иметь другие люди, что внесло определенную путаницу в их историю. Что же касается Фоэ, прозванного также Буддой или Шакьей, то известно его настоящее имя, как и известно и имя Кришны. Я сказал, что последний звался Гопаллой, а собственное имя Фоэ было Сугот (Sougot). Взял же он имя Фоэ только после своего призвания. Вот как Индусы рассказывают о его первом откровении (inspiration). Юный Сугот, говорят они, ушел на Одинокую гору, куда он удалился, чтобы избежать гнева своего отца, желавшего его женить; разглядев однажды утреннюю звезду, он впал в состояние, подобное экстазу, в котором небеса открылись перед его глазами. Он увидел тогда сущность Первопринципа. Невыразимые таинства были ему открыты. Когда видение оставило его, он пришел в себя от изумления, взяв имя Фоэ, Отца живого, и став излагать

первоосновы своего культа. Затем он получил прозвище Будды, Вечной мудрости, и Шакья, всегда живущего Существа.

 Главные пункты его учения сводятся к следующим: души людей и животных имеют ту же самую сущность; они - одинаково бессмертны и различаются между собой лишь телосной оболочкой, которую одушевляют. Только свободные человеческие души вознаграждаются или наказываются, в зависимсти от совершенных ими добрых или злых дел.

 Место, где добродетельные души пользуются благами, управляется Амидой (Amida), принципом Добра, который указывает душам разряды, в соответствии со святостью людей. Каждый насельник этого счастливого места, на какой бы ступени не находился, охвачен сладкой иллюзией, думая, что его участь наилучшая и что ему не нужно совсем завидовать счастью других. Все его грехи стерты милосердием и посредничеством Амиды. Женщины больше не отличаются от мужчин. Оба пола пользуются теми же преимуществами, что и в учении Кришны.

Место, предназначенное для наказания злых людей совсем не содержит вечных кар. Души в нем лишь терзаются относительно совершенных ими преступлений, и терзания их более или менее продолжительны, в зависимости от тяжести преступлений. Они могут обрести определенное облегчение, благодаря молитвам и добрым делам их родителей и друзей, и милосердный Амида может усмирить ради них Яму (Yama), Гения зла, высшего монарха преисподней. Тогда эти души во искупление своих преступлений должны быть направлены на землю, дабы пребывать в телах нечистых животных, наклонности которых соответствуют их прежним порокам. Переселение душ совершается от воплощения в наиболее презренных животных к более благородным до тех пор, пока они станут достойными, после полного очищения, вселиться в человеческие тела - тогда они окажутся на том же самом пути, который уже достигали, и подвергнутся тем же самым испытаниям (121).

Культ Фоэ, являющийся лишь неким подобием завершения культа Рама, легко смешивается с последним. Почти все Ламы сегодня - Буддисты. Таким образом, без всякой погрешности можно признать, что это один из самых распространенных культов в нашем полушарии. Система метемпсихоза была порождена им, и все те, которые ее восприняли от Пифагора, стали последователями идей Фоэ.