ГЛАВА IX.

Размышления над этими событиями. Положение духовенства и царской власти. Новые отклонения Воли.

 После ряда более или менее тягостных превратностей оказалось, что население Европы возвратилось в то же самое состояние, из которого оно вышло несколько тысяч лет назад. И все же превосходством для нее явилось следующее: когда население впало в прошлое, тогда провиденциальный культ воздвиг вокруг него оборонительные преграды, защитив его от собственного невежества и собственных неистовств. Усиленно зажатая последними событиями Воля подверглась, с одной стороны, игуСудьбы, а с другой - Провидения. Встал вопрос, как она поведет себя, выйдя из данного угнетенного состояния, -захочет ли свободно признать одну или другую из этих двух сил, соединившись с одной или другой по отдельности, или же будет им служить общей связью. С одной стороны, была гражданская и военная власть; с другой - духовная и священная власть. Поначалу обе власти, еще колеблемые повторными ударами, испытывающими плохо укрепленный и плохо упорядоченный политический организм, едва распознавались; иногда весьма смешанные, иногда весьма раздельные, они отрицали взаимные границы и свои настоящие компетенции. На протяжении приблизительно двух столетий и во время ужаса нашествий было невозможно ничего различить из-за плотного сумрака, который варвары принесли с собой; едва ли предполагалось, что имелся суверенный Понтифик,и посреди бедствия суверенный Понтифик отрицал, что существовали еще монархи. Но когда восстановившееся спокойствие позволило определить состояние вещей, стало с изумлением видно, что эти две власти не только не знаются между собой, но еще и различные составляющиеих части не признают друг друга; итак, под видом духовного и царского порядков в действительности представали две анархии, все усилия которых сводились к обоюдному властвованию одной над другой.

 Не взирая на нанесенные удары неукротимая европейская Воля упорствовала в своем движении. Не в состоянии сбросить два столь суровых ига, как иго Христа и Одина, коим она подверглась, Воля искала способ их разрушить по отдельности, достигая этого. Уже было поколеблено христианство покушением на свои основы рядом дерзких новаторов, названных ересиархами по причине особых проповедуемых ими воззрений. В то время, как одни рассматривали Иисуса как самого Бога, снизошедшего с небес просветить людей, другие желали видеть в нем только небесного гения, божественного пророка и такого же самого вдохновенного человека, как Моисей, Орфей или Сократ. С одной стороны, люди привязывались к ортодоксии, подобные Бериллу (Berylle) и Павлу Самосатскому, старавшимся установить таинства Троицы и Воплощения; с другой - их неистово подвергали нападкам Арий и Македоний. Артемон и Феодот находили догматы христианства весьма смутными, а его мораль весьма суровой; внезапно появился Монтан со своими евкратитами, притязавшимивнести в него еще большую неясность и строгость. Церковная дисциплина, культ, воздаваемый Непорочной Деве, стали также поводом возникновения множества сект. Были христиане-философы или систематики, которые чистосердечно искали в выражении христианских таинств понятия, соответствующие своему умозрению, стараясь объяснить христианские таинства учением Пифагора или Платона, халдейской системой Эманаций, верованием в два начала Зороастра; Валентин, Василид, Сатурнин, Карпократ, Маркион, Вардесан и особенно Мани, - все они отметились на этом пути.

 Среди этого смятения называемые Патриархами или Папами суверенные Понтифики, казалось бы, облеченные необходимым могуществом для того, чтобы установить ортодоксию в Церкви, поддержав ее права и заставив смолкнуть новаторов, с ужасом наблюдали, что они лишены реальной власти, что их решения не уважаются ни одной стороной. Вынужденные идти на поводу у господствующих веяний суверенные Понтифики должны были все утверждать, в зависимости от того, каковыми являлись решения, принятые большинством на определенных собраниях, называемых Соборами, всеобщее мнение которых желало их сделать послушными. Завершает же несчастье этих суверенных Понтификов следующее: так как они были лишены всякой самостоятельности и не нашли на тот момент никакого действенного средства, чтобы остановить распространение ересей, ибо еретики не подчинялись ни их решениям, ни их анафемам, то суверенные Понтифики, раздраженные сопротивлением, и уступая страстям, всегда переполнявшим сердце самого честного человека, мнящего, будто Божеству нанесен урон в его истинной причине,стали в качестве преступников рассматривать людей, являющихся лишь несогласными, затем выдавая их на суд монархам и гражданским властям. Последние, польстившись захватить превосходство над духовенством и не предвидя затем возможных ужасных последствий, предоставили свои силы, обратив религиозные распри, которые должны были протекать и угасать за церковной оградой, в дела государства. Ссылка, изгнание, потеря имущества, смерть объявлялись за еретические мнения. Поначалу преследуемые христиане превратились в гонителей; текла кровь, и стороны, поочередно становясь победителями, не представляли иного счастья в Государстве, как полностью изгнать своих соперников.

 Таким образом, христианское духовенство, оставшись в плену уреспубликанских форм, подчинив, вопреки всякому смыслу, своего верховного главу воле собрания, не признавая этого главу, оспаривая у него сан, звание, власть, ввергло его самого в анархию, принеся себя в жертву ничтожеству или деспотизму. Оно позволило монархам совсем не признавать того, кого оно не признавало, спровоцировав постыдную борьбу, которая более тысячи лет опустошала Европу. Значительность, с какой духовенство относилось к ересям, их размножило; призыв, обращенный духовенством к государственной силе, сделал его зависимым от нее; и когда в тринадцатом веке оно оказалось расколотым и уничтоженным, то была обязана своим расколом и своим уничтожением тем же самым республиканским формам, как безумной гордыне и воспринятой им непокорной воле.

Эти необычные формы, которые поначалу с выгодой использовали монархи, чтобы ловко уменьшить влияние суверенных Понтификов, избавившись от их надзора, являлись, впрочем, обоюдоострым оружием, чьи удары вскоре стали ощущаться, ибо они хорошо показали, что власть, с одной стороны, была разделена и подчинена санкции духовенства; с другой же - они не могли плохо показывать то, во что власть превратила духовенство, поскольку силами обладал только феодальный класс. Обратное действие стало совершенно неизбежным, когда бароны, естественным образом, стали рассматривать себя независимыми от королей, а священники освобожденными от послушания по отношению к своему верховному главе. Орды Готов, вторгавшихся в Римскую империю под разными наименованиями, вовсе не состояли из наемных бойцов, подчиненных деспоту, но из диких людей, воюющих за себя самих под предводительством равноправного с ними вождя (29). Прежде чем предпринимать какое-либо дело, они сообща совещались и судьбу его решало большинство. Власть вождя ограничивалась исполнением всеобщей воли. После завоевания каждый воин рассматривал часть доставшейся ему земли с числом семейств от него зависевших, как вознаграждение за свою доблесть. Он восстанавливал в этих странах почти все обычаи, почти все законы, существовавшие прежде, о которых я говорил в начале этого произведения, но со следующим замечательным отличием: вовсе не обретя в новом принятом им культе единства, он и не беспокоился о приверженности Королевской власти, ибо каждый барон считал себя абсолютным господином своих владений, признавая только обязанностью идти с Королем на войну. Итак, сделавшись своим собственным судией и своим собственным палачом, он полагался только на Бога и свой меч. Тогда Европа оказалась раздробленной на бесконечное множество мелких державных владений, протяженность которых часто ограничивалась донжоном, где пребывал властелин.

Таковыми были конец и начало Вселенской империи. Эта Империя, после того, как достигла крайней ступени своего подъема, скатилась на крайнюю ступень своего упадка. Она оставалась в этом положении более или менее продолжительное время, в зависимости от обстоятельств и того, пока для ее восстановления вновь не возникло единое действие трех великих Сил Вселенной.