Среди современной "православной», или, точнее, "православствующей» российской общественности (в основном состоящей из вчерашних коммунистов, комсомольцев и вообще "простых советских людей», в годы коммунистической власти ни в Храм Божий не ходивших, ни лба не крестивших!) нередко попадаются "ревнители благочестия», всегда готовые попрекать "латинян»-католиков то Святой Инквизицией, то Крестовыми походами – то есть как раз тем, что в католицизме как раз не является "папскими извращениями Христианства (или, во всяком случае, нововведениями), а унаследовано ими от Древней Христианской Церкви». О подобных "ревнителях» уместно, вослед Святому Апостолу Павлу, сказать: "свидетельствую бо им, яко ревность Божию имут, но не по разуму» (Послание к Римлянам, 10. 2). И в самом деле – у католицизма вполне хватает своих собственных грехов, чтобы нам, православным. Еще ставить католикам в вину то, благодаря чему отпавшая от Вселенского Православия католическая церковь Запада, возможно, по великой милости Божией, сумеет хоть как-то оправдаться пред Господом на Страшном Судище Христовом! ...

 

Одним из главных заветов и достоинств "советского" переводчика (в отличие от всех остальных переводчиков) считалась пресловутая "партийность перевода". Так, например, слово "Parteigenosse" рекомендовалось переводить не как "товарищ по партии", а как "член нацистской партии"; слово "национал-социализм" - как "нацизм"; определение "национал-социалистический" как "нацистский" или, во всяком случае, как "национал-социалиСТСкий". И было абсолютно не важно, что слова "социалистский" в русском языке никогда не существовало, не существует и существовать не будет, что совершенно нелепо переводить "Sozialistische Partei" как "СоциалиСТИЧЕСкая партия", а "Nationalsozialistische Partei" как "Национал-социаЛИСТСкая партия" (хотя оба слова на языке оригинала звучат одинаково). Но если бы дело ограничивалось только этим!

Среди героев Великой Отечественной войны 1914-1918 гг. особо выдающуюся роль играл, вне всякого сомнения, прозванный "первой шашкой России» граф Федор Артурович Келлер. Фигура этого блестящего кавалерийского военачальника, вне всякого сомнения, знаковая, для всего российского офицерства конца XIX- начала XX века. Сформировавшийся как офицер в период модернизации Русской Императорской Армии эпохи Великих реформ Государя Императора Александра II, по праву снискавшего в горячо любимом им русском народе почетное прозвание Царя-Освободителя, получивший богатый боевой опыт в ходе Русско-турецкой войны 1877-1878 годов, этот достойный представитель славной плеяды "русских немцев» - скромных и отважных, умеренных и аккуратных - несмотря на свой почтенный возраст, отнюдь не выглядел человеком из прошлого, закостеневшим навечно в своих представлениях о военном деле. По сути, Федор Келлер являлся живым воплощением славных традиций старой Русской Императорской армии, шедших от Генералиссимуса А.В. Суворова и Белого генерала М.Д. Скобелева, и служил своеобразным мостом между поколениями русских офицеров.

Перед мысленным взором православных христиан, приходящих сюда помолиться и поклониться невостребованному (слово-то какое!) праху мучеников, встает видение посмертного парада Всевеликого Войска Донского у гроба Войскового Атамана и его верных соратников, сопровождавших его на протяжении всего его жизненного пути – светлого, как клинок казачьей шашки – и вместе с ним едину чашу смертную испивших.

Этот гордый девиз балтийского рода Тотлебенов можно в полной мере отнести и к представителю другого рода "русских немцев», золотыми буквами вписавшего свое имя в анналы отечественной истории. Он стяжал мученический венец как один из символов Православной Руси. Враги Христова и русского имени преследовали и убили его не просто как истинно русского человека и не просто как видного государственного деятеля, беспощадно боровшегося с крамолой на Святой Руси. Его убили не просто как политического противника. Его убили, прежде всего, как одного из вдохновенных носителей идеи Православной Руси, как один из ее зримых символов. Последнее обстоятельство подтверждается, в частности, убийством большевиками в 1918 г. в Москве его сына – Владимира Владимировича фон дер Лауница (1887-1918), расстрелянного только за то, что он носил фамилию своего отца, которого сам Святой Царь-Мученик Николай Александрович назвал Великим.

Лапчатую форму своему орденскому кресту, имевшему первоначально прямую – именуемую в западноевропейской геральдике "балочной» - форму, тевтонские рыцари придали со временем, в подражание "бедным рыцарям Христа и Храма Соломонова» (тамплиерам), которым папа римский даровал на концы их орденского креста "иерихонские трубы» - в знак того, что перед натиском Христовой рати не могут устоять твердыни врагов Христианства, как некогда стены ветхозаветного Иерихона не смогли устоять перед звуками труб воинства Иисуса Навина. ...

 

13 января 2007 года автору не только было поручено стоять в оцеплении (вместе с другими чинами "цветных частей» военно-исторических объединений Московского имени генерал-майора Петра Федоровича Космолинского корпуса при Центральном Совете Военно-Исторической Комиссии Всероссийского Общества Охраны Памятников Истории и Культуры), но и выпала высокая честь нести почетный караул при гробе генерала Каппеля в главном монастырском храме во время панихиды, в качестве представителя "корниловцев». В почетном карауле стояли также представители "марковцев», "алексеевцев» и "дроздовцев».

Среди трагических героев последней четверти мрачного ХХ столетия Юкио Мисима (его подлинное имя - Хираока Кимитакэ) занимал совершенно особое положение, ибо он был декадентом. Он рос балованным ребенком, но, повзрослев, открыл в себе садомазохистские склонности, гомоэротическую ориентацию (таких в Японии традиционно именуют "обладателями двух мечей") и, вполне закономерно, проникся любовью к западным авторам-декадентам вроде Томаса Манна. Но, то и дело переодеваясь и меняя маски - киноактера, фотомодели, князя поэтов и политического журналиста, он, тем не менее, следовал своему истинному призванию – неустанно свидетельствовать верность идее вечной Японии в единственной еще возможной форме: в форме чистого утверждения Вечного через смерть Преходящего.

Последний "бургиньон» (как в средние века именовали бургундцев) Леон Мари Игнас Дегрель (Degrelle), председатель бельгийской партии "Рекс» в 1936-1945 гг., командир штурмовой бригады СС Валлония и 28-й добровольческой гренадерской дивизии СС "Валлония» в 1944-1945 гг., оберштурмбаннфюрер Ваффен СС, родился 15 июня 1906 г. в г. Бульоне, овеянном славой Крестовых походов, в семье пивовара-валлона, депутата парламента от бельгийской провинции Люксембург. Кроме Леона, в семье было еще семеро детей. Дегрель прошел обучение в иезуитском колледже и в 1925 г. поступил в Католический Университет г. Леобена, где изучал сначала философию и литературу, а затем право и политологию. Из-за его проявившегося еще в юности таланта оратора и присущей ему глубокой религиозности соученики избрали Леона председателем христианского студенческого союза "Католическое действие бельгийской молодежи» (Action Catholique de la Jeunesse Belge). Именно в этом качестве Дегрель установил первые контакты с леобенским издательским домом "Рекс» (полное название которого было "Christus Rex», то есть "Царь Христос»), стоявшим на консервативно-католических позициях и опубликовавшим, в частности, культурно-политическую программу "Аксьон Франсэз» ("Action Francaise», то есть "Французское действие») – правой консервативной монархической организации, основанной в 1899 г. известным французским писателем-роялистом, членом Французской Академии, Шарлем Моррасом, или Морра (Maurras), с целью восстановления власти католической королевской династии Бурбонов во Франции.

В III номере журнала "Ultima Thule» мне попалась на глаза короткая заметка Виктории Ванюшкиной "Об эзотериках, оккультистах и прочей дряни…». Прочитав ее, я невольно подумал: "Мал золотник да дорог!». Автор совершенно справедливо указал на причину кажущегося столь туманным содержания многих философских, психологических и эзотерических трактатов - в переводе их на русский язык. Дело в том, что (да простят мне читатели цитату из статьи В. Ванюшкиной, которая может показаться им слишком пространной!) "для того, чтобы текст перевести с иностранного языка на русский, надо его сначала понять. Казалось бы, это и очевидно и естественно. А вот и нет. Почти все "профессиональные» переводчики, трудившиеся во времена "блаженного застоя», не утруждали себя пониманием», к примеру, философских работ. Зачем их понимать, да еще правильно переводить, если у нас единственно верное учение диалектического, исторического и прочего материализма? А то глядишь, поймешь, да еще понятно переведешь, люди прочтут и тоже поймут. И возникнут у них сомнения по поводу "единственно верного». А за это и пострадать можно, как за антисоветчину». И в результате "…ничего общего между самим текстом и переводом - нет».