ГЛАВА IX.

Последствия этого события. Гонения на божественного Посланника. Его уход от Кельтов.

 Несмотря на решение Волюспы по отношению к нему, Рам продолжил свое деяние; он во всеуслышание выказал свое намерение уничтожить кровавые жертвоприношения по существу, объявив, что такова была небесная воля, раскрытая Великим предком нации Огхасом (Oghas) (50). Это имя принадлежало самому Теутаду, достигнув итога, который он от него ожидал. Кельты, в зависимости от того, к какому мнению примкнули или чего избегали, оказались тотчас же разделенными на Огхасов (Oghases) или на Теутадов (Teutades) так, что можно было заранее заключить об успешно подготовленном их расколе. Чтобы придать своей стороне более четкий и очевидный смысл объединения, Друидом-новатором овладела идея дать ей свое имя, взяв за символ барана. Тогда они стали бы называться приверженцами Рама или Лама, желая его рассматривать по отношению к силе или кротости. Поэтому Кельты, привязанные к старой доктрине, противопоставили им Тора, их первого Германа, то есть тельца овце, взяв это крепкое и необузданное животное в качестве знака своей отваги и стойкости (51). Таковыми явились первые знаки отличия, известные у Гиперборейской расы, таковым было происхождение любых гербов, которые потом применялись, чтобы от нации от наций и семейства от семейств.

Каждый водрузивший в соответствии со своим убеждением знак Барана или Тельца рисковал подвергнуться среди сторонников одного или другого, начиная от оскорблений и угроз вплоть до открытых нападений. Мгновенно нация оказалась в крайне опасном положении. Рам это видел, и поскольку его миролюбивому характеру были чужды любые виды насильственных средств, он попытался убедить своих противников. Он им доказал столь проникновенно, сколь и талантливо, что первая Волюспа, основывая культ Предков, предоставила меньше него доказательств своей небесной миссии, ибо, говоря лишь во имя первого Германа, она вызывала только отдельные бедствия, давая только частичные, нередко пагубные законы. В то время как он, ведомый высшим Предком, отцом всей Расы, имел счастье спасти нацию от тотального уничтожения, и он ей представил во имя его общие и благоприятные законы, благодаря которым нация будет навсегда освобождена от гнусного ига навязанных ей кровавых жертвоприношений.

Эти доводы, увлекшие людей миролюбивых и здравого смысла, вызвали у других из-за их корысти, надменности и воинственный страстей непреодолимое отторжение. Волюспа, ощущавшая, что ее покачнувшаяся власть, нуждалась в успехе, чтобы ее укрепить, пользуясь праздником, призвала Рама склониться у подножия алтарей. Рам, почувствовавший ловушку, отказался сделать это, не пожелав подставить свою голову под топор жреца. Он был поражен анафемой. В такой крайности, видя, что необходимо или сражаться, или удаляться в изгнание, он, утвердившись в последнем, решил не навлекать на свою родину бедствие гражданской войны.

Огромная масса сторонников из всех классов общества разделила с ним его судьбу. Нация, поколебленная вплоть до оснований, потеряла из-за своего упрямства большую часть своих сыновей и дочерей. Но прежде чем уйти, Рам испытал последнее усилие; он получил во имя Огхаса, высшего Предка, прорицание, в котором Кельтам угрожали худшие несчастья, если они не перестанут проливать кровь на алтари. Он передал прорицание через гонца в Священную коллегию. Волюспа, знавшая о прорицании и опасаясь за то, какое последствие оно может оказать на души, предварила прибытие гонца, и противоположным прорицанием его посвятила безжалостному Тору. Гонца задушили по его приезду.

Никогда, несомненно, Гиперборейская раса не находилась столь сложных обстоятельствах. Казалось, что сами Боги, разделившись во мнении, учинили в облаках битву, жертвами которой являлись несчастные смертные. В действительности, Провидение и Судьба боролись между собой. Человеческая воля была как поле битвы, где наносили свои удары эти грозные силы. Различные имена, которые давала им Человеческая воля, не имеют значения. Древние поэты быстро почувствовали эту истину, и больше всего из них всех Гомер ей воздал несравнимым ни с чем великолепием. Впрочем, именно в сознании этой истины пребывает истинная Поэзия. Вне ее - только версификаторство.

Наконец, лишенный всякой надежды на примирение Рам ушел, увлекая за собой, как я сказал, наиболее здоровую и просвещенную часть нации. Он шел поначалу той же самой дорогой, что некогда шли Кельты-бодоны, но когда перед ним открылся Кавказ, вместо того, чтобы идти ущельями этих знаменитых гор, расположенных между Черным и Каспийским морями, он поднялся к Дону и, переправившись затем через Волгу, достиг, двигаясь по берегу Каспийского моря, возвышенной равнины, господствующей над Аральским морем.

Перед тем, как прийти в этот край, занимаемый еще сегодня ордами кочевников, на пути он встречал многие из этих народов, явно принадлежащих к Гиперборейской расе. Он полностью не ведал об их существовании и был немало удивлен, найдя эти места, которые мнил пустынными, заселенными и плодородными. Эти народности, испугавшись поначалу при виде такого количества вооруженных воинов, легко приручились, когда увидели, что Кельты, люди одного с ними цвета кожи и почти одного наречия (52), не хотят причинять им никакого зла и, к тому же, не относятся к Черным народам, с которыми они находились постоянно в состоянии войны, дабы избежать рабства. Тогда многие из них присоединились к Кельтам, служа им проводниками в новых областях. Их говор был скоро изучен, и тогда поняли от них, что страна, где находятся Кельты называется Туран (Touran)в противоположность менее холмистой, более единой, более приятной, расположенной по ту сторону гор страны, называемой Иран, из которой изгнали кочевников народы-завоеватели, пришедшие с юга. По описанию, что Рам составил об этих народах, быстро стала ясна их принадлежность к Судэйской расе. Он тотчас решил взять боем эту захваченную страну и в ней обосноваться.

Однако, какое-то время он еще оставался в Туране, дабы здесь провести перепись народа, приверженного его учению, и определить в нем различные классы, внезапно перемешанные исходом, придав теократическому правлению, которое задумал, начало совершенства, насколько ему могли позволить обстоятельства. Он не препятствовал привлекать к себе все Туранские народности, о коих он знал. Ему стало известно, что к северу существовала страна, которую эти народности называли Отчей землей или Тат-ара (Tat-arah) (53), поскольку она была жилищем их первого Отца. Он дал им понять, что во имя своего великого Предка Огхаса (54), являвшегося и их предком, он пришел освободить их родину от ига чужестранцев. Эта идея, прельстившая их гордость, завоевала без труда их доверие. Некоторые явления, до тех пор не случавшиеся с туранцами, отражались в их сознании. Одно напоминало грезу, другое видение. Тут оно рассказывало речью умирающего старика; там говорило о древнем предании. Все они узрели в происходившем событии чудесную вещь. Воодушевление туранцев росло и сообщалось. Вскоре оно их переполнило. В естестве человека - верить в действие Провидения над собой. Если же он в него не верит, то нужно, чтобы - либо его ослепили страсти, либо предшествовавшие события судили его Воле согнуться под законами Судьбы, либо его собственная Воля, увлекшая его, встала на место Провидения.