ГЛАВА X.

Кем был Рама: его религиозный и политический замысел.

Многие гонцы были посланы на север Азии (Haute-Asie), чтобы нести весть о произошедшем; молва об этом гремела вплоть до удаленных пределов; было видно, что со всех сторон приходят народности, заинтересованные, чтобы увидеть посланника их Великого Предка, и желающие принять участие в готовящейся войне. Про многим важным случаям Рам проявлял себя достойным своей неоспоримой репутации. Его действенная мудрость предупредила все нужды, устранила все трудности; в его словах, как и поступках, ощущалась некая сверхъестественная вещь, когда он говорил или когда что либо делал. Он проникал в мысли, он предвидел будущее, он исцелял болезни, и, казалось, что вся природа ему покорилась. Ибо так желало Провидение, судившее Гиперборейской расе господствовать на земле, кинув навстречу ее шагам светлые лучи, что должны ее сопровождать. Рам явился первым представителем этой Расы, который был вдохновлен непосредственно Провидением. Именно его индусы чтут в том самом имени Рама, а Тибет, Китай, Япония и безмерные пространства северной Азии знают его под именем Ламы, Фо, Па, Па-па, Пади-шах или Па-си-па (55). Это он, которого Иранцы, изначальные предки Персов, назвали Жиам-Шидом (Giam-Shyd), поскольку он был первым мировым монархом или первым добывшим господство над Черным народом, ибо Народ этот именовался Народом Жиана (PeupledeGian)или Жиан-бен-Жиан, как говорят Арабы. В Зенд-Авестевидно, что последний Зороастр воздает Жиам-Шиду дань уважения, относя его появление задолго до первого одноименного с собой пророка, отмечая, что Ормузд первым благословил Жиам-Шида своим откровением (56). Его называют повсюду Вождем народов и стад. Это он сделал обработку земли первой из наук и обучил людей культуре виноградарства и виноделия. Он основал город Вер, столицу Вар-Жиам-Гхерда (duVar-Giam-Gherd), подобный раю восхитительный город, как о нем говорит Заратустра, обитатели которого были все счастливыми.

Священные книги Индусов выражаются приблизительно в тех же самых значениях: они представляют Рама могущественным теократом, обучившего возделывать землю диких людей, давшего новые законы уже цивилизованным народам, основавшего города, устрашавшего гнусных правителей и распространившего повсюду счастье.

 Арриан, давший Раму имя Диониса (Dionysos), то есть Божественный разум, доносит, что этот князь обучил людей, ведших до него дикую и кочевую жизнь, засевать землю, культивировать виноградник и обучаться военному искусству.

 Зороастр, чьей целью было реформирование персидского культа, обвиняет, тем не менее, Жиам-Шида в гордыни, говоря, что завершение его правления не соответствовало началу. Некоторые комментаторы добавляют, что этот теократ согрешил пред Божеством, пытавшись встать на его место и захватив божественные почести. Данный упрек был бы более основательным, если бы Рам, в действительности, объявил содержанием своего культа Сущего из сущих, Всевышнего, самого Бога в своем непостижимом единстве, но его идеи не могли возвыситься до этого, и, предполагая, что они могли у него быть, они не могли стать идеями народа, которым он управлял. Хотя интеллектуальная сфера у Гиперборейской расы обрела большое развитие, она все же не была в состоянии достичь таких высот. Наиболее легко воспринимаемая идея, как я говорил, являлась идея бессмертия души: вот почему культ Предков был самым подходящим. Идея существования Бога, соединяющаяся с ним, могла потрясти идею бессмертия души лишь неясным и смутным образом.

 В Теутаде или Огхасе Кельты видели лишь то, что эти слова выражали в наиболее грубом смысле - всеобщего Отца или Великого Предка их нации. Рам, выступая в качестве представителя этого Отца или этого общего Предка, утверждая, что их воля отражается в его, облекался, так сказать, жреческим бессмертием, и убеждал своих последователей, что его душа не оставит его настоящего тела, не перейдя в другое, дабы продолжить в новых телах наставлять и править вплоть до конца столетий. Скажу, что Рам не сыграл той отважной роли, что сыграли Кришна (Krishnen), Фоэ (Foё) и сам Зороастр, спустя продолжительное время после него. Он не вышел из сферы ощутимых и понятных вещей, тогда как другие из нее вышли. Его доктрина являлась простым следствием признанного бессмертия души. Он утверждал о Великом Предке лишь то, что утверждал о самом себе, и когда он говорил, что возродится, дабы продолжить свою службу, он не имел в виду другую вещь, как бессмертие своей собственной души, вместо того, чтобы, проявившись на земле видимым образом, проявиться в другом месте невидимым образом. Иными словами, его доктрина и формы его культа служили обоюдно друг другу поддержкой и доказательствами.

 Когда судят сегодня ламаистский культ согласно идеям, приобретенным в течение долгих столетий, нет ничего удивительного в том, что в нем находят большие изъяны, в особенности же если не могут отделить от него ржавчину суеверий, привязавшихся к нему на протяжении веков, из-за которой он потускнел, но если захочется изучить его, умолчав о предрассудках, скоро станет ощутимым, что данный культ был наиболее подходящим для использования человеческим рассудком в эту эпоху. Он наследовал сабеизму, который, уже пораженный ветхостью и шатавшийся из стороны в сторону, мог удержаться лишь благодаря ему. Это был культ Предков, доведенный до наивысшего относительного совершенства. Он был простым в своих догмах, невинным в своих обрядах и очень чистым в морали, исходившей от него. Поистине, во многом он не возвышал сознания, но он ему и не причинял сильных потрясений. Его главной добродетелью являлась сыновняя любовь, придавшая гражданским учреждениям почти несокрушимую основу. Я остаюсь убежденным, что если бы некоторая вещь на земле могла претендовать на нерушимость, этот культ на нее бы претендовал сверх всякого другого. Взгляните, после стольких канувших в Лету столетий (57), на Японию, весь Китай, Тибет и неизмеримые просторы Татарии - там ламаистский культ еще господствует, несмотря на ряд революций, произошедших в этих странах.

 Рам, избежавший преследования, одаренный добрым и сочувствующим характером, изгнал всякое преследование из своего культа, запретив всякий идол и всякое кровавое жертвоприношение. Он разделил нацию на четыре класса, добавив еще один класс к трем существовавшим у Кельтов. Эти классы (касты), сохранившиеся в Индии, суть сословия - Священников, Воинов, Земледельцев и Ремесленников. На последние два класса он разделил Фольков, дав одному и другому независимость от территориальной собственности. Суверенные понтифики принадлежали к классу священников и рассматривались в качестве бессмертных, их душа выходила из тела лишь для того, чтобы вселиться в другое и всегда в тело маленького ребенка, воспитываемого для этого. Царское звание было наследственным в одном семействе из воинского сословия, и это слывшее священным семейство, стало неприкосновенным. Гражданские магистраты избирались Царем в сословии Земледельцев и были обязаны надлежащим образом нести свою судебную власть перед суверенным Понтификом. Ремесленники снабжались рабочими и слугами всех видов. Рабство было упразднено.

 После того, как были заложены простые основы его культа и правления, Рам, окруженный поклонением огромного народа, послушного его распоряжениям, покинул Туран, где он находился до тех пор, вступив в Иран, завоевание которого он совершит, установив в нем престол своей теократии.